Чаепитие на берегу Вселенной

И отзовётся в небе отчётливым эхом звук моих шагов, каждый мой звук П. Коэльо «Валькирии»

Автобус остановился на вокзале, и сразу началась суета — пассажиры спешили к выходу. Володя, сжимая в руках книги, дождался, когда все выйдут, и только потом встал со своего места. На вокзале было людно. Чтобы сбить волнение, он смотрел на листок со своими заметками, который положил поверх книг: Автобус № 40 остановка 2-я кольцевая улица перейти дорогу ул. Плеханова, 84А Это не помогло, потому что на него тут же налетела полная дама с большим чемоданом и крикнула, чтобы он смотрел, куда идёт. Володя застыл на месте и сжал книги крепче. Дама продолжала кричать, ну ты ещё и встал, как вкопанный, на ней была жёлтая кофта с большими пуговицами и разноцветный платок. Наконец она ушла, осталось только жёлтое пятно. Здание вокзала было душным и громким, мигал знак аптеки: зелёный, красный, зелёный, красный. Мимо прошла девушка в розовом жакете, она разговаривала по телефону. Володя поспешил выйти на улицу, но там он понял, что не знает, где ждать 40-й автобус, потому что автобусы тут стояли повсюду. Женский голос рекламировал по громкоговорителю маршруты в Москву и Украину, мигал знак светофора: зелёный, зелёный, зелёный, красный. Володя остановился у пешеходного перехода и снова посмотрел на свою записку, хотя знал наизусть каждую чёрточку. Наконец, он решил обратиться к женщине с рыжими волосами, которая стояла рядом, на ней было синее пальто. — Простите? Подскажите, пожалуйста, где я могу сесть на автобус № 40? Мне нужно попасть на улицу Плеханова. — Ой, не знаю, где-то на той стороне! — громко ответила женщина и пошла через дорогу. Володя, оглушённый её голосом, заторможено простоял весь зелёный свет и ступил на дорогу в последнюю секунду. Просигналила машина. Вздрогнув, он отшагнул назад, и стоял, пока снова не загорится зелёный. В глазах у него рябило. Красный, зелёный, розовый, автобусы, пуговицы, Москва, Украина, ну ты ещё и встал, как вкопанный. — Простите? — Перейдя дорогу, Володя обратился к молодому человеку в сером пиджаке. — Помогите мне, пожалуйста... Молодой человек резко повернулся, невольно столкнувшись с Володей, и книги посыпались на асфальт. Володя, ничего перед собой не видя, застыл. — Тай, перезвоню, — бросил молодой человек в телефон и убрал его в карман пиджака. — Прости ради бога, — сказал, обратившись к Володе. — Я тебя не заметил. Он присел и собрал аккуратную стопку книг, отряхнув их от пыли. Поднялся. — Ты в порядке? Володя почувствовал прикосновение его руки к плечу и вздрогнул. Рука тут же ускользнула. — Прости. Вот возьми. Твои книги. Прижав к груди стопку книг, Володя почувствовал себя лучше. Они теперь лежали в другом порядке. Перед глазами сплыли цветные пятна, и он увидел, что сверху оказались повести Пушкина. Записка потерялась. — Спасибо, — сказал Володя, не поднимая взгляда. — Помогите мне, пожалуйста, найти, где останавливается автобус № 40. Мне нужно на улицу Плеханова. — Плеханова? Вроде бы это на Западном. Я могу подвезти тебя на машине, так будет спокойнее. Как тебя зовут? — Меня зовут Володя. — Я Тимур. Помогу тебе, хорошо? Идём. Если нужно, ты можешь за меня держаться. Голос у него был добрый, спокойный, и Володя послушался — молча пошёл рядом. Он смотрел себе под ноги, видел только обувь прохожих и обходил её, если она оказывалась слишком близко. Из-за этого он столкнулся с Тимуром у пешеходного перехода, и Тимур обернулся к нему, но ничего не сказал. Володя всегда чувствовал, если на него смотрели. Они перешли дорогу, снова остановились на светофоре и снова перешли дорогу. Машина была серебристая. Володя осторожно забрался в открытую дверь, положил книги на колени и снял с плеча сумку, пристегнул ремень безопасности. Ему стало в разы легче, когда Тимур закрыл дверь со своей стороны, и весь шум остался снаружи. Пару минут они сидели в тишине. Володя невольно пригладил и без того ровную каштановую чёлку, потому что снова чувствовал, как Тимур на него смотрит. — Извини, что напугал. Тебе уже лучше? Володя кивнул. — Спасибо. Мне нужно на улицу Плеханова, дом 68А. — Первый раз в Ростове, да? Тимур завёл двигатель и нажал на газ. Володя, сложив ладони на книги, снова кивнул. Он посмотрел на Тимура, у него было приятное лицо, чёрные волосы с отброшенной на бок чёлкой, ничего в нём не резало глаз — белая рубашка, серый пиджак, простое серебряное кольцо на пальце. Но тут он повернулся, и Володя снова опустил взгляд. — Можно спросить, кто живёт на Плеханова? — Там живёт Ольга. Её папа умер в нашем хосписе в Таганроге, и она уехала жить в Ростов. — Ты работаешь в хосписе? — Я хожу туда по воскресеньям. Мой папа тоже там умер, мы ходили с ним по воскресеньям в кино, а теперь я хожу в хоспис. — Володя посмотрел в окно, но там мелькали вывески, светофоры, люди, и он вернул взгляд в машину — стал смотрел на кольцо у Тимура на руке. — Я приносил Алексею Павловичу газету «Ведомости», и ещё он любил читать книги про исторические события. Я нашёл ему на развале «Капитанскую дочку», но он не успел её прочитать. — И ты приехал в Ростов, только чтобы навестить Ольгу? — Ольга рассказывала, что на выходных они собирались пить чай с пирожными, а теперь она пьёт чай одна, потому что у неё больше никого нет. Это плохо. Когда я попробовал сходить в кино без папы, это было плохо. Один мужчина разлил на меня кока-колу, и я весь испачкался. — Я могу пойти с тобой? — Со мной? Нет, я больше не хожу в кино, я хожу в хоспис, каждое воскресенье в... Тимур рассмеялся, и Володя вздрогнул, посмотрел на него. — Я могу пойти с тобой к Ольге? Он повернулся так быстро, что Володя не успел отреагировать, на мгновение встретившись с ним взглядом. Он быстро отвернулся и посмотрел через лобовое стекло — впереди ехала розовая машина, посмотрел через боковое — и всё слилось в одно жёлтое пятно из листвы. — Володя? На плечо осторожно легла ладонь, и он обернулся. — Я могу пойти с тобой, а потом отвезу тебя обратно на вокзал. — У меня с собой только два пирожных. Тимур улыбнулся и отвернулся к дороге, его ладонь соскользнула с плеча, и Володя только сейчас понял, что она лежала там несколько секунд подряд. Он смутился. Прошло не меньше пяти минут, когда он наконец сказал, что не против поделить одно пирожное напополам. По свободной субботней дороге доехали быстро. На Плеханова асфальта не было, и чтобы не поднимать пыли, Тимур оставил машину на перекрёстке, а дальше пошли пешком. Ольга жила в маленьком доме за синей калиткой, во дворе желтели две низкие рябины с красными гроздьями. Было тихо. Володя робко прошёл следом за Тимуром по кирпичной дорожке и остановился у двери. Ольга встретила их с взволнованной улыбкой. Это была маленькая женщина примерно сорока лет с выразительными зелёными глазами, одетая в закрытое чёрное платье. Её волосы были собраны в хвост. — Я так за вас переживала, Володя, — сказала она низким голосом. — Слава богу, вы добрались благополучно. — Я немного потерялся здесь, но мне помог Тимур. Ничего, что он пришёл со мной? Он поможет мне доехать обратно на вокзал. Мы договорились разделить одно пирожное напополам. — Это ни к чему, я и сама купила пирожных. Здравствуйте, Тимур, проходите. — Здравствуйте, Ольга. — Тимур пожал её маленькую ладонь. — Знаете, вы похожи на француженку. Софи Марсо. — Ну что вы. Я сейчас больше похожа на привидение. Впервые за две недели встала с кровати и привела себя в порядок, чтобы встретить Володю... Володя вошёл, обнимая книги двумя руками. — Я привёз вам почитать. Это с развала, — сказал он серьёзно и передал книги Ольге. — Вы можете вернуть мне те, которые не захотите оставить. Сосредоточенно расшнуровав и сняв ботинки, он выпрямился и спросил, где может помыть руки, а вымыв их, достал из сумки коробку с пирожными и передал Ольге. В комнате Володя долго осматривался и выбирал подходящее место за круглым столом, чтобы и окно, и дверь были в его поле зрения. Наконец, подвинув стул, он уселся и сложил ладони на колени. Комната была единственной в доме. Мебели стояло мало: шкаф с сервантом, застеленная кровать, тумбочка с телевизором, стол и стулья. Не было растений на подоконниках, фотографий, на стене висел потускневший ковёр и старая икона с Христом. Тимур сел за стол рядом с Володей, спиной к окну. Ольга принесла из кухни фарфоровые чашки и чайник, блюдо с пирожными. — Ольга, мне почему-то кажется, что у вас когда-то здесь была гитара, — сказал Тимур. — Была, — ответила она, разливая чай. — Мы её забрали в Таганрог, когда отсюда уезжали. А как вы догадались? — Не знаю. Я просто вас увидел и подумал, что вы играете. Людей, у которых музыка внутри, сразу вижу. — Надо же. — Ольга поставила перед Володей чашку с чаем. — Папа научил меня играть. Он очень любил бардовские песни. Они мне казались немного скучными, но петь их мне нравилось, сразу становилось так спокойно. А какая у вас музыка, Тимур? Она поставила чашку перед ним. — Спасибо. Даже не знаю, если честно. Самая разная. Я запоминаю много стихов, и если придёт в голову, могу спеть хоть Бродского. А если ничего в голову не приходит, сочиняю на ходу. Правда, сестра говорит, что сочиняю я ужасно. — Он улыбнулся и положил одно пирожное себе на блюдце. — Жаль всё-таки, что нет гитары. У меня, с тех пор как встретил Володю, прям вертится в голове одна песня Саши Васильева. Володя уронил обратно на блюдо пирожное, которое хотел съесть, и растерянно замер, но, смущённый двумя обращёнными к себе взглядами, осторожно убрал руки обратно на колени. — А вы просто почитайте нам стихи, — предложила Ольга. Она села за стол, поставив третью чашку себе. — Пожалуйста. Тимур, взглянув на Володю, кивнул и сложил руки на стол. Он начал читать: — Всё, что случилось, останется нам. Мчится корабль навстречу волнам, Дерево смотрит вслед кораблю, Шепчет печальную песню свою. Если по правде, давай без обид: Тот, кто убил, тот и убит. Кто в дождь отдал плащ, тот под плащом. Тот, кто простил, тот и прощён... Володя всё время сидел неподвижно и внимательно слушал. Он не очень хорошо понимал стихи, но голос у Тимура был успокаивающий, весь калейдоскоп из цветов, звуков, движений постепенно таял и не казался уже таким пугающим, будто жёлтый на самом деле был подсолнухами, а розовый — розами, и сейчас Володя пил чай не в незнакомом враждебном городе, а на берегу Таганрогского залива ранним рассветным утром, когда там нет никого, кроме чаек, или ещё дальше — в бесконечно спокойном космосе. — Такие красивые стихи, — сказала Ольга, и Володя очнулся. Он кивнул и наконец взял себе пирожное. Они просидели около часа, выпили весь чай и съели все пирожные, Тимур ещё читал стихи, а Ольга рассказывала про папу, показывала фотографии. Потом Володя сказал, что ему пора на обратный автобус, и пообещал, что на следующей неделе тоже приедет. Ольга перекрестила его на дорогу. В пути молчали. Володя насыщался спокойствием, чтобы преодолеть предстоящее путешествие домой. — Я подъехал ближе, чтобы тебе не пришлось долго идти, — сказал Тимур. — Помочь тебе купить билет? Володя поднял взгляд и увидел автовокзал. — Не нужно, дальше я сам. — Я дам тебе свою визитку. Напомни мне, когда будешь ехать в Ростов в следующий раз, я буду рад тебя увидеть и снова помочь. Тимур достал из внутреннего кармана карточку, и Володя, прочитав её внимательно, убрал в сумку. — Спасибо. До свиданья, Тимур. Он замешкался, но всё-таки протянул ладонь, только Тимур её не пожал, а, подавшись вперёд, погладил Володю по щеке и осторожно поцеловал в губы, и на несколько секунд остался только космос. — До свиданья, Володя. Светило яркое солнце, когда Володя вышел из машины. Девушка в джинсовой куртке несла в руках подсолнухи.