Redamancy

Любовь не такая уж и чудная. Люди, годами являлись незнакомцами, а потом встретились, и вдруг они обрели связь с друг другом, до того момента, как, совершенно неожиданно, пламя любви не погаснет, и их любовь не останется лишь воспоминанием. Я смотрела на звезды, размышляя о вчерашней ночи, когда прогуливалась в парке, вдоль реки. Я по-прежнему представляла, как мой труп мирно плывёт, а затем тонет, исчезая во тьме. А все эти парочки, не перестали бы ходить, держась за руки, безумно влюбленные, и так далекие от чужой трагедии. На перекрестке реки труп бы гнил в одиночестве, погружался в забвение, исчезал из памяти. Все рухнуло, но я в порядке. С моей судьбой было легко играть, поскольку все дни становились все мрачнее и мрачнее. Следовательно, моя жизнь просто шутка. Плохая шутка. Она думает обо мне? Я чувствовала близость человека, сидящего рядом со мной, но мои глаза оставались закрытыми. Я вдохнула кокосовый аромат, когда положила голову ей на плечо. Голос Инес нарушил тишину: — Всё хорошо? Мы поймем, если ты не сможешь нам помочь, Джо. Я покачала головой, быстро дыша. Она запустила пальцы в мои волосы. В ее движении чувствовалось что-то весьма успокаивающее, но не настолько, чтобы очистить мой разум. Болезненный узел мучил меня всю неделю, и ни она, ни кто-либо другой не в силах избавить меня от него. — Я скучаю по ней… — наконец прошептала я, заглянув ей прямо в глаза. Инес прикусила нижнюю губу. В ее глазах я увидела беспокойство, но и что-то еще. Однако, я понятия не имею, как это описать, или что именно означает этот блеск, и это заставляет меня нервничать. Она вздохнула и бросила взгляд на дверь. — У тебя есть какие-нибудь идеи, кем она может быть? Я могла бы рассказать ей о своей бессонной ночи, составить список всех знакомых девушек, взвесить все «за» и «против» каждой из них, вспомнить тот факт, что я плакала от отчаяния, когда поняла, что, может быть, даже не знаю ее. Она свела меня с ума, и хотя моя подруга, скорей всего, уже знала о моем бедственном положении, я не в силах говорить с ней об этом, поэтому я покачала головой. Несмотря на то, что я молчала, я знала, что она слышит мои всхлипы. Она обняла меня за шею, нежно целуя в щеку. Она всегда была моей настоящей подругой, на которую я могу положиться. Вопреки этому, я чувствовала себя подавленной и брошенной. Ненавижу себя за это. — Мне нужна сигарета. Хоть мы и обе знали, что курить — вредно, Инес кивнула и отодвинулась, а потом встала. — Они все уже собрались. Если передумаешь, присоединяйся к нам. Будет весело. С доброй улыбкой Инес посмотрела на меня в последний раз, послав мне воздушный поцелуй перед выходом из комнаты. Я оставалась неподвижной некоторое время, вслушиваясь в отдаленные звуки, которые нарушали тишину. Я провела по затылку тыльной стороной ладони. По крайней мере, мои руки больше не тряслись. Невзирая на узел в животе, я спустилась вниз. Снаружи я всегда казалась крутой, как огурец, но внутри я умирала, поглощенная страхом. А что, если она здесь? Я направилась в сад, бросив взгляд на небольшую сцену, построенную Алехандро и Кристианом. Гостиная стала демонстрацией вечера баттла в следующую пятницу, но здесь царила атмосфера, полная смеха и дружеских криков. Вся мебель была отодвинута в сторону, таким образом, было достаточно места как для участников, так и для зрителей, которые сидели на подушках, в то время как удачливая группа девушек, которых я никогда не видела, сидела на диване. В доме царила оживленная атмосфера. Пожалуй, здесь было не так уж и плохо, в музыкальной обстановке, в радостной и расслабленной среде. Гости Алехандро сильно отличались от тех, которые были в канун Нового года. Несмотря на то, что они шумели, они казались более дружелюбными. Я полагаю, что девочки нашли хороших людей. Я прошла через зал, чтобы попасть в сад. К слову о девочках, они тоже были здесь, в том числе и Инес. Едва я открыла дверь, все замолчали. Я тут же нахмурилась. Тишина длилась несколько секунд. Время будто остановилось, и этого хватило, чтобы осмотреть всех в замешательстве. Странно. Поприветствовав их с улыбкой, я села около девушки, с которой не была знакома, и вытащила зажигалку, чтобы прикурить сигарету. Девочки снова начали болтать о чем-то, связанным с организацией. Я вдохнула дым, которой тут же заполнил мои лёгкие, и закрыла глаза, чтобы полностью расслабиться, а затем повернула голову, выдыхая, чтобы никому не пришлось дышать этим дымом. Внезапный шум прервал попытку расслабиться. Когда я вновь открыла глаза, Амира и Кристина исчезли в дыму, а Инес пристально смотрела на меня тем же странным взглядом. — Что? — спросила я в недоумении, нахмурив брови, — Я сделала что-то не так, или что? И снова девушки затихли. Инес покачала головой и улыбнулась мне: — Не, Джо, не всегда дело в тебе, успокойся. Мы все переживаем за пятницу. Надеемся получить достаточно денег, чтоб все было идеально. Ну, мне нужно пойти помочь им. Увидимся, guapa* (исп. красотка). После того, как она взъерошила мои волосы, она вернулась внутрь. Когда я затушила сигарету, дым исчез. Несмотря на то, что сигареты не лучшее решение моих проблем, мне нравилось наблюдать, как она поглощает себя, чувствовать, как дым наполняет мои легкие и мое тело быстро согревается, контрастируя с прохладным влажным воздухом. Через мгновение девушки ушли внутрь, оставив меня наедине с незнакомкой. Когда я обернулась к ней, я встретилась с ней глазами и улыбнулась, заметив, какая она красивая. Веснушки придавали ей очарования, как и красная помада, такая же, как у Норы. У нее волнистые рыжие волосы. В Испании этот цвет встречался так же редко, как и в Аргентине, и он всегда мне нравился. Я люблю восхищаться каждой мелочью людей, поэтому они быстро перестают быть незнакомцами. Большинство не обращало на это внимания, но они рассказывали о себе всё, что делает их уникальными. Эта девушка такая расслабленная. Я не думаю, что она из тех, кто беспокоятся о слишком многих вещах. — Привет, — сказала она с нежной заразительной улыбкой. — Привет. Я Джоана. — Да, я знаю, кто ты. Я Лара, — она рассмеялась, а потом вновь улыбнулась, что еще больше смутило меня. Мне немного надоело, что люди знают то, чего не знаю я. — Не волнуйся, я не преследую тебя. Кристиан мой бывший, так что, как минимум, я знаю, кто лучший друг его девушки. Более того, мы говорили о тебе. Она сказала, что ты любишь поэзию. Я кивнула, промолчав, не потому, что не хотела с ней разговаривать, а потому, что посчитала, что тишина не станет для нее проблемой. Я сделала еще один глубокий вдох, на этот раз только свежего воздуха. — Ну, я тоже люблю некоторые поэмы. Ты знаешь «Человек статуя»? Тиаго де Мелло? Я покачал головой, в груди возникло захватывающее ощущение. Найти кого-то, кто любит поэзию, не так-то просто, особенно с тех пор, как моя лучшая подруга исчезла. Как только я подумала о ней, моя улыбка снова спала. Утрата кого-то важного может разрушить тебя, но я попыталась улыбнуться, чтобы выкинуть ее из головы, хотя бы на сегодня. — Ты должна прочесть её. Когда мне грустно, я вспоминаю о ней. Она дает мне надежду. А как насчет тебя? Она дожидалась моего ответа несколько секунд, пока я исследовала её. Ее глаза красивые, но неглубокие и не слишком выразительные. Однако, мои ноги всё равно дрожали. — У меня нет конкретного произведения, но я люблю сборник «Цветы зла». — Оу, Бодлер. Понятно… Тебе нравится оскверненный поэт, потому что ты также страдаешь, как и он? — поддразнила она. Я лишь пожала плечами. — Он был прекрасным поэтом, но люди оказались слишком глупы, чтобы понять, какой он гений. — Да, конечно, я согласна. Это были тяжелые времена для художника. Если ты не вписывался в общество, общество презирало тебя. Я скрестила руки, подалась вперед, уставившись на землю. — Ну, на сегодняшний день люди все еще боятся тех, кто отличается от них. Они чувствуют угрозу, потому что нонконформистов контролировать сложнее. Причем сегодня мы осведомлены об опасности, и проблема в том, что мы начали видеть ее повсюду. Легче нападать на людей, когда они другие, потому что ты больше способен видеть себя в людях, которые такие же, как и ты. — Да, ты права. Теперь я понимаю, почему Инес зависает с тобой. Должно быть, это классно — разговаривать с тобой по ночам. — Инес намного круче меня, она мне как сестра, так что да, я рада, что она у меня есть. У меня нет братьев и сестер, поэтому здорово иметь кого-то, на кого я могу положиться, переехав в такой город, как Мадрид. Несмотря на то, что она была странной прежде, но я не хотела обсуждать это с Ларой. — Да ладно тебе, Джоана! Ты даже круче, если думаешь, что это не так. Нет, правда, приятно познакомиться с такими людьми, как ты. Я тоже единственный ребенок, но ты права. Мадрид полон потрясающих людей, если ты осмелишься раскрыть его секреты. Тот факт, что она не была ею, был настоящим облегчением. Мне было бы так нелепо общаться с ней, не зная, пусть даже Лара была слишком расслаблена, чтобы что-то скрывать. Я понимающе улыбнулась ей. — Лара, guapa* (исп. красотка), твоя очередь блистать! Мы обе направили взгляд в сторону голоса, где Лукас высунул голову из двери. Мы засмеялись, и Лара встала, чтобы присоединиться к нему. Перед тем, как войти в дом, она крикнула мне, чтобы я не забыла прочитать «Человек статуя». Как только она исчезла, я достала свой телефон и начала его искать. Мои глаза сузились, когда я прочла начало. Поэма состояла из тринадцати статей, в стиле Всеобщей декларации прав человека, но чем дольше я читала, тем сильнее меня затягивало. Возможно, в ней было слишком много идеализма, но, в конце концов, поэт не восхвалял — а иногда и жаловался — несуществующие вещи, утопию и несбыточные мечты? «Статья 5. В ней говорится, что люди свободны от ига лжи. Никогда больше не пользуйтесь нагрудным знаком молчания или словесным оружием. Человек будет сидеть за столом с чистым взглядом, потому что истина будет подана перед десертом.» Самое пугающее в ToadEyes было то, что она знала меня, пожалуй, лучше, чем кто-либо другой. Ну, она, наверное, понятия не имела о том, что знала Инес, но мы болтали часами, по ночам. Каждую свободную секунду, что у меня была, я отдавала ей. Мы говорили о безопасности, о снах и о том, почему ночь такая темная. Когда она увидела, поняла, насколько я уязвима. Она обладала властью надо мной, потому что знала, кто я, а я — нет. Но первым правилом любви — или дружбы — было неравенство? Я много думала об этом. После всего этого времени, что я проводила, рыдая, крича, проклиная весь мир, я пыталась понять, почему. Я полагала, что в каком-то смысле теперь поняла причину, по которой она не осмелилась встретиться со мной, хоть я и чувствовала себя очень разгневанной, у нее были свои причины, которые я проигнорировала, и мне не позволено было судить ее. Но я все равно считаю, что, во всяком случае, она могла сказать мне свое имя, а не просто дурацкое прозвище и какую-то случайную информацию. Желание узнать ее, затуманило мой рассудок. Я должна найти ее. «Статья 8. Постановлено, что сильнейшей болью всегда была и будет неспособность даровать любовь любимому человеку и знание того, что вода дарит растению чудеса цветка.» Как только пошел дождь, я решила зайти внутрь, продолжая внимательно читать стихотворения. Когда я дочитала, усмехнулась против своей воли. Мой телефон вернулся в карман, в то время как я смотрела на Лару, которая пела. Она посмотрела на меня, и я подмигнула ей. Ее улыбка стала шире, прежде чем спала, когда ее глаза столкнулись с чем-то. Я повернула голову, чтобы увидеть, на кого она уставилась. На девочек. Теперь это предчувствие стало реальностью. Есть что-то, чего я не знаю. И пока я грызла ногти, шоу продолжалось. — Привет, профи. Как жизнь? — прошептал голос мне на ухо, когда я ощутила тело, стоящее позади меня. Я откинула голову назад, чтобы он мог лучше меня расслышать. — Тебе не кажется, что они какие-то странные сегодня? — Кто? — спросил он с любопытством. — Девочки, твоя любовь, Инес, и остальные. Они ведут себя подозрительно. — Тебе действительно нужно было пять месяцев, чтобы понять это? — подшутил он до того, как я развернулась к нему, чтобы легонько ударить в живот, — Брось, они всегда вместе, строят планы, я не знаю какие. Я повстречал много девчонок, но они настоящие дикарки. — Так ты думаешь, они что-то замышляют что-то против тебя? Он глядел на меня с улыбкой. - Может быть, или, может, против тебя. Кто знает. Эти девушки многое скрывают, и не забывай, что Инес знает их уже много лет. Будь осторожна. Я еще раз взглянула на них. Амира и Нора все еще наблюдали за нами. Я потрясла головой, пожала плечами и с ослепительной улыбкой пресекла их взгляды. — В вечер пятницы вся школа будет присутствовать. Да? — Ага, наверное. По крайней мере, большая часть школы. Мы с Кристианом пригласили всех. А что? — Хм, ты все еще ищешь соперника? Его глаза расширились, размышляя, прежде чем он одарил меня щенячьими глазами, которые заставляли меня смеяться. — Но у меня нет шансов против тебя. — Мы можем быть партнерами, если хочешь. — Хм, окей. — По крайней мере, ты будешь уверен, что Нора не сбежит, когда услышит твой голос, — я ответила ему со смехом, но Алехандро не был таким грубым, как я, поэтому он просто покачал головой с улыбкой. — А ты, какова твоя цель? Пото… Алехандро глядел мне за спину с блеском в глазах, которого было достаточно, чтобы понять, кто будет следующим исполнителем. — Ну, точно такая же, как и твоя, Ромео. Пусть музыка будет Гермесом наших чувств. — Я до сих пор не понимаю, почему и как мы с тобой ладим, но я счастлив. — Придержи свое признание в любви Норе, guapo* (исп. красавчик), — сказала я ему с ухмылкой. Но он больше не обращал на меня внимания, поскольку ангельский голосок Норы заполнил комнату. Временами она бросала на него взгляд, но я была почти уверена, что он даже не замечал этого — любовь слепа - . В помещении было, наверное, тридцать человек, включая музыкантов, но, невзирая на странное ощущение, что за мной следят, мне не удалось поймать чей-то взгляд, особенно женский. Поэтому я смотрела только на Инес. Что происходит? Почему ты меня обманываешь? Это ложь — не говорить правду? Стоящая рядом с ней Крис повернула голову в сторону меня. На секунду наши глаза встретились, и словно весь мир развалился на части, когда я заметила, насколько напряженным был ее взгляд. Ее глаза блестели, два больших голубых безумных глаза. Я прикусила губу, пытаясь прочитать ее мысли по глазам. Вскоре она отвернулась, как будто пыталась спрятаться. Мои брови нахмурились, глядя, как она крепко скрестила руку на груди, казалось, что она чувствует себя неуютно. В животе снова начал расти узел — подозрительное чутье кричало в глубине души, но я лишь посмотрела на сцену, похлопала, едва невеста мистера Последний-Человек-На-Земле закончила свою песню.