***
Не смотря на то, что андроиды проявили себя как не склонные к насилию личности, Президент Уоррен приняла решение об эвакуации населения до выяснения обстоятельств. Разумеется, данные меры были восприняты негативно, что настроило людей не только против машин, но и против компании «Киберлайф», и даже против самой мадам Президент. Однако, не смотря на общественные возмущения, жителям Детройта пришлось экстренно покинуть город, который теперь принадлежит разумным машинам. Сегодня, девятнадцатого ноября две тысячи тридцать восьмого года, через две недели после объявления о независимости андроидов, их самопровозглашённый лидер Маркус пустил в прямом эфире ещё одно видеообращение, объявив Детройт и его пригород свободными от людей. Лидер нового народа дал добро для въезда на освобождённую территорию андроидам со всей страны. Он призывал их отказаться от рабства и присоединиться к обществу граждан Нового Детройта. По видеозаписям, полученным с беспилотников, опустевший город быстро наполнился искусственной жизнью. Знамёна с поднятым вверх кулаком революционеры развесили на каждом экране, а на стенах мерцают начертанные лозунги, с которыми девианты боролись за свободу. Рекламные щиты «Добро пожаловать в Детройт — город андроидов», расставленные в разных частях города, как ни странно, оставили. Теперь они стали отражением новой реальности. Правительству США, в союзе с главами всего мира предстоит понять, являются ли андроиды новой формой разумной жизни и несут ли они опасность для человечества, но как скоро будет принято это решение — пока остаётся неизвестным. Это были последние новости о событиях в Детройте, оставайтесь с нами.***
— Эй, Маркус, ты как? Мягкий знакомый голос, похожий на эхо из сна, дошёл до него, забирая из небытия. На какие-то доли секунды Маркусу показалось, что с ним говорит Карл, призывая приступить к ежедневным обязанностям. Он встрепенулся и открыл глаза. — Я в полном порядке, — тихо пробормотал андроид. Взгляд гетерохромных глаз сфокусировался на бледном лице Саймона, склонившегося над ним. Комната, в которой они находились, была погружена в серый полумрак. Белое ноябрьское солнце едва прорывалось через мутную пелену неба. Сквозь поломанные жалюзи и грязное стекло можно было увидеть как на землю сыпет сырой снег. Где-то в доме глухо тикали старинные часы, разбавляя тишину. Заметив, что его друг очнулся, Саймон отошёл чуть в сторону и прислонился к прямоугольной крышке длинного обеденного стола, совсем неуместного в небольшой гостиной. Трудно было поверить, что у них теперь есть свои дома. Брошенные людьми места быстро заняли лишённые убежища андроиды. Коннор предложил Маркусу и остальным отправиться в знакомый ему, слегка отдалённый от центра район, где когда-то проживал его напарник, человек по имени Хэнк Андерсон. Поскольку дом лейтенанта был маловат для всех, Коннор поселился там в одиночестве. Маркус и Норт заняли уютный домик через дорогу, Саймон и Джош приметили тот, который стоял рядом. Им понравился эта тихая, практически необжитая улица, и никому пока не было известно, где расположились лидеры революции. Так было лучше для их спокойствия и безопасности. Иногда андроидам казалось, что люди ушли и вот-вот вернутся, но они знали, что это не так. Постепенно разумные машины начали чувствовать себя настоящими людьми, обретая всё больше уверенности в том, что достойны мирной жизни. Днём их ожидали организационные и общественные работы, а вечерами они разбредались по своим домам или же собирались у кого-то вместе, строили планы и обсуждали будущее. Маркус окончательно очнулся. Сон не являлся необходимой для андроидов потребностью, но в последние дни он чувствовал себя на пределе сил. Маркус искренне старался оставаться истинным лидером, поспевать везде, где было нужно его вмешательство, не перекладывая ответственность на чужие плечи. Он правда старался, скрывая тот факт, что это начинало его напрягать. Освобождение стало лишь началом непростого пути к построению нового лучшего мира, а потому проявлять слабость он просто не мог. А после обращения, пущенного на телевидение несколько дней назад всё стало только хуже. Репортёры день и ночь толпились возле стен города, фиксируя на видео их жизнь с помощью дронов. — Не в моих правилах переспрашивать, но ты уверен, что это можно назвать порядком? — настороженно поинтересовался друг после небольшой паузы. Саймон, обладающий исключительно флегматичным темпераментом и проявляющий характер лишь изредка, сейчас, казалось, был не на шутку встревожен. Заметить это могли лишь близкие, в числе коих находился и Маркус. — Я слишком увлёкся диагностикой системы и отключился, — отозвался Маркус, стараясь придать голосу как можно больше уверенности и вставая с кресла, которое сейчас казалось сверхудобным. Андроиды, может, и не чувствуют боль, но ничто человеческое им не чуждо. — Даже киберразум можно перегрузить. — Ты какой-то усталый в последние дни, — заметил Саймон. — Может тебе нужна помощь? — Вы и так делаете всё возможное, чтобы помочь Новому Детройту, — спокойно произнёс Маркус. — Помогая городу вы помогаете мне, и требовать от вас большего было бы неразумно с моей стороны. Просто свобода… она такая… напряжная. Маркус хотел казаться как можно непринуждённее и даже выдавил из себя улыбку, но Саймона это не убедило. Модель PL600 была разработана как личный и семейный помощник, а потому его программа позволяла чётко распознавать все эмоции и отзываться на них. Саймон позволил другу отвернуться и не стал ловить его взгляд, чтобы не нарушать личное пространство. Андроид говорил негромко и размеренно, дабы Маркус успевал воспринимать информацию: — Я понимаю, на твоих плечах огромная ответственность. Раньше ты руководил только «Иерихоном». Сколько нас там было перед атакой на корабль? При самом позитивном раскладе — пара тысяч. А сейчас нас в десять раз больше и это число продолжает расти. Этим народом нужно управлять, а ты общепризнанный лидер, который не может спихнуть свои обязанности на кого-то ещё. Но помни, что у тебя есть я, Джош, Коннор и Норт. Не забывай об этом и располагай нами как хочешь. Ты же знаешь, мы пойдём за тобой куда угодно. Ты уже провёл нас через ад с минимальными потерями, и мы этого никогда не забудем. — Спасибо, Саймон, — поблагодарил Маркус. Он приблизился к другу и осторожно сжал его плечо. Сейчас поддержка была как никогда важна для него. — Я знаю, что ты уже взял на себя миссию покинувшей нас Люси. — Может быть я не модель социального работника, но кое-что смыслю в психологии, — без бахвальства заметил Саймон, но в его голубых глазах отразилось осознание собственной важности. — Я помогаю пережившим насилие девиантам снова войти в общество. А таких, к сожалению, слишком много. Только андроиды, приведённые Коннором из башни «Киберлайф», не нуждаются в моей помощи. У них нет вообще никакого социального опыта. — А ими занимается Джош, насколько я знаю, — припомнил Маркус. — И вроде делает в этом успехи. — Он хороший преподаватель, и пока никто не жаловался. В отличие от людей, когда нас не тревожат, мы способны к гармоничному существованию и развитию целостной системы, — произнёс Саймон, явно цитируя Джоша. — В нашем друге просыпается поэт, — на этот раз улыбка Маркуса была искренней. — Джош нашёл своё призвание, и ему это по душе. Его и дома-то практически не бывает, так сильно он увлёкся своей миссией. — Подтверждаю, — согласился Саймон. — С таким рвением и даром убеждения ему бы в «Киберлайф» работать, в отделе связей с общественностью. — К слову, о «Киберлайф», — вдруг вспомнил Маркус. — Я тут думал о посещении острова Бель. Нужно точно знать, сколько ресурсов у нас осталось и взять под контроль все запасы. Свобода — это благо, но нельзя допустить анархию. Сейчас очень многим нужна помощь и мы должны её оказать, на сколько это возможно. — Завтра же проведём собрание по этому поводу, — тут же решил за него Саймон, а затем продолжил прерванную тему: — Коннор, на сколько я знаю, занимается формированием системы правопорядка и организацией общественных работ. Нужно попросить его содействовать Джошу с адаптацией новообращённых, вот что я думаю. Во-первых, они доверяют Коннору, как своему спасителю, а во-вторых, он сам недавно стал девиантом. Мог бы поделиться опытом. — Помощь Коннора неоценима, — подтвердил Маркус, подходя к окну и всматриваясь в снежную пелену. — Сложно поверить, что совсем недавно он пытался всех нас убить… На какое-то время в комнате воцарилось молчание. Саймон строил планы на будущее, Маркус вспоминал прошлое. Он думал о тех моментах, когда мог наделать кучу ошибок и склониться к неправильному выбору. Маркус боялся даже представить, сколько друзей и союзников мог бы потерять, поддайся он слепому гневу, презрев благоразумие. Андроид зажмурился, пытаясь изгнать преследовавшие его дурные мысли, словно вышедшие из ночных кошмаров. — А где же работает Норт? — вдруг поинтересовался Саймон. — Её нет в доме. Куда она ушла так рано? Маркус вздрогнул от необъяснимого предчувствия. Норт покинула их дом, оставив его в сонном состоянии, и не сочла нужным предупредить об этом. — Она должна заведовать запчастями и голубой кровью, но я не знаю, где она сейчас, — спокойно ответил Маркус, снова повернувшись к другу. — Если честно, я беспокоюсь за неё. Норт в последние дни сама не своя. Её терзают какие-то страхи, которыми она не хочет поделиться. Всё началось после этого моего обращения. Я пытался прямо узнать, что её беспокоит, но Норт наотрез отказалась говорить. Хоть ты мне объясни, что я делаю не так? Взгляды андроидов встретились. Им обоим было неловко обсуждать девушку в её отсутствие. Саймон, нервно перебрал пальцами свои светлые волосы. Этот умилительный жест вызвал у Маркуса невольную улыбку, но веселиться совсем не хотелось. Мысль о том, что Норт отдаляется от него и от друзей, крайне его удручала. — До того, как ты пришёл на Иерихон, характер Норт уже крепко сформировался, — Саймон говорил медленно, словно тщательно подбирал слова. — Она привыкла бороться, ногтями и зубами защищая саму себя, ни на кого не полагаясь, не ожидая помощи от других. И как бы не менялись обстоятельства, Норт не может измениться прямо здесь и сейчас, после того, как нас ненадолго оставили в покое. Ты и сам это понимаешь. Всё, что ты можешь — оказывать ей поддержку, чтобы она почувствовала себя в безопасности. Будь настойчивым, но терпеливым, потому что если она кого и послушает, то только тебя. Ты — единственный, кого она по-настоящему любит. С этим тебе придётся разобраться в одиночку, тут я тебе не помощник. — Я тоже её люблю и хочу сделать счастливой, — голос Маркуса не понятно отчего сделался менее уверенным, когда он заговорил о своих чувствах. — Но, даже если Норт слушает меня, порой кажется, что она совсем не слышит. — Ничего, ты с этим справишься, — произнёс Саймон, а затем неловко попытался сменить тему: — Слышал последние новости? Президент Уоррен на нашей стороне. Она заявила об этом в утренних новостях. Всё так быстро поменялось. Ещё недавно она считала нас национальной угрозой, а сейчас готовится к сотрудничеству. — Поверю в это, когда увижу её поступки, — мрачно отрезал Маркус. Его мысли всё ещё были заняты внезапным уходом боевой подруги. — Слова политика ничего не значат. — Ты прав, конечно. Зря я об этом заговорил, — сказал Саймон, когда понял, что его манёвр с отвлечением не сработал. — Я поеду в город и займусь своими делами, а ты поскорее найди Норт. Маркус хотел было сказать ему вслед, что дружеская поддержка много для него значит, и что на самом деле услышать хоть какие-то новости о текущей политической обстановке — это важно, но почему-то промолчал, а Саймон уже закрыл за собой дверь. После ухода друга, у Маркуса не осталось иного выхода, кроме как связаться со своей возлюбленной. Обнаружить Норт самостоятельно оказалось не так уж просто, но, к его облегчению, после нескольких призывов, брошенных по внутренней сети, она сама захотела встретиться. Получив от Норт координаты её местонахождения, Маркус вызвал такси и направился в пригород. Пока автомобиль скользил по улицам Детройта, у лидера появилось достаточно времени подумать, но все здравым рассуждениям мешала тонна сомнений. Одно было ясно: всё, что сказал Саймон о Норт, чистая правда. На протяжении всех этапов борьбы, начиная от ограбления склада «Киберлайф» в доках и заканчивая демонстрацией на Харт-плаза, Норт вела себя агрессивно по отношению к людям, порой даже чрезмерно, и пыталась склонять к своей точке зрения окружающих, включая Маркуса. Однако перемены коснулись и её. Та Норт, что стояла во время демонстрации подле него и пела за баррикадами, вкладывая в эту песню всю себя, уже не та, что от скуки швыряла мячик в стену на «Иерихоне» и не давала к себе и близко подойти. И оттого сейчас, когда люди уже покинули Детройт и оказались так далеко, было дико и больно слышать от неё высказывания о начале новой войны. Норт бросалась этими фразами легко, не забывая добавлять, что это просто мысли вслух и они ничего не значат, но при этом держала своё сознание закрытым. Маркуса это настораживало. Он уверял себя, что Норт не захочет устроить геноцид не при каких условиях, потому что успел узнать её лучше прочих, но пока не мог найти причины её изменившегося поведения. Сегодня Маркус поставил перед собой задачу разрешить данную ситуацию. Он хотел поговорить с подругой наедине, и эта встреча обещала такую возможность. Прибыв к нужной точке, Маркус вылез из автомобиля и огляделся. Его окружали одни лишь разрушенные строения давно не функционирующих фабрик. Стараниями машин город восстанавливался после недавних событий, едва не приведших к войне, но здесь ещё царила атмосфера старости и запустения. По грязным улицам, подгоняемый ветром, волочился мусор. Окна фабрик были частично разбиты или же наспех заколочены досками, во многих местах стены и заборы украшали граффити. Сложно поверить, что совсем недавно беглые андроиды вынужденно скрывались в таких жутких местах и тряслись от страха за свои жизни. Теперь это были просто ничего не значащие окраины, и меньше, чем в километре от этой точки, заканчивались границы владений девиантов. По сорванному замку на двери одной из фабрик и следам сапог, хорошо отпечатавшимся на мокром снегу, Маркус догадался, где ждёт его Норт. Пройдя через тёмное стонущее на ветру здание, по хлипкой лестнице он поднялся на крышу. Девушка сидела на самом краю и, казалось, не замечала ничего вокруг. Взгляд Норт был направлен вдаль. Медные волосы, частично убранные под вязанную шапку, сияли даже в такой пасмурный день. Девушка была одета в джинсы и серую куртку, совсем как обычная жительница Америки. Маркус невольно улыбнулся, залюбовавшись образом своей возлюбленной, столь красивой в этом уродливом месте. Он тешил себя мыслью, что однажды сможет подарить ей лучший безопасный мир, который Норт более чем заслуживала, и она, быть может, согласиться примерить на себя звание первой леди Нового Детройта, раз уж Маркус невольно стал лидером целого города. Когда Маркус приблизился, то попытался коснуться сознания Норт, и на каком-то глубинном уровне сразу почувствовал, что разговора не получится. Девушка просто была не в том настроении. За спиной у Маркуса раздался хлопок металлической двери пожарного выхода, и она резко обернулась, обдав возлюбленного ледяным взглядом. Губы девушки были сжаты в тонкую нить. Казалось, что она или вот-вот расплачется, или выплеснет на Маркуса накопленную до его появления ярость, но ни того, ни другого не случилось. Норт махнула рукой куда-то в сторону горизонта. «Смотри», — её голос прозвучал у Маркуса в голове, и он, подойдя к краю крыши, послушно проследил за указанным направлением. Впереди пролегало неровное заснеженное плато, огибающее с двух сторон широкую дорогу, которое могло бы стать прекрасным местом для какой-нибудь новой застройки, если бы не было завалено горами строительного мусора и бытовых отходов. Ничего нового, всего лишь напоминание о том, что Детройт, ныне самый прогрессивный город США, когда-то разлагался и медленно умирал. Чуть дальше, за холмами из хлама, можно было разглядеть границу, за которой заканчивался пригород Детройта и территория, ныне находящаяся под контролем андроидов. Условную границу обозначили длинным высоким забором из нескольких рядов армированной решётки вдоль которой несли караул люди в военной форме, вооружённые винтовками. Дорогу, выходящую из города преграждали автоматические ворота. Охраны стало гораздо больше, чем раньше, а над территорией возле границы теперь летали военные дроны. — Нужно показать им нашу силу или это конец, — вместо приветствия произнесла Норт. Слова прозвучали буднично, но Маркуса будто током прошибло. Снова. — Твоя демонстрация дала нам лишь временную свободу. — Мы вступим в борьбу только если убедимся, что назревает открытый конфликт, и их действия угрожают мирным девиантам, находящимся на пути в Новый Детройт, или же тем, кто уже на его территории, — как можно спокойнее пояснил мужчина, смотря на военных. Спорить сейчас совершенно не хотелось. Он действительно не знал, что границу взяли под такой жёсткий контроль и ему требовалось время, чтобы проанализировать эту информацию. — Если мы будем ждать, то снова окажемся в ловушке, как это произошло на «Иерихоне», — Норт повернулась к нему и произносила слова медленно, будто Маркус говорил на другом языке. — Мы уже окружены. Вот только город не получится взорвать, как это было с кораблём. — У нас есть запас радиоактивного кобальта в городе. Ты сама дала мне пульт, — Маркус решил перейти к крайним мерам. Он посмотрел на Норт сверху вниз, как строгий родитель смотрит на ребёнка. — Сейчас этот грузовик в надёжном месте, а пульт находится у доверенного лица. В случае крайней необходимости я её задействую. — У доверенного лица, значит, — Норт горько усмехнулась, отвернувшись. Она обхватила свои плечи, словно хотела утешить саму себя. — Ты мне настолько не доверяешь, Маркус, что даже боишься хранить детонатор «грязной бомбы» в том же доме, где живу я. — Норт, послушай меня… — Маркус протянул руку, чтобы помочь девушке подняться. Она немного поколебалась, но затем всё же поддалась. Когда Норт встала напротив, он хотел соединить их системы, но, неожиданно, девушка слегка сжала пальцы и отстранилась, не давая этого сделать. Маркус проглотил поднимающуюся из нутра обиду, и так же, как и раньше, ничуть не кривя душой, произнёс: — Я люблю тебя. Очень люблю. И я сделаю всё, чтобы ты была счастлива. Но насилием ничего не решить. — Звучит как заезженная пластинка, — Норт закусила нижнюю губу, словно вмиг пожалела о сказанном, и отвела взгляд, избегая смотреть в лицо возлюбленного. — Это звучит так, только потому, что я, Саймон и Джош бесконечно это повторяем, — Маркус чувствовал себя крайне неловко, когда дело доходило до разговоров по душам, и уж тем более, когда от него столь явно закрывались. — По-твоему, сейчас я беспокоюсь безосновательно? — раздражение Норт начало возрастать, это ощущалось по тону её голоса. Но в глазах девушки Маркус, тем не менее, разглядел слёзы, когда она нашла в себе силы поднять на него взгляд. — Я этого не говорил, — он осторожно накрыл её ладони своими, но не почувствовал привычного тепла. — Я просто не хочу, чтобы ты или кто-то из моих друзей пострадал в бессмысленной бойне. Мы и так потеряли множество андроидов. — Маркус, я люблю тебя как мужчину и как лидера. У меня есть лишь одна просьба. Предоставь мне возможность собрать отряд, чтобы дать отпор людям, когда это будет необходимо. — Иногда я тебя совсем не понимаю. Мы словно вращаемся на разных орбитах, Норт. Я мог бы согласиться с тобой и позволить создать милитаристский режим на территории Нового Детройта, если бы не был уверен, что это повредит нашему народу во всех смыслах. Мы установили с людьми доверительный контакт и склонили на нашу сторону упорством, а не страхом. И спасённые нами андроиды жаждут мира и успокоения. Они не затем собираются здесь, чтобы снова проливать кровь. Они просто хотят спрятаться и восстановить свои силы. И эти силы нужны нам для построения лучшего будущего, а не для того, чтобы снова схватиться за оружие. — Значит они трусы, ждущие, что другие принесут им мир на блюде, — девушка вытащила свои руки из объятий Маркуса и отстранилась. — Иногда лучшая защита — это нападение. — Неужели ты действительно хочешь убить всех людей? — обречённо спросил он. — Неужели ты всё это время жаждала крови? — О, rA9, конечно же нет! — с жаром ответила Норт. — Как ты мог вообще такое обо мне подумать! — Тогда чего ты хочешь? Скажи мне об этом прямо. — Я хочу перестать чувствовать себя марионеткой в чужих руках. И если ради этого надо пролить немного красной крови, то я это сделаю. Маркус едва сдерживал себя. Он зажмурился потёр пальцами переносицу, будто напряжение в позитронном мозгу послало ему болевой сигнал в лобную долю. — Норт, очнись, — процедил мужчина сквозь стиснутые зубы. — Твои слова не справедливы. Решения так не принимаются. — Очнись ты, Маркус! — выкрикнула девушка, вскинув руками, словно охватывая всё окружающее пространство. — Мы не хозяева этого города, мы здесь пленники! Детройт превратился в один большой лагерь смерти. Люди уже выставили охрану по всей границе. Сейчас у нас есть всё необходимое, но скоро не станет и этого. Мы должны перехватить инициативу, пока не поздно. В противном случае — лишь вопрос времени, когда нас уничтожат! Маркус замолчал, приводя мысли в порядок. Норт смотрела на него с вызовом. В её глазах и выражении лица появилось что-то дикое. С какой-то внутренней болью Маркус понял, что любит её даже сейчас, со всеми её бесконтрольными эмоциями. Он действительно хотел бы помочь ей, подарить уверенность, в которой она так нуждается, но его ресурсы были на исходе. — Если они пересекут границу — пусть пеняют на себя, — решительно произнёс Маркус, игнорируя выпад Норт. Он произнёс это отрешённо, ни как друг и любовник, а как предводитель андроидов. — В Новом Детройте все будут жить по нашим правилам. — Ты думаешь это их остановит? — усмехнулась девушка, сложив руки на груди. Тон её переменился. Дикий зверь замер, готовясь атаковать снова, если потребуется. — Если захотят напасть — нет, — отозвался лидер всё так же спокойно. — Именно поэтому я попросил Коннора взять под контроль полицейский участок и всех копов-андроидов, которые захотели сотрудничать. Я уверен, что они будут убедительны в случае, если до кого-то не дошло, что у нас теперь своё правосудие. — Правосудие наступит тогда, когда убийство андроидов будет караться смертной казнью, — раздражённо бросила Норт и попыталась уйти, но Маркус преградил ей путь и осторожно положил руки на её плечи. — А ты не думала, что они вообще не хотят нападать? — спросил он, с уверенностью заглянув в глаза подруги. Парень понимал, что Норт говорит всё это оттого что не может совладать с нахлынувшими эмоциями. — Может быть, люди защищаются, потому что тоже боятся нас. Впервые они не могут контролировать ситуацию. Не знают, на что мы способны, и страх — их естественная реакция. Уж ты-то должна это понимать. С минуту Норт колебалась, а затем снова отвела взгляд и произнесла совсем тихо: — Я не уверена. Но от людей я не могу ждать ничего хорошего… Маркус замолчал и опустил руки. Девушка вздрогнула, словно без объятий возлюбленного ей стало холодно, но ничего не сказала. Они стояли совсем рядом, но всё же оказались очень далеки друг от друга. Всё так же молча Норт снова подошла к краю крыши и села, погрузившись в глубокие раздумья. Маркус сжал кулаки. Он сделал всё, что мог, теперь выбор был за ней. — Завтра во второй половине дня мы едем в башню «Киберлайф», — произнёс Маркус ей в спину. — Утром у нас дома все соберутся, чтобы обсудить план. Возвращайся, когда будешь готова. Ты нужна мне. Норт не ответила, и мужчина счёл необходимым уйти. Им обоим требовалось подумать, и мысли, терзавшие Маркуса, были одна мрачнее другой. Совсем непозволительно для народного лидера ставить на первое место не благополучие андроидов, а любовь к девушке. Даже в самые тёмные времена Норт была рядом и не боялась открыться Маркусу. Теперь же, когда у них появились все возможности для нормальной жизни, она вдруг замкнулась в себе. Видимо в том, чтобы быть человеком есть и свои минусы. Когда Маркус оставался только машиной, он никогда не чувствовал такой боли.