«Око» бога

      Картер Кейн по уши и безвозвратно влюблен. И это на данный момент самая огромная проблема на свете, которую не способна решить даже взаимность этой самой влюбленности. На самом деле Картер предпочел бы, чтобы она была безответной, так было бы куда проще, но фамилия Кейн никогда не предполагала ничего простого.       С этим стоило смириться уже очень давно.       Картер не хочет.       Он ходит по Дому как в воду опущенный и, к ужасу Сейди, за неделю не прочел ни одной книги, а на последнем задании случайно едва не убил себя собственным хопешем. Сейди думает, что он поссорился с Зией, что все это – мелкие романтические неурядицы, и ей нужно лишь не позволить братцу-фараону убиться, пока он не разрешит эту досадную проблему. Но дело в том, что как бы Картер ни любил Зию (а это несомненно так), влюблен он совсем не в нее.       На самом деле, Картер и сам не понимает, какого черта с ним происходит: он уверен, что абсолютно точно испытывает огромный интерес к Рашид и готов жизнь за нее отдать. В то же самое время кровь кипит от одного звука его голоса, и он может часами говорить с ним, изнывая от желания прекратить все, потому что безнадежность таких отношений убивает.       Это какое-то изощренное издевательство: быть ближе, чем вообще возможно и одновременно – будто на разных концах вселенной.       Картер ненавидит слащаво-конфетное сериальное выражение «стать единым целым с возлюбленным», потому что это самая жестокая идиома на свете, и она полностью воплощает в себе его отчаяние.       Отчаяние – это на данный момент синоним всей его жизни. Впрочем, в эту синонимическую цепочку смело можно добавить еще одно слово: идиотизм. Потому что, ну кто в здравом уме влюбится в своего бога? Картер даже не понял, как он так умудрился, но теперь это с ним каждую секунду. Он бы, наверное, бился головой об стены, только вот каждый раз его останавливает одна мысль: Гору в миллион раз хуже.       Вы когда-нибудь слышали, как древняя бессмертная сущность с невыносимой болью шепчет о любви, такой же сильной и необъятной, как первозданный хаос?       Картер слышит каждый день. Каждую ночь. Он ощущает невыносимую нежность и такую же невыносимую боль, потому что для Гора жизнь Картера Кейна – лишь мгновение, утекающее точно песок сквозь пальцы, а впереди – тысячи лет бессмертного существования без.       И неважно, сколько столетий Картер сможет удерживать себя в живых, он не может стать вечным. Ему остается только отвечать на каждое «люблю» Гора таким же болезненным своим, сливаться с ним как можно сильнее, впускать в себя больше, пока тело не затрещит по швам, не в силах вынести их тонкой болезненной гармонии.       На самом деле ему мало что остается. Им обоим мало что остается, потому как даже боги не способны обратить вспять эту огромную, несущуюся в пропасть колесницу под названием «бог-слэш-смертный».       Картер Кейн по уши и безвозвратно влюблен. Сейди думает, что была права в своих догадках, когда спустя пару месяцев все возвращается на круги своя. Она даже не слишком поддразнивает брата, когда тот зовет Зию в парк, и они пропадают там до самого вечера. Картер выглядит счастливым.       По ночам он по-прежнему сворачивается клубком в центре аватара, но больше не плачет. И не злится. И не… Много не. Гор знает много интересного, у него не самый приятный характер, но он – то, от чего Картеру никогда не отказаться. Иногда он думает, что слишком глуп и мал для бога, на что тот только тихо смеется у него в голове (от этого смеха очень тепло и встают все волоски на загривке, будто электризованные), и они часами молчат, ощущая друг друга в себе, будто это – быть друг другом – самая естественная вещь на свете.       Все знают, что Картер Кейн семнадцати лет от роду – «око» бога.       Картер знает, почему этого может достичь только один из миллионов.