Подставка

Покрасневшая головка фаллоимитатора чуть покачивалась на сквозняке распахнутых окон. Утреннее проветривание охлаждало кабинет слишком быстро, заставляя всех кутаться в кардиганы и пиджаки, а резиновый член, хоть и был членом, но не уменьшался в размере на холоде, и Антон с белой завистью и тоской смотрел на это чудо на своем столе. Неделю назад подчиненные, глупо хихикая и прыская друг другу в плечи, притащили две небольшие коробки к нему в кабинет. После душевных поздравлений и теплых слов Антону Андреевичу было предложено выбрать одну из двух коробок в качестве подарка, и Антон, взяв ту, что поменьше, но потяжелее, обнаружил там резиновый фаллос. У него была ярко выраженная головка и хорошо прорисованный ствол с жилками и складочками. Не слишком маленький, он был чуть больше члена Антона (ну грех было не сравнить, Шастун письками еще вот только с фаллосом не мерился). Там еще была присоска снизу, и, хотя в инструкции было написано «закрепите где угодно и освободите свои руки для других шалостей», Антон лишь закрепил игрушку на столе и освободил свои руки от браслетов, чтобы те не мешали ему перезвоном во время работы с документами. А благодаря мошонке (видимо для «пикантных ощущений») браслеты не соскальзывали на стол. Короче, отличный подарок в итоге получился, низкий поклон приколистке Оксане из праздничного комитета. Арсений сидел за своим рабочим местом и осторожно наблюдал за своим начальником через стекло, уперев подбородок в сложенные перед собой руки и тяжело вздыхая. Уже 3 месяца, как Арсений устроился на стажировку в эту компанию и 2 месяца и 29 дней, как ушел с головой в новый вид сексуальной ориентации «невзаимный краш на начальника, хотя может и взаимный, но проверить духу не хватит, так страшно, начальник же». Они с Антоном неплохо общались, но все это в рамках рабочей этики-эстетики, не более. А «более» очень хотелось, особенно сейчас при виде Антона, трогающего кончиками пальцев резиновый член… блядство какое-то. Арсений зажмурился до кругов, сглотнул и снова тяжело вздохнул. — Ну ты и нищенка, Попов. Он лениво обернулся на голос, уже предчувствуя волну дразнящих подколок в свою сторону. Оксана облокотилась о его стол и снисходительно смотрела на Арса. Конечно, она знала об Антоне, она даже давала дельные советы и все время пыталась их свести, но успехов это не приносило, и у нее просто опускались руки. Последний месяц все, что она делала — это укоризненно качала головой на все арсовы щенячьи взгляды в сторону Антона и шептала ему на ухо, как обычно шепчут демоны на плечах: «заебал, да скажи ты ему уже». — Сама нищенка. Не я вчера слезно умолял занять 3 тысячи. — Мне за квартиру заплатить, я же объяснила. Верну завтра. И тему не переводи от дружка своего, у меня новость. Арсений приподнял одну бровь (левую, она ему больше нравилась) и вопросительно взглянул на радиоведущую «сплетни нашего офиса фм». На большее сил не хватило. — Короче, наш Антон Андреевич позавчера напился в компании Димы и растрепал, что недавно его отношения, которые длились 3 года, рухнули под тяжестью третьего нелишнего. Изменили ему, ну ты понял. Оксана улыбнулась, потому что Арсений заинтересовано поднял голову, и такая бьющая наотмашь надежда в его голубых глазах говорила о том, что ей, наконец, удалось вытащить своего друга из вечно-аморфного состояния. Правда через пару секунд его выражение лица снова начало меняться: он нахмурил брови, прикусил щеку изнутри и начал тарабанить пальцем по кончику носа. Оксана закатила глаза, потому что ну сколько можно этих «а вдруг не в его вкусе», «а что если кто-то уже появился», «а как вообще подкатить» и так далее и тому подобное. — Арс, ну серьезно, посмотри на него. Оксана кивает в сторону кабинета Антона, Арс послушно переводит взгляд за стекло. Тот по прежнему полулежит на рабочем столе и отрешенно рассматривает свои браслеты на «подставке». Тоска. — Счастливые люди так не выглядят. Если у него разбито сердце, ты можешь ему помочь. Арсений закатывает глаза и чувствует накатившее раздражение, которое приходится сдерживать, чтобы не обижать подругу. — Ты не понимаешь, да? Он может не быть геем, мы так и не узнали ничего о его сексуальных предпочтениях. То, что он вслепую вытянул тогда коробку с фаллосом, а не с резиновой вагиной, ничего не значит, это вообще нихера не тест на пидора, Оксан. Она удивленно вскидывает брови и обиженно хмыкает. Критику своих идей Оксана воспринимает в штыки. — Если он так сильно нравится, то какая разница? Ты можешь попробовать прием «забота и внимание» не только в целях поскакать на его члене, но и просто поухаживать — за такое не бьют по лицу. Арсений кинул на подругу недовольный взгляд за напоминание об омских гомофобах, которые когда-то давно подпортили ему нос, сделав тот кнопкой, но мысленно все же признал ее правоту. Оксана бросила взгляд на наручные часы и продолжила: — Я попробую разведать у Димы или Стаса что-нибудь об ориентации Шастуна, а ты сходи и принеси ему кофе. Он любит капучино без сахара. Она, наконец, спрыгивает с его стола и, ткнув пальцем в его кнопку-нос, уходит. Время 9:01, рабочий день начался. Арсений благодарно кивает и провожает ее взглядом, параллельно включая компьютер. «Он любит капучино без сахара на овсяном молоке» — мысленно поправляет он. *** Кофе и круассан Арс приносит только после обеденного перерыва. У Антона была встреча с 10 до 12 с клиентами, и после нее он выглядел еще более уставшим и каким-то пассивно-агрессивным (огрызался на вопросы о самочувствии и смотрел на всех псевдо-гневным взглядом). На весь перерыв он заперся в кабинете и опустил жалюзи, так что игра в подглядывалки временно прекратилась. Арсений сдул мешающую челку со лба, тихонько постучал в дверь и прислушался. Хотя толку от этого было мало: звуки шагов и отпирания замка Арс почти не слышал из-за оглушительного стука сердца, которое так и норовило вырваться из груди, или чего там этот насос ебаный хотел вообще. Антон распахнул дверь и, мельком оглянув Арсения, кинул «заходи», пропуская внутрь. Арсений осторожно прошел и поставил стакан с пакетом на стол, чтобы не уронить — руки тряслись как от тремора. Ладони вспотели, а шум в ушах никуда не исчез. За 3 месяца можно было бы и привыкнуть к такой реакции организма на Шастуна, но сейчас эти гормоны влюбленной нищенки могли выдать его с головой, поэтому Арс начал оглядывать интерьер, чтобы немного отвлечься. Взгляд непроизвольно упал на резиновый фаллос: на нем не было браслетов, они небрежно валялись рядом, а сам он чуть поблескивал на свету от влаги, словно его только помыли. Влажной уборкой стола тут и не пахло, да и Антон вряд ли бы стал заниматься подобным. Он вообще не из педантов. — Арс, у тебя что-то срочное? Арсений резко обернулся на Шастуна, который стоял чуть позади, вопросительно подняв брови. Его челка была взъерошена, глаза блестели, верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, а на скулах все еще был виден увядающий румянец. Догадка разрезала сознание, и Арсу пришлось опереться о спинку стула, чтобы не упасть от резко накатившего возбуждения. — Ты дрочил. Это вырвалось непроизвольно, как будто на похуях, и Арс резко поджал губы, удерживая себя от того, чтобы зажмуриться. Пиздец, конечная. Нахуя, Арс… Лицо Антона вытянулось от растерянности. Он был совершенно обескуражен подобной бестактностью. — Ч-что? Назад пути не было. Тред ответов «что? — что?» был бы неуместен, ну и что это вообще такое в конце концов, сказал «А» — говори «Б». Хоть это и не его, Арса, дело, но если Антон засовывал в себя резиновый член, значит, он определенно не натурал. Значит, время включить «Арсения — кокетку». Это вселяло уверенность и срывало напрочь все тормоза. Не попробуешь — не попробуешь. — Ты знаешь, если у тебя настолько лютый недотрах, что ты трахаешь себя фаллосом прямо на рабочем месте, ты мог просто попросить меня тебе отсосать. «Кокетка» немного растеряла навыки и стала какой-то откровенной блядью. У Арсения все еще дрожат руки и он прячет их в карманы. Адреналина в крови море и лужица, он только что предложил боссу отсос, да еще и пропалил того на дрочке. Лицо «босса» снова приобрело очаровательный румянец, он аккуратно охуевал от всей этой ситуации. Наконец, он пожевал губу и чуть прищурил глаза: — Арс, какого черта ты вообще врываешься сюда и выражаешься, как портовая шлюха? — псевдо-гневный взгляд снова здесь, и Арсений закусил губу, — иди работать, у меня созвон через 5 минут с начальством региона. Арсений бы послушался, он бы ушел (убежал бы скорее) из кабинета и побился бы головой об стол за всю эту херню, если бы не отметил изменившийся голос и участившееся дыхание Антона. Арсений Холмс, блять. Он мысленно взвешивает варианты «уйти — остаться», но, представляя член Антона у себя во рту и его вкус на своих губах, Арсений принимает решение, прикрывает глаза и облизывается. В конце концов, или потом все равно придется извиняться, или загружать свое резюме на «Хэдхантер». Или пан или пропал, так говорят, кажется. — Я могу остаться. Если ты не будешь шуметь, то твоя конференция станет только интереснее. Неприкрытый ничем, внезапный флирт в голосе Арсения не услышать было невозможно. Представив перед собой лицо Оксаны, которая прошипела бы «че ты встал, он тебя хочет», он выпрямился и, медленно подошел к Антону. Тот не двигался, только смотрел как-то загипнотизированно, неосознанно. Когда Арс протянул руку, Антон дернулся назад так, что врезался в стену за спиной. Арсению это только на руку — не сбежит — он встает на носочки, тянет Антона за воротник рубашки к себе и целует. Он много раз представлял себе их поцелуй и сладким-нежным-ласковым, и страстным-диким-кусачим, но в итоге все мысли в этот момент слетели в тартарары и описать то, что происходило, Арсений бы не смог даже за слиток золота. Антон не двигался, не дышал, наверное, вообще. Арсений боялся приоткрыть глаза и посмотреть, стоял просто, прижимаясь к чужим губам. Наконец, одной рукой Антон осторожно притянул к себе Арса за талию, комкая пальцами модный пижонский блейзер, другой рукой обхватил его за шею кончиками пальцев, не давая отстраниться, будто бы тот собирался. Он нежно сминал его губы, языком оглаживал и облизывал такой горячий рот напротив. Потом неожиданно резко развернул их обоих и припечатал к стене Арсения, выставив колено между его ног, давая ему возможность толкаться и тереться о него пахом, поскуливая от нетерпения. А Арсению слишком не терпелось: он толкался бедрами, путался в волосах Антона, сквозь прикрытые глаза смотрел на него и встречал такой же смелый взгляд напротив. Говорят, лишь 34% людей целуются с открытыми глазами. А Арсений хотел смотреть. Все закончилось так же быстро, как и началось: Антон отстранился и резко шагнул назад — Арсений бы упал если бы не стена позади. Недоумевающий и обиженный Арсений, виноватый и смущенный Антон. Картина маслом, дайте две. — Не надо, — выдохнул Антон, постепенно приходя в себя. Его глаза все еще блестят от возбуждения, зрачки огромные как у ЛСДшника во время прихода, а в штанах, наверное, тесно невероятно, хотя Арсений может понять — у самого такая же проблема. Антон отвернулся и нетвердым шагом прошел к столу. Собрал браслеты и опустил их на зло/добросчастную подставку. Вывел ноутбук из спящего режима и поднял взгляд на растрепанного, расхристанного Арсения у стены, бездумно смотрящего в потолок. Выглядел тот невероятно, расслабленно, невыносимо горячо. Валить и трахать, если бы не работа. — Раз уж ты все еще здесь, помоги мне. Нужно эти документы отксерить, чтобы я смог их отправить им сейчас. Арсений оторвал взгляд от потолка и моргнул, возвращаясь в реальность. Он соскребал себя со стены и абсолютно отказывался понимать, что это такое и почему Антон так спокойно с ним разговаривает. Видимо, у него такие зажимания подчиненных у стен в порядке вещей. Арсений бы может и спросил или предложил бы продолжить вечером, но язык не слушался, а губы совершенно не размыкались, так что не оставалось ничего другого, кроме как на ватно-бинтовых ногах подойти к Антону, забрать бумаги и уйти в поисках офисного ксерокса. *** Когда он вернулся, Антон уже начал видео-конференцию: из динамиков ноутбука раздавался бодрый женский голос, говоривший что-то про отчетность и цели этого месяца, а еще четыре или пять голосов поддакивали, Антон периодически кивал головой. Арсений аккуратно положил на стол документы и флешку, собираясь тихонько уйти наконец работать, но задел пальцами скрепку на краю стола. Та с тихим звуком отскочила куда-то под стол. Делать вид, что он не заметил, было бы невежливо, поэтому с тихим стоном страдания Арсений полез под стол, вслепую шаря руками по полу. Антон чуть отъехал от стола на кресле и отключил свой микрофон в скайпе: — Арс, я бы сам достал, чего ты. «Мистер Обходительность — Антон Шастун. День добрый.» — Мне несложно, — пробормотал Арс откуда-то снизу. Наконец, нащупав скрепку, он хотел было вынырнуть и уже, в конце-то концов, покинуть кабинет, но взглядом наткнулся на напряженно сведенные колени Антона. Тот явно смутился такой двусмысленной ситуации и очень ждал, когда Арсений уже уйдет, перестав его доводить. От воспоминаний о том, что произошло у стены 10 минут назад, внутри снова растекалось вязкое возбуждение. Хочется продолжить, так почему не сейчас. В худшем случае он получит коленом по лицу. «Очень дерьмовая идея, Арс», — мысленно говорит он себе и кончиками пальцев скользит по внутренней стороне бедра Антона. «Ты совсем съехал, да?» — кричит ему красноречивый взгляд дернувшегося от неожиданности Антона. «Пиздец, ты конченный», — а ладонь уже накрывает член босса через ширинку. Тот прикрывает глаза, рвано выдыхает и отключает микрофон, перехватывая руку Арсения за запястье. — Прекрати — Не хочу Арсений почти удивляется своей смелости, качает головой, улыбается Антону, как маньяк. От одного осознания ситуации сознание плывет, а возбуждение становится почти невыносимым. Одной рукой он ласкает и сжимает член Антона через ткань, заставляя легко толкнуться навстречу бедрами. Другой — мягко гладит его бедро, дразня касаниями. Антон с шумом втягивает воздух и скользит пальцами по подлокотникам, оставляя за собой влажные следы. — Я тебя уволю — Какая досада Арсений нежно трется щекой об острое колено и прикрывает глаза, впитывая в себя момент. В динамиках обратились напрямую к Антону с просьбой описать суть какого-то проекта, непослушными пальцами он включает микрофон и опрометчиво отпускает руку Арсения. Не став упускать такой шанс, Арс расстегивает ширинку Антона и, оттянув резинку боксеров, наконец, добирается до члена своего уже 3 месяца как возлюбленного. Несмотря на то, что на столе у Антона стоял настоящий Брэд Питт среди мужских пенисов, то, что видит Арс сейчас — Леонардо Ди Каприо, не меньше. «Как ты возбудился за 2 минуты» Такая сочная, сладкая головка, истекающая вязкой смазкой. Длинный, гладкий, идеальный ствол. Бороться с желанием попробовать на вкус не было ни сил, ни времени — как только Антон закончит свою речь, он очевидно вытащит Арсения из-под стола. Поэтому, не теряя больше ни секунды на разглядывание, он подается вперед и обводит языком головку. «Боже, как вкусно» — Боже, ты придурок, — шипит Антон сквозь зубы, продолжая отвечать на вопросы. По его речи было ясно, что весь его разум стек возбуждением к низу живота. Арсений собирает слюну на кончике языка и проходится им от основания к головке. Он покрывает член влажными легкими поцелуями, водит головкой по губам, нежно касается пальцами яичек. Дразнится и распаляет. Антон его почти ненавидит. Сил сидеть перед камерой и держать спокойное выражение лица уже не остается: он чувствует иглами колющий, застрявший в горле стон, чувствует застывшее в напряжении тело. Слышит, как собственный голос срывается, и спешит закончить свою речь. В отчаянии кусая губы, он запускает пальцы в волосы Арсения, просяще сжимая их и путаясь. И тот, наконец-то, начинает медленно погружать член в рот, плотно обхватывая губами. Так жарко и нежно, Антона уносит. Он все же стонет и на секунду прикрывает глаза, упираясь затылком в спинку кресла. Камеру в отличии от микрофона отключать нельзя, поэтому приходится выпрямиться, сесть ровнее и держать глаза открытыми. Арсений обсасывает его член с пошлыми причмокиваниями, неторопливо двигает рукой, размазывает пальцами смазку с вязкой слюной; возбуждение вкупе с адреналином — и Антон готов назвать лучший минет в его жизни. Он чувствует гладкость, жар, влажность, он чувствует, как Арсений насаживается ртом, и он готов кончить уже прямо сейчас от этих ощущений. Господиблять что происходит. — Арс… От этого звука собственного имени вперемешку с блядским стоном у Арсения слетает крыша окончательно. Он ускоряет движения и начинает сосать, старательно массируя языком ствол, натягивая крайнюю плоть и пальцами впиваясь в тазовые косточки, не давая отстраниться даже на дюйм. Расслабляет горло, чувствует головку у себя в глотке, позволяет трахать свой рот прямо так, на работе, под столом, с незапертой дверью и идущей онлайн конференцией. Антон не может контролировать себя больше, он краснеет, закусывает губу, чтобы не скулить слишком громко, ерошит челку руками, ласково проводит костяшками по втянутой щеке Арсения. Чтобы закончить звонок, нужно включить микрофон, но тогда будут слышны влажные, пошлые звуки минета. Что делать Антон не представлял, он просто задыхался и был в шаге от того, чтобы плюнуть на бизнес-этику и, хлопнув крышкой ноутбука, трахнуть этого придурка прямо тут, на столе, до хрипоты. Пальцы Антона сжимаются на подлокотниках в сладком предвкушении. Арсений видит закушенную губу, снова берет до своего максимума, помогая ладонью. Его кроет, но он все же пережимает его член у основания, не давая кончить. Вот за такое его точно уволят. Антон растерянно хлопает глазами, не может сфокусироваться, приоткрывает от возмущения рот и хмуро глядит на этого подстольного мудака. — Ты охуел? Арсений наигранно зеркалит эмоции Антона и издает смешок. Он звонко чмокает налившуюся кровью головку, заправляет все еще стоЯщий член Антона в джинсы и начинает выползать из-под стола с другой стороны. — Куда ты собрался?! Арсений, блять! А Арсений собрался давать по съебам, потому что это вдруг становится необъяснимо весело. Антон быстро включает микрофон и за 10 секунд сбивчиво объясняет что-то про ЧП на работе, перебивая какого-то спикера, обещает отправить все необходимое на рабочую почту и выходит из конференции. Он резко подрывается с места, запирает дверь на замок и также резко подхватывает удивленного такими переменами Арсения, сажая на стол. Арсений восхищенно выдыхает: — Какой ты сильный. Антону не до смеха, он торопливо стаскивает с Арсения рубашку, толкаясь бедрами, притираясь членом и заставляя постанывать в уже однозначно кусачий поцелуй. — А ты охуевший. Он выцеловывает арсовы родинки, вылизывает вкусную кожу у ключиц. Смотрит на напрягающиеся мышцы его живота, чувствует, как его колени сжимают бока и не дают отстраниться. — Пиздец меня кроет. Антон продолжает бормотать, стаскивая с Арса узкие джинсы и боксеры. Из ящика он вытаскивает тюбик и презервативы, смазывает пальцы и вводит сразу два, немного разводя в стороны. — Все хорошо? Арсений кивает. Ему хорошо. Антон раскатывает резинку по своему члену и одним плавным движением входит на всю длину. Арсений старается не зажиматься. Подождав немного, Антон выходит до самой головки и резко входит обратно, шлепая яйцами по ягодицам. Арсений притягивает Антона за горло и не больно прикусывает губы, ему нравится их вкус. Ритм они набрали бешеный. Надрачивая Арсу, он втрахивает его в столешницу и зажимает рот свободной рукой, потому что тот совсем не умеет сдерживаться. Он толкается внутрь, сжимая бедра до синяков, шумно выдыхая что-то тому на ухо. Арсений искренне наслаждается моментом — непонятно повторится ли подобное еще раз — и скулит в ладонь Антона, больно цепляя кожу зубами, царапая его плечи до красных полос. Влажные руки скользят по столу, Антон легко опрокидывает Арсения на спину и подхватывает его под коленями, поднимая ноги выше. Дышать становится совсем трудно, волосы липнут ко лбу, Антон смотрит, как Арсений прикрывает глаза, утыкаясь лицом в сгиб локтя — и это определенно самое горячее зрелище в его жизни. Он срывается первым: толкается еще пару раз, жмурится, прикусывает губу и шумно выдыхает. Спустя пару секунд, не выходя из тела под ним, он возобновляет движения ладони на чужом члене и наблюдает, как скрывается и появляется снова в его кулаке розовая головка. Арсений кончает, попадая каплями на живот Антона. Они загнанно дышат, не отстраняясь друг от друга, и бездумно смотрят на подтеки спермы на своих животах и ладонях. — Подай, пожалуйста, салфетки. В открытом ящике. *** Уже чистыми руками Арсений быстро набирает Оксане сообщение: «прием «забота и внимание» перешел в «отсос под столом во время совещания». Получив ответное: «бля не проеби», он убирает телефон в карман. — Антон, пойдешь со мной кофе пить после работы? Антон смущенно улыбается, отводит взгляд и кивает. Как вообще можно смущаться в данной ситуации, боже? Прелесть.