the lonely ones

— Да что же это… Что вы делаете! Харрисоны! — единственный учитель, которому удалось протиснуться к месту происшествия — историчка. Она же не так давно выкрикивала ровно то же самое и ровно на том же месте. Даже вокруг возмущённо замычали от такого её восклицания. Доминик лишь устало потёр лоб и вздохнул. — Вы правы, Харрисоны опять за своё. Сегодня вот второклассница Иззи обижает маленьких! — громко сказал он, кивая на Боба, одна рука которого, наверное, была больше, чем вся Иззи целиком. Он показательно развернулся спиной и пошёл обратно к столу, уводя за собой сестёр. Плюхнувшись обратно на стул, Дом подхватил обеих, усадил к себе на коленки и заобнимал. — Какие же вы у меня хорооошие, — он разулыбался, и, казалось, сейчас расчувствуется. — Иззи, надеюсь, ты сплюнула после этого. Смотри, а то заразишься от него и станешь такой же огромной и тупой. — Правда, вы такие крутые, девчонки, — сказала Эшли. Они с Томом, перепугавшись, не сразу сообразили, что произошло. — И я в восторге, — добавил Том. Он вдруг подскочил, встал ногами на стул, сложил руки у рта и крикнул: — Все, кто в тоже в восторге… Короче, все, кто уважает мисс Могучая-Кружка-Харрисон и мисс Харрисон-Стальные-Челюсти, — Том указал на их стол, — Можете пожертвовать им свой пирожок, чтобы они поскорее выросли и наваляли Бобу как следует! По столовой опять прошёлся дружный смех, а Боб, который только смыл с лица противный чай и снова нацепил свою дурацкую кепку, не знал, что унизит его больше: если он в этот раз примет поражение и удалится из столовой, или если снова полезет на рожон и отберёт у обидчиц все пирожки. — Как вас зовут-то? — спросил Том у девочек, снова усаживаясь на место. — Я оттого и запнулся, что, оказывается, не знаю имён героев. — Это Иззи, а это Джем, — быстро ответил Дом за сестёр, по очереди кивая на младшую и на старшую. — Мы помним, как нас звать, могли и сами представиться, — фыркнула Джем и повернулась к Тому. — А тебя как? — Я Том. — А, это он с Эшли к тебе приходил, когда тебе… ну, плохо было? — спросила Иззи, поднимая голову на брата. — Ага. Он крутой, берите с него пример. Даже мама согласилась с тем, что он культурный парень. К их столу по очереди подходили ребята из абсолютно разных классов и выказывали свое уважение. Не все отдавали пирожок, хотя бы потому, что многие уже попросту успели его съесть, и всё равно к концу перемены на тарелке их оказалось не меньше двадцати. Кто-то даже раскошелился и купил в буфете шоколадку. — Как мы это нести-то всё будем? — Джем восхищённо смотрела на стопку пирожков. Хоть она и понимала, что всё они за раз не съедят, это… Ну когда ещё такое будет? — Легко, — уверенно хмыкнула Иззи. — Так вы же с нами поделитесь, — сказал Доминик и взял один пирожок, запихивая сразу половину себе в рот. — Ты офигел?! — воскликнула Иззи, широко раскрывшимися глазами наблюдая за тем, как он жуёт. — Да ты всё равно одна и трёх не съешь. — Ещё как съем! Я пятьсот тыщ съем! — Ну не жадничай. Сейчас завернём в салфетки и унесёшь всё с собой. Джем, давай ты, дели пирожки. Джем распорядилась отдать брату пять пирожков, а оставшиеся разделить поровну с Иззи. Дом сразу же съел один, а остальные всучил друзьям, начиная учить девочек выносить еду из столовой. В этом он был экспертом, хоть ничего достойнее хлеба и ирисок ему так и не доводилось распихивать по карманам. Впрочем, однажды он вышел с кружкой компота и дошёл с ней до четвёртого этажа.

***

— Как думаешь, Боб утихнет теперь? — спросил Том вполголоса. Не потому что боялся, а потому что под лестницей неплохое такое эхо. — Вряд ли, — пожал плечами Харрисон. — Ему выгоднее больше никого не трогать, но он тупой. — А что если… — Да какая разница? Живи сегодняшним днём. — Дом отпил энергетик и протянул банку Тому. — Пол здесь холодный, — он стащил с себя толстовку и расстелил её у стены. — Садись тоже. Том придвинулся и скептически оглядел Доминика, оставшегося в одной футболке с силуэтом Роберта Смита. — Замёрзнешь ты так. Можно было учебник подложить. Так вот, я про другое. Просто… — Девяносто. Ты учебники что ли принёс, умница? Можешь сесть на свой конспект. И да, через пару часов у меня каникулы, и вообще плевать на всяких Бобов. К тому же мы уедем из города. — А после каникул? — А если завтра конец света? Том поджал губы и щёлкнул Доминика по носу. — Хорош храбриться. Ты же знаешь, о чём я, вот и не даёшь сказать. — Ну не хочу я об этом думать! Не будем же мы все каникулы представлять, а если бы да кабы… Это как домашку на понедельник делать в пятницу. Ясно было, что Доминик сам не знал, как дальше поведёт себя Боб, и не мог понять, волнует ли его это или нет. Видимо, всё-таки в какой-то степени волнует. И он предпочёл просто об этом не думать, а в случае чего — сообразить на месте. Как, впрочем, он всегда и поступал с домашкой. Для него происходящее вокруг — как одна большая игра, по правилам которой всё делается в самый последний момент, иначе от неё нет адреналина и, следовательно, никакого смысла. Том же хорошо знал, что Дом по-настоящему устал, хоть и сам никогда об этом не скажет всерьёз. Собственно, за город они едут именно поэтому. Кто знает, что он чувствовал последний месяц и какие картинки видел, когда его поили невесть какой химией. И какое же место по важности должен теперь занимать какой-то Боб? — Хорошо, хорошо, — Том приобнял хмурого Доминика и, сделав ещё глоток, вернул ему банку. — Зайдёте с Эшли вечером, отцу показаться? Я ему написал. — И чего он? — Вроде бы пока не против. — Тогда конечно. Напиши, как он домой придёт. — Да вы можете и пораньше залетать, я его предупредил.