***
Чем ближе становились рождественские каникулы, тем неуправляемей были студенты. Многих больше не волновали занятия, оценки и потери баллов. Разговоры то и дело сворачивались на тему предстоящего праздника: кто, где и как собирался его отмечать. Вниманию детей не способствовали и обледенелые коридоры, холодные классные комнаты и попросту заснеженный двор, где можно было устраивать целые снежные битвы. Учителя же, видя ситуацию, явно относились к данной суете с должным пониманием, не ругаясь сверх нормы и практически избавив студентов от домашнего задания. И лишь мрачный зельевар отказался потакать всеобщей истерии, заваливая учеников с еще большим усердием. Но была и другая группа студентов, которая не сильно радовалась приближению семейного торжества, ходя не менее хмурыми, чем декан Слизарина. А все благодаря каждогоднему марафону слизаринцев, под названием "травля бедных деток, что остаются в школе". Участие в этом считалась весьма почетным, несмотря на то, что младшие курсы после беседы с ними убегали в слезах, а старшие ребята не стеснялись огрызаться при помощи мощных проклятий. От царившей атмосферы сестры Снейп непрерывно страдали головной болью и предпочитали сбегать в более уединенные места, часто при этом прихватывая с собой Поттера. Это неимоверно бесило Драко Малфоя, который стал считать, что гриффиндорец специально утягивает к себе все внимание Арины. Оно вылилось в недобровольное участие в травле, когда второкурсники подловили Малфоя за очередным приступом ярости и обиды. Причин, которых он до конца не осознавал или просто не желал принимать. И, столкнувшись в коридоре с группой гриффиндорцев, Драко просто не имел права повернуть прочь, если не хотел испортить себе репутацию. Вот только предвкушающая улыбка быстро покинула его лицо, стоило только услышать голос Арины Снейп. — Хагрид, может, тебе помощь нужна? Протолкнувшись вперед, Малфой смог разглядеть причину сбора студентов. Прямо в центре коридора застрял лесничий, что пытался протащить огромную пихту и при этом не свалить стоящие у стены доспехи. — Нет-нет, я уже почти все, — под могучим рывком Хагрида дерево сдвинулось с место, к счастью, удачно миновав препятствия. — Но спасибо за участие. — Может, вы будете столь любезны, что дадите остальным пройти? — опомнившись от болезненного толчка в бок, растягивая слова, произнес Драко. Он едва сдерживал порыв передернуться от того, насколько неуверенной получилась фраза. — Или вам, гриффи, по окончанию школы больше заняться нечем? И вам всем ударила мысли стать лесничими? Решили выбиться в любимчики? А не слишком ли вас многовато на столь ограниченную территорию, а, Поттер? Даже не задумываясь над тем, что несет, Драко внутренне дрожал под яростным взглядом синих глаз близняшек. От ярости, которой уже явственно вибрировал пол, а его интуиция слезно молила замолчать. Но прекратить он не мог, боясь, что начнет извиняться, неважно, по какой причине, лишь бы Арина прекратила сверлить его взглядом. Самым безопасным и проверенным способом было доставать Поттера, молясь, чтобы извечный враг клюнул на провокацию и не дал ему больше говорить. Тот ожидания оправдал, моментально вспылив. Но толком вытащить палочку гриффиндорец не успел. — Поттер! От неожиданно окрика подпрыгнули все, а названный студент тут же вернул оружие на место. После этого с вызовом уставился на прибывшего мужчину. — Профессор Снейп, — оставив пихту валяться в стороне, поспешил вмешаться Хагрид, — Малфой спровоцировал Гарри. Он, это, начал оскорблять его факультет, вот. — Причины значения не имеют, Хагрид, драки запрещены школьными правилами, — отстранено отозвался Северус, после чего двинулся вперед. Но он налетел на второкурсника, что не успел отскочить с пути. Заторможенно оглядев скопившихся учеников, тот словно только сейчас осознал их наличие в коридоре. — Расходитесь по своим делам, нечего здесь толпиться. И да, пять баллов с Гриффиндора. Затем, более не обращая внимание на студентов, поспешно покинул людный коридор, так и не поняв, что за его спиной раздались несколько удивленных вздохов, да и сверкнули озадаченные взгляды некоторых их учеников, что моментально забыли о недавнем конфликте. Попрощавшись с не менее озадаченным лесничим, друзья поспешили отойти на безопасное расстояния от слизаринцев. И только тогда младшая из сестер отважилась задать интересующий ее вопрос. — Как думаете, что это с профессором? — Ну, вялый немного, что с того? — хоть поведение зельевара его и удивило, но проблемы Гарри не видел. Да и начистоту, такой Снейп ему нравился куда больше: меньше придирается, да и жить не мешает. — С того, что это ненормально! — негодующе воскликнула Арина, с осуждением во взгляде повернувшись к другу. — И что? Нам же от этого только польза! — не сдержавшись, высказал свои мысли Гарри. — Глупый мальчишка! — в ответ выкрикнула слизаринка, затем, зашипев, отвесила недоумевающему Поттеру подзатыльник. И, развернувшись на каблуках, она устремилась прочь. — Зря ты так, Гарри, — устало покачав головой, пробормотала Гермиона, после чего убежала вслед за Ариной. — Может, расшифруешь? — без особой надежды спросил гриффиндорец, удивленно глядя на место, где еще недавно стояли девочки. — Нет! Пока ты не объяснишь свою ненависть к профессору! Яростно шипя, Анира так же стремительно полетела в другую сторону от Поттера, хоть и понимала, что идут они явно в одну сторону. Тишина библиотеки была избавлением не только для озадаченного мальчика, но и для нее. Ведь книги не виноваты в проблемах живых, и страдать от этого не обязаны. Друзья же не стали спорить с ее точкой зрения.***
К своему возвращению с обеда Ирма Пинс обнаружила у дверей своей обители двух молчаливых гриффиндорцев. Они, отодвинувшись на максимальное расстояние, скучающе подпирали стену. Хмуро оглядев поссорившихся студентов, Ирма все же приглашающее отварила дверь в библиотеку, гадая, что же им там понадобилась, да еще в выходной день. Ведь те и в будни подозрительно зачастили засиживаться за книгами, и если в искренности девочки она была уверена, то поведение юного Поттера ей совершенно не нравилось: до того неестественен был у него интерес. Оказавшись внутри, Гарри поспешил в другую сторону от подруги, решив не мешать той следовать выбранной системе поиска. Хоть сам он не понимал, как Анира смогла составить примерный список книг, если они понятия не имели, чем прославился Николас Фламель; да и в каком направлении искать, он тоже слабо представлял, но и спрашивать подробности у подруги так и не решился. Спросить у Арины по понятным причинам он не мог. Сам он предпочитал просто блуждать среди стеллажей с чисто детской верой в чудеса, надеясь, что нужная книга сама упадет ему в руки, избавляя его от необходимости читать бесконечное количество изданий, одно толще другого. А еще Гарри уже который день не покидала мысль, что нужная им книга находится в загадочной запретной секции, о которой старшекурсники рассказывали много страшных историй. Особенно о книгах, способных слопать незадачливого ученика, и потому первокурсников туда не пускали. Не сильно веря в подобное, Гарри тогда только посмеялся, но так и не смог отделаться от мысли, что хотел бы взглянуть на столь необычные экземпляры. Задумавшись, Поттер так и не понял, как очутился прямиком возле ограждения, что не позволяло пройти в запретный зал. Испугавшись, он уже хотел отбежать, но не успел. Навстречу ему уже спешила мадам Пинс. — Мальчик Поттер, что ты здесь делаешь? — Простите, я просто мимо проходил, — честно ответил Гарри, с тревогой отслеживая движение перьевой метелки, что была в руках у женщины. — В таком случаи, тебе стоит поторопить и уйти отсюда, — строго велела Ирма, откладывая метелку на полку. — Иди же, мальчик Поттер, кому говорю. Послушно кивнув, гриффиндорец почти бегом скрылся в проходе. Хмурый взгляд и поджатые губу женщины напомнили ему о тете, когда та точно так же угрожала ему метелкой, и поэтому в невысказанном желании мадам Пинс он не сомневался. Покидая библиотеку, Гарри лишь порадовался тому, что они с Анирой еще в начале поисков решили не задавать вопросы библиотекарю. Та вполне могла сразу пожаловаться директору, и тогда ответов на загадку им точно не видать. За бегством мальчика Ирма наблюдала немного встревожено, но и менять своего решения не собиралась. Ей весьма не нравилось, когда в вверенной ей библиотеке творилось непонятно что. Из этих же соображений она решительно отправилась искать подругу этого, несомненно, необычного мальчика. Анира Снейп отыскалась быстро: гриффиндорка едва ли не лежала на огромном фолианте, столь увлеченно его читая. Интерес к книгам Ирма одобряло, но поведение этой постоялицы уже походило на помешательство, что стоило прекратить. — Девочка, тебе стоит оторваться от текста и сесть прямо, — не удержавшись от замечания, мадам Пинс увидела, что взгляд ребенка затуманен, и смысл сказанных слов ее не достиг. Поджав губы, женщина несильно тряхнула ребенка за плечо и, дождавшись прояснения в синеве глаз, строгим голосом велела: — Мисс Снейп, попрошу покинуть библиотеку до начала учебной недели. — Но, мадам, разве я нарушила правила? — озадачено покрутив головой, удивленно спросила Анира. — Лишь порядок посещения, — невозмутимо отозвалась Ирма, но, встретив еще большее непонимание, сухо добавила, — есть правило, гласящее, что в неученическое время я могу запретить приходить особо дотошным студентам. Чтобы дети не забывали уделять время не только учебе. — Но, мадам, я достаточно отдыхаю! — попыталась возмутиться Анира, но была прервана взмахом руки собеседницы. — Вот только вас не было на обеде, и вчера вы пропустили не только завтрак, но и ужин, — поделились своими наблюдениями женщина, которая ранее считала, что Анира Снейп неспособна на подобные подвиги. — Но… — Мои решения не обсуждаются, ваше упрямство может привести лишь к увеличению срока отлучения от библиотеки, — не дав девочке продолжить спор, строго произнесла Ирма. — Идите на обед, мисс Снейп, ваш друг уже ушел по тому же направлению. Обиженно надув щеки, Анира не решилась больше спорить и, собрав сумку, выскочила из-за стола. Едва слышно прошептав прощание, Снейп покинула библиотеку. Пробежав всего два коридора, она действительно увидела друга, что бездумно брел вперед. Окрикнув его, Анира быстро с ним поравнялась. — И тебя выгнали? — Да, мадам Пинс заявила, что мне до понедельника там делать нечего, — с вселенской обидой в голосе поведала Снейп. — Вот бы Гермиона была бы с нами, тогда мы смогли бы отбиться. — Считаешь? — с сомнением уточнил Гарри, про себя радуясь, что подруга больше на него не злится, иначе не стала бы с ним разговаривать. — Да! — на весь коридор воскликнула Анира, затем, насладившись звучащим эхом, счастливо рассмеялась. — Тебе видней, — с интересом смотря на выходки гриффиндорки, Поттер лишь пожал плечами. Спрашивать что-то еще было бесполезно, ведь та снова ударилась в беспричинное веселье. Проследив, что девочка выбрала направление к Большому залу, Гарри лишь облегчено выдохнул. Возиться с эмоциональностью Аниры ему сегодня не хотелось, но и оставлять ее одну не позволяла совесть. А так был шанс, что в присутствии сестры она успокоится и забудет об инциденте в библиотеке, о котором, кроме него, знать никто не мог и не должен. Опоздание и излишне веселый вид гриффиндорцев не укрылся от их друзей. Но в ответ на озадаченный взгляд Гермионы старшая Снейп только отрицательно покачала головой. После этого она незаметно для остальных студентов постучала по виску, прося Грейнджер присмотреть за этой парочкой. Эти переглядки и непонятные жесты не укрылись от внимание Северуса, только укрепляя его подозрения насчет того, что с Поттером и младшей Снейп что-то творится. И притом весьма странное. Устало вздохнув, зельевар пришел к неутешительному выводу, что каникулы желанного спокойствия не принесут.***
С наступлением каникул школа изрядно опустела и затихла. Теперь друзья могли беспрепятственно проводить время в своем убежище, не опасаясь, что гриффиндорцев хватятся и после будут засыпать вопросами. Популярность Поттера уже изрядно его утомила, и теперь он собирался вдоволь насладиться свободой. Комфорту в убежище способствовало и то, что там совершенно отсутствовали сквозняки и было подозрительно тепло. Гриффиндорцы предсказуемо подобному чуду значения не придали, а Арина не стала делиться с ними своими соображениями, поскольку те могли начать возмущаться не по делу, тем самым лишив их убежища до самой весны. Девочка не сомневалась, что декан Слизарина терпением не отличался, в особенности в зимнее время. В этом Арина была с ним солидарна: зима ее бесила своим холодом и мрачным небом. Прервав поток воспоминаний, Снейп перевела взгляд с закрытой книги на друзей, невольно умилившись тому, как те увлеченно что-то обсуждают. Арина внутренне надеялась, что ей хватит сил сдержать обещание, данное Гермионе и не дать свободолюбивым гриффиндорцам сильно своевольничать. Хотя она и не всегда держала их в поле зрения, не желая вызывать излишнюю подозрительность сестры. Но даже они не смогли бы влипнуть в серьезные неприятности за то короткое время, что проводили вдали от нее. Основным развлечением друзей неожиданно стали шахматы, к которым у Аниры еще в приюте была сильная неприязнь. Увидев же волшебный их аналог, девочка воспылала желанием научиться играть, хоть тут скорее свою роль сыграл Поттер, увлекшись ими еще вначале года. Арина, которую в свое время играть научил Малфой, преследуя какие-то свои загадочные цели, со смехом наблюдала за этим ученическим мини-турниром. Поначалу слизаринка пыталась улизнуть и остаться в роли судьи, но упрямые друзья втянули и ее, после чего обиженно дулись, поняв, что та играет лучше них. В конечном итоге соперники стали жаловаться на то, что фигуры чужие и потому слушаются плохо, вынуждая Арину подавлять смех и продолжать выигрывать все теми же одолженными шахматами. Так незаметно и пролетело время до Рождества. По выработанной годами привычке никто из них не следил за временем и не ждал иных подарков, кроме праздничного стола. Ведь оказалось, что не только в приюте сестер существовало правило «счастливого стола». Поттер с удивлением поведал подругам о том, что его тетя тоже в большие праздники позволяла ему съедать со стола все, что его душе угодно и в любых количествах. Однако, проснувшись поутру, Гарри обнаружил неожиданное открытие. На краю его постели кто-то уложил несколько разномастных коробочек, подозрительно похожих на подарки. — Это шутка? Растеряно протерев глаза, а после для надежности еще и очки, мальчик снова уставился на кровать, но предметы с кровати исчезать не спешили. Помотав головой, он вспомнил, что в комнате никого из соседей нет, а значит, ответить ему могли только в гостиной. Аккуратно взял подарки в руки, Поттер поспешил спуститься вниз. Перескакивая через ступеньки, мальчик с облегчением заметил Аниру. Подруга сидела возле камина и с растерянностью смотрела на схожую проблему, возле ее ног виднелись подарки. — Думаешь это правда, нам? — даже не поворачивая головы, хрипло спросили Анира, словно боялась, что от громких звуков свертки прекратят существовать. — Они были на наших кроватях, и я успел заметить на одном свое имя, — присаживаясь рядом с ней, спокойно произнес Гарри, внезапно уверившись в реальность происходящего. — До этого дня я даже не знала, как должны выглядеть настоящие подарки, — смаргивая слезы, прошептала девочка, — ужин был всегда вкусным и никто не желал гадать, как бывает иначе. Директриса всегда повторяла, что ожидание подарков — это слабость и неуважение к ним, ведь они дают нам все, что мы заслуживаем. Все принимали ее слова всерьез, хоть некоторые старшие неустанно злились, повторяя, что мисс Лютер просто не любит праздники. Под конец монолога Анира сидела, обняв колени, и невидящим взором смотрела в камин. Невольно поежившись от этого зрелища, Гарри пообещал себе, что будет дарить сестрам подарки даже на самые незначительные праздники. После этого легонько потряс подругу за плечо, привлекая ее внимание. — Давай я покажу пример того, как нужно реагировать на подарки, — со всей серьезностью предложил мальчик, старательно припоминая, как это делал Дадли. — Вот смотри, у нас их несколько и нужно решить, в какой последовательности открывать, после обязательно покрутить в руках и найти записку от дарителя. Затем постараться отгадать содержимое, но можно обойтись и без этого. А в конце просто радоваться новинке. — Звучит неплохо, — несмело улыбнулась Снейп, окидывая взглядом свои подарки. Сравнивая количество с теми, что были у друга, она решила, что пока будет просто повторять его действия. — Я, пожалуй, начну первым, — заметив неуверенность подруги, весело произнес Гарри. Быстро расставив линию из подарков, он невольно понял, что, даже если Дурсли и не слишком его любили, но они у него все же были. А вот у сестер не было даже таких родственников. Помотав головой, Гарри вернул на лицо счастливую улыбку и притянул к себе первый подарок. И его улыбка стала еще шире. На довольно толстой коричневой бумаге неровным почерком было написано «Гарри от Хагрида. — Смотри, это от Хагрида, — показав подруге надпись, проинформировал гриффиндорец, — как думаешь, что может оказаться внутри? — Все на свете, это же Хагрид, — вернув ему улыбку, предположила Анира. Засмеявшись, Гарри принялся распаковывать, молясь, чтобы внутри не оказалось никаких зверушек. Отложив обертку в сторону, он с интересом покрутил в руках самодельную флейту. Выполнена она была довольно грубо, что только подчеркивало ее ценность. Ведь лесничий делал инструмент своими руками лично для Гарри, грея мальчику душу. Бережно убрав флейту в другую сторону от обертки, Поттер выжидающе посмотрел на подругу. Та все еще выглядела неуверенной, но с взгляда исчез испуг. — Я немного волнуюсь… или боюсь? — с запинкой произнесла Анира, словно и сама не была уверена в том, что именно испытывает. — Думаю это нормально, — ободряюще кивнул гриффиндорец, затем на его лице появился хитрый прищур, — а кого ты больше боишься, адресатов или содержимого их посылки? — Поттер! Больше не обращая внимания на смех друга, Снейп оглядела подарки, стараясь не вчитываться в адресатов. Довольно быстро она с улыбкой обнаружила кривой почерк лесничего, хоть обертка выглядела намного лучше, чем была у Гарри. Взволновано проведя пальцами по надписи «Анире от Хагрида», она аккуратно вскрыла бумагу, даже не пытаясь гадать о содержимом. Тот практически ничего не весил и мог таить в себе действительно все, что угодно. Подарком оказался увесистый том в кожаном переплете тускло-зеленого цвета. Перевернув книгу лицевой стороной, Анира пораженно ахнула. Она неверяще вчиталась в название, где золотистыми буквами было выведено «Разновидность хищных питомцев и способы их содержания». — Ани? Испуганно косясь на взбесившийся камин, позвал подругу гриффиндорец, но та его не услышала, продолжая беззвучно шептать. Огонь вспыхивал так, словно хотел выйти погулять и спалить ковер. Но больше всего Гарри было не по себе от ярко горящей синевы в глазах Снейп. На непроницаемом лице она смотрелась просто дико. Отодвигаясь от камина, Поттер резко выдернул книгу из рук подруги. Та на это испуганно дернулась, и из камина вырвалась струя пламени, но, к счастью никого не задела. — Порядок? — не найдя в подарке ничего странного, все же уточнил Гарри. — Да, прости, — смущенно улыбнувшись, пробормотала Анира, не став углубляться в причины своих переживаний по поводу того, что по наступлению лета книгу придется прятать в школе. Поглядев на девочку еще минуту, Поттер взял следующий в линии подарок. Это был самый объемный из всех и имел вид простой коробки. Покрутив ту в руках, Гарри с удивлением нашел на ней самую обычную маггловскую марку. Переглянувшись с не менее озадаченной подругой, он дрожащей от волнения рукой вскрыл посылку. Там обнаружилось красное детское одеяльце, поверх которого обнаружилась и записка. В которой ровным и чересчур тонким почерком тети Петунии было выведено всего три слова: «Это принадлежало тебе». — Ой, смотри, тут даже твои инициалы есть и маленький снитч, — с восторгом крутя в руках одеяльце, весело проинформировала Анира, после чего отвлекла гриффиндорца от записки, возвращая ему подарок. — А ведь это первый подарок от тети, — как-то потерянно прошептал мальчик, — и, знаешь, он действительно приятный. — Ну, может, твоя тетя не так плоха? — пожав плечами, произнесла Снейп, — она ведь тебе даже документы делала и нас познакомила, хоть и не желая того. На это заявления Гарри отвечать не стал, поскольку с того самого похода в приют он совершенно перестал понимать тетю. Он просто наслаждался тем, что временами та и вправду походила на любящую тетушку, давая ему столь необходимую передышку. В такие моменты он даже научился получать удовольствие от готовки, хоть уборку полюбить так и не смог. Из приятных воспоминаний его грубо вырвал возмущенный вскрик гриффиндорки, что крутила в руках небольшой конверт. — Ани? — Подобных конвертов на столе у мисс Лютер просто море, — сощурившись, поведала Анира. — Да и печать приюта. Отмахнувшись от открывшего было рот Поттера, она быстро разорвала конверт. Но маневр не удался, из него что-то выпало. Недолго думая, Анира выкинула бумагу в камин и уже хотела повторить тоже действо и с его содержимым, но невольно замерла. У нее на ладони оказался очень знакомый медальон круглой формы, на крышке которого был весьма странный узор. Он напоминал замок и глаз одновременно, при этом тот был оплетен лианами. Прижав медальон к груди, Анира расплакалась. — Ани? Уже в третий раз за это недолгое утро Гарри приходилось звать подругу. Но та не отреагировала, продолжая плакать. Растерянно оглядев гостиную, он надеялся, что те немногие старшекурсники, что остались в замке, решат тоже спуститься вниз. Но, к его несчастью, они были одни. Поэтому Гарри решил последовать примеру Арины, что всегда обнимала сестру, если та расстраивалась. Выбранный способ сработал только на половину, поскольку плакать Анира стала еще громче, но теперь не выглядела столь далекой и готовой взорвать все ближайшие предметы. Но даже столь малая победа ободрила Поттера, ведь теперь нужно было лишь подождать, и подруга сама все объяснит. Спустя долгие десять минут Гарри услышал хриплый голос, в котором еще звучали слезы. Но было заметно, что Анира успокаивается. — Эти медальоны были единственным, что действительно принадлежит нам. По рассказам мадам Ришт, воспитательницы, что нянчила малышей, медальоны были найдены вместе с нами. И сколько бы она не пыталась их открыть, ничего не получалось. Еще она говорила, что директриса жутко злилась по этому поводу, но никогда не смела касаться их сама. Но потом мадам Ришт неожиданно уволилась, даже не попрощавшись. Она была хорошей, ее многие любили. Поэтому под предводительством старших все решили, будто за ее уходом стоит мисс Лютер. Обозлившись, мы начали делать всякие пакости, но директриса странным делом наказывала только нас. Мы стали мстить с еще большей энергией, а затем даже не заметили, как стали происходить странности. Это сейчас ясно, что то были стихийные выбросы из-за эмоций, но тогда мы этого не понимали и не могли ничего сделать. Директриса все больше злилась, а другие воспитатели закрепили за нами прозвище «те неправильные близняшки». Финалом того года и стало то, что директриса в ярости сорвала с нас медальоны и заперла в своем столе. Это было за неделю до того, как мы встретили тебя. Тогда мы хотели пробраться в кабинет, но не преуспели. — И теперь я не понимаю, к чему такая щедрость, — отстранившись от друга, устало поведала Анира. — Может, просто совесть проснулась? — ободряюще улыбнулся Гарри, хоть и сам не верил в подобный исход. — Нет, Гарри, поверь, у нее подобного не водится, — слабо улыбнувшись в ответ, поведала Снейп. — Будем дальше открывать? — уже без былого энтузиазма поинтересовался Поттер, кивнув головой на оставшиеся подарки. — Будем, все самое страшное позади! — с преувеличенной серьезностью произнесла гриффиндорка, после чего первой вернулась на прежнее место. Кивнув, Гарри оглядел слегка нарушенную линию, решив взять подарок, что лежал ближе к нему, поскольку его вид тоже не отличался особым изыском и оттого казался обычным, непримечательным. Но перед тем, как приступить к распаковке, он уверенно забрал из рук Аниры медальон и быстро повесил его той на шею. Словив благодарную улыбку, Поттер внимательней оглядел упаковку, на которой и обнаружил успокаивающею надпись. Подарок был от Гермионы, о чем он тут же поведал Анире. Та, кивнув, взяла в руки похожий и, найдя подписку, вновь улыбнулась. Внутри они обнаружили похожие наборы шариковых ручек, небольшой блокнот и несколько тетрадей, все они были с поправкой на вкус получателя. Более темные для Гарри и яркие для Аниры. — Кажется, Гермиона научилась читать мысли, — с удовольствием разглядывая смешные картинки на тетрадях, поведала Снейп. — Или она просто умная, — задумчиво отозвался Гарри, но, заметив гримасу подруги, весело рассмеялся. — Знаешь, нам надо тоже что-то подарить тем, кто не забыл о нас, — серьезно проговорила Анира и для надежности еще и головой покивала. После чего, бережно вскрыв набор ручек, вывела первую запись в блокноте, двойной линией подчеркнув имя Гермионы. Затем приписала рядом с каждым именем вопрос о дате рождения и других праздниках, с которыми их можно поздравить. — Гарри, у тебя еще один сверток остался. Вынырнув из раздумий, Гарри нерешительно взял тот в руки. Подарок был совершенно невесомый и мягкий. От этого свертка веяло некой таинственность и магией, но его не хотелось открывать. Но любопытство, что принадлежало не только ему, заставило гриффиндорца отбросить ненужные опасения. Неловко разорвав упаковку, Гарри тут же откинул ее в сторону к остальной бумаге. После этого поднял странное нечто, воздушное и серебристо-серое, что таинственно поблескивало у него в руках. — Что это? Но вместо ответа Поттер решил встать и разложить странную холодную ткань, что мягко струилась вслед за его движением, явственно напоминая поток воды. — Знаешь, если смотреть сидя, то это напоминает мантию, но если встать рядом, то скорее уж похоже на покрывало, — вставая вслед за другом, задумчиво изрекла Снейп. Ткань словно менялась, стоило посмотреть на нее под другим углом. — Раз так, то общее в этих определениях только одно… И, не договорив, быстро накинул ткань себе на плечи. И он тут же услышал испуганный вскрик гриффиндорки. — Что случилось? — Гарри, ты, это, на руки глянь, — с трудом вспоминая речь, дрожащим голосов посоветовала Анира. В который раз за это странное утро, Гарри пожал плечами и последовал совету подруги, но так и не смог увидеть своих рук. Совсем. Недоверчиво покрутив кистями, он по-прежнему ничего не замечал. Испугавшись, мальчик рванул к зеркалу, по непонятным причинам висящего в углу гостиной. От вида своей головы, одиноко болтающейся в воздухе, Поттер немного истерично рассмеялся и резко накинул ткать на голову. — Гарри! Тут записка! Вернувшись к подруге, мальчик скинул загадочный плащ ей в руки и забрал записку. Почерк в ней был странным, мелким и с завитушками. Такого Поттер еще не встречал. Повертев послание во все стороны, мальчик зачитал его вслух.«Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне. Пришло время вернуть ее его сыну. Используй ее с умом. Желаю тебе очень счастливого Рождества.»
Подпись отсутствовала, как и любая подсказка о личности дарителя. От этого Гарри не знал, верить ему написанному или нет. — Да, похоже, у нас сегодня не Рождество, а какой-то день сувениров из прошлого, — задумчиво вертя медальон между пальцами, пробормотала Анира. — И не говори, — устало отозвался Поттер, успевший изрядно утомиться, а ведь они пережили только утро, и еще весь день впереди. — Думаю, нам стоит уже пойти на завтрак, — оглянувшись на часы, произнесла девочка. В ответ Гарри ограничился новым кивком, после чего стал собирать обертки из подарков и оперативно кидать их в камин. Вскоре к нему присоединилась и Снейп. Покончив с уборкой, они, подхватив свои подарки, поспешили в спальни, а затем и в Большой зал, желая поделиться впечатлениями с Ариной.***
Проснувшись позднее обычного и заметив инородные предметы на постели, Арина отреагировала на них более сдержанно. В отличие от сестры, она не придавала столь существенного значения и зачастую не понимала всеобщей радости детей в приюте, что приносила ей только головную боль. К тому же, под конец праздника многие часто теряли энтузиазм, и от головной боли уже страдала еще и Анира, начиная плакать от того, что не может больше веселиться. Мысленно посочувствовав Поттеру и пожелав тому удачи, она удобней устроилась на кровати. Тащить личные вещи в общую гостиную Арине не хотелось, а тут, в пустой спальне никто не сможет подсмотреть за ее эмоциями. Повинуясь неясному чутью, Снейп первым делом решила вскрыть самый объемный подарок, где на верхушке из-за помятости едва читалась послание от Хагрида. Улыбнувшись, Арина осторожно сняла упаковку и обнаружила небольшой горшок с кустиком с очень красивыми листьями, что сейчас переливались нежно-голубым оттенком с небольшими вкраплениями красного на кончиках. Под горшком прятался втрое сложенный листок, где содержалась минимальная инструкция по уходу. Было видно, что Хагрид очень старался писать аккуратно и, главное, читабельно. Польщенная таким вниманием, слизаринка все же не смогла удержать смех, когда представляла лесничего во время составления записки. Тем самым она невольно подняла небольшой вихрь в помещении. — Спасибо, Хагрид, благодаря тебе мы с Невиллом сможем разрешить наш спор. Узнав, насколько правдиво было описание в найденной им книге. Кажется, там говорилось, чтобы задействовать свойства растения, ему надо дать имя и положить у изголовья кровати. Как думаешь, мистер Рид, как назовем нового друга? Но кот ожидаемо ничего не ответил своей хозяйке, только приоткрыл один глаз, но, не найдя ничего для себя интересного, вновь спрятал мордочку в лапы. Фыркнув на реакцию питомца, Арина вернулась к изучению кустика. Силясь придумать ему прозвище, она невольно вспомнила, что для котенка имя всплыло сразу, и ей даже мучиться не пришлось. — Раз первым цветом у тебя стал голубо-белый, а на улице зима, будешь «Снешка». Приняв такое незамысловатое решение, Арина торжественно установила кустик на тумбочку, радуясь, что те было достаточно широкими и ей не нужно было бояться, что она невольно может смахнуть растение. С минуту полюбовавшись приобретением, Снейп не глядя взяла следующий подарок. Внутри красивой яркой упаковки со змейками оказались волшебные шахматы. К ним, кроме стандартного набора фигурок, чьей-то заботливой рукой были добавлены еще два комплекта. Записки не наблюдалось, но после столь ехидных намеков ее и не требовалось. Усмехнувшись, Арина бережно убрала подарок в тумбочку. — Драко Малфой, ваши извинения приняты! — торжественно проговорила Снейп, после чего почувствовала тепло на ладонях, где на миг вспыхнули зеленовато-серебристые огоньки. Мысленно пообещав себе к следующему Рождеству найти подарок для Малфоя, Арина заметила, что под его подарком прятался неприметный для большинства конверт. Но не для нее, ведь печать приюта горела, словно пламя и притягивала к себе взгляд. Арина всегда ненавидела привычку директрисы использовать столь яркий цвет для официальной печати. Особенно когда их заставляли в качестве наказания запечатывать бесконечное множество таких писем. От сдерживаемого раздражения ее руки подрагивали, но конверт все равно был вскрыт с максимальной аккуратностью: привычка той же давности, что и ненависть к излишне ярким цветам. Высыпав содержимое на одеяло, Арина все же не удержала гневное шипение. Несмотря на узор, медальон оставался гладким и холодным, это она помнила с детства, хоть мадам Ришт не единожды утверждала, что поверхность их медальонов теплая и шероховатая. Несмотря на переполняющую ее злость, Снейп хотелось кричать в голос от того, что помимо этого она ощущала и благодарность. А еще боль, ведь столь ценная для них вещь была еще и напоминанием о том, что дорогие сердцу люди долго не задерживаются в их жизни. Вынуждая невольно вспоминать повторяющийся кошмар, где их не только забирают из полюбившейся школы, но и разлучают друг с другом. Арина никогда не говорила о своих страхах другим, опасаясь, как бы эмоции Аниры вновь не привели ту к проблемам. Передернувшись, девочка осмотрела застежку, поскольку помнила, как щелкнув, сломанный замок упал на пол. Но сейчас тот был цел, словно и не ломался никогда. Решив разобраться с этой странностью позже, слизаринка подняла взгляд к потолку. — Будем надеяться, Гарри, что ты там еще жив и адекватен. Арина даже не бралась представлять, как именно сестра могла отреагировать на подобный подарок. И смог ли Гарри ее успокоить. Понадеявшись, что те первым делом решат позавтракать, она решила поскорее посмотреть оставшиеся два подарка. Они были практически одинакового размера и тяжести, да и упакованы были почти идентично. Единственным различием служила надпись, гласящая, что один из них прислала Гермиона. С него Арина и решила начать, уверенная, что гриффиндорка не стала бы присылать ничего шокирующего. Подруга прислала ей удивительный набор для письма и пару толстых тетрадей, что весьма отличались от своих собратьев, присланных гриффиндорцам. Об этом говорилось во вставленной записке, где, помимо прочего, обнаружилась и небольшая инструкция, объясняющая, что и для чего. — Намек понят, нашим любопытным детишкам ни слова. Спрятав набор в ящик к шахматам, тетради Арина оставила на тумбочке. После этого она бездумно распаковала последний подарок, который на вид был похож на увесистую книгу, но никаких надписей на обложке не наблюдалась. Озадаченно нахмурившись, слизаринка осторожно открыла первую страницу и сдавленно закашлялась, узнавая почерк декана. Но вместо привычных красных чернил послание было выведено изумрудным цветом.«В общении с гриффиндорцами он вам пригодится»
После более тщательного осмотра Арина поняла, что декан подарил ей дневник, чья вместимость поражала воображения. Ведь сколько она не пыталась, до последней страницы добраться так и не смогла. Помимо этого, в записке обнаружилась и инструкция, как защитить дневник от излишне любопытных студентов. Это действовало не только при помощи магии и могло быть актуальным даже в приюте. Мысленно поблагодарив зельевара за столь щедрый подарок, Снейп сложила все обертки в одну стопку и спрятала их под кровать, не решив, стоит ли ей их выбрасывать или оставить на память. Затем, спрятав дневник под подушку, Арина спешно оделась и, подхватив сонного кота в руки, поспешила на завтрак. Ей не терпелось послушать истории друзей и поделиться своей.