Температура

- А еще "друзья" называются! - кипятилась Янкуми, расталкивая поток возвращающихся с работы служащих, который тек ей навстречу. Офисные барышни и клерки, все на одно лицо - строгие костюмы, дипломаты в руках - с испугом расступались перед молодой женщиной в трениках и футболке. А кто зазевался и не успел отпрыгнуть с ее пути, здорово об этом жалели: Янкуми во гневе всегда шла напролом. Но это были не ее проблемы. Янкуми была зла. Чертовски. На четырех идиотов, которые на ее вопрос, почему Савада пятый день отсутствует в школе, пожали плечами - мол, хрен его знает, простыл, кажется. Разумеется, она не поверила и подумала, что тот встрял в очередную драку, где получил больше, чем смог унести. После допроса с пристрастием выяснилось, что нет - действительно простыл после давешнего ливня - помните, на той неделе? - и, похоже, довольно серьезно. Во всяком случае, за два года общения со своими теперь уже выпускниками она не могла припомнить, чтобы Савада пропускал школу по такой детской причине. И что Янкуми? Разумеется, она тут же позвонила. Пару раз прослушав сообщение, что «аппарат абонента отключен или находится вне зоны доступа», она пришла к выводу, что должна сегодня же его проведать - какой иначе из нее классный руководитель, если она даже не в курсе дел своих учеников?.. Тецу с Минору на скорую руку что-то состряпали, и сразу после уроков она отправилась в знакомую ей маленькую квартирку. На звонок никто не отозвался. Она нахмурилась. Приложила ухо к двери и прислушалась. Потом позвонила еще и еще раз - и снова, и опять, и уже собиралась высадить дверь, как с той стороны раздался какой-то шорох, замок щелкнул... Она видела Саваду всяким, в том числе, и побитым настолько, что было страшно за его жизнь. Сейчас ей одного взгляда хватило, чтобы понять - бледное, вцепившееся в дверной косяк существо со всклокоченной рыжей мочалкой на голове вместо волос и мутными глазами уже перешагнуло границу между миром живых и мертвых. Ну, или готовится это сделать. Разумеется, это не помешало ему скорчить независимое (как ему самому казалось) выражение лица и проскрипеть: - Чего надо, Янкуми? - Пришла проведать своего ученика! - она продемонстрировала авоську с судками и мандаринами. - Почему на звонки не отвечаешь? - Телефон... разрядился... - хрипло ответил он и поморщился. Голова гудела просто адски. Даже глазами ворочать было больно. В висках будто сваи забивали - бух, бух, бух... Чудо, что он дополз до двери и не свалился по дороге... Знать бы еще, что это не сестра, а Янкуми - последний человек, перед которым он хотел предстать в таком состоянии... И, разумеется, именно ее нелегкая и принесла... Видя, что Савада не собирается двигаться с места, она промаршировала в квартиру, не дожидаясь приглашения. Там царил полный разгром - коробки от лапши, пустые и еще не откупоренные, барахло, упаковки таблеток и охлаждающих пластырей, полотенца, мокрые и сухие - все вперемешку, на полу, стульях, на кровати, с которой, Савада, похоже, только что встал. - У тебя тут атомная бомба взорвалась? - спросила она, расчищая на столе место для пакета. - Я вас в гости не звал... - угрюмо пробурчал он, все так же телепаясь в дверях. Когда она оглянулась спросить, долго ли он собирается там торчать, то увидела, как подрагивают его ноги и как побелели костяшки пальцев, которыми он вцепился в косяк. - Савада! Быстро в постель - ты ж едва... Договорить Янкуми не успела: он фыркнул и вразвалочку, засунув руки в карманы мятых штанов, своей фирменной походкой, хотя и не такой твердой, как обычно, вернулся и лег, хотя нет - скорее, все-таки упал на диван. И тяжело перекатился на бок. Спиной к ней. Что-то густое, наполнившее голову, сразу перелилось в правый висок и запульсировало так, что он зажмурился от боли. Пришлось снова перевернуться на спину. Шин нашарил миску с мокрым полотенцем и плюхнул его себе на лоб. За уши потекли струйки холодной воды. Его пробил озноб. Сваи стали забивать еще громче. Бух-бух, бух-бух, бух-бух... - Голова болит? - М-м... - утвердительно промычал он. - К врачу обращался? - М-м... - на этот раз мычание было отрицательным. - Все документы... у родителей остались...- с трудом шевеля пересохшим от жара языком, сказал он. - Сестра обещала принести... - Все с тобой ясно, - мысленная галочка: непорядок, этот вопрос нужно решить. - Какая у тебя температура? - перешла Янкуми к следующему пункту. - Не знаю... У меня нет градусника... Эй... Эй, вы что?.. Похоже, он действительно здорово болен, иначе бы успел уклониться от ее руки, а когда она, не поверив тому, что почувствовала, ахнула - чуть ведь руку не ошпарила! - и нагнулась к его лбу, - губ. Губы у Янкуми были мягкими и прохладными. Очень приятными. Такими... Шин сам не понял, когда закрыл глаза. ...такими приятными, что к ним хотелось прижаться и не отлипать. Никогда. Сваебойный аппарат в голове приостановился. Но только на миг, спустя который Янкуми уже орала ему в самое ухо: - Савада, да ты же весь горишь! Идиот! И ведь еще под одеяло залез! Свариться захотел? А ну-ка... Одеяло полетело в сторону, а Янкуми с топотом промчалась на кухню. - Аптечка... аптечка... Где у тебя аптечка?.. К черту!.. Послышался звук льющейся воды и командное "раздевайся!..". Бух-бух-бух - застучало в висках быстрее и громче. - В ка...ком смысле?.. - горячечное сознание готово было принять любой поворот событий. - Раздевайся, говорю. Будем тебя остужать, - видя, что Шин тормозит, Янкуми бесцеремонно вытряхнула его из футболки. - Отстаньте! - прошипел он, вяло отмахиваясь. Однако когда Янкуми считала, что что-то должно быть сделано, она это делала. Любой ценой. И через секунду Шин обнаружил себя крепко придавленным к дивану под оседлавшей его Янкуми. Плеснула вода, он съежился... Очень мокрая и очень холодная тряпка сочно шлепнулась ему на грудь. Волосы встали дыбом даже на ногах. Разом прорезался голос: - Янкуми! Не надо!.. От собственного крика голова заболела еще сильней - аж перед глазами потемнело, запульсировав в такт грохоту в ушах Он бы не удивился, если б вообще отрубился. Янкуми же, напевая себе что-то под нос, знай обтирала его ледяной водой, и у него - вот ужас-то - не было ни сил, ни желания с ней бороться. Оставалось надеяться, что она ограничится торсом и не вздумает стаскивать с него штаны. С нее станется. Шин лежал, апатично глядя в мутный потолок, и старался не содрогаться слишком сильно. А то еще подумает... чего-нибудь. Хотя с учетом его температуры он сейчас был... Он закрыл глаза подальше от покачивающейся вокруг комнаты и сидящей на нем верхом классной руководительницы. ...совершенно безвреден, безопасен и безобиден. И сил у него не больше, чем у новорожденного котенка. - В нашей семье простуду лечат обливаниями, - вещала Янкуми таким же тоном, каким в школе диктовала уравнения, - по ведру холодной воды каждые два часа. Через день становишься как огурчик... ...Да я сдохну раньше... - Вот так... Теперь другую руку... А еще... Она наконец-то слезла, и Шин, убедившись, что дальше его раздевать не собираются, перевел дух. - ...специальный чай. Пей. - Отвяжитесь от меня, - скорее, ради проформы, без всякой надежды на успех, пробормотал он, приоткрывая глаза и косясь на чашку, которую она поднесла его губам. Пахло заплесневелой тряпкой. Вкус соответствовал. Шин кашлял и давился, но Янкуми одной рукой крепко держала его под затылок, а второй наклоняла чашку все сильней и, чтобы не облиться, ему пришлось глотать до тех пор, пока там не осталось ни капли. - Умница, - она потрепала его по волосам. Он уронил голову на подушку, мечтая лишь об одном - чтобы классуха оставила его в покое и дала тихо умереть. Но опыт подсказывал, что надеяться на это не стоит. Как ни странно, через пять минут действительно стало легче. То ли из-за обтирания, то ли из-за волшебного чая семейства Оэда, молот и наковальня в голове поутихли, и мир тоже остановился. Меж тем, Янкуми уже вовсю шуровала на кухне. Там царил примерно такой же бардак, как и в комнате - пустые коробки, мусор, грязная посуда... Холодильник был пуст, не считая просроченного пакета с соком. В шкафах тоже ничего. На плите - кастрюлька с забродившим мисо. Она нахмурилась. - Савада, так ведь с голоду помереть недолго. - Мне не хочется есть... - пробурчал он. Она сполоснула ложку и вернулась в комнату. Он не спускал с нее настороженного, уже просветлевшего взгляда. - Ну-ка... - Янкуми зачерпнула еще дымящийся суп из судка и поднесла ложку к его губам. - Скажи "а-а-а", будь пай-мальчиком... Ладно, это была плохая идея - она прекрасно знала, что Савада даже в горячечном бреду не сделает ничего подобного, но по рукам-то зачем бить? - Идиот ты, Савада, - проникновенно сказала она, поднимая ложку с пола. - От идиотки слышу, - огрызнулся он и вытер грудь скомканной футболкой. - Я вам не ребенок - сам могу поесть, если захочу. - Отлично - тогда захоти и поешь!.. Выдержав для порядка паузу, он медленно сел. Бух-бух, бух-бух... - в голове опять застучало. - Эй, Янкуми, так и будете на меня пялиться? - А?.. Что?.. - ей и в голову ничего подобного не приходило, так... случайно вышло. Он сидел прямо перед ней голый по пояс, и она... Да. Просто задумалась. Янкуми вспыхнула и отвела взгляд. Шорох, еще шорох - когда она повернулась, Шин уже вяло хлебал суп. Она просияла. - Давай-давай, наворачивай. При простуде первое дело - куриный бульон. И вообще, тебе нужно быть внимательней к своему здоровью и нормально пита... Он ответил таким взглядом, что она поперхнулась на полуслове и начала с подчеркнутым интересом оглядываться по сторонам. ...Кажется, я действительно слишком много говорю... С чего бы?... Мне неловко? Пожалуй, да - действительно немного неловко... Она рассеяно потянулась к валяющемуся на полу полотенцу, потом подняла футболку, которую он кинул на пол, смела в пустую коробку из-под лапши какие-то засохшие огрызки, и не заметила, как втянулась в уборку. Пустых коробок от лапши хватило, чтобы забить доверху мусорное ведро, полных - чтобы заставить целиком полку в шкафу. Она прицокнула языком: испортит мальчишка себе желудок, как пить дать! ...Надо почаще приглашать его к нам на ужин... Грязные вещи, не присматриваясь, что именно берет в руки, чтобы не смущать съежившегося на диване Саваду, собрала и отнесла в ванную, посуду сгрузила в раковину, стол вытерла. Тэк-с. К тому моменту, как не отрывающий от нее мрачного взгляда Савада без всякого аппетита - судя по лицу, исключительно из соображений самосохранения - доел суп, комната начала обретать черты человеческого жилища. Обитатель сего жилища, как из-за бруствера, угрюмо смотрел на свою классную руководительницу поверх одеяла. - Совсем другое дело, - удовлетворенно кивнула она. - Вы еще пол помойте... - пробурчал он, сползая пониже и закрывая глаза. Теперь, когда боль и жар ушли, Шину страшно захотелось спать. Еще бы - последние две ночи он мотался на границе бреда, то погружаясь, то выныривая из беспамятства. - Размечтался!.. - беззлобно фыркнула она и, помолчав, спросила: - Савада, ну как, получше тебе? - Угу... Спасибо... - невнятно пробормотал он сквозь сытую дрему. Она еще немного посидела рядом, глядя на него и испытывая какое-то странное чувство, которое сейчас анализировать не хотелось. Главное - ее драгоценный ученик... кхм... один из ее драгоценных учеников в полной безопасности. - Ну, поправляйся. Мне пора. Еще с контрольной возиться, будь она неладна... - ни к кому не обращаясь, сказала Янкуми и напоследок решила еще разок проверить у него температуру. Но стоило ей наклониться, как Савада вдруг резко запрокинул голову, и ее вытянутые трубочкой губы встретились с его губами - сухими и горячими. Пахнущими курицей со специями. Она ахнула и отпрянула. - Ах ты ж... Он дышал медленно и ровно. Спит. - Пожалуй, в следующий раз стоит захватить градусник, - пробормотала она себе под нос, и сама испугалась того, как дрожит ее голос. Шин вздохнул и перекатился на бок, спиной к ней, поэтому Янкуми не увидела, как покраснели его щеки. Но, возможно, это просто опять начала подниматься температура? А еще через день Ямагучи Кумико, она же Янкуми, классный руководитель 11 "Д", заболела. И ее это совсем не удивило. Как не удивило и то, что уже на второй день дверь в ее комнату отодвинулась, и на пороге с пакетом мандаринов в руках возник не кто иной, как Савада Шин. Здоровехонький. - Явился, - прохрипела Янкуми и поморщилась: говорить было тяжело, голова раскалывалась, как с похмелья. - Рассадник заразы. На его лице проскользнуло что-то типа самодовольной ухмылки. Он положил мандарины на стол и подошел к кровати. - Как себя чувствуете, Янкуми? Как температура? Высокая? Или у вас тоже нет градусника?.. Он смотрел на нее с тенью знающей улыбки в глазах, и она почувствовала, что начинает заливаться краской до самых ушей. ...Какого черта?.. Можно подумать, он радуется тому, что я из-за него заболела!.. Возмутиться она не успела - на ее лоб легла прохладная ладонь. Янкуми испуганно вздохнула и... невольно подалась навстречу его руке. И если щеки у нее и покраснели, то... ...то причина, конечно же, была в температуре. Только в температуре.