Три повести Изабеллы

Хоук метался из стороны в сторону, меряя шагами лечебницу. Он то задумчиво останавливался у полок с книгами, то чуть ли не бежал в противоположный конец помещения от малейшего шороха. Андерса долго не было. Слишком долго для того, о чем он его попросил. Все мысли в его голове перемешались в одно бессвязное месиво. Он чувствовал себя жестоким. И очень глупым. Создатель милостивый, как он умудрился пасть так низко? Внезапно ему вспомнился взгляд матери, прижимавшей к себе окровавленный труп сына, гневный, по-волчьи жесткий и обвиняющий. Он был старшим ребенком в семье, он выстроил вокруг них нерушимую защиту. Если Гаррет рядом, то им ничего не грозит, но он не справился. Он оказался слишком слаб, чтобы защитить Карвера, а теперь он в придачу оказался слишком глуп, чтобы не уберечь Бетани. Сестренка. Она единственная, кто не обвинил его тогда. Ее мягкий поддерживающий взгляд придал мужчине сил, чтобы идти дальше, придал храбрости пробраться на охраняемый корабль до Киркволла, придал стойкости, чтобы не быть раздавленным нищетой, а что теперь? В его походной сумке были все сокровища Глубинных троп, на эти деньги он, без сомнений, мог бы жить по-королевски с десяток лет, палец о палец не ударив. Но что от этого толку, если он не уберег единственное по-настоящему дорогое сокровище? Если он трусливо закрылся в «Висельнике», выстроив между реальным и вымышленным миром стену из мутных бутылок с не менее мутным содержимым? Если он отправил друга спросить у матери, ждет ли та своих детей или уже отчаялась увидеть их вновь? «Черт, ну где же ты?!» - Можешь успокоиться, - услышал он еще у входа, - монна Хоук переживает, но все еще свято верит, что вы просто задерживаетесь. Гаррет облегченно выдохнул. Он еще не придумал, как сообщить матери о том, что он не уберег сестру, однако заставлять женщину думать, что оба ее ребенка погибли, это уже бесчеловечно. - Когда, она думает, мы вернемся? - Ты действительно дурак, если задаешь такие вопросы, она ждала и ждет вас каждый день, а не к какой-либо определенной дате. И, черт возьми, Гаррет! Ты бы ее видел! Она все слезы уже выплакала! Андерс раздраженно стянул сапоги и рухнул на кровать, закладывая руки за голову. Разговор с Леандрой прошел хуже, чем он ожидал. Женщина за какие-то считанные дни постарела, словно прошло уже много лет с их последней встречи, а ведь он всего месяц назад заходил к ней на чай, чтобы поведать о том, как ему нелегко пришлось в Круге, и заодно занести настойку из, теперь уже редкого, осколка камня жизни, который они нашли совершенно случайно, исследуя логово контрабандистов. Подумать только, в Ферелдене эти медовые паршивцы буквально под ногами валялись – только успевай подбирать, а здесь, в Киркволле, дамы отдавали последние сбережения, лишь бы получить желанное зелье из этого чудного камешка, способное на пару лет оттянуть старость. Монна Хоук так встрепенулась, когда услышала шаги у входной двери, что у Андерса сердце сжалось, глядя на женщину, в глазах которой медленно гаснет надежда. Это не ее дети, это всего лишь отступник, пришедший узнать, не думает ли она заказать парочку памятников на могилки великих исследователей Глубинных троп. Андерс про себя выругался. Конечно же он так не спросил. Он не чудовище все-таки. Однако выпытывать у Леандры, что бы она сделала, если бы ее дети не вернулись, было не менее отвратительным. В конце разговора женщина готова была выкинуть его за порог, он чувствовал это всей кожей, всем нутром. У монны Хоук был ужасный взгляд, способный уничтожить в одно мгновение, не оставив и мокрого пятнышка после себя. Достаточно вспомнить то, как она общалась с капитаном храмовников, пришедших забрать Андерса. Он готов был биться об заклад, что юность эта женщина не на балах провела, хоть и рассказывала, что значит быть Амелл. Хоук закрыл лицо руками, ощущая, как колет ладони трехдневная щетина. - Андерс, я все еще не знаю, как ей рассказать, - сквозь ладони пробормотал Хоук. – Она меня никогда не простит… - Создатель тебя подери! – маг гневно соскочил с кровати и схватил его за руки, грубо отнимая их от лица. – Смотри! Смотри на меня! Она простит тебе все смертные грехи уже за то, что ТЫ вернулся домой живым! Разве это не очевидно?! Гаррет смотрел на друга пустым взглядом. Он и сам это прекрасно понимал, но легче от этого не становилось. По вечерам мама жутко тосковала и частенько вспоминала Карвера. С того дня она больше ни разу не обвинила Гаррета вслух, но он иногда чувствовал ее взгляд на себе и понимал, что мать не простила своего сына. Он готов был сложить к ее ногам все богатства мира, лишь бы больше не испытывать этого ощущения, он с радостью умер бы вместо Карвера и принял бы скверну вместо Бетани. Создатель, Бетани. Он с трудом помнил ее белесые глаза, когда девушка просила его о последнем акте милосердия над ее оскверненным телом. Когда она умоляла его отправить ее к отцу и брату… Создатель, если мама будет так же вспоминать Бетани, Хоук не выдержит… - Решено, завтра же ты вернешься и расскажешь все монне Хоук! Мужчина мгновенно очнулся, словно его окатили ледяной водой. Завтра? Уже завтра?! Он явно потерял счет времени, пока находился в лечебнице. Почему-то ему казалось, что время перестало существовать, что это проклятое «завтра» никогда не наступит. - Ты…ты, верно, шутишь? Д-да мама же меня без бороды не узнает! Нужно подождать, пока она не отрастет обратно! – отчаянно выкрикнул Хоук. - Да мать тебя и без головы узнала бы, идиот! Тем более, ты ей совсем не пользуешься, ей не привыкать! – больно проведя костяшками по остриженной голове, воскликнул отступник. Хоук за последние несколько месяцев привык, что Андерс заменил ему Карвера. Он так же не церемонился с ним подолгу и, чуть что, сразу применял братскую грубость. - Андерс, - спокойно отводя кулак от своей головы, неуверенно выдавил мужчина, - ты сходишь со мной? - Нет. - Ну, пожалуйста. - Ты должен сам это сделать. Не хочу рассказывать монне Хоук историю, которую сам знаю только понаслышке. - Жестокий бесчувственный бородач! - А, прекрасно, теперь ты завидуешь моей чудной бороде! – маг усмехнулся, почесывая подбородок. - Я так и знал, что ты сбрил ее специально! Все эти перепалки и шуточки казались Гаррету неуместными и в чем-то даже страшными, но они так грели ему душу, потому что он знал, что целитель, если нужно, заменит ему и Бетани, равно как он заменил Карвера. Вечером Андерс, наконец, нашел время на манифест. Посетителей сегодня было не очень много, что не могло его не радовать. В кои-то веки он не будет всю ночь напролет гнать из лириумной пыли настойки. Видит создатель, переработать сырой лириум в пыль труднее, чем отыскать его в бесчисленных пещерах, а обработать пыль как следует, чтобы она сгодилась для настойки, и того труднее. Маг оглянулся, ожидая нового удара по жалости от Хоука, который весь день не оставлял попыток уговорить его пойти с ним к матери. Это было немного жестоко с его стороны, но ведь Гаррет должен, наконец, набраться сил. Он уже почти неделю как прибыл из экспедиции и все еще не набрался храбрости сообщить родственникам о том, что случилось с сестрой. Пора это прекращать. - Чем ты занят? – сильные руки опустились на плечи отступника. - Пишу манифест, - отстраненно ответил Андерс, пытаясь добавить в голос как можно больше холодности. - Ты, наверное, устал… - Хоук стал мягко сжимать напряженные плечи мага. «Это что-то новое!» - удивленно подумал Андерс, но вида не подал. - Да, есть немного. Гаррет таинственно улыбнулся и, наклонившись к нему, томно шепнул в самое ухо: - Может, тебе массаж сделать? Сердце бешено забилось. Это что сейчас происходит? Он книжек Изабеллы начитался?! Не дожидаясь ответа, мужчина начал с легких блуждающих движений по спине. Он аккуратно водил пальцами между лопаток и сильно, почти грубо проводил ладонями по плечам, но Андерс от такого контраста лишь распалялся. Маг решительно не понимал, что нашло на Хоука, но ему это чертовски нравилось. Гаррет медленно сдвинул тунику отступника, обнажая левую ключицу и неспешно проводя вдоль нее пальцем. Больше всего магу сейчас хотелось, чтобы он дико, как животное, вгрызся в эту саму ключицу. Со всей этой работой он уже и забыл, насколько сильно ему не хватало человеческого тепла, и если Хоук в одночасье решил дать ему это тепло, то он его примет без лишних возмущений. Смакуя каждое движение, Андерс блаженно прикрыл глаза, отдаваясь давно забытым ощущениям. - Видишь, подруга! Я же говорила, что они и трех дней не проживут как натуралы! – победно провозгласила Изабелла. – Вот! Как раз третий день! Авелин рвано выдохнула, сдерживая злость, и уже запустила, было, руку под нагрудник, чтобы вытащить проигранный золотой, как вдруг ситуация резко изменилась. - Может, ты все-таки передумаешь?.. – Андерс вздрогнул и широко распахнул глаза. Эти предательские пальцы, которые только что издевательски тянулись к его груди, сейчас крепко вцепились в его многострадальные плечи. - Гаррет Хоук! Ты ужасный человек! – маг попытался встать, но мужчина властно вжал его в стул. - А чего ты еще ожидал? – усмехнулся он, крепко сжимая руки. Авелин довольно вынула руку обратно и сделала характерный жест, требуя свой выигрыш. - Ну нет! Вот увидишь, они еще вцепятся друг в друга и завалятся прямо на пол! – раздосадовано воскликнула пиратка, не желавшая этой ночью расставаться с хорошей выпивкой в «Цветущей розе». - А вот и да, дорогуша, уже полночь, и ты задолжала мне золотой! - Жестокая ты женщина! Играть чужими судьбами… - Изабелла драматично закрыла ладонью лицо. – Это так недостойно капитана стражи… - Это ты предложила! – возмущенно выдохнула леди-рыцарь. – Умей проигрывать с достоинством! - Это же я, чего ты хотела от портовой девки? – хитро ухмыльнулась пиратка и, что было сил, рванула прочь. - Ах ты дрянь! Ну держись у меня! – гремя доспехами Авелин понеслась следом за заклятой подругой. Гаррет продолжал терзать плечи мага, не собираясь его отпускать до тех пор, пока тот не согласится, однако Андерс стоял на своем, стойко снося пытки «массажем». - Ну что тебе стоит сходить со мной и просто постоять рядом? – Хоук решил вернуться к первоначальному плану - договориться полюбовно, и теперь круговыми движениями массировал шею мага. Андерс довольно урчал, наклоняя вперед голову, но не соглашался. «Упрямая скотина!» Гаррет вдруг опустил взгляд и его руки обмякли. Ему надоел этот цирк. Хорошо, если Андерса не уговорить, то он больше не станет тратить время. Если уж ему нужно предстать перед матерью готовым сдержать ураганные порывы гнева и обвинений, то он хотя бы выспится перед этим. Отступник удивленно оглянулся, наблюдая за тем, как Хоук заползает под одеяло и утыкается лицом в старую подушку, пропахшую сыростью. Опять он перегнул палку. - Эх, ладно, уговорил, - падая рядом, проворчал мужчина. – Но ты будешь мне должен! - Андерс, - эта ледяная отстраненность в голосе заставила отступника замолчать. Что сейчас творится у него в голове, не знал, пожалуй, даже сам Хоук. Маг непроизвольно вспомнил, как отчаянно он раз за разом проводил по клейму на лбу Карла в своей безумной надежде стереть его. Наверное, Гаррет чувствует что-то похожее. - Да? – отступник перевернулся набок, чтобы видеть лицо друга. Впервые он не смог прочитать глаза Гаррета. Обычно все его желания были очевидны, но теперь Хоук словно забыл, как это – говорить. Он еле заметно приоткрывал рот и тут же крепко смыкал губы лишь для того, чтобы через мгновение попытаться снова. Ему мучительно хотелось что-то сказать, но Андерс даже догадываться не мог, что. Хоук либо хотел высказать все то дерьмо, что накопилось за много лет их разлуки, либо заткнуть мага так грубо, чтобы тот даже и рта не смел раскрывать без разрешения. Но его друг молчал. Сейчас он даже не вел себя, как рыба, выброшенная на сушу, он просто молча глядел на отступника, не отводя взгляда и почти не моргая, и Андерс содрогнулся всем телом от ужаса. Эти безжизненные темные глаза напугали его до одури. Если бы Хоук в какой-то момент перестал моргать, Андерс бы точно отдал душу Создателю. – Гаррет, ты пугаешь меня. В голосе целителя не осталось ни капли смелости, он безнадежно дрожал. // ииии…это снова не те картинки, которые я обещала, и снова наскоряк _-_ *ленивая жопа* http://s60.radikal.ru/i167/1306/01/3e50bbb245fe.jpg http://s005.radikal.ru/i209/1306/4f/22796a879e87.jpg // - Извини, - тихо выдавил мужчина, прикрывая глаза и отворачиваясь к стене. Ночь обещала быть трудной. Андерс почти не сомкнул глаз, однако под самое утро все же задремал. Раньше целитель просыпался, как только первый солнечный луч лениво прокрадывался в его лечебницу, однако сегодня маг не только не обратил на него ни малейшего внимания, но и преспокойно продолжал спать, даже когда солнце вовсю светило ему в лицо. - Доброе утро, - пробормотал он, потянувшись, но ответа не последовало. Андерс резко сел в кровати и осмотрелся вокруг. Гаррета нигде не было. На столе лишь одиноко стояла чашка свежезаваренного чая с ромашкой. Он уже ушел? Серьезно?! Человек, вчера весь вечер упрашивавший пойти с ним, его даже не подождал! Андерс чертыхнулся, наскоро надевая мантию и прыгая в сапоги. Путь до Нижнего города никогда не был таким долгим, наверное, то же самое думала и Изабелла, пока неслась к нему в лечебницу в тот день. С трудом сдерживая себя, чтобы не перейти на бег, Андерс все же добрался до лачуги Гамлена и замер, занеся руку над ручкой двери. Внутри было подозрительно тихо. Маг постучал, приоткрывая дверь, внутри повисла звенящая тишина. Ни Леандры, ни Гамлена. Один только Хоук сидел в углу, прислонившись к стене. - Ты…рассказал ей? Гаррет поднял голову. След от пощечины говорил сам за себя. Андерс замер над другом. Снова этот невыносимо пустой и безжизненный взгляд, направленный на него. - Если хочешь, идем в «Висельник», - насилу улыбнулся мужчина, протягивая руку, - уверен, Варрик обеспечит тебе люкс с услугой «все включено». Казалось, друг не услышал его вовсе. Тот весельчак Хоук, которого всегда знал Андерс, был заперт где-то внутри на всевозможные замки. Мужчина сидел и бессмысленно царапал ногтем ладонь, глядя куда-то сквозь стену. - Она сказала мне убираться, - прошептал Гаррет. – Сказала, что никогда меня не простит. Хотя…мне показалось, что сначала она была рада меня видеть… Но когда я рассказал ей про Бетани, она меня ударила. Сказала, что я никчемный сын и брат. Сказала… Хоук закрыл лицо руками и беззвучно взвыл, рвано глотая воздух. Андерс схватил его за руки, пытаясь отнять их от лица, но мужчина яростно сопротивлялся. Гаррет завалился набок. Он бился в беззвучной истерике. Его кидало из стороны в сторону. Он то садился, то снова падал на прогнивший пол. - …сказала, что лучше бы Бетани вернулась вместо меня, - задыхаясь, выдавил он, наконец. В этот момент маг лег рядом с ним и крепко прижал к себе друга. По его спине пробежала мелкая дрожь. В его памяти всплыло давно забытое воспоминание о том, как мать собственноручно передала его в руки храмовников, как только узнала, что ее сын, это «демоново отродье», обладает даром. Отец умолял ее одуматься, но женщина была фанатично предана андрастианской церкви до мозга костей. Тогда, стоя в окружении высоких солдат в потертых доспехах, Андерс непонимающе подбежал к ней с криком «мама», но женщина лишь презрительно швырнула в него подушкой, которую когда-то с любовью сшила для единственного сыночка. В тот момент и родился «Андерс». Совершенно новый человек. С совершенно новым именем. По дороге к Лотерингу, яростно сжимая подушку в руках, он уже выжидал момент, когда один из храмовников отвлечется, и он сможет дать деру. Что он тогда чувствовал? Непонимание? Ненависть? Нет, сейчас он, вспоминая, рассуждает, как взрослый мужчина. На самом деле тогда он чувствовал только животный страх. Так, видимо, и Хоук сейчас испытывает ужас. - Идем, поднимайся, - скомандовал отступник, вставая на ноги и утягивая за собой Гаррета, висевшего мертвым грузом. – Ну-ну, успокойся, во всем есть свои светлые стороны. Теперь хотя бы не придется скрывать от всех, что ты вернулся. Правда, об этом только Мерриль да Себастьян и не знают, но я уверен, они будут рады тебя видеть. Ну же, идем. Андерс подхватил его под руки и потащил обратно в лечебницу. Снова этот долгий путь домой с десятками миль улиц и миллиардами ступенек.