Мюзикл

Однажды, в пригожий майский денёк, словно созданный для того, чтобы радоваться жизни, Кристофер Робин пришёл в лес ужасно расстроенный. Такой расстроенный, что птички перестали чирикать, ветер испуганно юркнул в кроны деревьев, а некоторые Родственники и Знакомые Кролика решили, что случилось нечто ужасное. «Нечто ужасное», — шёпотом передавали они друг другу, пока эта весть не дошла до Кролика. — Что ужасное? – спросил Кролик, деловито отряхивая испачканные в земле лапки. – Что вообще может быть ужасного в день, когда я собрал такой урожай?! А Кристофер Робин сел возле большого дуба, прислонившись спиной к его жёсткой коре, подтянул расцарапанные коленки к груди, обнял их руками и уткнулся в руки лбом. Винни-Пух даже прервал свой обед, что, по правде сказать, случалось с ним очень нечасто, а точней никогда не случалось, если только не случалось землетрясение или наводнение, хотя последнее в лесу случалось… В общем, бросив додумывать эту длинную мысль, прихватив лапой немножко мёда из горшка в дорогу, Винни-Пух, не дослушав Родственника и Знакомого Кролика, бросился бежать к большому дубу, потому что он был настоящий друг. А настоящие друзья не бросают друзей, когда у тех случилось нечто ужасное, даже если у них самих в этот момент случился обед. Кристофер Робин долго не хотел отвечать, что же такое ужасное произошло, и Винни-Пух очень расстроился сам. Он думал уже собрать всех друзей и знакомых на Большой Совет, чтобы придумать, как помочь Кристоферу Робину, когда тот вдруг вытер подозрительно мокрые щёки ладошкой и сказал: — Всё было не так! Там всё было не так! — Всё было не так! – согласился Пух, обрадованный, что мальчик с ним всё-таки заговорил. Потом почесал лапкой за ухом и уточнил: — А что было не так? — Всё, — сказал Кристофер и принялся рассказывать, постоянно прерываясь, чтобы набрать в грудь побольше воздуха, а Пух даже сел на траву, зачарованно слушая про Мюзикл, который Ставят. Именно Ставят, а не кладут, что несомненно является важным замечанием. И про то, что там пели, а ещё дрались на дуэлях и даже влюблялись (совсем страшное дело), а потом все почему-то умерли — и это очень несправедливо. Винни-Пух так внимательно слушал, что от напряжения захотел есть, он же не успел доесть хотя бы один горшочек с мёдом. А если приходилось много думать, то есть всегда хотелось сильней. — Ничего-ничего, — сказал Винни-Пух, когда раздалось подозрительное бурчание, а Кристофер Робин прервался и внимательно на него посмотрел. — Совсем ничего не происходит. Просто мой животик тоже немножко расстроился. Потому что Яд — это невкусно и даже несъедобно. В общем, мы с животом очень сочувствуем. Всем. — Глупенький мой мишка, — сказал Кристофер Робин и вытер с щеки последнюю предательскую слезинку, — наверное, ты просто ещё не обедал. — Я полобедал, — признался Винни, вздохнув. — Конечно, это не целый обед, но полобедать лучше, чем не пообедать вообще. — Пошли, — сказал Кристофер Робин, — вставая на ноги и отряхивая штанишки, — ты ещё раз полобедаешь, чтобы получился целый обед, а потом я расскажу тебе, что я придумал. Винни-Пух очень любил, когда говорили такие Правильные Вещи. Например, такие: «пошли поедим» или такие: «я кое-что придумал». И особенно здорово, когда эти Правильные Вещи говорят в одном предложении. Кроме того, Кристофер Робин всегда придумывал что-нибудь потрясающее: какую-нибудь новую игру или искпедицию, или даже целый праздник. Но на этот раз Кристофер Робин придумал кое-что совсем неожиданное. Когда Винни расправился со вторым горшочком мёда и почувствовал, что ещё раз полобедал, Кристофер торжественным тоном сказал: — Мы соберём всех жителей Волшебного леса и поставим свой мюзикл! И там никто не будет травиться вместо того, чтобы жить долго и счастливо, как вообще-то жить и положено! Винни серьёзно кивнул, особенно на него произвело впечатление то, что жить положено, а мюзикл они поставят. Чтобы собрать всех зверей, Кристофер Робин и Винни-Пух разделились. Кристофер Робин отправился к Сове и Кролику, а Пух решил сначала зайти за Пятачком, потом за Тигрой и Иа-Иа. Если заходить за Тигрой, то как-то так получается, что всегда заходишь за Кенгой и Крошкой Ру, а, значит, можно будет собрать очень большую компанию. Воодушевлённый Пух, радуясь ласковому майскому солнцу и будущему Мюзиклу, шагал по лесной тропинке, тихонько бормоча себе под нос: «Стоит весенний тёплый день, Стоит на просеке олень, Они рифмуются вдвоём, Но их мы точно не поём». Дальше рифма никак не желала вставать на своё место, и слова наскакивали и отскакивали, словно Тигра, наевшийся рыбьего жира, а потому Винни-Пух бормотал только: «Тара-та-та-та та-тра-та, Тра-та-тра-та-та-тра-та-та» — пока не подошёл к маленькому аккуратному домику с надписью «Посторонним В.», в котором жил его лучший друг Пятачок. Пятачок внимательно выслушал сбивчивые пояснения Пуха про Ставить, Несправедливость и Мюзикл, потом сказал, что раз Кристофер Робин считает, что это необходимо, он обязательно поможет, особенное если ему пояснят, что именно нужно делать. После этого они вместе с Пятачком зашли за Тигрой, Кенгой и Крошкой Ру. — Ру, дорогой, не надо пачкать нос в муке, — сказала Кенга, домывая какую-то плошку. — Пирожки уже почти готовы. Наверное, после Мюзикла будет неплохо всем подкрепиться. Пух, конечно, согласился, что очень неплохо, а потому Кенга собрала большую корзинку пирожков с малиной для всех и положила несколько с рыбьим жиром — для Тигры. — Что-то случилось, да? — мрачно спросил их чуть поздней ослик Иа, подозрительно рассматривая разношёрстную компанию. — Никогда в этот замшелый угол леса не заходят просто так, навестить Иа. На самом деле, зачем навещать осла? Какое бессмысленное времяпрепровождение. — Ай, — сказал Тигра, который чуть было не присел на поляне, чтобы отдохнуть, но потом чуть было не запрыгнул на нижнюю ветку старого дерева. – У тебя тут колется! — В который раз садится на чей-то обед, а затем заявляет, что ему колется, — ещё мрачней добавил Иа. — Наверное, я даже рад, что сюда не заходят просто так — навестить Иа. — Мы будем ставить Мюзикл, — выпалил Пух ту же самую фразу, которую недавно сказал Пятачку (тот серьёзно покивал головой), а затем Тигре (который задал столько вопросов одновременно, что Пух так и не решил, на какой из них отвечать сначала, а какие могут подождать). Потом, по дороге, он пытался всем пояснить всё, но это довольно сложно сделать, если у тебя в голове опилки. — Так и знал, — пробормотал Иа. — Гости никогда не заканчиваются ничем хорошим. — Мю-юзикл — это хорошо! — запрыгал Крошка Ру. — Это когда все поют и умирают! — Ру, дорогой! — возмутилась Кенга. — С другой стороны, мне могло бы понравиться, — решил Иа и направился вместе с друзьями к домику Кролика, где их должны были ждать Кристофер Робин и все остальные. — Мюзикл – это такой спектакль, — рассказывал Кристофер Робин рассевшимся на стульях и диване и даже на полу друзьям. — Только там все поют. Красиво поют и играют разные интересные роли. На сцене, в костюмах. Но то, что я смотрел, было очень грустным, а я хочу поставить мюзикл, в котором всё будет хорошо. — Ну, вот и зачем я сюда пришёл? — пробурчал Иа-Иа, но его никто не слушал. Звери зашумели, наперебой расспрашивая, какие есть роли, а Кролик застучал половником по столу и сказал, что он уже всё записал и почти распределил, потому, если все всё-таки хотя бы ненадолго замолчат, то все всё узнают. Когда, наконец, стало немного тише, Кролик прокашлялся и зачитал из своего длинного списка: — Во-первых, нам нужен главный герой, который умеет лазить и петь. Его зовут Ромео. — Меня зовут Пух, — скромно подал голос Пух. — Но я умею петь… немножко и лазить по деревьям за мёдом. — Хм, — сказал Кролик и что-то дописал в листке. — Значит, ты будешь Ромео. Ещё в списке ролей есть маленькая нежная девица — Джульетта. Звери начали переглядываться, ища в комнате описанную девицу. Сова попыталась попасться на глаза сразу всем, Кенга в это время раздавала пирожки, а Тигра вдруг предложил: — Маленький нежный Пятачок вполне бы мог сыграть маленькую нежную девицу. Пятачок ужасно удивился и сказал, что он, конечно, Самое Маленькое Существо на свете, но всё-таки, как ему говорили некоторый умные люди, — он ещё и мужского пола. Кролик дописал себе в конце списка памятку «помыть пол после этой толпы», а остальные наперебой зашумели, что это неважно, потому что у них готовится спектакль, где всё понарошку, и у Пятачка будет костюм. Кристофер Робин с сомнением посмотрел на Пятачка и сказал, что в мюзикле Джульетта и Ромео были влюблены. Тигра сразу расстроился, сказал, что им нужно поставить какой-нибудь более интересный Мюзикл, потому что если говорят про любовь, то это всегда — тоска смертная. Кенга погладила его по голове и дала ещё один пирожок с рыбьим жиром. Пятачок уверенно сказал, что он любит Пуха, потому что Пух — его друг. И Пух сказал, что любит Пятачка, потому что Пятачок — его друг. — Отлично, — улыбнулся Кристофер Робин. — Значит, решено. Ещё в Мюзикле Ромео лез на балкон к Джульетте. — Не знаю, как насчёт балконов, — Пух почесал лапкой голову, — но мы можем посадить Пятачка на ветку дерева, тогда я к нему залезу. — И будешь петь, — строго сказал Кролик. — Буду, — послушно согласился Пух. — Если так надо. — Надо, — кивнул Кролик. — Ты должен будешь лезть на дерево, воображать, что это балкон и петь о том, как любишь Джульетту. — Я могу петь о том, как я люблю мёд, — мечтательно отозвался Пух, но посмотрел на Кролика и торопливо добавил: — И Джульетту. — Джульетта, ты тоже должна петь, — сказал Кристофер Робин. — Это называется дуэт. Пятачок сказал, что если его посадят на ветку, где он будет петь, а потом туда залезет ещё и Пух, который тоже будет петь, то ветка, скорее всего, сломается, потому что предназначена для птичьих гнёзд, а не дуэта влюблённых. — Не сломается, — ответил Пух. — Мы тебя посадим на толстую ветку. Может, только немножко прогнётся. — Прогнётся — это даже хорошо, — сказал Кристофер Робин. — Балкончик в мюзикле тоже немного прогибался, как мне показалось. Пятачка не очень убедили, но он вздохнул и не стал спорить. То, что нянюшкой должна быть Кенга, все решили единогласно, и Кенга посадила слабо сопротивляющегося Пятачка в кармашек на животе, который вызывал у Пятачка очень неприятные воспоминания. — Бенволио — младший брат Ромео, — прочитал Кролик. — Двоюродный. — Я буду младшим братом! — тут же заявил Ру. — Младшим и двоюродным. Правда, ма? — Будешь, дорогой, — согласилась Кенга, а с ней и все остальные. — Одноюродный, двоюродный, троюродный, четвероюродный, мам, а бывают четвероюродные братья? — Бывают, — ответил за Кенгу умудрённый Кролик, — и стопятидесятюродные бывают, что только добавляет головной боли, особенно если пытаться их считать по весне. — Там ещё были костюмы, — вдруг вспомнил Кристофер Робин. — Такие. Как сетка. Я сейчас приду! Пока Кристофер Робин ходил за сеткой, Тигра и Иа несколько раз поменялись ролями Тибальта и Меркуцио, но так и не смогли понять, кто же кого из них должен играть, а Крошка Ру скакал вокруг Пуха и дёргал его за лапку, репетируя роль младшего брата. — Быть или не быть, — процитировала Сова. Вся жизнь — театр. Театр — это очень серьёзно. Вот мой дорогой двоюродный дедушка Бенжамин знал в этом толк. Он жил под самой крышей Гранд-опера́… Пока Сова рассказывала про своего театрального дедушку Бенжамина, Пятачок думал, как должны вести себя настоящие девицы и сильно ли их поведение отличается от того, как обычно ведут себя Пятачки, Пух несколько раз начинал петь, а Кролик пытался навести порядок и при этом шумел громче всех, прошло довольно много времени, и вернулся Кристофер Робин. Он принёс кусок рыболовной сети, накинул его Пуху на плечи, словно плащ и сказал: — Из этого нужно сделать костюмы. Только сетка должна быть розовой и голубой. — У меня есть синька, — сказала Кенга. — А розовый можете вообразить. Все согласились вообразить, тем более что в розовом должен был быть Пятачок, который розовый по правде. Кенга отправилась синить сетку, а Кристофер Робин сказал, что сначала надо спеть весёлую песню, слова которой он совсем немножко подзабыл, потому каждый может сочинять то, что захочет. Только в припеве там было что-то про Королей. — Короли — короли, скачут с ночи до зари! — тут же запел Крошка Ру, закружившись по комнате, ему подпел Тигра и Винни-Пух. Тогда Кролик сказал, что если все начнут петь прямо в доме, то могут вылететь стёкла, и потому все пошли петь на поляну за двором, где было солнечно, цвели одуванчики и хватало места для репетиций и корзины с остатками пирожков. — Тибальт и Меркуцио друг друга недолюбливают, — командовал Кролик, сверяясь с записями. — Иа, сделай вид, что недолюбливаешь Тигру! Тигра, сделай вид, что недолюбливаешь Иа! Иа сделал вид. Пуху, правда, показалось, что он совсем не изменился, но всё равно Пух сразу же поверил, что Иа Тигру недолюбливает. Видимо в этом и заключается настоящий актёрский талант, решил Винни-Пух. — Йо-хо! — ответил Тигра и напрыгнул на Иа, повалив того на землю. — Получай, жалкий Иа, то есть Тибальт, то есть Меркуцио! — Надо петь, — перебил его Кролик. — Иа, тебя это тоже касается. — Не то чтобы я вообще понимал, что здесь происходит, — сказал Иа, — но если вы настаиваете. И он запел. Очень громко. — Ой! — пискнул Крошка Ру и спрятался за Кенгу, а потом, вспомнив, что он — младший брат, за Винни-Пуха. — Так, — сказал Кролик, перестав зажимать уши только когда Иа допел до конца. Он поднял с земли Пятачка, который только-только сумел выбраться из кармашка Кенги, задумчиво посмотрел на спрятавшего голову в кусты Тигру, — нам срочно нужна роль, в которой не надо петь. — Можно танцевать, — предложил Кристофер Робин. — Иа, ты умеешь танцевать? — Учитывая, что у меня четыре ноги, — строго сказал Иа, — танцевать мне в два раза удобней, чем всем вам. Не говоря уже о том, что я сейчас проявил некоторые знания точных наук, но не думаю, что кто-нибудь здесь способен это оценить. И он принялся переминаться с ноги на ногу. В это время вернулась Кенга и принесла разрезанную на кусочки разноцветную сетку с дырками для голов артистов. — Где Джульетта? — вновь вмешался Кролик. — Она должна быть на балконе, а не в кустах. Кто-нибудь закиньте Пятачка на дерево! — Не над… — хотел было возразить Пятачок, но Тигра решил помочь, так что окончание фразы Пятачок договаривал уже в полёте. — Нужная ветка несколько ниже, — вздохнул Винни-Пух, путаясь в синей сетке. — Но я могу залезть и туда. Только песенка мне нужна в два раза длинней. А ещё сначала бы поужинать, а то лезть на голодный желудок на дерево, на котором даже нет пчелиного гнезда, не очень весело. И все тут же поняли, что уже темнеет, холодает, а, значит, репетицию лучше продолжить завтра или, как думал Пятачок, вцепившись в ветку, пока Кристофер Робин лез, чтобы его снять, — вообще никогда. А то, кажется, завтра Пятачок будет очень занят целый день повторной весенней уборкой и ещё осенней — заранее.