Восемнадцать лет, одиннадцать месяцев и шесть дней назад 10 сентября 2011 года. Суббота. 17:00
Придя в себя, Евгений обнаружил, что находится в незнакомой комнате. Руки скованы наручниками, стопы заледенели от холода, спина ныла от пребывания в неудобной позе. Оглядевшись, он понял, что находится в допросной. Стол был вмурован в пол, напротив стояло два стула, стены были из неокрашенного бетона. Хотелось верить, что он в полиции, но Женя нутром чувствовал, что это не так. Даже если предположить, что в Петербурге найдется полицейский участок с такой странной комнатой для допросов, его бы арестовали по-человечески, а не похищали с улицы, затолкнув в фургон. Такое «задержание» больше указывало на какое-то специальное ведомство. Жене было страшно. Он подозревал, с чем может быть связано его похищение, но всеми силами пытался отогнать эти мысли: они не сулили ничего хорошего. Вскоре в комнату вошел тот, кто, очевидно, собирался вести допрос. Это был крепкий матерый мужчина в серо-грязно-зеленом костюме из не самой дорогой ткани и темно-зеленой рубашке, явно контрастирующей с пиджаком. На вид ему было лет пятьдесят, чем-то он напоминал американского полицейского на пенсии. Только этот был точно не на пенсии: в руках он держал увесистую папку из бледно-желтой бумаги с фотографией Евгения на обложке. Мужчина без спешки размеренно обошел арестанта и уселся за стол напротив. Некоторое время они бурили друг друга взглядами. Женя не выдержал первым, отвел глаза, и дознаватель таки нарушил молчание. — Ты крепко влип, Женя. — Спокойно произнес он, перелистывая документы в папке. Евгений был готов к тому, что ему будут задавать вопросы: совсем недавно он выступал ответчиком в суде по обвинению в убийстве и прошел несколько допросов, но сейчас все выглядело по-другому. Он не ожидал прямого давления, которое оказывала на него одна только внешность дознавателя, не говоря уже о построении фразы, манеры речи и этом планомерном перелистывании плотной папки. — Я ничего не сделал! — Женя попытался ответить твердо, но голос предательски включил писклявые нотки. — Вы не имеете права держать меня здесь! — Здесь — это где? — с улыбкой переспросил мужчина. — Этого места не существует. И мы можем навсегда оставить тебя тут. — Он сделал паузу, молодой человек заметно побледнел. — Но разговор не об этом. В этот момент в голове Евгения вихрем пронеслись воспоминания последних месяцев. Жена, роды, ребенок, нехватка средств… А потом предложение того человека с татуировкой в виде восходящего солнца на шее, всего-то подсыпать клиенту аллерген в напиток. Быстрые деньги. Что теперь будет? Что будет с его девочками, если его закроют, как выражается этот человек, навсегда? — А о чем же тогда? — нетерпеливо выпалил он. — Ты недавно отравил человека в своем баре. — Совершенно спокойным, в противовес Жениному, тоном продолжил мужчина в костюме. — Ты сделал это по заказу одной экстремистской организации. Это терроризм, и карается смертной казнью. Двадцатитрехлетний юнец, Женя был совершенно неподготовлен к тому, что происходило. Сейчас он не мог даже выдержать прямого взгляда дознавателя, не то, чтобы сохранять самообладание. — Я невиновен! — вскричал он, как обиженный ребенок. — Суд меня оправдал! — Не-ет, Женя. — Вкрадчиво протянул дознаватель. — Суд счел доказательства недостаточными. Но мы оба знаем, что ты сделал. Мы давно за тобой присматриваем. — Мужчина небрежно кивнул на папку и мастерски выждал театральную паузу, чтобы заставить допрашиваемого понервничать. — И я дам тебе выбор: оставить семью без отца, который просто исчезнет для них… или же — согласиться сотрудничать. Женя впал в ступор. Холодный пот покрыл его спину после угрозы «исчезнуть для своей семьи», а предложение сотрудничать казалось еще более страшным, чем исчезнуть. Принимая заказ, Женя понимал, что тот человек — не просто прохожий. Дознаватель назвал экстремистскую организацию. Нетрудно предположить, что если давешние наниматели прознают о его двойной игре, они перебьют всех, кто ему дорог, оставив его самого на десерт. Молодой человек оторопело помотал головой, пока не в силах совладать с языком. Дознаватель, видя его реакцию, усмехнулся. — Суть сделки — снабжать меня и моих коллег информацией о планах твоих террористических нанимателей и грядущих покушениях. Кроме того, ты подпишешь согласие на участие твоего ребенка в программе Института Генетики. Евгений не мог ничего сказать, лишь хлопал глазами, пребывая в шоке от того, насколько глубоко он вляпался. — Я дам тебе сутки на размышления. — Почти добродушно произнес мужчина. — И завтра в это же время мы узнаем, какую судьбу ты выберешь для своей семьи. Подумай хорошенько. Договорив, он встал из-за стола в неизбывно вальяжной манере, забрал папку и несколько раз постучал в дверь. Это был пригласительный жест для двух охранников, которые не замедлили войти. Один из них надел Жене на голову колпак из черной ткани, и вместе они практически доволокли его до камеры.***
Все время после беседы с дознавателем Женя провел в метаниях между раздирающими его на части мыслями. Он не мог спать, о голоде и вовсе забыл, временами, разве что, хотелось пить, но и эта потребность меркла на фоне перспектив, которые ожидали его, выбери он тот или иной исход. Третьего не дано: или сотрудничать, или «исчезнуть». Выбрать было действительно непросто. С одной стороны, пропадая в застенках этой организации, он лишал жену супруга, а ребенка — отца, но одновременно с этим ограждал дочь от опытов Института Генетики. С другой — сотрудничество с этими ребятами означало, что он станет угрозой для своей семьи. Пропадать, будто сбежавший пес, жестоко по отношению к родным. Он на своем опыте знал, что такое надежда, что дорогой тебе человек вернется, что он на самом деле жив. Но подвергать их риску быть убитыми реакционно настроенными экстремистами — разве не более жестоко? И вообще, что там за программа такая в этом Институте, раз силовики требуют от арестованного отдать на опыты своего ребенка? Ближе к истечению данного ему времени Женя, все же, принял решение, оно далось ему нелегко, но он был готов взять на себя ответственность за свою семью.***
11 сентября 2011 года. Воскресенье. 17:00
Мужчина в том же вчерашнем костюме странного грязного цвета появился в допросной спустя несколько минут с момента, как охрана привела туда арестанта. Едва он вошел внутрь, Женя громко и уверенно произнес: — Я принимаю условия сделки. — Он приосанился и продолжил. — Я готов работать на Вас. Но оставьте мою семью в покое. Я не хочу позволять Институту Генетики издеваться над дочерью! — Э-э-э. — Мужчина в костюме покачал указательным пальцем. — Так не пойдет, Женя. Или все, или ты уже знаешь конец этой истории. Евгений сник и какое-то время молчал. Он уже принял это решение, надеялся лишь отвести их внимание от ребенка. Не получилось. Ну, что же. Семье будет лучше с ним, чем без него. — Хорошо. — Наконец, выдавил он из себя. — Что дальше? — Ты подпишешь договоры. С нами и с Институтом Генетики. — Прозаичным тоном ответил мужчина. — В случае их неисполнения, дело об отравлении того таможенника будет переоткрыто по статье терроризм, там другое законодательство, и твой экстремистский адвокатишка тебя не спасет. Ну, и бонусом, твой статус информатора будет обнародован, и ты уже догадываешься, чем это обернется для твоих жены и дочки. — Я все понимаю. — Женя снова собрал волю в кулак, чтобы прозвучало уверенно. — Я сделал выбор. — Я знал, что ты примешь верное решение! — задорно подхватил собеседник. — Сегодня же вернем тебя миру и семье!