* * *
Амбридж приказала остаться мне после урока. Переглянувшись с уходящей Хелен, я настороженно замерла. Что-то мне сильно напоминал этот момент точно такую же ситуацию с лже-Грюмом... Но сейчас даже опаснее. Палочка в кармане, если что. Даже если вдруг Империус... — Мисс Лонгботтом, — обратилась ко мне тоненьким писклявым голоском Амбридж, когда в классе стало пусто. — Прошу, пройдемте ко мне в кабинет. — Зачем, профессор Амбридж? — вежливо поинтересовалась я, не выдавая появившегося чувства, будто меня пригласили сходить к вратам ада. — У меня к вам конфиденциальный разговор. Очень важный, если угодно, — нарочито ласковым тоном продолжала она. — Было бы намного приятнее провести его в кабинете за кружечкой чая. Ничего не оставалось, кроме как пойти за слегка сутулой спиной в розовой мантии. Если я сейчас выскочу из класса — меня не поймут. Настал тот момент, о котором меня предупреждала Августа. Я присела на предложенный стульчик и воспитанно огляделась (меня же «Железная Августа» манерам учила!). На все поверхности были наброшены ткани — кружевные или обычные. Стояло несколько ваз с засушенными цветами, каждая на своей салфеточке, а на одной из стен висела коллекция декоративных тарелочек с яркими цветными котятами, которые различались, помимо прочего, повязанными на шею бантиками. Со вкусами не спорят, но все в комнате будто пыталось заставить умилиться и ослабить бдительность. Постоянная бдительность! Спасибо тебе, лже-Грюм. Амбридж разлила чай по кружкам, прежде чем заговорить. — Угощайся, милая моя. Я поспешно приложила кружку ко рту, делая вид, что отпиваю, на самом деле пытаясь скрыть душевное содрогание, перешедшее в скрежет зубов. ТОЛЬКО бабушке позволено так ко мне обращаться! Совладав с собой и не сделав и глотка, я отложила чашку. — Я, как ты знаешь, генеральный инспектор Хогвартса, уполномоченная самим министром магии, — ее голос ни разу не соскочил с отметки «ласково», хотя уже началась игра. — А также я долгое время занимала должность первого заместителя министра. Ты из-за возраста мало знакома с работой Министерства, но Министерство и сам министр заботятся о благе каждого волшебника. Ты, должно быть, заметила результат моей работы в Хогвартсе? «О да, как же! — подумалось мне. — Хагрид и Трелони на испытательном сроке. Давно пора было напомнить им, где они работают. Но симпатии от меня ты не дождешься». После моего слабого кивка она продолжила: — Это еще не конец. Я просто обязана усовершенствовать застоявшийся школьный аппарат. Как видишь, сотрудники Министерства не разбрасываются своими словами. Мы сказали, что школе нужен порядок — значит, мы его создадим. — Прошу прощения, профессор Амбридж, могу я поинтересоваться о цели вашего приглашения, — остановила я эту патриотку Министерства. Я не Поттер, я не должна срываться. — Я к этому постепенно вела, — благодушно растянула она накрашенные бледно-розовой помадой губы. — Став профессором Хогвартса, я почувствовала глубокую симпатию к маленьким школьникам, — смотря на ее умиляющееся выражение лица, я поняла, что никакой симпатии не было и подавно. Все в ней — и улыбка, и ласковый взгляд, и внешний вид — говорило о напускных деталях, скрывающих истинное положение вещей. — Увы, остальные профессора не оценили по достоинству мое рвение. Но я почувствовала себя молодой мамой заботящейся о своих детках. Все мальчики стали для меня родными сыновьями, а девочки — дочерями. Из-за этого я не могу не позаботиться о твоем будущем и сделаю все, что в моих силах, чтобы оно стало счастливым. С головы до пяток пробежали мурашки. Вот «повезло» бы мне попасть в ее семью... Она заметила это и восприняла по-своему. — Ты можешь быть со мной предельно откровенной, милая моя. Ответь мне честно и без утайки: твоя бабушка бьет тебя? Я удивленно на нее уставилась, выпучив глаза от такой наглости. — Ты можешь мне доверять, — Амбридж оперлась локтями о стол, придвинув лицо поближе ко мне. — Все, что ты скажешь, не покинет пределов этой комнаты. Я забочусь только о твоем благе. — Моя бабушка — лучшая во всех отношениях. Я не хочу слышать о ней любого рода клевету, — от возмущения у меня прорезался излюбленный тон Августы, когда она хотела кого-то осадить, доказав его ничтожество. — Это никакая не клевета. Миссис Лонгботтом, должно быть, тебя запугала. Ты очень тихая девочка. В то время как твоя бабушка — весьма... кхе-кхе... агрессивная особа. Не стесняйся, Айрли, расскажи мне все. Бабушка об этом ничего не узнает, — она предприняла попытку заговорщицки подмигнуть. — Скажи, твоя бабушка заставила тебя поддержать выдумки Гарри Поттера? — Нет. — Выходит, мистер Поттер сам тебя подговорил? — Нет. — Милая моя, — понятливо вздохнула Амбридж. — Неужели сам директор воспользовался служебным положением? Ей репортером работать — такую фигню на ходу сочиняет. Непонятно только, она сама в это все верит или для меня театр разыгрывает? — Простите, профессор Амбридж, зачем же вы доказывали в Министерстве мою ненормальность, если заботитесь о моем благе? — решила я перейти в наступление. — Дорогуша, но ведь так все и есть, — в свою очередь удивилась она. — Это доказано колдомедиками больницы Святого Мунго, чья квалификация не подлежит сомнению. — Но ведь вот я, перед вами. Вполне здоровый и нормальный человек. — Внешне, милая моя, только внешне. Я не поняла, она меня убеждает в том, что я ненормальная? — Ведь колдомедики исследовали твой организм и твою магию, — продолжала втирать Амбридж. — И нашли некую аномалию. Это достоверно и не оспаривается, — поспешила она, ожидая новой волны сомнений в работе ее головы. — Да, Августа мне говорила, что мое магическое ядро немного больше положенного, но ведь это никак мне не мешает — даже наоборот. — Это все из-за работы колдомедиков, — удовлетворенно кивнула Амбридж, будто я только что подтвердила ее мнение. — Если твоя бабушка показывала тебе отчеты колдомедиков, то ты должна знать, что все держится в норме только благодаря наложенным чарам колдомедиков. Но тебе нужна постоянная помощь специалистов и особое отношение. В то время как миссис Лонгботтом не озаботилась подобным. А администрация школы должна выделить особое внимание пострадавшим во время войны детям. Да, Августа меня до сих пор таскала каждый год под Рождество в Мунго не только для того, чтобы проведать Алису и Фрэнка Лонгботтомов, а и на обследование меня любимой. Но Амбридж перегибает палку! — Вы не понимаете, мэм, — возразила я. — Мне не нужно какое-либо особое положение. Я хочу быть как все. Если вы будете добиваться этого вашего «особого отношения», то только сделаете мне хуже. А теперь простите, мэм, меня уже моя подруга заждалась. Я резко отодвинула стул, собираясь покинуть кабинет. Этот разговор с самого начала был бессмысленен. — Верно, заждалась. Можешь быть свободна. Если понадобится, я тебя позову, — с сожалением протянула Амбридж. Схватив сумку, я покинула кабинет.* * *
— И вообще он нытик и рохля! — отмахнулась я. — А Невилл? Он ведь такой же. И ты его взяла! — возмущенно возразила Хелен. — Он не такой и он мой брат! — раздражалась я. — Я не хочу набирать в клуб таких. ОСТы превратятся в подобие ОД, если я буду набирать всех подряд! — Ты пригласила этого Самуи, Трэйси взяла Захарию, а я что, самая рыжая? Почему я не могу пригласить Ричи! Он совсем не такой и ты поймешь это, если узнаешь его получше, — упрямствовала Хелен, уговаривая меня взять в клуб Ричарда Холта — того самого сопливого когтевранца. — А потом еще Этан соберется кого-нибудь взять! — я тоже упрямствовала. В конце концов, Хелен меня уговорила дать ему шанс. Знала, куда давить! Я дала ему подписать контракт, и Этан привел мелкого в Тайную комнату. Каа привык наблюдать за нашей суматохой в углу. Смешно, говорит, смотреть, как мы бегаем и прыгаем. Сначала мы тренировались залечивать порезы. У Хелен лечебная магия получалась намного лучше, чем у остальных с самого начала. И она сказала, что это не такая уж и плохая профессия — медик. Я не стала ничего утверждать, а потом просто отвела ее в Выручай-комнату, обернувшуюся библиотекой. Ричард Холт пыхтел, но упрямился. Я решила подойти поближе и помочь, но сделала только хуже — он разнервничался и выронил палочку. Наклонился, чтобы поднять ее и тихонько ойкнул, взглянув на мое лицо. На заметку: надо контролировать мимику. Еще через занятие я пригласила всех поучаствовать в новой игре. Призвала всех принести или трансфигурировать различный хлам в препятствия: вертикально стоящие доски, стулья, полки, и тому подобное, создав на огромном пространстве Тайной комнаты, на отрезке двадцать на двадцать метров, чудную картину удачных или неудачных трансфигураций. — Цель — прятаться и с помощью различных уловок обезвредить противника. Каждый за себя, — толкнула я объяснения, когда с обустройством лабиринта было закончено. — Знаю! — хлопнула в ладоши Трэйси. — Мы создали обстановку, близкую к боевым условиям. Мы тренируемся на случай, если нас внезапно окружат враги. — Да, ты права, — согласно кивнула я. — Я предлагаю вам научиться использовать вашу голову, всю вашу сообразительность и разработать план действий, чтобы выбраться из подобной ситуации невредимыми. Двигайтесь! Вы не должны застыть столбом и позволить противнику бросить в вас проклятье! А теперь заходим все с разных концов.* * *
Однажды, я осталась после обычной тренировки в Тайной комнате, чтобы опробовать новое, довольно опасное и масштабное проклятие. Когда я после очередной неудачи присела на диванчик, Каа обрадовал меня тем, что освоил свой убивающий взгляд и уже успел поохотиться в Запретном лесу. Как трофей он принес мне мертвое, оцепеневшее тело небольшого акромантула. Оказывается для Каа они очень сладкие на вкус. Вроде бы он чувствует их яд и «у них хрустящее тело и мягкое мясо»... Гурман Каа намеревался найти их гнездо и хорошенько отъесться. Я его предупредила, что там много огромных пауков — ему еще опасно к ним наведываться. К тому же они будут его ждать — наверняка почуяли приход нового василиска в лес. Акромантула размером с теннисный мяч Каа благодушно отдал мне. Я осторожно паучка подняла за лапку, рассматривая острые клещи. Засушу его, наложу парочку заклятий, и у меня будет небольшой экспонат акромантула, которым можно было кого-нибудь напугать. — Пока что у нас все идет замечательно, Каа, — заговорила я, когда он свернулся кольцами, заграбастав все свободное место на диване, а Шерлок по-хозяйски улегся на коленях. — Как тебе новые люди? — Пахнут страхом. — Это когда тебя видят. А вообще? Ты же помнишь? Если со мной что-нибудь случится, они позаботятся о тебе. — Мне не нужна забота обычных людишек. У меня есть дом и еда, Айши. Этого хватит. — Не все так просто, Каа. Это здание школы. И ее директор вызывает во мне опасения. Змеиный язык можно выучить, что я и доказала. Он может прийти сюда в любой момент. Ты феникса, кстати, не видел? — Нет. Ты говорила, что мне нужно прятаться. Я и прятался. — Это хорошо. Теперь, когда у тебя есть убийственный взгляд, ты уже взрослый, но того василиска одолели, — я кивнула в сторону белых костей. — И, скорей всего, освежевали. Я не хочу тебя потерять. Я замолчала, погрузившись в размышления. Мысли перетекли на слизеринца. Он ходит на занятия, общается со всеми. К нему уже все привыкли, и не обращают внимание на зеленый значок. Вроде бы нечего опасаться. И я никаких препятствий в общении не ощущаю. — Подумать только, как быстро время летит! Уже Рождество скоро! И несмотря на все, что произошло и происходит в мире, моя школьная жизнь остается спокойной! — я, хмыкнув, растянула губы в усмешке. — Настолько, насколько она может быть спокойной у меня. — Ты гордишься этим? — спрашивает меня Каа, распознав нотки удовлетворения. — Немного, — поскромничала я. — Сам посмотри, сколько всего я сделала, — развела я руками в стороны. — Даже замечательный отряд собрала! — Замечательный? — переспрашивает змей с сомнительным шипением. — Изъяны, конечно, есть, — согласилась я. — Но и тем, что получилось можно гордиться! — До полноценных обученных магов им далеко, — внезапно раздается непонятно откуда голос. Я вскочила, опасливо озираясь, Шерлок замер на диване хищно выгнувшись, а Каа подполз к статуе Слизерина. — Здесь, — шипит он, указывая приплюснутой головой с намечающейся короной из шипов на знакомую небольшую выемку. — Надо что-то с этим медальоном делать, — потирая подбородок, задумчиво проговорила я. — Вот почему ему тихо там не сидится? Ответил мне не Каа, а сам медальон, невидимый для моих глаз, на чистом английском: — Я уже сидел!.. Хм... сколько? Я даже не помню, сколько лет я тихо сидел запертый в этом чертовом медальоне! — в ярости закричал он. — Хоть бы кому было дело до меня, заключенного здесь! Ты хоть знаешь, как это невыносимо скучно сидеть и ничего не делать! Не иметь возможности даже за чем-то наблюдать! — Эй-эй, полегче, — попыталась я остудить возмущенный крик медальона. — Ты мне на жалость не дави. Засиделся ты знатно, конечно. Но я-то тут причем? Ты меня вообще угробить хотел. — Было дело, — согласился медальон. — А как бы ты поступила на моем месте? Я просто хотел нового. Изменений. Ваши собрания стали мне отрадой — я мог вас слышать, но не видеть. Положи меня где-нибудь, где мне будет видно? — просящей медальон это что-то с чем-то. — А я взамен помогу тебе с заклинаниями! Я много чего знаю! Это взаимовыгодная сделка! Я задумалась. Что он мне может дать? Интересные чары, которые при жизни делал сам. Отвертеться от этого он не сможет — у медальона нет ножек, не сбежит. А взамен риск, что он нападет. Хм. Я просто скажу всем, чтобы не трогали медальон и не подходили! Обрадовавшись своей мысли, я согласилась. Нашла оставленные здесь старые перчатки Этана из драконьей кожи, одела на всякий случай. Драконья кожа от многого сможет защитить. Достав его из той дыры, в которую я сама его и спрятала, пришпилила его найденным гвоздем за цепочку к статуе Слизерина — чтоб наверняка. Постояла, полюбовалась вместе со своим личным зоопарком на дело рук своих. Медальон открылся, показав красивые темные глаза. Немного пугающе, правда выглядят глаза на стенке... Но если посмотреть на всю переоборудованную Тайную комнату с лабиринтом из искусственных препятствий, огромным скелетом старого василиска и уголка для чаепития, то медальон с живыми глазами очень вписывается в обстановку. — Кстати, как тебя звали, маг? Глаза на мгновение застыли. — Реддл. Том Реддл. От этих слов все в моей голове стало на свои места. Кусочки паззла сложились, открыв картину. Медальон, как дневник, попавший в руки Джинни Уизли. Он попытался и мной управлять, да не вышло. Этот медальон — артефакт, куда Волдеморт поместил осколок своей души. Доверять ему ни в коем случае нельзя, но вот вытащить из него знания я просто обязана! Поэтому на вопрос Реддла: «Что-то не так?», я ответила: — Все нормально. Знакомых с такой фамилией у меня нет. Я Айрли. А теперь твоя очередь выполнять обещание, учитель.