Там у бога под стопой убогая страна

«однажды ты сожжёшь свои глаза сиянием истины и познаешь вечную тьму».

Прокси Единый мёртв. Прокси Монада мертва. Прокси Кацкис мёртв. Прокси Сенекис мертва. Если Эрго Прокси мыслит, значит, Винсент Лоу существует. Он жив. Они оба остались живы. Со смятыми челюстями и подрезанными языками; с животами, что крепко набиты неизбежностью; с обожжённым образом Монады и искристым лицом Ри-л 124с41+. Одинаковые и очень, очень злые. Они оба остались живы. Но что осталось от них? — Что дальше? — спрашивает Рил. — Дальше — итог, — отвечает Винсент. От Рил исходит что-то фиолетовое, фиалковое или свирепое, не разобрать. Винсент любит это. Всегда любил. А от него растягивается обыкновенная лжерадость униженного ребёнка, взращённого на страхе и мыслях о Москве. Хотя он и ребёнком-то никогда не был — только мальчиком с копией души Прокси Единого. Уничтоженного Прокси Единого. — Плохой или хороший итог? — с привычным скепсисом спрашивает Рил. — Не думаю, что так бывает. Плохо? Хорошо? Нет разницы. Есть лишь выбор и исход. Просто конец. — Когда ты стал таким мудрым? — скептицизм раскалывается об удивительный, почему-то ничем не скрытый интерес. — Винсент? «Я это сказал? Точно ли я?» Эрго Прокси хрипит в восторге где-то внутри, расшивая грудь и вырываясь. Винсент не может отличить, кто из них субличность, а кто — искалеченный субпродукт. Единственное, в чём он уверен, это в отсутствии в его теле кого-то настоящего. Целого. Тщательно собранного на нить. — Вдыхай духовность поглубже, Рил. Она смотрит на него. На ресницах Рил твердеет сажа с пепелища, ветер раскрашивает лицо при каждом ударе. В глазах сокровищами блещут слёзы от жара, сияния солнца и дыма. И всё же Рил — неразрушимая система из отваги, цели, решимости и смысла. Винсент любит это. Всегда любил. Рил без осторожности замечает: — Ты пугаешь Пино. Прекрати так разговаривать. — Пино боится? Хорошо. Значит, они тоже будут бояться. Нет, они уже боятся. — Кто? — Люди. Горстка из нескольких тысяч людей, плывущих под его небесами и в его мир на бессердечное растерзание. Винсент в этот момент хочет быть без вести пропащим. Эрго Прокси хочет убивать. Потому что Эрго Прокси не защитник. Он зверь. Винсент, бесспорно, проиграет ему. Он знает это. Он смотрит на Рил с заботой и восхищением. Вдыхает воздух, из которого струится проклятие и прощание. Так пахнет его будущее. Его конец. Пульс пробуждения стучит в теле не для Винсента, а для первородного короля. — О чём ты думаешь? — Я? — Винсент слабо улыбается ей, мечтая лишь о том, чтобы взять её за руку, пока Эрго Прокси жаждет напиться кровью. — Ни о чём не могу думать. Прокси Единый мёртв. Прокси Монада мертва. Прокси Кацкис мёртв. Прокси Сенекис мертва. Если Эрго Прокси мыслит, значит, Винсент Лоу мёртв.