Медбро

      Дик устало смахнул пот со лба и отправил последнюю коробку в угол ударом ноги. Сил искать ей место, аккуратно ставить и заботиться о содержимом, уже не осталось. Этот переезд дался ему сложнее всего. Он и не заметил, как успел обрасти вещами, к которым обычно относился с презрением. Раньше ему хватало небольшого рюкзака и мотоцикла, чтобы сорваться с места и снова стать свободным.        В отлетевшей коробке что-то жалобно звякнуло, и Грейсон выругался. Брюс наверняка бы закатил лекцию о его безответственности и несобранности. Неподписанные ящики, куда вещи напиханы так, как приказала творческая душа бывшего циркача, а не здравый смысл, создадут массу проблем при распаковке. Попробуй, угадай, где лежат полотенца, а где стаканы. Впрочем, стаканы только что нашлись. И потерялись. Найтвинг обреченно вздохнул, тяжело опустился на пол и оперся о стену спиной. Он взрослый, независимый человек. Перед ним отчетливо маячит тридцатилетие. Он самостоятельный герой. У него отличное образование. Он знает несколько языков. У него есть масса профессий, которые не позволят умереть с голоду. И даже своя, собственная, личная самая настоящая сковорода для попкорна. А он все еще думает, что скажет Брюс. Хотелось надеяться, что дцатый по счету побег в Бладхэвен окажется последним. Окончательным.       Только во всех этих по-детски жалких попытках вырваться из-под крыла Большой Летучей Мыши всегда оставался один существенный недостаток. Дик отрывался от семьи. Проклятый Готэм, промозглый, неприветливый и жестокий каким-то непостижимым образом объединял тех, кто всегда стремился к отчуждению и одиночеству. Надломленных, израненных, бракованных людей, ставших семьей, благодаря росчерку простой и твердой подписи «Уэйн». Грейсон поморщился. Семья — громкое название для сборища душевных инвалидов под присмотром Альфреда.       Брюс, скованный ответственностью за целый мир и собственной застарелой болью, предпочитал приказы диалогу. Конечно, он старался изо всех сил, заботился в меру собственных представлений о заботе. Хочешь накормить человека — дай ему удочку, а не рыбу. Уэйн дал Робинам лучшие удочки и научил мастерски ими пользоваться. Но не показал, где река. Потому, что сам не знал, где она. Или не хотел знать? Найтвинг раздосадовано шарахнул ногой по ближайшему ящику. Но тот был слишком большим и тяжелым, чтобы сдвинуться с места. Дик потер ушибленную ногу и подтянул ящик к себе… Охнул и закусил кулак от нахлынувших эмоций. Он был подписан. Единственный из всего скарба Грейсона. Но не рукой хозяина. Найтвинг запоздало узнал свою аптечку, хотя уменьшительно-ласкательная форма совершенно не была применима к такому увесистому вместилищу лекарств и всего, что могло пригодиться парню, который борется с преступностью.       У Дика была самая большая и самая универсальная аптечка из всех, кто когда-либо входил в клан Летучей Мыши. Она начала свою жизнь ранним августовским утром, когда взволнованный и непривычно бледный Альфред буквально собирал Брюса по кускам после встречи с Виктором Зазсом. Весь медбей пещеры был залит кровью. Совсем юный Ричард, к тому моменту носивший плащ Робина уже второй год, обработал свои несерьезные раны сам, чтобы не отвлекать дворецкого от более важного занятия. И чтобы не думать о том, что Бэтмен может умереть. Что Робин тоже может умереть, он узнает значительно позже.       Аптечка росла. Каждая новая проблема требовала особенного подхода. К пластырю и простому антисептику добавились обезболивающие, потом кетгутовые нити и хирургические иглы, бинты, набор для извлечения пуль, мини-холодильник с запасом плазмы крови, системы капельниц, ряд антидотов от наиболее распространённых ядов, антибиотики, противостолбняковые препараты, эластичные лангеты, затем портативные дефибриллятор и аппарат ИВЛ, подаренные Альфредом.

***

      Самым первым пациентом Дика стала Барбара. Она просто свалилась ему на голову как гром среди ясного неба во время патруля. Да, первый год на поприще Бэтгерл был для нее не самым простым. Грейсону, который еще носил плащ Робина, пришлось оставить пост. И получить грандиозный разнос от Брюса. Но Ричард ни капли не жалел о содеянном. До сих пор.       — Эй, Чудо-Мальчик! — она пыталась держаться, сохраняя браваду. — Кажется, мне досталось.       Ей совсем не казалось.       Они притаились на чердаке старой часовни. Над головами шуршали крыльями и ворковали голуби. Видавший лучшие времена часовой механизм был покрыт паутиной и ржавчиной, испачкан птицами и изъеден ржавчиной. Но витражные стекла циферблата пропускали свет фонарей и отбрасывали разноцветные блики на убогую обстановку, придавая ей атмосферу таинственности и волшебства. И Дик не сказал бы точно, отчего его сердце колотилось бешено и порывисто, норовя вырваться из плена ребер. После длительного бега или всему виной целомудренно оголенное плечо Гордон прямо перед носом. Молочно-белая кожа Барбары была усыпана веснушками. А от медных волос пахло ветром.       — Чудо-Мальчик, я попросила помочь с раной, а не пялиться на меня! — фыркнула Барбара.       — Я должен оценить масштаб работы, — нашелся Грейсон, стянул перчатку зубами и не отказал себе в удовольствии, коснуться кончиками пальцев нежной ключицы.       — Тебе просто нужно обработать порез на плече.       — Не просто, тут пластырем не обойтись, придется штопать.       — Что?! — Гордон сверкнула своими изумрудами недоверчиво и остро.       — Мне жаль, другого выхода нет, рана будет очень долго заживать, останется большой и уродливый шрам, — мягко объяснил Дик.       — Не такой уродливый как ты, — фыркнула Бэтгерл и снова отвернулась. Она гневно сопела некоторое время, раздумывая, стоит ли соглашаться с доводами Робина. — Ладно. Хорошо. Мне нельзя в больницу, отец сразу узнает, — сдалась она, наконец. — У тебя антисептик-то есть? — в ее голосе звучала претензия, за которой девушка пыталась скрыть волнение и растерянность.       — Конечно! Не волнуйся, все стерильно, — заверил Дик, переживая больше Барбары.       Он старался быть аккуратным, причинить как можно меньше боли, но проткнуть человеческую кожу медицинской иглой оказалось совсем не просто. Бэтгерл стоически терпела целый час, за который Дик смог сделать только три стежка.       — Послушай, ты там гобелен вышиваешь что ли? — в конечном итоге не выдержала она.       — Нет, просто стараюсь, чтобы было ровно, — объяснил Робин, раздосадованный печальным опытом оказания первой помощи.       — Ох, черт! Чудо-Мальчик, просто заштопай меня быстро! И так ясно, что хирург из тебя никудышный, — потребовала Гордон. — Мне уже надоело слушать, как ты дышишь в мой затылок. И совсем не обязательно прижиматься так близко!       — Сама виновата, что так хорошо выглядишь, — отшутился Дик. — Зашью тебя как рождественскую индейку, чтобы память обо мне осталась с тобой навсегда.       — Я тебя ненавижу! Понял? Ненавижу!       — Прекрасно! Ибо плата за мою работу — поцелуй. И это не обсуждается, — задорно хохотнул эскулап-любитель.

***

      Дик невольно улыбнулся воспоминаниям. Ведь поцелуй он тогда все-таки получил. От мыслей о Барбаре и того, что потом было между ними, на душе потеплело.       Грейсон провел ладонью по шершавой крышке аптечки, на которой ножом было вырезано лишь одно слово «Медбро». Дело рук Джейсона. Именно он так прозвал Дика, стараясь уязвить, но совсем не подозревал, что сделал Ричарду комплимент. Ведь это было признанием. Проявлением доверия. Ершистый и задиристый пятнадцатилетний Тодд совсем не шел на контакт. С тех пор ничего не изменилось. Разве, что Крылышко вымахал и раздался в плечах, так что теперь Грейсон выглядел младшим.       Найтвинг откинул крышку аптечки. Среди медикаментов торчало горлышко бутылки с виски. Тодд не признавал иного обезболивающего, кроме алкоголя. «Я тебе нарколыга что ли?! Себе свой промедол воткни!» И являлся реже всех. Но зато в таком состоянии, что ему проще было вызвать катафалк, чем скорую. Собственно, дефибриллятор поселился в аптечке из-за него.

***

      Дик удобно расположился перед телевизором в одних пижамных штанах, вооружившись огромным тазом попкорна и двумя литрами колы. Он собирался приятно провести вечер в компании глупого ситкома, когда в дверь глухо постучали. Грейсон никого не ждал, поэтому открывать не собирался. Однако визитер и не думал проваливать, монотонно и настойчиво стучал в дверь. Дик разъяренно выдохнул через нос, отставил вожделенный попкорн и пошел открывать. Он резко распахнул дверь, ожидая увидеть кого угодно, кроме Джейсона.       — Крылышко? — удивился Дик.       Тодд стоял по стойке смирно в полном облачении Красного Колпака. И на первый взгляд все было замечательно.       — Смотри, что у меня есть, Дикки, — Джейсон отдернул полу куртки, открывая взору Грейсона резную рукоять тонкого кинжала, которая торчала у него практически под мышкой.       — Господи, Маленькое Крыло! — ахнул Найтвинг.       — Не чирикай, все зашибись, — успокоил Тодд, запахнул куртку и рухнул пластом.       Дик поймал Джейсона до того, как тот протаранил пол головой. Он еле удержал тушу брата на руках, с натужным стоном уложил и с трудом затащил в квартиру. Бегло осмотрел рану и пришел в еще больший ужас. Вокруг ножа не было ни капли крови. Это означало, что вся она скапливалась в легком. Найтвинг содрал с Колпака шлем, и его страшная догадка оправдалась, из углов рта Джейсона текли красные струйки. Вся маска изнутри была уже заляпана запекшимися сгустками. Тодд от тормошения пришел в себя. Разлепил один глаз, посмотрел на Грейсона.       — Где шлем? — пробулькал он.       — Пришлось снять! Джейс, ты идиот! Кто тебя так?! — проорал Дик в бледное лицо Тодда.       — Поверь, им гораздо хуже, — Колпак расплылся в злорадной улыбке, показывая зубы, испачканные кровью. — Поцарапаешь шлем — ебало сломаю, — пообещал он.       И снова вырубился. Грейсон схватился за голову, близкий к панике, он сбегал за телефоном, пальцы не слушались, не попадали по иконкам. Дик набрал Альфреда с третьей попытки и быстро обрисовал ситуацию. Непоколебимый дворецкий заверил, что возьмет бэт-крыло и лично прилетит на помощь не позднее, чем через час. Час. В нынешней ситуации — целая вечность. Грейсону предстояло сделать так, чтобы Тодд дотянул до прилета Пенниворта. Кончик носа Джейсона начал синеть от нехватки кислорода. Мелкие шрамы на лице потемнели. Красный Колпак был близок к тому, чтобы умереть второй раз. И Дик принялся за дело. Избавил торс брата от куртки, брони и водолазки, кромсая все в клочья его же ножом, найденным за голенищем берца. Затем вытащил ручку из своей новенькой полицейской формы. Разобрал и заточил пластиковый корпус, продезинфицировал спиртом и всадил в бок брата пониже злосчастной рукояти кинжала. Из трубочки заструилась кровь, покидая легкое. Найтвинг слегка надавил на грудную клетку, чтобы ускорить отток.       — Совсем с дуба рухнул, добить меня решил? — прохрипел Тодд, снова приходя в себя лишь на пару секунд.       Дик хотел огрызнуться, что вообще-то спасает чью-то тупую задницу, которая по своему обыкновению нашла самые забористые и смертоносные приключения. Но зрачки Джейсона закатились, а губы покрылись кровавой пеной. Найтвинг чуть сам богу душу не отдал, поняв, что сердце брата остановилось. Он молнией бросился к аптечке. Делать непрямой массаж сердца в нынешней ситуации не следовало от слова совсем. Грейсон набрал три кубика адреналина и вколол Джейсону в яремную вену. Осталось самое сложное. Заставить непокорное сердце Тодда биться. Вообще-то Найтвинг видел прекардиальный удар только в фильмах, тем не менее, выбора особо не было. Дик размахнулся и обрушил кулак на грудину Джейсона, потеряв всякую надежду.       — Разве можно так с раненым, сука?! — прохрипел Тодд. — Все, я официально от тебя отказываюсь! Не брат ты мне больше! Козлина!       — Ругаешься, значит, жить будешь, — облегченно выдохнул Дик. — Как ты?       — Мне только вискаря для полного счастья не хватает, — сипло пожаловался Джейсон. — И сигаретки.       — Ага, с пробитым легким курить собрался? — невесело улыбнулся Найтвинг. — Ладно, сейчас приедет Альфи, и я сгоняю для тебя за топливом.       — Какого черта я валяюсь у тебя в коридоре, кстати? Можно было спасать меня в гостиной хотя бы? — возмутился Джейсон.       — Чтобы все ковры кровищей залить? Джейс, благодаря мне ты все еще жив, так что не возникай, — осадил его Дик. — И если хочешь вискарь, тебе придется убратить меня обратно. Убратение вперед!       — Что за слово такое дебильное? Убратяю тебя. Доволен?       — Ради виски ты готов на все. Тогда извинись за козлину!       — Извини, медбро.       Дик фыркнул и легонько двинул брата в плечо. Тот улыбнулся в ответ. Живо и задиристо.       С Тимоти Дрейком все обстояло гораздо проще. Для него у Дика был припасен обширный набор успокоительных, транквилизаторов и даже парочка запрещенных антидепрессантов. Компьютерный гений и неустанный трудоголик страдал приступами ипохондрии из-за переутомления, что тщательно скрывал от всей семьи. Дело усугубляли тонны кофе и энергетиков, употребляемые в разных пропорциях, отдельно и одновременно. Стабильно раз в несколько месяцев Красный Робин вваливался к Дику так, словно пришел к себе домой, и сообщал «страшное»:       — Дик, я умираю.       — От чего на этот раз? — Найтвинг уже привык к этим заявлениям, так что продолжил расправляться со своими хлопьями.       — Что за неуместная ирония? — Тим обернулся к брату, одарил его гневным взглядом, после чего вернулся к ревизии кухонных шкафов.       Он ввалился в окно всего пару минут назад, но уже ринулся искать кофе. Дик решил пока не сообщать, что поиски тщетны. Должен же он был получить хоть какую-то моральную сатисфакцию за неожиданное вторжение!       — Хорошо, я весь внимание, — снизошел Грейсон.       — У меня цинга.       — Правда? — на самом деле Ричард даже не удивился.       Просто в прошлый раз Дрейк диагностировал себе малярию. Написал завещание и оставил его на хранение Найтвингу. И теперь его подмывало распечатать конверт, но он держался только из-за братской любви.       — Все симптомы на лицо, я сверил сто тридцать семь раз, — сообщил Красный Робин.       — Где сверял?       — В Гугле, медицинском справочнике доктора Томпкинс, на сайте ВОЗ, в Яндексе и даже поисковике Джимейл.       Грейсон уважительно присвистнул. Если дошло до почтового поисковика, все совсем плохо.       — Птичка, ты же понимаешь, что цингу еще заработать надо? И она обычно у моряков, полярников и прочих таких ребят была, — заметил Найтвинг. — Ты у нас ни разу не моряк.       — Ты мыслишь слишком узко, — укоризненно покачал головой младший и достал с дальней полки пакет молотого кофе. Дику пришлось удивленно присвистнуть второй раз, ибо он совершенно точно не покупал его. — Цинга коварна, она может подкрасться внезапно. Нехватка витаминов, переутомление, стресс на работе. Мы все это имеем в избытке.       — А, знаешь, это не лишено смысла, если питаться одним кофе, то можно не только цингу заработать, — язвительно подыграл Грейсон, глядя, как Тим хозяйничает на его кухне, достает ковш поглубже, наливает в него воды и ставит на плиту.       — Наконец-то ты отнесся к моим недугам серьезно!       — Как давно ты не спал?         — Вчера, — отмахнулся Дрейк, распечатал пачку кофе, сунул туда нос и с вожделением вдохнул аромат.       — Что вчера?       — Решил моргнуть и открыл глаза минут через сорок. Ума не приложу, как так получилось.       — О, да ты засоня, Птичка! — хохотнул Дик.       — Как думаешь, у Альфреда есть что-нибудь от цинги? — Тим не заметил сарказма брата, так как был слишком занят набухиванием кофе в закипающую воду. В несчастный ковшик полетела добрая треть килограммового пакета.       — Не знаю, Тимми, но у меня точно есть, — расплылся в улыбке Грейсон. — Только это лекарство с кофе нельзя принимать.       — Ты опять пытаешься напичкать меня снотворным? — Красный Робин принялся мешать свое варево с самым оскорбленным видом.       — Нет, что ты! — замахал руками Грейсон. — Импортные дженерики из Индии! Герболакс называется, — он просто нес все, что всплывало в памяти из рекламы и аптечных буклетов самым убедительным тоном.       Дрейк недоверчиво прищурился, пригубил ложку своего зелья, почмокал губами и остался доволен. Сграбастал со стола кружку Дика, презрительно выплеснул из нее чай и уже собирался наполнить ее кофе, но остановился с занесенным ковшом…       — Дженерики, говоришь?       Дик яростно закивал.       — Хм… Ладно, неси свои чудо-таблетки! А то я уже видеть хуже стал, — заявил Тим и сдул с глаз челку, которая успела отрасти до подбородка. — Проклятая цинга! — и отставил кофе подальше, чтобы не соблазниться им.       Дик понесся за аптечкой, чтобы достать снотворное, пока согласие было в силе.       Дамиан тоже скучать не давал.       — Грейсон! Слезай со шкафа и хватит орать как девка! — потребовал юный ассасин, совершенно не смущенный тем фактом, что у него на шее болталась здоровенная змея.       — У-у-б-бери это, Дэми! — Дик подтянул ноги под себя, чтобы Робин не смог до него дотянуться. — Какого черта ты припер сюда гадюку, Мышка-Малышка?!       Мышка-Малышка раздраженно вздохнул и возвел глаза к потолку. На его лице было написано все, что он сейчас думал о старшем брате.       — Грейсон, перестань истерить, это не гадюка, а удав. Он еще маленький, — хвост еще маленького волочился по земле. — И удавы не ядовиты. Слезай и помоги мне оказать ему первую помощь.       — Дэми, если ты его не уберешь, первую помощь придется оказывать мне! И я не змееолог или как их там, пожалуйста, унеси его!       — Ц-ц, в Готэме нет нормальных герпетологов, я не доверю этим коновалам Ганнибала, — отрезал младший Уэйн. — А ты в цирке работал.       — Ох, святые бэтаранги, ты дал ему имя, — Найтвинг расстроился окончательно. — Мне кажется, ты ошибся в нескольких буквах, Каннибал — было бы в самый раз. И я воздушный акробат, а не дрессировщик!       — Грейсон, тебе нечего бояться, как минимум, одна часть твоего тела гарантированно застрянет у Ганнибала во рту, и он не сможет тебя проглотить, — успокоил Робин. — Спускайся! Ты моя последняя надежда. Дик, ты же не бросишь меня с раненым на руках? — в последнее время Дамиан научился подлизываться, топорно, неумело, прозрачно, но чертовски действенно.       Большое и доброе сердце Ричарда дрогнуло.       — Хорошо! Но тогда замотаем ему рот скотчем, — согласился он, грациозно соскакивая со шкафа.       — Чего?! Да я тебя самого… Короче, я подержу его, не надо скотча, — вовремя осекся подросток.       В ходе нехитрой починки удава выяснилось, что Робин забрал его у какого-то наркобарона, использовавшего змею вместо аксессуара. Нерадивый хозяин вспомнил об обычае пить водку с бьющимся сердцем змеи и решил попробовать. Несчастному и до крайности везучему Ганнибалу досталась лишь пара небольших порезов, Робин успел спасти его. Что стало с бароном Дик уточнять не решился. Не было никаких сомнений, ему посчастливилось значительно меньше.       Ричард в скором времени привык к экзотическим пациентам, среди которых оказывались игуана, лось, акула-молот, целый выводок попугаев жако, два поросенка и даже павлин. А вот пристраивать нескончаемый поток котят и щенков в добрые руки было проблематично и энергозатратно. Дамиан заставлял писать для каждого пушистого спасеныша сопроводительно-рекламную заметку. Иногда у Грейсона натурально рябило в глазах от этих всех «дружелюбный мальчишка ищет дом, будет небольшим, но хорошим сторожевым псом», «пушистая девчонка приучена к лотку, ласковая, добрая, любит помурчать». Робин дышал в затылок и исполнял роль строгого редактора. На всякое замечание, что ему следовало бы самому заниматься пиаром своих четвероногих беспризорников, хитрец отвечал, что у него нет писательского таланта, а в Лиге Теней его учили убивать, а не сочинять мадригалы. Найтвинг чувствовал, что его где-то нагло обманывают, но пока не задумался над этим достаточно сильно, чтобы понять — где именно.

***

      Дик захлопнул аптечку, огладил истертые углы, потерявшие остроту. Легкая улыбка, навеянная воспоминаниями о семье, блуждала по его красивому усталому лицу. На сердце потеплело, и стало уже не так важно, что скажет Брюс о разбитых стаканах и потерянных правах на машину. Грейсон четко осознал одну простую вещь, ему почти тридцать, он самостоятельный герой, он может позаботиться о себе. И у него есть люди, которым он дорог.       В кармане джинс запиликал телефон, Дик не без труда извлек гаджет и приложил к уху:       — Привет, Дэми, как дела?       — Грейсон, ты же в цирке имел дело со слонами? — без предисловий спросил мальчишка.       — Да, я дружил с Миткой, она была чудесной слонихой. А почему ты спрашиваешь?       — Так, всего лишь уточнил, — буркнул Робин и сбросил звонок.       Найтвинг пожал плечами и отложил трубку, собираясь найти в коробках полуфабрикаты и поужинать, но она зазвонила снова. В этот раз высветился номер Дрейка.  — Дик?  — Да, Птичка?  — Большой Красный сломал ногу в пяти местах и выбил плечо, а у меня оспа. Мы едем к тебе на фургоне для перевозки слонов. Будем через пять минут. И это… Дэм и Джейс не виноваты, они сами начали, — отчеканил Красный Робин и отключился, чтобы Дик не успел что-то возразить. Найтвинг вздохнул, предвкушая бессонную ночь и утренние заголовки новостей об очередной безвременно почившей банде. Если и бежать от Бэт-семьи, то в другую Галактику. Но уверенности, что его не найдут и там, не было. Впрочем, бежать уже никуда и ни от кого не хотелось.