Служебный роман

Кибом не мог точно определить, сколько провел времени в таком положении, но ему казалось, что прошла вечность. Состояние Ки за это время ухудшилось: его знобило, а во рту ощущалась сухость, голова раскалывалась так, что боль не давала уплыть в спасительную бессознательность. От того, что Кибом долгое время провел в одном положении, без возможности хоть чуть-чуть изменить позу, его тело затекло, и он перестал чувствовать конечности. Внезапный звонок в дверь зародил в душе Кибома надежду на скорое освобождение, однако тот, кто приходил, ушел, так и не войдя внутрь, и отчаяние полностью захлестнуло Ки. Ему казалось, что он так и останется сидеть в этой комнате, пока не умрет. Он не знал, чего ему ожидать от сумасшедшего, что запер его здесь. — Как ты себя чувствуешь? — почти с заботой поинтересовался Сонджи, зайдя в комнату. — Приходил твой сосед. Чем быстрее ты примешь правильное решение – тем быстрее сможешь освободиться, — мужчина провел кончиками пальцев по щеке Кибома, тот поморщился, не желая, чтобы к нему прикасались. — Видимо, ты еще не готов. Блондин наблюдал, как его бывший выходит из комнаты, снова оставляя его одного на неопределенно долгий срок. Время, проведенное в одиночестве, тянулось очень медленно. Кибом несколько раз все же отключался, но приходил в сознание. Сил на страх больше не осталось. Хотелось только, чтобы все побыстрей закончилось. Ки желал, чтобы тут очутился Джонхен и спас его, как это делают крутые супергерои в кино. Но надеяться на чудесное освобождение не приходилось. Где-то в квартире послышался шум и какая-то возня, Ки слышал все звуки как будто через ватные стены. Боль ушла на второй план и уже не так его беспокоила. Краем еще не до конца замутненного сознания блондин понимал, что пока он чувствует боль – он жив, что только это связывает его с изможденным телом и реальностью. — Кибом! — в комнату ворвался Джонхен. Прям как по желанию Кибома, только вот тот совсем не был уверен в том, что это не плод его воображения. Но все же Ки был рад и этому. Блондину стало так хорошо и легко, что он даже стал улыбаться. По крайней мере он считал, что улыбается. И ему совсем было непонятно, почему Джонг так волнуется. — Сейчас-сейчас, я тебя развяжу, — бормотал Джонг. — Химчан, где там скорая? В комнату вошел брюнет, и Ки удивился, что ему перед смертью явилось столько приятных образов. — Должна быть здесь с минуты на минуту, — ответил Хим. — Боже, Кибом... Ки не понимал, почему вокруг него все суетятся. Ведь все так прекрасно. Зачем что-то делать, если все, что нужно, – так это лечь и отправиться туда, где нет боли, печали, где нет ничего. Образов становилось все больше и больше, голоса громче, а затем наступила спасительная тьма. На это раз Кибом очнулся на кровати. Ощущал он себя настолько плохо, что если он и умер, то оказался точно не в Раю. Но белый потолок, игла капельницы в руке и легкий запах медикаментов безошибочно давали понять, что это за место. — Кибомми, ты очнулся? — раздался сбоку тихий голос. Ки хотел повернуться, но голова закружилась, а к горлу подкатил склизкий комок, и он отказался от этой затеи. Этот некто переместился, а затем спинка больничной койки немного приподнялась, и Кибом смог увидеть Джонга. — Ки, прости, — шатен взял его руку в свою и легонько сжал. — За что ты извиняешься? — собственный голос Кибому показался каким-то чужим и незнакомым. — Я не смог защитить тебя, хотя знал, что тебе грозит опасность, — старший судорожно выдохнул. Только сейчас Кибом заметил, что у того покрасневшие и немного опухшие глаза. — Расскажи мне все, — попросил Ки. — Потом. Сейчас тебе нужен покой и отдых, — улыбнувшись, покачал головой Джонхен. Кибом надулся и отвел свой взгляд от Джонга. Это было так странно – обижаться на Джонхена за то, что тот не рассказывает ему всей правды, но еще более странной эту ситуацию делало то, что это было абсолютно естественным. Как будто они с Джонгом уже много лет вместе и такое в порядке вещей. Старший привстал и поцеловал его в щеку: — Не обижайся, но тебе сейчас лишние переживания ни к чему. Ты и так пережил немало. Давай отложим этот разговор на потом? Я обещаю, что расскажу тебе все, что ты захочешь узнать, договорились? — Ладно, — успокоился Ки. — Как ты меня нашел? — Сонджи позвонил, и я решил, что тебя надо спасать. Подключил Химчана к поискам, и мы начали с твоей квартиры. Ну и вот, — блондин почувствовал, как Джонхен напрягся. — Как же ты меня напугал. Я зашел в комнату, а там... — Джонг сбился. Он посмотрел наверх, пытаясь остановить непрошеные слезы. Кибом впервые увидел Джонга в таком состоянии, поэтому растерялся. Чтобы хоть немного успокоить старшего, Ки сжал его ладонь, в которой до сих пор находилась его рука. Только сейчас он заметил на своем запястье бинты. Наверное, так даже лучше: Кибом не был готов увидеть синюшне-черные синяки, какие, как он предполагал, скрываются под бинтами. — Прости, я сейчас успокоюсь, — чуть с хрипотцой произнес Джонхен. — Нет, это я должен извиняться за то, что заставил тебя поволноваться. Когда мы уйдем отсюда? — Кибом попытался привстать, но Джонг быстро вернул его в исходное положение. — Тебе придется остаться в больнице на пару деньков. — Все настолько плохо? — У тебя сотрясение мозга, обезвоживание, температура. Ну, про всякие синяки и ссадины я молчу. — Я ужасно выгляжу, да? — Ты выглядишь... ммм... немного помятым, — улыбнулся Джонг и свободной рукой показал расстояние примерно в сантиметр между большим и указательным пальцами, показывая, насколько «немного». Кибом недовольно хмыкнул: — Дай мне зеркало, посмотрю на себя, красавца этакого. — Милый, тебе сейчас нужны только приятные впечатления, — Джонг погладил большим пальцем ладошку Ки. Кибом смирился с тем, что старший так его опекает, хотя не сказать, что ему так уж была неприятно его забота. Скорее наоборот: сейчас он полностью убедился в том, что далеко не безразличен Джонхену, хотя бы потому, что тот с криками не сбежал от такого «красавца» как он. — А как с уроками быть? — вздохнул блондин. — В таком состоянии тебя волнует работа? — Но я же должен как-то объяснить свое отсутствие ученикам и начальству, — кокетливо произнес Кибом, но тут же стушевался, посчитав, что сейчас его заигрывания выглядят жалко. — Я позвонил твоему начальнику, и тот милостиво согласился дать тебе отгул, — шутливо произнес Джонхен. — А ученики? Как им объяснить мой весьма и весьма непрезентабельный вид? — Я все уже им объяснил, точнее Енгук, которого Химчан держал в курсе событий. — Вы рассказали им правду? Вы в своем уме?! — Кибом хотел вскочить, но плохое самочувствие вновь не дало сделать ему опрометчивый поступок. — Почему же правду? Просто сказали, что их любимый учитель Ким подскользнулся в душе, ударился головой о бортик и теперь лежит в больнице с сотрясение мозга, — Джонг казался более чем доволен этой версией событий. — Прекрасно. Выставили меня полным неудачником, — вздохнул Ки. — Не куксись. Некоторые ученики захотели тебя проведать, но учитель Бан уговорил их подождать до завтра, мол, тебе еще не настолько хорошо, чтобы принимать посетителей. И я согласен с ним в этом, кроме того, это слишком... — Джонг задумался на мгновение, подбирая слово. — ...палевно. Кибом наигранно закатил глаза. И это уважаемый человек, директор одной из лучших школ. А такие слова употребляет. Тут зашла медсестра, которая принесла обед. Джонг забрал у нее кроватный столик и поблагодарил женщину. Ки придирчиво посмотрел на тарелку, в которой плескалось жидкое нечто. — Слушай, а это до меня уже не ели случаем? — с подозрением покосился на Джонхена блондин. — Не придирайся, — старший взял ложку, зачерпнул содержимое тарелки и протянул Кибому. — Тебе нужны силы. — Я и сам могу, — пробурчал Ки, но Джонг тут же впихнул ему еду в рот, поэтому дальнейшие возмущения были пресечены. Кибом недовольно морщился, так как больничная еда была не самой вкусной, но продолжал смиренно есть. Когда блондин все съел, Джонхен отнес столик к двери и вернулся на место, снова взяв Кибома за руку. Посуда была убрана медперсоналом чуть позже. — А что с Сонджи? — Ки нервно сглотнул. Взгляд Джонхена тут же стал холодным и колючим, что Кибом невольно поежился. — Я обещаю, что вы больше не встретитесь. Никогда. Хоть эта холодная ярость была направлена не на него, Кибом все же немного испугался. Джонг, заметив, что блондин притих, привстал, не выпуская пальчиков из своей руки, а затем склонился над ним, уперевшись свободной рукой в кушетку рядом с головой Ки, и осторожно коснулся губами его разбитых губ, стараясь не причинять боли. — Кхм-кхм, — позади раздалось покашливание. — Хочу напомнить, что это больница, а Кибом сейчас не в лучшем состоянии. Так что советую отложить все милования и лобызания до лучших времен. Джонг встал, и Ки увидел Химчана, который озорно оглядывал то одного, то другого. — Мне пора на работу, не скучай, — Джонхен нежно поцеловал Кибома в висок. — Можете сплетничать спокойно. — Не беспокойтесь, мы как следует вам косточки перемоем, — крикнул в догонку уходящему мужчине Химчан, а потом занял стул рядом с кроватью. — Как себя чувствуешь? — Где-то на отметке между хреново и очень хреново. Хим покачал головой. — Я думал, Джонхен убьет Сонджи. Хорошо, что там была полиция. Ты бы видел его в тот момент, хотя, наверное, это к лучшему, что не видел. Это было действительно страшно, как будто все человеческое потерял. Но полиция быстренько твоего бывшего скрутила, поэтому внимание Джонга сразу на тебя переключилось. Я тебе даже завидую. — Чему тут завидовать? Что я полуживой валяюсь на больничной койке? А если ты про Джонга, то твой Енгук тоже в стороне не остался бы. — Да, мой Гукки кого хочешь за меня порвет, — самодовольно произнес брюнет. — Знаешь, я все же решился жить с ним. Кибом был искренне рад за них. Он знал, что Химчан тоже не всегда уверен в себе и тоже сомневается, но считал, что они поступают правильно. И даже позволил себе немного помечтать о том, что с Джонхеном у них все будет так же хорошо. — Завтра ожидай учеников. Они действительно беспокоятся за тебя, — Химчан убрал прядку, которая то и дело лезла Кибому в глаз. — Как же! Беспокоятся! Небось, ухахатываются с того, что я такой неуклюжий. — Не преувеличивай, — улыбнулся Хим и поднялся с места. — Ты отдыхай. Тебе потом по возвращении программу нагонять придется. — Не напоминай, — Ки страдальчески закрыл глаза. Химчан ушел, и Кибом почувствовал, насколько он устал. Вроде не делал ничего, а сил совершенно не оставалось. Поэтому счастливый, но вымотанный, он провалился в сон, проспав до утра без сновидений.