* * *
Кастиэль готовит с такой непринужденностью, какую Дин прежде видел очень мало у кого. Его движения быстры и расслаблены, на его лице за работой появляется легкая хмурость, и названные Дином четыре блюда он заканчивает меньше чем за двадцать минут. Дин пробует приготовленное на вкус, и да, у парня, может, и нет в запасе официальных поварских курсов, зато он действительно хорош. Дин медленно жует нежнейшие ригатони. Кастиэль коршуном следит за ним, и становится понятно, что тусклое освещение в офисе Дина только прятало яркость глаз Кастиэля, которые под флуоресцентным светом в кухне сияют ярко-синим. — Вас это удовлетворяет? — скрипуче, на срыве спрашивает Кастиэль. Дин замирает, смотрит на парня, потому что ну кто так разговаривает? — Да, — отвечает он, и от радости складки напряжения в уголках глаз Кастиэля разглаживаются. — Работа моя? — спрашивает Кастиэль, и кажется, что у него на лице почти появляется улыбка. Дин фыркает. — Не беги вперед паровоза, — говорит он, но обоим прекрасно известно, что Кастиэль получил эту работу.* * *
Первый же рабочий вечер Кастиэля по чистейшей ужасной случайности оборачивается адом на земле. Их су-шеф Эш звонит за пятнадцать минут до своей смены и говорит, что заболел, но, когда Дин говорит об этом Кастиэлю, тот даже не морщится. Только бросает короткое «Ладно» и отворачивается обратно к печи. Дину хочется задержаться, проверить каждое блюдо, которое Кастиэль отправит на выдачу. Он уже сомневается в своем решении: слишком уж быстро нанял Кастиэля, не успев толком проверить его прошлое. Но их последний шеф-повар просто ушел и не оставил Дину особого выбора. Но все проходит куда глаже, чем предполагал Дин, и не успевает он заметить, как вечер уже подходит к середине. Ресторан у него маленький, но заполнен почти до предела: в маленьком, уединенном местечке собралось добрых три десятка людей. Дин проходит рядом с двумя официантками и протискивается мимо бара на кухню. Там он ожидает увидеть хаос и не ошибается в своем предположении, только вот хаос этот совсем другого толка. Кастиэль представляет собой беспрерывное движение. На плите бурлят семь кастрюль, а шеф-повар в это время что-то взбивает в неглубокой сковороде. Слишком погруженный в работу, он не замечает застывшего в дверях Дина, а тот лишь наблюдает, скрестив руки на груди. Кастиэль подходит к шкафу с посудой, вынимает из печи подрумянившиеся кусочки курицы и аккуратно сервирует их на квадратных белых тарелках. Он так сосредотачивается на этом процессе, что Дин вдруг чувствует, будто его присутствие тут только мешает, и уходит, широко распахнув дверь. В этот вечер трое посетителей из разных компаний просят передать похвалу шеф-повару, и Дин думает, что, возможно, все же действительно не зря нанял Кастиэля.* * *
В итоге Кастиэль прекрасно вливается в коллектив, и облегчению Дина нет предела. Парень тихий и приятный, иногда немного неловкий, а поймать ритм работы ресторана для него оказывается проще простого. Их последним шеф-поваром был мужик по имени Гордон — великолепный шеф, но из-за него атмосфера была постоянно напряженной, а Эш его люто ненавидел, так что жизнь Дина превратилась в тот еще кошмар. Кастиэль же спокойно и легко исполняет все приказания Дина, а его присутствие каким-то образом всех умиротворяет. Он рано приходит, а уходит намного позже окончания смены, а Дин такого даже о себе сказать не может. Кастиэль расцветает в самой занятой атмосфере и очень ловко направляет Эша, не стараясь самоутвердиться за счет него, как делал Гордон. Дин иногда наблюдает за ним, пробираясь тихонько на кухню, потому что Кастиэль работает так, словно исполняет прекрасно отрепетированный танец — текучий и странно изящный. Он переходит от блюда к блюду, вносит поправки там и тут, добавляет ингредиенты в одну кастрюлю, а потом снимает другую с огня. Однажды Дин спрашивает, нравится ли ему работа. Кастиэль отвлекается от сервировки морского окуня, и уголки его губ чуть приподнимаются. — Нравится, — отвечает он, и голос у него настолько искренне довольный, что Дину приходится усесться рядом и просто наблюдать за его работой. Дин начинает звать его «Касом». Кастиэль никак не реагирует, поэтому Дин принимает это за добрый знак.* * *
Квартира Дина находится прямо над рестораном, и это одновременно благословение и проклятие. С одной стороны, невероятно круто, потому что не приходится долго добираться до работы, а если вдруг забыл бумажник, можно просто подняться и взять его. К тому же, ресторан находится в хорошем районе, поэтому и квартира у него, соответственно, тоже хорошая. Но, с другой стороны, это очень плохо, потому что Дин постоянно подскакивает среди ночи из-за беспокойства, что мог оставить на кухне что-то включенным. Он прямо как домохозяйка или типа того. И эта ночь исключением не становится. Стрелки часов подбираются к трем утра, а Дин лежит в кровати и мысленно перебирает список техники, пытаясь вспомнить, все ли выключено. Это сводит с ума. Потому что Дин знает, действительно знает, что все в порядке. Что ресторан не сгорит в ярком пламени. Но попробовал бы он убедить в этом свое зудящее подсознание. Если он попытается усилием воли подавить беспокойство и снова уснуть, то все закончится кошмарами с огнем. Он был еще ребенком, когда его мать умерла в пожаре, и от одной мысли о том, что подобное может произойти по его вине, Дина бросает в пот. Поэтому, как и в любую другую ночь, он натягивает пижамные штаны и подхватывает со стола связку ключей. У него уходит меньше двух минут на спуск по узкой лестнице и открытие двери черного хода в ресторан. Дин не включает свет, поскольку не глядя может пробраться между столиками и стульями на пути. Он добирается до кухни и включает свет, заранее прикрыв глаза ладонью, но все равно морщится. Дин начинает обходить технику, тщательно проверяя индикаторы включения. Потом подходит к промышленных размеров раковинам и вдруг слышит глухой стук, а потом быстрый шорох ткани по линолеуму. Срань господня, в его кухне кто-то есть. Дин сжимает кулаки, замешательство быстро сменяется праведным гневом. Заворачивая за угол в полной боевой готовности, он вместо валяющегося на полу подозрительного преступника видит Кастиэля, неловко пытающегося подняться на ноги. Тот видит Дина, и его глаза широко округляются. — Господи, Кастиэль, — шипит Дин, и Кастиэль выдает удивленное «Дин» в ответ. — Ты… — начинает Дин, обвинительно приподняв брови. — Ты что, спал здесь? После недолгого молчания Кастиэль тихо говорит: — Меня вышвырнул арендодатель. Чуть склонив голову набок, он завороженно пялится на голую грудь Дина, словно отсутствие у того рубашки — это самая большая странность в сложившейся ситуации. Дин вздыхает. Просто Кастиэль очень уж странный. — Тебе нельзя оставаться здесь, — говорит он, не в силах убрать резкость из голоса. — Господи, ты что, прямо вот так спал на полу? После этих слов Кастиэль смотрит на пол, и Дину становится не по себе, потому что его шеф-повар выглядит как мокрый кот. Ну или что-то схожее по уровню убогости. — Приношу свои извинения, — своим глубоким, раскатистым голосом тихо говорит Кастиэль. — Мне не следовало делать это без твоего разрешения. — Да, не следовало, — соглашается Дин. Он хватает Кастиэля за плечи и поднимает на ноги. — Тебе есть где еще остановиться сегодня? Потому что этот вариант отпадает, приятель.* * *
На следующий день Кастиэль извиняется столько раз, что Дин просто говорить ему забыть о произошедшем. Кастиэль весь день ведет себя еще тише обычного и старается не встречаться с Дином взглядом. Джо, отличная девчонка-блондинка, работающая одновременно администратором и официантом, подходит к Дину незадолго до закрытия. — Тебе нужно с ним поговорить, — заявляет она. У нее в руках несколько меню, и в зале ее, несомненно, ждут клиенты. — Поговорю, — отстраненно отмахивается от нее Дин, но она настаивает, толкнув его стул бедром. — Я серьезно, — говорит она. — Он думает, что ты хочешь его уволить. В итоге Дин разговаривает с Касом. Уверяет, что все в порядке, что это распространенная ошибка (пусть даже все совсем не так) и ему нужно успокоиться. Слушая его, Кастиэль не говорит ни слова, лишь облизывает губы и неотрывно смотрит на рот Дина, который от этого чувствует себя как-то странно и в итоге бурчит Кастиэлю возвращаться к работе, а сам уходит.* * *
Дин бы так ничего и не заметил, если бы после закрытия ресторана во вторник не поймал такси, чтобы прикупить продуктов домой, а на пути обратно таксист не остановился на красном сигнале светофора. Дин на заднем сидении копается в своем бумажнике, когда что-то снаружи привлекает его внимание. На улице темно и льет дождь, поэтому через запотевшее окно мало что видно, но Дин хлопает ладонью по подголовнику кресла водителя. — Эй, эй! Остановите машину. — Сказав это, он опускает стекло, так что дождь залетает в салон, и да, ему не показалось. Дин поднимает стекло обратно, просит водителя подождать минутку и выпрыгивает из такси. Осторожно подходя к переулку, он слышит, как водитель кричит, что не выключает счетчик. А в переулке сидит с мокрой газетой на коленях Кастиэль. Он промок до нитки и теперь с решительно ничего не выражающим лицом смотрит на Дина. Дин ждет, но Кастиэль никогда первым не нарушает молчание. — Привет, — медленно тянет Дин. — Здравствуй, Дин, — добродушно отвечает Кастиэль, хоть и с некоторой настороженностью. — Эм, ты чего тут делаешь? Промок же насквозь. Кастиэль словно бы задумывается об этом ненадолго, а потом моргает и говорит: — Я читаю, — и для убедительности встряхивает расползающуюся газету. Дин хмурится. — Тебе есть куда сегодня пойти, правда, Кас? — Да, — отвечает Кастиэль. — Не ври мне, — злится Дин. По его лицу стекает дождь, пропитывая воротник рубашки под курткой, и от этого пробирает озноб. — Скажи мне, что ты не спал здесь всю последнюю неделю. Кастиэль снова моргает и слегка, как делает всегда, поворачивает голову. — Ты хочешь, чтобы я солгал или сказал, что я не оставался здесь? Дин вздыхает и проводит ладонью по лицу. — Господи, Кас, — бормочет он и ненадолго задумывается. Кастиэль все это время в упор смотрит на него. — Ладно. Пойдем, — говорит Дин и кивает головой в сторону выхода из переулка. — Я не понимаю… — Поднимайся. Давай же, и не смотри так на меня. Я не могу тебя тут оставить. Ты же околеешь. Или тебя похитят. Или еще чего случится. Кастиэль словно обдумывает предложение, а потом медленно, скованно поднимается. Дин берет его под локоть и ведет к такси. Кастиэль неуклюже забирается внутрь, Дин — следом. — Трогай, — говорит Дин, оказавшись в салоне, и подчеркнуто игнорирует взгляды водителя в зеркале заднего вида.* * *
Кастиэль мешкает возле двери в квартиру Дина, и тому приходится силком заталкивать его внутрь. Кастиэль неловко застывает на пороге, оставляя под собой лужицу воды, и выглядит невероятно скованно. Дин скидывает ботинки и обходит Кастиэля со спины. — Давай, пойдем, — говорит он. — Снимай ботинки. Кастиэль медленно подчиняется, словно плохо смазанный механизм, словно движения причиняют ему боль. Он снова выпрямляется и в упор смотрит Дину в глаза. — Меня здесь не должно быть, — тихо говорит Кастиэль. Дину хочется закатить глаза, но он сдерживается. Он подходит к Кастиэлю и, стащив тренчкот, роняет его на пол с влажным шлепаньем. Дин замечает, что у Кастиэля зуб на зуб не попадает. Кастиэль смотрит острым взглядом своих синих глаз, как Дин протягивает руку и касается его щеки. А потом чуть не отдергивает ладонь — кожа у Кастиэля ледяная. — Так, ладно, хорошо, — мягко говорит Дин. Кастиэль смотрит на него как-то оторопело, совсем не как тот человек, которого Дин узнал за последние месяцы. — Все в порядке, ладно? А теперь пойдем, нужно засунуть тебя под душ. Ты продрог. Кастиэль наблюдает за Дином, и в его голове почти видимо крутятся шестеренки. — Ладно, — наконец соглашается Кастиэль, опустив голову. — Я… довольно сильно замерз. — Да, я знаю, — мягко говорит Дин и, снова подхватив Кастиэля под локоть, ведет его вглубь квартиры. Уходит немало времени на то, чтобы вытряхнуть Кастиэля из одежды (да и кто вообще каждый день носит костюмы с жилетом?), и когда на нем остаются только трусы, Дин отправляется включать душ. Подождав немного, пока не пойдет горячая вода, он разворачивается и обнаруживает Кастиэля прямо за собой. Увидев его так близко, Дин чуть не подпрыгивает. Кожа у Кастиэля очень бледная и вся в мурашках. С как всегда безукоризненно прямой спиной он только моргает. — Хочешь пойти первым? — спрашивает Кастиэль глубоким хриплым голосом. От этого Дин почему-то вздрагивает. — Нет-нет, забирайся, — подбадривает Дин. — Я оставлю тебе полотенце. Кастиэль кивает, Дин принимает это за сигнал выйти из ванной и закрывает за собой дверь.* * *
Кастиэль моется всего две минуты, и Дин очень сильно сомневается, что этого хватило для того, чтобы нормально прогреться. Но кожа вышедшего из ванной с полотенцем вокруг бедер Кастиэля заметно порозовела. — Этого… разве хватило? — вскидывает брови Дин. Кастиэль кивает, почему-то дыша чуть тяжелее обычного. — Это было чудесно, — говорит он, и Дин замирает. Задумывается, когда же Кастиэль последний раз нормально мылся. — Ну ладно, хорошо. — Дин проходит мимо Кастиэля и идет в свою спальню. — Вот. — Он протягивает Кастиэлю мягкие тренировочные штаны и старую футболку. — Теперь моя очередь идти в душ. Я постелил на диване. Можешь завалиться на него, ладно? Кастиэль кивает и моргает. — Ладно. Дин не спешит выбираться из душа, вовсю наслаждаясь горячей водой, а когда двадцать минут спустя выходит на кухню, Кастиэль уже лежит на диване. Дин встает позади дивана, смотрит вниз и решает, что Кастиэль выглядит лучше. Тот лежит неподвижно и явно старается контролировать дыхание, так что становится понятно: сон этот сплошное притворство, но Дин только рад подыграть Кастиэлю. Он залпом выпивает стакан воды и еще раз проверяет, как там Кастиэль, после чего наконец уходит в спальню и ложится спать.* * *
Дин думал, что все это временно. Что Кастиэль будет клясться и божиться моментально испариться из личной жизни Дина. Но проходит месяц, а Кастиэль никуда не девается, и Дин решает, что ему даже нравится жить с другим человеком. Пусть даже этот другой человек почти не спит, и носит одежду Дина, и не понимает его сарказм. Но Кастиэль любит чистоту и порядок, и готовит им ужин во время смен, и всегда готов выслушать, когда Дину нужно высказаться. И да, возможно, Кастиэлевы бесконечное замешательство в попытках осознать отсылки к поп-культуре и неспособность понимать шутки начинают казаться Дину даже милыми. Это просто забавно, вот и все.* * *
В ресторане дела идут как никогда хорошо. Столики бронируют на несколько дней вперед, и Дину приходится нанять еще двоих официанток, чтобы справляться с потоком посетителей. Дин спрашивал Кастиэля, не нужна ли ему дополнительная помощь на кухне, но Эш с Кастиэлем так явно оскорбились таким предложением, что он без дальнейших раздумий отбросил эту мысль. В этот вечер все идет хорошо. Дин занят: бегает от кухни к стойке администратора, лавирует между столами, общается с посетителями и проверяет еду на выдаче. Он лишь на секунду заходит в офис, чтобы схватить бланк заказов, который нужно отнести в кухню, когда в дверях появляется встревоженная Джо. — В чем дело? — Ты должен с ним поговорить, — устало тянет Джо. — Пожалуйста. Дину даже спрашивать не нужно, кого она имеет в виду. — Что он сделал? Дин выходит из кабинета, а Джо, пытаясь не отставать, следует за ним по пятам между столиками обратно в зал. — Посетитель хотел хорошо прожаренный стейк, но Кастиэль отказался так его готовить. Посетитель дважды отправил стейк обратно, и я не могу заставить его все переделать. Не знаю, что с ним делать, Дин, честно… Они подходят к двери, Дин поворачивается к ней и поднимает руку. — Я понял, возвращайся к работе Джо смеряет его сухим взглядом, вздыхает и сияя улыбкой разворачивается к ближайшему столику. На кухне привычный вечерний хаос. Эш бегает туда-сюда, помешивая, переворачивая, а когда видит Дина, лишь пожимает плечами и кивает на большой морозильник. Дверь приоткрыта, и Дин, распахнув ее, видит Кастиэля, который стоит на стуле и тянется к верхней полке, чтобы достать оттуда коробку с замороженным ягненком. — Кас, — говорит Дин, повысив голос, чтобы перебить гул морозильника. Кастиэль не слышит — он поднимается на мысках и тянется самыми кончиками пальцев. Его брови нахмурены, а нижняя губа зажата между зубами. Стул опасно покачивается, наклоняется, Дин подходит ближе, и Кас падает на него. Кастиэль подскакивает, когда руки Дина смыкаются вокруг него, из его горла вырываются сиплые вздохи, и он пытается вывернуться. Дин поднимает руки, и Кастиэль отступает на шаг назад, дыша слишком уж тяжело. — Что такое? — спрашивает Кастиэль, и в его голосе слышатся незнакомые нотки. Это заставляет Дина ошалело замереть на секунду, прежде чем ответить: — Тебе нужно исправить этот стейк, Кас. И поскольку ты так долго отказывался это сделать, я собираюсь подать посетителю это блюдо за счет заведения. Кастиэль сжимает зубы, и от легкого шока брови Дина взлетают вверх. — На вкус будет как кусок угля, — заявляет Кастиэль. Его голос звучит низко, так что должно быть сложно различить за гулом морозильника, но Дин слышит каждое слово. — Ты же не серьезно. Кастиэль моргает. — Это убьет стейк, — настаивает он. Дин скрипит зубами. — Ты же понимаешь, Кас, что мы работаем в сфере услуг. Ты делаешь то, что говорит покупатель. Черт, ты делаешь то, что говорю я. Я — твой начальник. В такие моменты Дин еще больше укрепляется во мнении, что они с Кастиэлем никогда не будут на одной волне. Каким бы тихим и непритязательным ни был Кастиэль, в ресторане образовался конфликт. Не потому, что он ведет себя агрессивно или грубо, но потому что он, кажется, просто не понимает, почему все происходит так, а не иначе. Иногда Дин думает, что Кастиэль свалился с другой планеты, и думает очень серьезно. Кастиэль ничего не возражает, лишь сжимает челюсти и отвечает: «Ладно». А потом резко проходит мимо Дина, так что сталкивается с ним плечами. Дин вздыхает, проводит руками по волосам и сжимает пряди между пальцами. Он захлопывает за собой дверь морозильника и отправляется наблюдать, как Кастиэль будет исправлять стейк.* * *
Посетитель получает свое блюдо за счет заведения, и остаток вечера проходит спокойно. Весь персонал уходит часом позже обычного, а Дин провожает до дверей Джо и Эша. Кастиэль еще не ушел, и Дин не уверен, должен ли подойти к нему. Они никогда прежде не сталкивались вот так лбами… у них даже не было сложностей со смешением совместной личной жизни и профессиональной сферы, где Кастиэль был работником Дина. Но у Кастиэля был тяжелый вечер, а Дин вел себя немного грубее, чем должен был. Поэтому Дин идет в кухню, намереваясь как-нибудь сгладить ситуацию. Потому что этим вечером им с Кастиэлем предстоит вместе идти в одну квартиру, и это было бы странно. Свет на кухне все еще горит, и Дин слышит перестук сковородок и кастрюль даже до того, как открывает дверь. Кастиэль откровенно расстроен и двигается слишком быстро, сшибая углы. Это настолько на него не похоже, вся эта резкость и отрывистость движений, что от беспокойства у Дина все внутри сжимается. — Кас, — зовет он, и Кастиэль, замерев, поворачивается к нему лицом. В левой руке у него грязная тарелка, а другая плотно завернута в белое полотенце. — Это что такое? — хмурится Дин и подходит ближе. Кастиэль машинально отдергивает руку, желая отвести ее за спину, но когда Дин протягивает открытую ладонь, медленно подчиняется, вкладывает свою руку в его. Дин аккуратно разворачивает ткань, и у него сердце опускается при виде темно-красных пятен на полотенце. — Все в порядке. — Голос Кастиэля немногим громче шепота, но в тишине кухни звучит резко. Дин откладывает полотенце на стол и мягко понукает Кастиэля разжать пальцы. А потом до скрипа сжимает зубы, чтобы не ахнуть. Ладонь Кастиэля рассекает порез от нижней фаланги указательного пальца до самого запястья. Рана выглядит глубокой, и густая кровь из нее заливает ладонь Дина. — Господи, Кас, что ты сделал? — бормочет себе под нос Дин, отстраненно потирая пальцами тыльную сторону травмированной руки. — Я был беспечен. — Кастиэль пытается снова сжать руку, но резко шипит от боли и позволяет Дину и дальше осторожно баюкать его руку. Дин смотрит на лицо Кастиэля — тот бледный в ярком флуоресцентном освещении кухни. Дин видит проступивший на висках пот. Не выпуская из руки ладонь Кастиэля, другой рукой он тянется к его лбу. Кастиэль закрывает глаза и не отстраняется. Они стоят слишком близко, и кожа Кастиэля горит под ладонью Дина. — Ладно, пойдем, — как-то слишком мягко говорит Дин. — Мы едем в больницу.* * *
В такси они сидят сзади вдвоем, плечом к плечу. Дин думает, что мог бы давным-давно отпустить Кастиэля, но порез все еще кровоточит. Дин все так же держит раненую руку в своей, осторожно опустив себе на колени. Кастиэлю явно больно, он медленно дышит через нос, и Дин вдруг чувствует желание поцеловать его — только в лоб, как он в детстве успокаивал младшего брата. Вместо этого он отворачивается к окну и считает удары собственного сердца, пока такси не подъезжает к больнице.* * *
Чтобы прекратилось кровотечение, требуется пятнадцать швов, и когда они полтора часа спустя выходят из больницы, Кастиэль по самую макушку накачан лекарствами. Он молчит всю дорогу назад, тяжело навалившись на Дина, и на каждой кочке его голова резко дергается вперед. Подняться по ступеням до квартиры оказывается той еще задачкой, и Дин кряхтя просит Кастиэля собраться с силами, потому что тот болтается на нем как тряпичная кукла. Он чувствует, как Кастиэль искренне старается совладать с собственными ногами и даже почти самостоятельно стоит все то время, пока они заходят в квартиру. Кастиэль медленно бредет к дивану, но Дин хватает его за плечи, разворачивает и подталкивает в сторону спальни. Кастиэль что-то озадаченно мычит, но Дин ставит его рядом со своей кроватью. — Я переживаю за тебя, ясно? — признается Дин. — У тебя выдался тот еще вечерок, так что можешь сегодня спать в кровати. Кастиэль молча пошатывается, пока Дин его раздевает, начиная с форменной куртки, а потом и футболки под ней. С низом труднее, Кастиэлю приходится тяжело опираться на плечо Дина, чтобы по очереди поднимать ноги, когда Дин снимает с него ботинки, штаны и носки, которые отправляет в собравшуюся кучу одежды. Покопавшись в шкафу, Дин находит любимые пижамные штаны Кастиэля и помогает ему их натянуть. — Ну, вот и все, — вздыхает Дин и выпрямляется, чтобы окинуть Кастиэля взглядом. — Ты нормально? Кастиэль, не поднимая глаз, кивает, но уголки его губ чуть приподнимаются, и это самое близкое подобие довольной улыбки, какое вообще можно надеяться от него увидеть. Дин снова берет руку Кастиэля в свою и проводит пальцем по длинной линии стежков — просто чтобы почувствовать. Подняв взгляд, он видит, что Кастиэль смотрит на него с такой неприкрытой симпатией, что у Дина дух перехватывает. Он отпускает руку Кастиэля и подталкивает его к кровати. Кастиэль без сопротивления падает на нее, а потом с заметным усилием переползает на левую сторону. Ждет, таращась на Дина, и тот говорит: — Что? Кастиэль вполне однозначно хлопает неловкой ладонью по кровати рядом с собой. Дин коротко отрывисто смеется. — Не, спасибо, чувак, — качает он головой. — Я устроюсь на диване. Кастиэль хмурится. — Это твоя кровать. — Его голос из-за лекарств звучит так тяжело и низко, что больше напоминает рычание. — Сегодня — твоя, — приятельски отвечает Дин, пожав плечами. — Да и вообще, тебе бы не удалось поспать рядом со мной. — Удалось бы, — тихо возражает Кастиэль. Дин вроде как привык к такой крайней искренности Кастиэля в обыденных утверждениях, но это сбивает его с толку. Он в упор смотрит на Кастиэля, который также в упор, ровно смотрит на него. Наконец Дин говорит: — Я спать, — и выключает свет в спальне, выходит в гостиную и падает на диван.* * *
В четыре утра Дина выдергивает из сна звук разбитого стекла. Тело реагирует быстрее мозга, Дин подскакивает на диване и нащупывает выключатель. Кастиэль стоит посреди кухни, и на его лице при виде Дина застывает виноватое выражение. В голове Дина словно щелкает какой-то переключатель, и он вдруг чувствует беспокойство, словно с Кастиэлем что-то не так, и поэтому встает с дивана и быстро подходит к нему. Из-за яркого света приходится прищуриться, но Дин видит на полу осколки одного из своих любимых бокалов с символикой «Led Zeppelin». — Прости, Дин, — произносит Кастиэль. — Я не хотел тебя разбудить… — Ш-ш. Просто. Заканчивай, ладно? — вскидывает руки Дин. Он терпеть не может, когда Кастиэль перед ним извиняется. На столе стоит пузырек с аспирином, и беспокойство ярким пламенем вспыхивает в Дине, опаляя и раня. Он смотрит на руку Кастиэля и протягивает свою. — Все нормально? — спрашивает он. Кастиэль неохотно подает Дину руку. Кожа вокруг швов опухла и покраснела. Кастиэль все так же смотрит на разбитый бокал. — Это был один из твоих любимых, — тихо замечает он. Дин что-то уклончиво мычит и отпускает руку Кастиэля. Он перешагивает через осколки и берет со стола другой бокал, чтобы наполнить его водой из-под крана. Дин протягивает бокал Кастиэлю, а тот, одарив его серьезным взглядом, запрокидывает голову и проглатывает таблетку. Дин принимается за уборку и сметает осколки в мусорку. — Иди спать, Кас, — говорит он. — Увидимся утром. — Пойдем в кровать со мной, — просит Кастиэль, и Дин резко вскидывает голову. Слова эти не имели в себе скрытого смысла, лишь невинная просьба, и в выражении лица Кастиэля не проглядывается ни насмешки, ни веселья. — Я не… — Дин, — с напором говорит Кастиэль, и это самое близкое подобие к мольбе в его исполнении. Дин шумно выдыхает и снова опускает взгляд к полу. Кастиэль какое-то время рассматривает его, а потом низко вздыхает и проходит мимо Дина к спальне. Парой секунд позже Дин заканчивает подметать осколки и застывает прямо так, сидя на полу в кухне. Не имея представления, что делать. Десять минут спустя он пробирается в спальню и бесшумно, напряженно ложится рядом с Кастиэлем. В спальне тихо и темно, и Дин на мгновение задумывается, что лучше ему встать и уйти. Но потом Кастиэль медленно выдыхает. Дин чувствует на затылке прикосновение горячего дыхания и готов поклясться, что выдох этот был счастливым.* * *
Следующее утро проходит совершенно по-домашнему уютно. Дин готовит завтрак, а Кастиэль сидит за столом и читает утреннюю газету. В это время их жизнь всегда течет неторопливо, расслабленно. Кастиэль хочет, как обычно, встать за плиту, приготовить французские тосты, или омлет, или еще что-то такое восхитительно вкусное и крутое. Но Дин отстраняет Кастиэля со словами, что сам что-нибудь сообразит, и останавливает свой выбор на классической яичнице-болтунье. Это практически предел его кулинарных умений, но Кастиэль ведет себя хорошо и не говорит под руку, как бывает всегда, когда Дину случается попробовать встать за плиту. Кастиэль потягивает свой кофе и притворяется, будто читает статью о новой оперной постановке, только поглядывая на Дина время от времени ради проверки, что тот ничего не сжигает. Дин как раз закончил и искренне гордится своей яичницей, которая получилась очень легкой и воздушной и точно такой, как предполагалась, когда Кастиэль комментирует из-за стола: — Стоило добавить помидоры. В этой фразе лишь мягкое предложение, не более того, но Дин смотрит на него и хмурится. — Готовлю я, — с интонациями обиженного малыша заявляет он. Кастиэль смотрит на него поверх края кофейной кружки, и Дин, буркнув ругательство себе под нос, тянется за помидором. Схватив ближайший нож, он совершенно неаккуратно разрезает помидор на две неравные половинки. Слышит тихий скрип ножек стула по кафелю пола, и вот Кастиэль уже стоит позади него. — Нет, — тихо говорит Кастиэль ему в спину. Дыхание горячей волной щекочет ухо Дину. — Это нужно делать вот так. Кастиэль тянется по бокам от Дина, прижимая его к кухонной стойке, а потом берет его руки в свои, осторожно направляет, подобно перчаткам обхватив его ладони. Ведет нож, нажимает и помогает разрезать помидор на тончайшие пластинки, словно в мире нет ничего проще. Дин стоит, дыша чуть тяжелее обычного, с закрытыми глазами, потому что Кастиэль прижимается к нему со спины, пригвождая Дина к месту, так что чувствуется каждый дюйм тела — дышащего, горячего, живого. Дин слышит, как Кастиэль тихо вздыхает, а потом чувствует призрачное прикосновение губ к шее. Дин сжимает пальцами край кухонной стойки. — Кас. Кастиэль берет Дина за плечо и разворачивает к себе. И Дин не может открыть глаза, когда руки Кастиэля мягко ложатся ему под подбородок, приподнимают голову, царапаясь о щетину. У Дина сбивается дыхание, и он жмурится еще сильнее, почувствовав на губах дыхание Кастиэля. Он нервно облизывается, и вот уже Кастиэль целует его. Это лишь мягкое нажатие губ, совершенно невинное, и это так в стиле Каса, что сердце Дина пускается вскачь. Кастиэль немного отстраняется, проводит большим пальцем по подбородку Дина, и в тишине кухни тот слышит его дыхание. Кастиэль снова прижимается губами в поцелуе, и Дин чувствует их легкую шершавость, а потом с легким стоном сам подается к прикосновению. Дин вдруг понимает, что хватается за футболку Кастиэля как утопающий за соломинку, и вздрагивает, отстраняясь, так что кухонная стойка врезается в спину. Дин приоткрывает глаза, и Кастиэль пристально смотрит на него своими такими синими-синими глазами. У Дина вырывается неловкий смешок, он не совсем уверен, что делать дальше, и пытается заставить сердце биться помедленнее. А потом Кастиэль смеется. Коротким, низким смешком, но все равно смеется, и Дин впервые слышит этот звук. На лице Кастиэля снова появляется это выражение всепоглощающей симпатии, настолько болезненно искреннее, что Дин чувствует себя выше на пару сантиметров. Он аккуратно давит Кастиэлю на грудь, слегка отталкивая его. Кастиэль молча смотрит, как Дин доделывает яичницу, а тот работает быстро, сосредотачиваясь на еде, а не на стоящем позади него человеке. Закончив, Дин без лишних церемоний раскладывает яичницу по тарелкам и расставляет их на столе. Они садятся за стол, встречаются взглядами. Из уголков глаз Кастиэля разбегаются смешливые морщинки, он улыбается, и Дин ловит себя на легкой ответной улыбке.