Gebrochene Herzen

      Как же он хотел догнать поднимающегося по лестнице Залесских, схватить пятерней за короткие волосы и стащить по ступенькам вниз. А потом то ли отметелить до кровавых соплей, то ли придушить, то ли… да хрен его знает, что бы Беккер сделал, но, черт возьми, ему нужно немедленно выплеснуть из себя разрывающее на куски негодование. Роберт со злости засадил кулаком в дверной косяк, поморщился от боли в сбитых костяшках и, чтобы не натворить еще больших дел и не раздолбать полдома, сдернул с вешалки у входной двери толстовку.       Он бежал тем же путем, что и утром - по узкой тропинке меж высоченных стволов к берегу озера. Бледный диск круглой луны показывался в прорехах пушистых верхушек сосен, едва покачивающихся от ветра. Тишина, стоявшая вокруг, иногда прерывалась громким шорохом в невысокой траве и вскриком не спящей птицы. Вот бы еще и на душе было также умиротворенно, как в ночном лесу. Но, похоже, Роберт и спокойствие – понятия несовместимые. Рано он расслабил булки и понадеялся, что жизнь наладилась, а оно вон как повернуло. И тупо было уповать на верность Романа новой семье. Не успел простыть Женькин след, как он тут же кинулся искать себе свободную жопу. Не живется ему, блядь, по-человечески.       Беккер спустился с берега к кромке воды, которая в этот поздний час казалась черной - с серебряной лунной дорожкой посередине. Сел на холодный песок и, запрокинув голову к небу, прикрыл глаза. Ветер обдувал лицо, усмиряя клокотавший внутри гнев. Глубокий вдох и медленный выдох, как учил когда-то тренер, и так несколько раз, пока буря окончательно не уляжется и сердце не начнет биться ровно. Он открыл глаза и посмотрел вверх – звезды часто усыпали темно-синее полотно, собираясь в причудливые созвездия; медленно плыли спутники, подмигивая отраженным светом. Но ему хотелось увидеть прошивающую земную атмосферу комету, чтобы успеть загадать желание. И пусть подобная суеверность шла вразрез с его прагматичными установками, но иной раз так хотелось поверить в тривиальное чудо.       - Черт бы тебя подрал, Залесских, - уже абсолютно спокойно сказал он и, шумно выдохнув, потряс головой, чтобы в ней прояснилось.       Пора было возвращаться назад. Роберт понятия не имел, сколько просидел у озера, но с востока уже начала заниматься заря – бледная полоска света наползала на абрисы сосен. Поэтому он нехотя встал, отряхнул со штанов прилипший песок и устало поплелся обратно. Как бы ему сейчас ни претила зависимость от Романа, но, в конце концов, именно Залесских изменил их с Евой жизнь к лучшему. И чтобы это лучшее не потерять, парень решил действовать на опережение – эта мысль пришла ему неожиданно, он даже остановился посреди леса, чтобы посмаковать идею. Роберт найдет этого залетного пидораса, пока дело не зашло далеко и заставит хорошенько подумать, прежде чем лезть туда, куда не просили. Да, именно так он и поступит, но для начала следует усыпить бдительность Залесских и предоставить ему мнимую свободу.       Удовлетворившись возникшему в голове гениальному в своей простоте плану, парень, едва ли не насвистывая, вышел из соснового бора и пошел по асфальтированной дорожке к воротам дома. Он осторожно, стараясь не шуметь, пересек двор, а затем холл первого этажа и поднялся на второй, в спальню. Нет, ни за что Беккер не потеряет по своей глупости и импульсивности Романа и это место, которое с некоторых пор считал домом, даже если с палкой придется отгонять от него всяких блядей.       Вырубился Роберт сразу, как только свалился в постель и продрых до самого обеда. Но совесть его при этом не мучила. Тем более что пора было начинать реализовывать свой план.       - Здоров, Вован, - произнес он, как только Якушев ответил на звонок. - Я, короче, тут что подумал. Может, я приеду к тебе сегодня вечерком?       - Тебя чо, выгнали из царских апартаментов? Успел настопиздеть Роману? - сразу заржал Вован, и Беккер поверил в успех своего предприятия.       - Да так, ерунда, поспорили немного из-за того, что у нас разные взгляды на жизнь. Так я приеду?       - Не вопрос. Приезжай, конечно. Я как раз баньки истоплю к твоему приезду. Посидим вечером, самогоночки попьем.       - Да епта. Опять ты со своей самопальной алкашкой. Других развлечений не будет, что ли?       - Ну, можно на танцы в клуб завалиться, - уже по-полной угорал Якушев, похрюкивая в трубку. - Познакомлю тебя с девками, подружками Надьки моей… Знаешь, какие у нас тут бабы? Огонь!       - Завязывай. Я к тебе с важной миссией еду. Так что девок огненных откладываем на «никогда». Как и танцы.       - То есть ничего против алкашки и баньки ты не имеешь?       - Бля, да ты заебал, - тяжко вздохнул Роберт, понимая, что от Якушева с его самогонкой ему не отвязаться. - Решим на месте. Все давай, расстилай красную ковровую дорожку. На созвоне.       Беккер быстро привел себя в порядок и, с улыбкой спустившись на первый этаж, заглянул на кухню. В доме никого не было, даже из гостиной не доносились привычные звуки включенного телевизора. Должно быть, Залесских с Евой гуляли во дворе. Поэтому он на скорую руку сделал себе пару бутербродов с мясом и сыром, налил большую чашку кофе и вышел на веранду.       Сестра, как он и думал, играла с куклами в том самом уютном уголке, который они с Романом обустраивали несколько недель назад. Теперь под соснами на площадке был натянут тканый навес, под которым стояли плетеные кресла, диванчик и низкий столик, а чуть сбоку на основании из сложенных красных кирпичей круглый, причудливо выкованный камин. Как-то в выходные вечером они его зажигали и жарили зефир на палочках…       - Привет, - равнодушно кивнул Роман, проходя мимо с граблями.       - Привет, - тут же подорвался из кресла Роберт, отставляя на журнальный столик пустую кружку. - Ром, - позвал он, спускаясь по ступенькам, - я хотел извиниться за вчера. Мне не стоило так остро реагировать. Это твоя личная жизнь и ты на нее имеешь полное право. Ты и так сделал многое и для меня, и для Евы, а я веду себя как неблагодарная скотина.       - Что ж, - довольно ответил Залесских, - я рад, что ты это понял и принял. Надеюсь, в дальнейшем подобных ситуаций не возникнет.       - Конечно, - тут же согласился Беккер, строго следуя своему плану. - Можешь встречаться с кем хочешь. Только предупреждай заранее, когда соберешься уезжать. Вдруг у меня тоже возникнут какие-то дела, и я не смогу посидеть с Евой. Или если ты кого-то пригласишь в дом...       - Договорились.       - И еще, отвезешь меня сегодня к Вовану? Если тебе не трудно, - добавил он.       - Сегодня? - удивился Роман и изучающим взглядом впился в лицо Роберта. - Разве ты не говорил про следующие выходные?       - Да Якушев позвонил, начал ныть, - Беккера было не пронять, тем более что потом, когда-нибудь обязательно, Залесских скажет ему спасибо за такое грубое вмешательство в его частную жизнь. - Короче, поеду пока погода хорошая, а там хрен его знает, дожди опять зарядят.       - Ладно, после обеда тогда поедем.       - Спасибо.       Роман снова кивнул и пошел дальше, к дальней стене забора, чтобы сгрести сбитые недавними дождями листья и мелкие ветки. А Роберт вернулся на веранду, а оттуда на кухню, чтобы прикинуть, что можно приготовить на обед. Должен же он хоть чем-то отплатить за доброту Залесских. Тем более что тот наверняка будет до самого обеда убирать участок.       Беккер включил телевизор на музыкальный канал и, пританцовывая под какую-то совершенно отстойную попсу, начал чистить картошку у раковины. Что ни говори, а это он отлично придумал. Пройдет не так много времени, и Роман забудет о своей подстилке. Конечно, нельзя исключать того, что он не найдет новую, но когда это еще будет… Так что можно расслабиться и получать наслаждение от жизни.       Районный центр, где располагалось фермерское хозяйство отца Вована, было в ста километрах от города. Оттого дорога выходила длинной, даже по пустым трассам выходного дня. Ева сидела в детском кресле на заднем сидении и безостановочно комментировала поля и лесополосы, заправки и деревеньки, мимо которых они буквально пролетали на Ауди. Если бы не сестра с ее болтовнёй, Роберту самому пришлось бы в страшных потугах придумывать темы для разговора, а после вчерашних разборок между ним и Романом еще чувствовалась некоторая напряженность. И вроде бы он извинился, хотя и не особо считал себя виноватым, но дело требовало жертв.       По прикидкам Беккера, Залесских стартанет на очередное свидание в следующую субботу. Возможно, он бы и в будни решился на отчаянный шаг, но тут сестра служила надёжным гарантом. Роман никогда не поставит залетную дырку выше Евы. Поэтому в этом отношении Роберт был спокоен. А вот, пожалуй, в субботу он вызвонит Карину и поедет на, так называемую, важную встречу. Вот только парень планировал вернуться от Якушева не в следующее воскресенье, как уже сказал Роману, а в субботу днем. Пошатается несколько часов по городу, а потом рванет в Солнечный, а там уж он поймает Залесских на горяченьком. Конечно, придется потратиться на такси, но примерно прикинуть время он все-таки сможет. А там дело техники - он выследит этих сладких голубков и вот уж тогда никому не поздоровится.       - Может, заедем по пути в какой-нибудь магазин? Надо же купить презенты родителям Вована, а то завалишься к ним с пустыми руками, - предложил Залесских, когда они миновали уже половину пути.       - Думаешь? А что купить? - он повернулся к Роману, отрываясь от созерцания ущербной «красоты» засранной на трассе остановки.       - Матери торт купим с конфетами, отцу бутылку вис…       - У них самогона хоть залейся, - оборвал парень на полуслове, откровенно потешаясь над Залесских. - Он покрутит пальцем у виска, если я ему притащу пузырь сомнительного пойла.       - Это неважно, - настаивал Роман, не отвлекаясь от дороги, которая с каждым километром становилась все хуже и хуже, и машину заметно потряхивало на разбитом асфальте. - Главное тут сам презент. А уж выпьет он его или выльет, дело десятое. Купим хорошую подарочную бутылку. В коробке.       - Короче, пустим пыль в глаза.       - Нет, проявим уважение.       Районный центр Жуковка представлял собой небольшой и неуютный поселок, выросший из обычной деревни. Никаких тебе многоэтажных домов, только потрепанные временем двухэтажки, в которых находились госучреждения, вроде управы и отдела полиции, да у центральной площади теснились новоделы, обшитые дешевым сайдингом. Пропыленные улицы без единого человека, покосившиеся домишки, такие низкие и черные, с прогнившими и местами повалившимися заборами, что казалось, они тут стоят с позапрошлого века, и явно знавали лучшие времена. Но больше всего их внимание привлек старый храм – белокаменный, с высокой, хоть и немного покосившейся колокольней. У Роберта, когда они проезжали мимо, даже на какое-то мгновение перехватило дыхание от незамутненной красоты строения. И вроде бы все просто, но в то же время глаз не оторвать.       - Строили же раньше, аж дух захватывает. Никакой помпезности и вульгарщины, - поделился мыслями Роман, которые абсолютно точно совпали с ощущением Роберта.       - Да, красиво, - кинул он. - Надо будет с Вованом сходить сюда, посмотреть поближе.       - Какие у вас вообще планы на эту неделю? - заинтересованно посмотрел на него Залесских.       - Сам не знаю, но сегодня будет баня и батина ядреная самогонка. Так себе развлечение.       - Ух ты, суровое испытание, - усмехнулся тот, выворачивая на гравийную дорогу, которая вела к ферме.       Пыль стояла столбом позади Ауди, оседая на машину и стройные ряды подсолнечника, что рос впритык по обеим сторонам дороги. Потом подсолнечник сменился кукурузой, а после пшеницей. И если вся эта растительность принадлежала отцу Вована, то жили они явно не бедно. А уж когда поля закончились и они выехали на луг, посреди которого возвышался дом с хозяйственными постройками, сомнения и вовсе отпали - хозяйство было огромным и ухоженным. Еще бы асфальт проложили, вообще бы претензий не было.       - Внушает уважение, - заметил Залесских, останавливая Ауди у высоких кованых ворот дома.       - Да пиздец. А я-то все думал Якушев, когда рассказывал про ферму, имел в виду деревенскую избу и коровник с сараюшками.       Через пару минут калитка в воротах открылась, выпуская улыбающегося во все тридцать два зуба Вована. Беккер, уже выбравшийся из салона машины, пошел навстречу с протянутой рукой.       - Здоров, рожа помещичья! - хлопнул он по плечу Якушева.       - Здоровее видали, немчура поганая, - не остался в долгу тот. - Понаехали тут.       - Идем, познакомлю тебя с Романом и сеструхой.       Ева, к этому моменту уже выбравшаяся из машины, ускакала за каким-то цветочком, росшим на клумбе. А Залесских, вооружившись тряпкой и бутылкой, оттирал с лобового стекла прилипших насекомых.       - Ром, это Вован, - окликнул парень. - Мой друг и сосед по комнате в общаге. Вован, это опекун моей сестры Роман. А то непосредственное создание в платье, - он махнул рукой в сторону клумб, - Ева.       Пока все знакомились и обменивались приветствиями, Беккер, сощурив глаза на солнце, окидывал взглядом дом. Ветер приносил откуда-то амбре свежего навоза, и его не могли перебить даже запахи цветов, что росли вдоль длинного в обе стороны забора.       - Может, зайдете в дом. Мать там стол накрыла. Хоть чая попьете с дороги, - предложил Вован, когда Залесских засобирался обратно в город.       Ева тут же заканючила. Ее разбирало любопытство, что же там скрыто от ее глаз, и хотелось все увидеть и все потрогать. Но Роман строго одернул девчушку, обещав, что в следующий раз они обязательно заглянут в гости.       - Уже поздно, а еще возвращаться. Поэтому чай попьем, когда я приеду забирать Роберта, - он пожал руку Вовану, еще раз поблагодарив за гостеприимство.       - Ром, - крикнул вдогонку Беккер, когда Залесских направлялся к машине, - позвони, как только доберетесь. И вообще звони, чтобы я не волновался.       - Хорошо. Буду звонить каждый день.       Предбанник был обшит деревом, и создавалось впечатление, что они сидят в бочке с медом, настолько было все теплое и золотистое, а главное, ароматное: пахло сушеными травами и дубовыми вениками. Или ему уже просто так казалось от нескольких рюмок выпитой самогонки, на которую его умело развел Якушев. Но после бани, веничков и пара Роберта развезло не на шутку. Он, кутаясь в простыню, сидел напротив Вована за столом и громко хрустел соленым огурцом, пока друг живописал, как они с Надькой на прошлых выходных ездили на озеро на старом мотоцикле дедовском с коляской.       - И прикинь, я такой поворачиваю на полной скорости, и Надька вместе с коляской отлетает к ебеням, - ржал Вован, давясь котлетой. - До сих пор на меня дуется, дура. Я, бля, чо виноват, что крепление не выдержало? Ничо не сломала и ладно.       - А я тебе сто раз говорил – нахуй баб, от них одни проблемы, - вставил своих пять копеек Роберт. - Забей. Щас ваще не до твоей Надьки. К тебе друг приехал, между прочим.       - Вот смотрю на тебя, Беккер, и думаю… - подперев рукой тяжелую голову, уже заплетающимся языком, заявил Якушев. - Ты сколько тут уже? Часа четыре? Сколько раз ты за это время написал своему Роману?       - Это ты к чему, я чо та не понял? - откладывая в сторону телефон, насупился парень.       - Что ты себя как баба ведешь. Без обид. Не знал бы тебя, как облупленного, подумал бы, что… Короче, телефон из рук не выпускаешь. А ты, между прочим, в гости к другу приехал.       - Я могу и в рожу прописать, Вован. Ты всех дел не знаешь, чтобы выводы делать. Я контролирую! Залесских себе какого-то выблядка завел. На свидание к нему бегает. Но ничо, я положу блядству конец, - уверенно отрезал Беккер, которого тоже не по-детски развезло с самогонки, и снова потянулся за огурцом.       - Херасе новости. И чо? - тут же навострил уши Вован.       - Да ничо, - скривился он. - Есть только сеструха, я и Роман. И больше никого. Женька тоже пойдет нахуй, как только приедет. Сразу развод и прости-прощай. С чемоданом на выход.       - Так чо там за выблядок?       - В душе не ебу. Но я хочу за ними проследить, у меня план есть. А там уже подловить этого дырявого и поломать немножко, чтобы не доебывался до чужих мужиков, - зловеще хохотнул Роберт, опрокидывая в себя еще одну рюмку.       - Каких, блядь, еще чужих? - тоже заржал Якушев, расплескивая вонючую самогонку по столу.       - Моего. Понятно? И вот давай без гнусных им… ис…, да блядь, инсинуаций, - он предупреждающе поднес кулак к носу Вована. - Мое, значит, мое. И нехуй тут ручонки тянуть, могу и оторвать.       Беккер даже не понял, когда они разошлись. Помнил только, что пока они с Вованом шли по дому до комнат – шуму наделали много, потому как сшибали на своем пути все, что встречалось. И ржали в голосину как два ужратых в сопли дебила. А дальше был провал.       Проснулся Роберт от дикого сушняка и такой же дикой головной боли. Давно он так не упивался, еще со времен интерната. Оттого тяжко было вдвойне. Он, пошатываясь, встал, оделся через силу и выглянул в коридор. Петухи явно уже пропели и не один раз, потому как солнце висело высоко. Роберт, придерживаясь за лоб и щурясь от яркого света, спустился на первый этаж. Шел по наитию, потому что совершенно не помнил расположения комнат в чужом доме. Спас его подоспевший вовремя Вован, который улыбался тоже как-то чересчур натянуто, видимо, и у него после вчерашних возлияний башка гудела.       - Короче, щас закидываемся таблетками, завтракаем и дуем на речку. Через пару часов оклемаемся. Я нам пивка холодненького припас.       - Ты с дуба, что ли, рухнул? Какое нахрен пиво? - едва слышно пробормотал он. - Я больше не пью.       - У меня тут план созрел. Надо обмыть. Короче, - начал Якушев, уводя под руку Беккера в сторону кухни. - Я позвоню Вальку, и он поможет тебе выследить того мужика. У него машина под жопой, и опять-таки город у нас маленький, и, тут голову даю на отсечение, что геев не так много, и сто пудова они где-нибудь пересекались на своих там тусовках. А Морозов говорит, что такие иной раз случаются по большому секрету.       - Нахрена мне Валек? - Роберт соображал с трудом, а тарахтение Якушева у уха только усиливало боль, вызывая раздражение и тошноту.       - Ну, это ты же вчера мне втирал, - заржал друг, - что твой мужик и нехуй тянуть к нему лапы…       - Я чо, так говорил? - резко дернув головой в сторону Вована, Роберт застонал в голос. - Пиздец…       - Чо, Беккер, прокольчик вышел?       - Я те щас въебу, Вован.       - Как говорил дедушка Фрейд, тоже, кстати, немец, - наливая по стаканам холодный кефир, умничал Якушев, - «Мы хотим не случайно друг друга… Мы хотим только тех, кто уже существует в нашем подсознании».       - Не пизди! Он не так говорил.