Маленьких все обижают

Я как раз намазывала тосты джемом, когда на подоконник села, громко ухая, сова с утренней газетой. Августа уже завтракала за столом, а брат уныло ковырял овсянку. Н-да, я-то недели две спорила с Августой — не люблю овсянку — а ему всё равно придется всё съесть. Забрала газету и, расплатившись, развернула. «Ежедневный пророк» — так называлась газета. И почему бабушка выписывает эту ересь? Я только поднесла тост ко рту, как взгляд мой спустился ниже. «Кошмарные сцены на Чемпионате мира по квиддичу», — гласил заголовок. Дополняла его черно-белая двигающаяся фотография сияющего черепа с длинным языком. Читая дальше, я почувствовала, как кровь отливает от лица. «Во время празднования победы Ирландии неизвестно откуда появились толпы Пожирателей Смерти, последователей Сами-Знаете-Кого», «преступники не задержаны», «темным магам удалось скрыться неопознанными», «слухи о нескольких телах, вынесенных из леса часом позже». Не могу поверить! Маги изо всех стран мира не могли остановить этих Пожирателей, издевавшихся над маглами! Даже если темных магов была сотня, в чем я лично сомневаюсь, никто — никто! — не смог поймать хотя бы одного! Конечно, эта желтая газетенка всё переврала! Не может быть такого. Я начала размереннее дышать и успокаиваться. — Что там пишут, милая? — поинтересовалась Августа; в ее голосе всего на мгновение показалась нотка тревоги и тут же скрылась. Я молча протянула ей газету. Пока Августа читала, ее лицо превращалось в маску. Ту, которую она надевала на людях. — Что ты думаешь об этом, бабушка? Что из этого правда? — спросила я, когда она отложила газету. — Я должна написать пару писем. Не выходите из дома, — Августа, встав из-за стола, покинула комнату. Брат схватил оставшуюся на столе газету. Всё еще пребывая в путанице эмоций, я отправилась к себе. Нужно привести мысли в порядок и написать парочку писем. Шерлок поспешил за мной, таща в зубах кусок хлеба — видно, не успел доесть... Или стащил со стола, пока никто не видел.

* * *

С самого утра темные тучи и тяжелые капли дождя не предвещали ничего хорошего. А чем дальше ехал Хогвартс-экспресс, тем больше погода портилась так, что даже включили лампы в поезде. Тогда после прочтения «Пророка» я отправила письма Трэйси, Этану и Поттеру. Хелен говорила, что у нее нет возможности сходить на матч. Трэйси и Этан только подтвердили написанное про беспорядки, а Гарри оказался недалеко от того, кто запускал Метку. И сейчас я собиралась сходить узнать подробности. Проблема незаметно свалить от однокурсниц была быстро решена: когда время подошло к обеду, мне срочно понадобилось к брату. Оказалось, я и не врала: в одном купе сидели Поттер, Уизли, Грейнджер, Финниган, Томас и Невилл. Поздоровавшись, я их немного потеснила. Рон отчего-то был чернее тучи. С моего плеча раздалось шипение. Шерлок вылез из капюшона на моей мантии и оскалился маленькими зубками. Он облюбовал в последнее время это удобное место, мне же оставалось помнить и не опираться спиной о стенки. И надо бы к этому уже привыкать. — Кто это? — заинтересовался Финниган. — Шерлок, мой домашний питомец, — пояснила я, успокаивающе гладя хорька. Посадить его в клетку — значит, обидеть. — Что там такое случилось на чемпионате? Я хочу знать подробности, — сказала я, смотря на Гарри. — Скорей всего, кто-то слишком развеселился и увлекся огневиски, — ответил тот. — Если это хулиганы, то кто запустил Черную метку? Вы, может, что-то видели? — Мы были совсем рядом, но когда пришли волшебники из Министерства, они чуть не накачали нас до ушей оглушающими заклинаниями, обыскали лес, но никого не нашли, — Рон отвлекся от своих мрачных мыслей. — Нашли Винки, домовую эльфийку мистера Крауча, — Гермиона опустила книгу, надпись на обложке которой гласила: «Учебник по волшебству». Уже все в купе заинтересованно вслушивались. — Кто такие домовые эльфы? — вклинился Дин Томас. Стыдно не знать! — Волшебники используют рабский труд домовых эльфов! При этом ничего им не платят! — на Гермиону сместились все взгляды, но она, кажется, ничего не заметила. — Кто этот Крауч? — спросила я Гермиону, спеша вернуть разговор в нужное русло. — Бартемиус Крауч — глава Департамента международного магического сотрудничества. Но он безобразный человек — так обращаться с Винки! Она держала для него место в верхней ложе, хоть и боялась высоты. А когда он ее там нашел, то подарил одежду, — возмущенно воскликнула Грейнджер. — Наверное, она совершила большой проступок, раз Крауч решился на такое, — сказал брат. — Он ужасно с ней обращался! Винки повезло, что он дал ей одежду. Теперь она найдет себе хозяев получше или, еще лучше, останется свободной. Невилл смутился от такого направленного напора. Увы, если домовику дают одежду и выгоняют, его редко кто решится взять к себе, зная, что он уже оплошал. — А как домовичка могла наколдовать Метку? — удивилась еще больше я. — Никто не знает. Палочку нашли, из нее точно выпускали заклинание, но это оказалась палочка Гарри, — Уизли, видимо, очень сильно нуждался в слушателях, осознающих его информированность. — Я, естественно, вне подозрений, — откликнулся Поттер. — Как твоя палочка там оказалась, Гарри? — удивился Финниган. — Не знаю. Я ее последний раз видел на матче — она точно была у меня. Видимо, я ее обронил, когда мы убегали из лагеря. — Загадка, — подвела я итог скорее для себя. Остальные не могли так просто смириться с этим и расспросили про всё происходившее на чемпионате. Брат попросил Рона показать фигурку. Фигурка изображала маленького человечка — Виктора Крама, ловца команды Болгарии. Миниатюрная игрушка прохаживалась по ладони. Простые, но интересные оживляющие чары. Разговор перешел на саму игру и обсуждение игроков обеих команд. Выяснилось, что у Блэка полным ходом идет разбирательство в Министерстве: типичные чиновники всё затягивают. После чего я благополучно охладела к разговору, но осталась с ними, надеясь узнать еще что-нибудь интересное. Станция в Хогсмиде, освещаемая лишь лампой в руках Хагрида, встретила нас привычной темнотой. Интересно, может, в волшебном мире тоже есть гопники, которые из вредности и желания насолить своей школе постоянно выбивают лампочки в фонарях? В любом случае фонари сейчас не сильно бы помогли: пелена дождя надежно закрывала обзор. Накинув капюшон, я пошла по течению толпы учеников за своими однокурсницами. — Ты как, в порядке, Гарри? — приветственно прогудел толпе Хагрид. — Увидимся... ну... на банкете... если мы не того, не потонем! Хорошее пожелание. Настроение было под стать погоде. Возле станции, как мне и говорили, ждали кареты без лошадей. Они должны довозить старшекурсников до школы. Кареты вскоре обнаружились. Но не они одни. Давние знакомцы — черные лошади — стояли совершенно беззвучно, как неживые. Никто не обращал на них внимания, будто и не видели вовсе. «Отличительной особенностью фестралов является их невидимость. Невозможно увидеть фестрала человеку, не видевшему и не осознавшему смерть», — сказал кто-то голосом Дамблдора в моей голове. Я, не обращая на них внимания, поспешила в карету. Карета укрывала от ветра, но угрожающе раскачивалась по дороге. Мои спутницы тоже увлеченно обсуждали чемпионат. Только с уклоном в конкретных игроков. Пока мы доехали до замка, меня конкретно уже всё достало. Шерлок, возможно, чувствуя мое настроение, тихо сидел на плече, укрытый от посторонних глаз тканью капюшона. Оказавшись под надежной крышей, я тут же применила осушающие и согревающие чары. Ученики вокруг, заметив, принялись тоже сушиться, будто вспомнив. — Ах, мои волосы! От этого дождя они ужасно закрутятся во все стороны, — жалобно сказала Эллис Блонд, пытаясь пригладить волосы. — Так носи с собой зонтик, — ответила ей Хелен, проталкиваясь сквозь толпу. Толпа вокруг принялась с криками толкаться. Через минуту я увидела причину беспокойства: Пивза. Полтергейст кидался водяными шарами. Когда он принялся прицеливаться, загремел сердитый голос, заставив всех вздрогнуть. — ПИВЗ! Пивз, ну-ка спускайся сюда немедленно! Профессор МакГонагалл, заместитель директора и декан факультета Гриффиндор, стремительно вышла в холл из Большого зала. Какая-то возня в толпе, и вновь профессор привлекла внимание: — В Большой зал, побыстрее! Наконец вереница учеников направилась в украшенный к празднику Большой зал. За гриффиндорским столом я уселась рядом с неразлучной троицей. Там же был и Невилл. Над столом завис Почти Безголовый Ник, перебросившийся с Поттером парочкой словечек о погоде. Призракам, наверное, пофиг на дождь. Тут за столом раздался слабый и дрожащий от волнения голос: — Эгей, Гарри! Это был Колин Криви, третьекурсник, для которого Гарри был чем-то вроде героя. В прошлом году он то и дело ошивался недалеко от Поттера. — Привет, Колин. — Гарри, ты себе не представляешь! Нет, Гарри, ты только угадай! Поступает мой брат! Мой брат Деннис! — Э-э-э... ну... это хорошо, — пробормотал Гарри. — Офигеть, — мрачно выразила я свою точку зрения. — Это так классно! — кажется, он не обращает внимания на интонации. — Он так волнуется! — Колин едва не подпрыгивал на месте. — Надеюсь, он попадет в Гриффиндор! Скрести пальцы на счастье, а, Гарри? — М-м-м... хорошо, ладно. — Интересно, кто у нас будет вести Защиту в этом году? — обратилась ко мне Хелен. Я посмотрела на преподавательский стол. Кресло преподавателя Защиты пустовало, как и кресла МакГонагалл и лесничего. — Снейп, наверное, теперь меня еще больше возненавидит. Если такое вообще возможно, — сказал Гарри. Он и Рон с Гермионой смотрели туда же, куда и я. В прошлом году случилось то, что профессор зельеварения мог посчитать за унижение и оскорбление: его, словно мешок с картошкой, Мобиликорпусом приволокли в замок. Это может и мне аукнуться: я ведь тоже там была. Следует следить за своими мыслями. Теперь я понимала, что он, скорее, считывал поверхностные эмоции на уроках. Если хотел бы прочитать мысли или влезть в мозги, то ему нужно было бы поднапрячься и посмотреть в глаза. — Надеюсь, это будет кто-то вроде профессора Люпина. Я слышала, два года до него преподавали какие-то идиоты, — погрузившись в мысли, я не сразу поняла, о чем говорит Хелен. — Да, один заика, попытавшийся украсть философский камень, спрятанный в школе. Неудачно. Второй — Златопуст Локонс — известный писатель, но на деле не умеющий правильно применять ни одного заклинания, — я поделилась версией событий от брата. Профессор МакГонагалл завела в зал первокурсников. Все ежились и от холода, и от волнения. Я сначала подумала, что в замок случайно попало какое-то чудовище, но нет. Это оказался первокурсник, завернутый в пальто Хагрида. Его острое личико, высунувшееся из-под воротника, было болезненно-взволнованным. Встав в ряд со своими отчаянно нервничающими товарищами, он поймал взгляд Колина Криви, выставил два больших пальца и шепотом произнес: «Я упал в озеро!» Он явно этим гордился. Два сапога пара! После распределения поднялся Дамблдор. — Скажу вам только одно, — произнес он, и его звучный голос эхом прокатился по всему залу. — Ешьте. Принявшись за еду, я подумала, что первое сентября в Хогвартсе мне, пожалуй, больше нравится, чем в обычной школе. Ник развлекал своим рассказом про учиненный Пивзом погром на кухне. Гермиона, только услышав, что домовики работают в школе, опрокинула кубок, привлекая к себе внимание. Сок растекся по скатерти. Что за манеры за столом! Один разговаривает с набитым ртом, вторая разливает сок. — Здесь есть домашние эльфы? — она ошеломленно уставилась на Ника. — Здесь, в Хогвартсе? — Разумеется, — Почти Безголовый Ник был порядком удивлен ее реакцией. — Одна из самых больших общин в Британии — около сотни. — Но я никогда ни одного не видела! — поразилась Гермиона. — Вероятно, потому, что днем они почти не покидают кухни, — ответил Ник. — Они выходят только ночью, для уборки... присмотреть за факелами, то да се... Я хочу сказать, вы и не должны их видеть... Это ведь и есть признак хорошего домашнего эльфа, что вы его не замечаете, не так ли? Кухня должна быть на первом этаже. Но я там не была, надо это исправить. Гермиона вперила в него негодующий взгляд. — Но им платят? У них есть выходные? А отпуска по болезни, пенсии и всё такое? Нет слов, фейспалм. Почти Безголовый Ник фыркнул с таким изумлением, что его воротник соскользнул, и голова свалилась, повиснув на том дюйме призрачной кожи, что всё еще удерживал ее на шее. Я отвлеклась на разговор с подругой, пропуская праведное негодование рядом сидящей девочки мимо ушей. Когда праздничный ужин закончился, директор вновь поднялся с речью, рассказывая про правила: — Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет. Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжаться весь учебный год. Они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии. Уверен, что вам это доставит истинное наслаждение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе... Но как раз в этот момент грянул оглушительный громовой раскат, и двери Большого зала с грохотом распахнулись. На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в черный дорожный плащ. Никогда раньше не видела магов с посохами! Интересно, какие плюсы он дает? Все головы в зале повернулись к незнакомцу. Неожиданно освещенный вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой темных с проседью волос и пошел к преподавательскому столу. Глухое клацанье отдавалось эхом по всему залу при каждом его шаге. Почему-то у меня в голове при его виде заиграл имперский марш из Звездных войн. Незнакомец приблизился к профессорскому подиуму и похромал к Дамблдору. Еще одна молния озарила потолок. Вспышка резко высветила черты лица пришельца. Лицо его было испещрено шрамами. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, темным и блестящим. Другой — большим и ярко-голубым. Этот голубой глаз непрестанно двигался, не моргая, вращаясь вверх, вниз, из стороны в сторону. «Артефакт», — поняла я. Скорее всего, для наблюдения. И так как периодически глаз разворачивался и смотрел внутрь черепа, видел сквозь предметы. Вопрос только, насколько глубоко? Скорей всего, очень древний или новая разработка: в библиотеке я ничего подобного не нашла. Незнакомец пожал руку Дамблдору, и они обменялись парой фраз. Директор пригласил его присесть. Ел тот как человек военный в полевых условиях: понюхал, достал из кармана нож и начал пользоваться им словно вилкой. — Позвольте представить вам нашего нового преподавателя защиты от темных искусств, — объявил Дамблдор, отрывая меня от созерцания этого чудика. — Профессор Грюм. В Большом зале только Дамблдор и Хагрид захлопали: все еще пребывали в шоке. — Грюм? — шепнул Гарри Рону. — Грозный Глаз Грюм? Тот самый, которому твой отец отправился помогать сегодня утром? — Должно быть, — пробормотал Рон благоговейным тоном. — Что с ним случилось? — прошептала Гермиона. — Что с его лицом? — Не знаю, — ответил Рон, завороженно глядя на Грюма. — Аластор Грюм. Один из наиболее известных авроров, легенда аврората, — говорят, половина узников Азкабана поймана лично им. — Я читала про этого человека в вырезках из старых газет. — И что, теперь он у нас будет преподавать? Это же классно! — ответила мне Хелен тоже шепотом. — Ничего хорошего. Говорят, в последние дни он совсем съехал с катушек. — Ага, даже на мусорные баки нападает, — поддакнул Рон, всё еще находясь под впечатлением. — Думаю, Дамблдор не пригласил бы его, если бы он был совсем невменяемым, — заметила Гермиона. — Какие бы ни были у него кукушки в голове, могу поспорить, год у нас будет веселым, — ответила на это я. Дамблдор тем временем уже толкал речь дальше: — Как я и говорил, в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников. — Вы шутите! — оторопело произнес Фред Уизли во весь голос, неожиданно разрядив то напряжение, которое охватило зал с самого появления Грозного Глаза. Все засмеялись, и даже Дамблдор понимающе хмыкнул. — Я вовсе не шучу, мистер Уизли, — сказал он. — Хотя, если уж вы заговорили на эту тему, я этим летом слышал анекдот... словом, заходят однажды в бар тролль, ведьма и лепрекон... Профессор МакГонагалл многозначительно кашлянула. — Э-э-э... но, возможно, сейчас не время... н-да... — Дамблдор почесал кустистую бровь. — Так о чем бишь я? Ах да, Турнир Трех Волшебников. Я думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять свое внимание чем-нибудь другим. Итак, Турнир Трех Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства: Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнанно, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодежью разных национальностей. И так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить. За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее наши Департаменты международного магического сотрудничества и магических игр и спорта пришли к выводу, что пришло время попробовать еще раз. Всё лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с окончательными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галлеонов. — Я хочу в этом участвовать! — прошипел на весь стол Фред Уизли. Он оказался далеко не единственным, кто, судя по всему, представил себя в роли чемпиона Хогвартса. Дамблдор объявил, что участвовать могут только ученики старше семнадцати лет. Поднялся ропот. Также было сообщено, что гости прибудут в октябре и пробудут здесь большую часть учебного года. И директор отправил нас спать. Участвовать в этом? Ни за какие коврижки! «Хлеба и зрелищ, хлеба и зрелищ!»