Вечер, пахнущий сиренью

Хэ Чен чувствовал смертельную усталость. Она не была сиюминутной; тяжелое, давящее изнутри ощущение опустошенности преследовало молодого господина Хэ так долго, что он уже и забыл — как это, жить без него. Хроническое эмоциональное изнеможение давно стало для мужчины привычным и родным. Слишком много забот, слишком много ответственности. Чен вышел на балкон своего кабинета в главном доме. Майская ночь выдалась теплой; молодой господин Хэ в кои-то веки позволил себе вдохнуть полной грудью душистый и влажный воздух, пахнущий сиренью, цветущей под окнами. Голова раскалывалась после многочисленных часов работы за компьютером. Чен потер переносицу и машинально разгладил лоб рукой — не хватало, чтобы в его достаточно молодом возрасте на лице появились еще и морщины; седые волосы мужчина уже как пару лет подкрашивал черной краской. Непутевый младший брат, паршивец Цзянь И, с которым приходится нянчиться по требованию его лисицы-матери, семейный бизнес — все эти заботы лежали на пусть и крепких, но все же человеческих плечах Хэ Чена. Может, взять отпуск? Мужчина, усмехнувшись своим мыслям, достал из кармана пачку импортного американского Кэмела. О таком даже в шутку подумать сложно: о каком отдыхе может идти речь, когда вокруг столько проблем, требующих его, Чена, безотлагательного вмешательства? Ему едва хватало времени на сон, о большем он давно уже не мечтал. Щелкнул затвор зажигалки. Маленький бело-рыжий язычок пламени лизнул кончик сигареты, на мгновение осветив красивое, но жесткое, будто выточенное из камня лицо. Хэ Чен сделал затяжку. Густой смоляной дым наполнил легкие, расслабляя и притупляя назойливую мигрень. Доза никотина бодрила лучше кофе и энергетиков. Тихонько скрипнула входная дверь в кабинет. В комнату скользнула гибкая грациозная тень, едва слышно ступая по циновке. Впрочем, острый слух и инстинкты бойца Хэ Чена не позволили гостю остаться незамеченным. — Ночь сегодня особенно теплая, не правда ли? — меланхолично протянул мужчина, обращаясь к человеку, стоящему за его спиной. — Сойдет, —коротко и слегка грубовато ответили ему. Молодой господин Хэ сделал очередную затяжку и оглянулся. Из полутьмы кабинета на него смотрел молодой мужчина. Он казался обманчиво расслабленным — опущенные плечи, руки в карманах, походка вразвалочку. Впрочем, Чен прекрасно знал, что этот человек в любой момент способен молниеносно и безжалостно разодрать ему глотку. А Цю, его самый верный и свирепый цепной пес, никогда не разочаровывал своего хозяина. — Ты плохо выглядишь, — нарушил тишину подчиненный Хэ Чена. — Когда ты в последний раз спал? — Кажется, позавчера, — на секунду задумавшись, ответил тот. — Много работы, некогда. — У тебя всегда много работы, — фыркнул Цю, шагнув в луч мягкого лунного света. В отличие от Чена, походившего больше на бизнесмена, чем на мафиози, его подчиненный всем своим видом излучал опасность. Литые мышцы, бугрящиеся под простой белой футболкой, были не прихотью эстета, но инструментом, оружием, призванным уничтожать врагов семьи Хэ. Бритые под ежик жесткие волосы, острый взгляд гончей и забитые татуировками руки добавляли очков к образу бандита. — Тебе нужен отдых, — угрюмо проворчал Цю тоном, не терпящим возражений. — Еще не хватало, чтобы мне опять пришлось тащить тебя в больницу с переутомлением. Хэ Чен улыбнулся уголком губ. Надо же, какая забота. Как мило. — Да, мне определенно не мешало бы слегка расслабиться, — голос молодого господина звучал вкрадчиво и бархатно. — Ты ведь за этим сюда пришел? Он затушил недокуренную сигарету о стоявшую поблизости пепельницу и сделал шаг навстречу Цю, не разрывая зрительного контакта, будто удав, гипнотизирующий свою добычу. Глаза в глаза; серебряная сталь против бледно-желтого пристального взгляда орла. Хэ Чен нарочито неторопливо прикоснулся пальцами к угловатому лицу подчиненного; прошелся тыльной стороной ладони по гладко выбритой щеке, небрежно мазнул большим пальцем по жестким обветренным губам. Воздух, пахнущий сиренью, казалось, сгустился еще больше прежнего. — Хватит уже болтать, — хрипло проронил Цю. Его глаза слегка потемнели, дыхание участилось. Чен хищно прищурился. Его подчиненный все еще пытался изобразить из себя непоколебимую скалу, но едва-едва дрожащие кончики пальцев выдавали парня с головой. Хэ Чен завороженно пожирал А Цю взглядом; сильное, гибкое, острое, словно лезвие меча, тело, влекло и восхищало мужчину, будто прекрасное, редкое, до дрожи великолепное оружие. Как хорошо, что оно принадлежит ему, молодому господину Хэ, а если бы и не принадлежало, Чен бы не смог бы противостоять искушению обладать им, каждой его клеточкой, каждым квадратным сантиметром кожи. Нервная дрожь возбуждения электрическим током пробежала по позвоночнику. Не в силах больше терпеть, Хэ Чен впился в рот Цю, властно положив руку ему на затылок. Бритоголовый жадно ответил, привлекая босса к себе. Чен слегка прикусил ему губу. Не зарывайся, щенок. Хозяин положения здесь он, сегодня и всегда. Поцелуй приобрел вязкий кровяной привкус. Что ж, так даже интереснее. Мужчина сделал шаг вперед, вынуждая подчиненного попятиться вглубь кабинета. Хэ Чен подхватил парня за талию, перехватывая инициативу. Цю попытался отстраниться, но босс ему не позволил, углубляя поцелуй, чтобы после мучительно медленно разорвать его с вульгарным чмоком. Бритоголовый тяжело дышал. Его лицо раскраснелось, как будто бы он только что пробежал марафон, лоб покрылся испариной. — Ноги… — сбивчиво прошептал А Цю, обнимая своего босса за шею. — Что-то не так? — вкрадчиво поинтересовался Хэ Чен. — Меня ноги не держат, придурок, — щеки подчиненного вспыхнули еще ярче. — Сделай с этим что-нибудь. Слегка смущенный, бесстыдный взгляд из-под опущенных ресниц. Взмокшая рубашка. До неприличия сексуальный изгиб шеи. Все это отражалось в глазах молодого господина Хэ, точно в зеркале, только сейчас и только для него. Человек, бывший ночным кошмаром для врагов своего босса, в его объятиях дрожал от возбуждения, точно невинная девица. От одной мысли об этом в штанах у Чена стало невыносимо тесно. Желание постепенно охватывало все его существо, полностью лишая мужчину возможности здраво мыслить. Одежды на Цю вдруг стало непростительно много. Она мешала. Сделав еще пару шагов, пара уперлась в письменный стол. Легонько толкнув подчиненного, Хэ Чен заставил Цю сесть на него. По тому, как натянулась ткань джинсов в районе паха бритоголового, парень изнывал от жажды близости не меньше молодого господина. Мужчина рывком потянул наверх край простой белой футболки, взмокшей от пота. А Цю выгнулся ему навстречу, помогая своему боссу избавиться от мешающей тряпки. В слабом лунном освещении светлая ровная кожа будто сияла изнутри и казалась бархатно-притягательной. Чен жадно принялся терзать губами шею парня, вдыхая пряный мускусный запах его тела, окончательно срывающий последние тормоза. Он принялся спускаться все ниже и ниже, оставляя на теле своего цепного пса багряные кровоподтеки. Бритоголовый часто и рвано задышал, прикрывая рот рукой, то и дело издавая сдавленные хрипы. Узкие рваные джинсы довольно быстро отправились вслед за футболкой. Молодой господин Хэ на секунду остановился, не смея себе отказать в удовольствии полюбоваться на то, как стояк Цю оттягивает резинку хлопчатобумажных трусов-плавок. Впрочем, и от них бритоголовый быстро избавился с легкой руки Чена. Парень судорожно втянул воздух. Освободившийся от оков напряженный член слегка подрагивал. На налившейся кровью головке мучительно медленно наливалась мутноватая капля смазки. Хэ Чен нарочито неторопливо слизнул ее, прикоснувшись кончиком языка к возбужденной плоти. А Цю вцепился руками в край стола так, что костяшки пальцев побелели. — Нгх… Такой сладкий и долгожданный первый стон. Глухой, хрипловатый, помимо вырвавшийся сквозь плотно стиснутые зубы. Босс поднял взгляд на своего подчиненного. У бритоголового горело все: уши, лицо, плечи. Цю всегда был милашкой, но особенно, когда дело доходило до демонстрации эмоций. Его взор помутнел от желания, грудь тяжело вздымалась. Что ж, сегодня его подчиненному не придется молчать. Хэ Чен с садистским удовольствием принялся ласкать ртом член парня, не забывая ни про одну выпуклую венку. Он вырисовывал горячим влажным языком сложные узоры, заставляя бритоголового извиваться и судорожно хрипеть. Однако терпеть еще и собственную неудовлетворенность молодой господин Хэ не желал. Мужчина рывком перевернул готового вот-вот кончить подчиненного на живот. — Пока нельзя, — горячо прошептал Чен, обдавая алое ухо парня горячим дыханием, нашаривая пальцами аннальное отверстие, на удивление мягкое и податливое. Ого, кто-то, похоже, достаточно хорошо подготовился. Великолепно. Хэ Чен едва не застонал от облегчения, когда его затвердевший член наконец избавился от оков одежды. До этого момента он и не осознавал, насколько сильно он завелся. Нащупав в кармане брюк презерватив (молодой босс, зная о любви своего подчиненного к ночным утехам, завел привычку на всякий пожарный иметь хотя бы один презерватив в кармане про запас), мужчина нетерпеливо разорвал упаковку и раскатал его по сгорающей от напряжения плоти. Еле сдерживаясь от того, чтобы с силой взять разгоряченное тело, Чен намочил два пальца и приставил головку члена к аннальному отверстию, властно надавливая Цю на поясницу, отчего тот сильно сексуально выгнулся в спине. С глухим гортанным рыком молодой господин наконец вошел, стараясь быть как можно более медленным и аккуратным. Ладони мужчины легли на стройные бедра подчиненного, пальцы жадно смяли бледную кожу ягодиц. Хэ Чен принялся методично вбиваться в такую узкую и притягательную задницу парня, постепенно теряя всяческий контроль над собой. Цю под ним откровенно стонал. Парень вначале попытался помочь себе дойти до пика руками, но хозяин ему не позволил, быстро заведя ему руки за спину, заставив того выгнуться еще больше. Впрочем, долго терпеть ему не пришлось: уже через минуту активной стимуляции простаты А Цю обильно кончил на деревянную столешницу, тяжело дыша и содрогаясь всем телом. Однако, мужчина не собирался останавливаться, и, снова развернув бритоголового к себе лицом, продолжил остервенело его трахать, наслаждаясь открывающимся ему видом, пока оглушающая волна оргазма не настигла его самого. Вынув опавший член из своего подчиненного, Хэ Чен избавился от презерватива, который тут же отправился в мусорку. — Ты псих, — выплюнул Цю, глядя ему в глаза бесстыжим, распаленным взором. — Благодаря тебе, — криво усмехнулся Чен, склоняясь к нему, чтобы получить очередной долгий, кружащий голову поцелуй. Этот вечер, пахнущий сиренью, для них обоих будет ужасно, мучительно и прекрасно долог.