Три повести Изабеллы

Ночь, подобно черной птице, пролетела над городом, погружая улицы во тьму. Погода сделалась совершенно зверской, и ветер так и норовил если не сорвать разом все крыши с домов, то хотя бы серьезно пообтрепать их. Зевран присел на край ванны, задумчиво взглянул в маленькое окошко почти под самым потолком и, помедлив, слегка приоткрыл его. Звезды светили ему белым светом, непорочным и ледяным, каким обычно сверкает снег на солнце, и эльф совсем не удивился бы, если поутру обнаружил белоснежный ковер за порогом. Таких вечеров он повидал немало с тех пор, как первый раз ступил в Ферелден. В Вольной Марке погода была чуть более приветливой, а все же осенние порывы промозглого ветра трепали щеки не хуже старой няньки, что баюкала тебя с самых пеленок. Где-то далеко, в прекрасной Антиве, светило яркое солнце, которое, иногда казалось, поселилось там навечно. Ночь обещала быть холодной. Зевран прикрыл глаза и втянул холодный воздух. Антива пахла выделанной кожей и лучшим бренди Тедаса. Киркволл же пах застоялыми водами и дешевым элем. - Любовь моя, - начал эльф, не отрываясь от своих раздумий и медленно отстегивая нагрудник из плотной чешуи дракона, изготовленный известным денеримским мастером, - я не мог не заметить одной странности. - Ммм? – женщина беззаботно, почти небрежно, провела пальцами по волосам, сначала перекидывая их на плечо, а затем забирая наверх, казалось, в этот момент ничто, кроме этого, ее не волновало. - Тот маг… Андерс, да? Уж не за ним ли ты проделала весь этот путь? Солона едва слышно хмыкнула, прикрыв глаза, откинулась назад, погружаясь в приятно теплую воду, и приглашающе похлопала ладонью, разгоняя душистую пену. - Заманчивое предложение, - скинув нагрудник и рубаху, антиванец помедлил. – Однако я приму его не раньше, чем получу ответ. - Нет, - улыбнулась магесса и похлопала снова. – Такой ответ тебя устроит? - Любой ответ меня устроит, дорогая, но только если он правдив. - Он правдив, - спокойно парировала она, и Зевран поймал себя на мысли, что над ним издеваются. - Какая же ты жестокая женщина! – воскликнул он, снимая с себя оставшуюся одежду. - Знаю. Я ужасна, и от этого мне грустно… Можно прижаться к твоей груди? Я хочу поплакать. - Хо-хооо! Ты все эти годы ждала часа мести за все те невинные разговоры с Винн? - Просто жаль было тратить яд, - Солона уже не скрывала улыбки. - Но желчи, мой дорогой Страж, ты не пожалела, - эльф наклонился и, бережно откинув пальцем прядь волос, коснулся губами ее лба. - Всегда пожалуйста. - И все же меня волнует его реакция на твое появление. Чем ты так не угодила тому магу, что вызвала у него такую жгучую ненависть? - Это отнюдь не ненависть, Зев, - женщина вновь прикрыла глаза и устало выдохнула, запрокинув голову назад. – Он напуган. - Ты разжигаешь мое любопытство лишь сильнее, - мужчина опустился в ванну и принялся, было, распускать волосы, но Солона, коснувшись его руки, предпочла заняться этим сама. - Когда-то давно он был влюблен в меня. Ничего особенного. Любовь очередного спасенного мной мальчишки. Он и сам со временем это понял, вот только перед этим успел натворить дел. Дух вскружил ему голову своими разговорами о несправедливости, и он принял все за чистую монету, будучи магом не самого кроткого характера. Справедливость предложил ему союз. Андерс спросил моего совета, ожидая, я полагаю, что я полностью поддержу эту затею, вот только я была вынуждена его разочаровать. Я запретила…нет, я приказала ему выкинуть подобные мысли из головы… Мы были молоды, горячи характером и скоры на суждения. Я проронила слова, которых не хотела произносить, а он бежал, изобразив свою смерть. Недостаточно умело, к слову. Других он мог и думал, что одурачил, однако я Андерса в том безымянном теле не признала. Вероятно, увидев меня сегодня, он ожидал скандала и, не получив его, в смятении удалился, решив не испытывать свою судьбу и дальше. - А он ему по-прежнему грозит? – Зевран ловко перехватил ее запястье и запечатлел поцелуй на огрубевшей от посоха ладони. - Пожалуй, да, но не от меня и не по этому поводу, - на лице женщины отразилась грусть. Рвано выдохнув, Солона уткнулась лбом в шею мужа, и антиванец печально нахмурился. - Ты знаешь, это ведь не наше дело… - тихо проговорил он, переплетая свои пальцы с ее и крепко сжимая ладонь. - Совершенно не наше, - согласно пробормотала она, слегка поворачивая голову и прижимаясь к шее эльфа уже щекой. – Мы вряд ли сможем что-либо исправить, и это печалит меня лишь сильнее. - Кто знает, может, все те слухи, что доходили до тебя, ложь. - Ты меня знаешь, я живу всякого рода надеждами, но это не тот случай. Йовану я доверяю, как себе, и если в кругах отступников и магов готовятся к войне, то так оно и есть. - Серых Стражей это ни к чему не обязывает. - Да, это не наша война. Но я маг, Зевран. И если храмовники явятся ко мне на порог с приказом об усмирении… - То их внутренности пойдут на корм псам, - холодно отрезал эльф. - Мне казалось, ты реалист и не вступаешь в неравный бой, - горько усмехнулась Солона, крепко обнимая мужа свободной рукой. - Везде есть свои исключения, без них жизнь была бы пресной, а помирать и вовсе стало бы скучно. - А что? Ты так сильно торопишься? – мужчина тут же почувствовал слабый, но весьма недовольный укус на своем плече, заставивший его тепло улыбнуться. - О, мои предпочтения в смертях довольно скупы на разнообразие. Я с радостью приму смерть в борделе в объятьях прелестной куртизанки, либо от твоей милой ручки, моя дорогая, - с этими словами эльф коснулся губами пальцев Солоны, которые тут же высвободились и крепко вцепились в нижнюю губу антиванца. - Посмей ты явиться в бордель при живой жене, и смерть от моей милой ручки настигла бы тебя быстрее! - Эй! – в дверь вдруг раздался оглушительный стук. – Что там за возня?! Вы там занимаетесь тем, чем я предполагаю?! Парочка на мгновение замерла, переглянувшись, а затем оба прыснули в кулак. - Пожалуй, да, - сдерживая смех, отозвалась женщина. – Мы, знаешь ли, привыкли заниматься этим в ванной. - Что?! – рассвирепел Хоук, уже представляя нечестивые части тела на своей орлесианской малышке. – Этим в ванной могу заниматься только я! - Как?! – притворно поразился Зевран. – А где же прикажешь заниматься этим гостям?! - Как минимум в комнате, как максимум нигде! - Ну, знаешь, братец, на такие жертвы я идти не готова! – эльф уже хохотал в голос, но Солона шикнула на него, прикрывая рот ладонью. – Зевран, на чем мы там остановились? Не в силах больше терпеть подобной наглости, Хоук вошел. Снеся перед этим дверь. Напрочь. И лишь петли с жалобным скрипом качнулись и упали на пол. Однако найдя в ванной Солону, мирно намыливающую голову мужу, Гаррет оторопел. - Быстро вы, - только и сказал он. - О чем ты? Мы еще не закончили, - спокойно произнесла женщина, продолжая массировать пенные волосы. - Я о… так вы просто мылись? – мужчина, еще секунду назад бывший в полной боеготовности, сейчас переминался с ноги на ногу. - Ну, конечно, а о чем ты подумал? – хитро ухмыльнулась Солона, строя из себя саму невинность. - Создатель, как неловко вышло, - Хоук закрыл лицо рукой и, на ощупь подняв дверь, приставил ее обратно. – Извините, просто Андерса долго нет. Я… немного нервничаю. - Это заметно, - согласно кивнул эльф, все еще храня тщетные надежды на то, чтобы сохранить серьезное выражение лица, однако стоило ему чуть повернуть голову, и он краем глаза заметил смятение на лице своей избранницы. - Знаешь, Гаррет… - неуверенно начала Солона, но тут же собралась и продолжила с присущей Стражу твердостью в голосе. – Позволь мне привести его. Боюсь, он обижен на меня за то, что я не сообщила ему о своем приезде, да и освоиться в городе мне не помешало бы. - Ночью, знаешь ли, не самая удачная затея осваиваться в Киркволле, - хмыкнул Хоук. - Ой, да брось! Я Архидемону череп проломила, а ты меня запугиваешь пьяными шайками. Скажи, где найти Андерса, и я приволоку его хоть на плече. - Что ты задумала? – прошептал эльф, но женщина легко, хоть и требовательно, шлепнула его по губам, давая понять, что перебивать ее не стоит. - Я могу составить тебе компанию, если хочешь… - немного повеселев, предложил Гаррет, однако Солона покачала головой, вторя скорее своим мыслям, чем этому жесту доброй воли. - Лучше составь компанию моему муженьку, он любит присесть на уши, а я уже от его историй подустала, - Зевран одарил ее взглядом, полным возмущения, но останавливать скользящую, как по маслу, телегу лжи не решился. – Только смотри, чтобы беседа не закончилась в твоей постели! - И часто истории твоего мужа заканчиваются в чьей-то постели? – хохотнул Хоук. - Частенько, - смиренно отозвался антиванец, решивший подыгрывать до конца. Киркволл – удивительное место. Эта мысль – первое, что пришло Солоне на ум, когда она ступила в Клоаку. Этот город походил на колченогий табурет – того и гляди, и без того шаткое равновесие рухнет в нем, принося с собой немало синяков. Более резкой границы между богатством и нищетой женщина не видела еще нигде. Верхний город напомнил ей Вал Форе, где она искала новых рекрутов в рядах шевалье. Солона тогда намеренно обошла Вал Руайо стороной из-за излишней помпезности. Ряженные эльфы, фонари с волшебным светом вдоль мощеных узорчатой плиткой улиц, дамы в гигантских платьях с кринолином на несчетное количество колец. Нет. Это ей было не по душе. Вал Форе располагался чуть западнее и, будучи местом не самым популярным в Орлее, подобного изысканного хлама был лишен. Нижний город напомнил ей мрачный Дарсмуд, где приходилось днем и ночью быть настороже, где люди тихи, несговорчивы и волком поглядывают на каждого путника, точно ведут свой личный список прибывших, но Клоака… места, подобного этому, и запахов, подобных этим, она еще не встречала ни в одном уголке Тедаса. Иные эльфийские развалины выглядели уютнее. Поморщившись не то от холода, не то от нестерпимой вони, Солона укуталась в походный плащ, отделанный волчьим мехом. Несмотря на поздний час, люди то и дело сновали тут и там, придерживаясь особо черных теней, где никто не смог бы уличить их в том, что свежесрезанный кошель не сам упал к ним в карман. Женщина в мехах, хоть и недорогих, представляла лакомый кусок, однако тяжелый на вид посох в ее руке, отдаленно напоминавший алебарду, намекал, что связываться с поздней гостьей Клоаки, по крайней мере в одиночку, не самая разумная затея. - Эй, малец, - остановившись возле мальчишки с подбитым глазом и в штанах с дырами на коленях, Солона присела, чтобы их глаза оказались на одном уровне. – Ты знаешь, где лечебница? - А если и знаю, что тебе с того? – закутавшись в тонкую мешковину, мальчик громко шмыгнул носом и отвернулся в сторону. – Тебе зачем туда? - Вот так сразу на «ты»? – холодно поинтересовалась магесса. – Не страшно дерзить незнакомцам? - Поживи в Клоаке денек-другой, монна, и мои дерзости покажутся тебе речью короля, - Солона на мгновение замолчала. Второй взгляд на мальчика выявил в нем юношу, согнувшегося от холода в три погибели. – Ходят вечно такие, как ты, выспрашивают про лечебницу, а потом Хартия по ночам их трупы в сточные воды выбрасывает. - А для чего же все про нее выспрашивают? – женщина, подмяв под себя полы плаща, уселась прямо на землю, чем слегка удивила своего собеседника. - А ты для чего выспрашиваешь? – пытаясь скрыть удивление, парень поежился, точно по его спине пробежал холодок, впрочем, притворяться не пришлось. - Там живет мой давний друг, - ни на секунду не смутившись, ответила магесса. - У целителя в последнее время слишком много «друзей» давних объявилось, да только что с ними случается, я тебе уже говорил. - Достойная цена за обман, да только я и вправду Андерсу друг. Впервые, юноша повернул свою голову и посмотрел на Солону без утайки. В ее светло-голубых, почти прозрачных, как льдинки, глазах не было и намека на ложь, либо она была в этом деле настолько хороша, что дала бы сто очков вперед любому искавшему лечебницу храмовнику и головорезу из «Общества». - Спустись в самый низ и поверни налево. Там, за обвалившимся входом в погреб, ты найдешь дверь с ржавым навесным замком. Получив желаемый ответ, Солона поднялась на ноги и взглянула на юношу сверху вниз. В один миг в его глазах она выросла до небес, а сам он сжался до размеров горошины. - Как зовут тебя? – одним резким движением женщина потянула за шнуровку и скинула плащ с плеч. - Уолтер. - Спасибо, Уолтер, - она снова наклонилась, и парень на мгновение зажмурился, ожидая удара, однако вместо пощечины его лицо окунулось в теплый мех. Женщина улыбалась ему не менее тепло. - Там в кармане, - шепнула магесса так тихо, чтобы ее мог слышать только он, и ее горячее дыхание, как ему показалось, опалило юнцу ухо, - лежит с десяток монет. Это чистое золото. Возьми с собой всех, кто согласится за тобой пойти, переберись через Недремлющее море и выкупи домик где-нибудь в Амарантайне. Андерс лежал на кровати, уставившись непроницаемым взглядом в потолок, обещавший на днях обрушиться на всех, до кого только сможет достать, и думал о том, что произошло днем. Вот, что он называл неприятным совпадением, и «неприятное» - определение не самое подходящее для выражения его досады и злости. Солона совершенно точно его узнала, и удивление ее было не таким уж и сильным, что наталкивало на мысль о том, что о его фальшивой смерти ей уже давно известно. Пожалуй, она поразилась больше тому, что обнаружила целителя здесь, в Вольной Марке, а не тому, что он жив, здоров и относительно неплохо устроился в тени Защитника Киркволла. Справедливость нашептывал что-то, однако мысли мага заглушали все, вплоть до того, что он не сразу различил стук в дверь. Поднявшись на ноги, Андерс поплелся к двери и, наученный горьким опытом, отодвинул маленькую деревяшку, прибитую на гвоздь и заслонявшую достаточно большую для того, чтобы подглядеть, щель. Едва завидев женщину на пороге его лечебницы, Андерс замер, точно громом пораженный. - Ну, здравствуй, - проговорила она, едва заметно поежившись от холода, - может, впустишь меня? - Зачем? – маг, не отрываясь от щели в двери и наблюдая за каждым ее движением, нащупал посох и крепко сжал его в руке. - Я пришла поговорить, - лицо женщины не выражало ровным счетом никаких эмоций, однако же, голос ее был тверд и полон решительности. - По ночам я впускаю только тяжело раненных пациентов. - Тогда вылечи меня. С быстротой и невозмутимостью дикой кошки, готовящейся к прыжку, едва заметив жертву, Солона выхватила из тугого корсажа нож и стремительно полоснула себя по руке, демонстрируя Андерсу хлещущую из глубокой раны кровь. Целитель вздрогнул и, рванувшись вперед, широко распахнул дверь, хватая магессу за запястье и пытаясь тем самым остановить кровотечение. - Ты с ума сошла?! – воскликнул он, крепко зажимая рану. Его сердце бешено колотилось в груди, а кровь кипела в жилах при виде бесстрастного лица командора Серых Стражей. - Просто шучу, - вдруг хмыкнула она, и Андерс понял, что глубочайший порез в считанные мгновения затянулся, не оставив после себя даже следа. Его ладонь, еще секунду назад окунувшаяся в горячую кровь, теперь была чиста, и он не взялся бы судить, что только что увидел: иллюзию, какое-то целебное заклинание или же акт темной магии. Да и к лучшему, пожалуй, ему было этого не знать. - Как давно? – не выпуская ее руки, спросил маг. - Всегда, - холодно ответила Солона, касаясь кончиками пальцев его груди. Она вела ими дразнящее медленно, и Андерс готов был поклясться, что эти пальцы оставляют на его коже след, точно раскаленный клинок. Магесса задержалась в районе ребер, и мужчина затаил дыхание. – Здесь. Этот шрам мой любимый. Я протянула тебе руку и вытянула из Тени, когда вынимала наконечник стрелы и зашивала рану. На трупе его не было. Андерс отвел взгляд, прижимая кулак ко лбу с такой силой, точно хотел проломить себе череп, лишь бы эта пытка закончилась. Теперь он сжимал запястье женщины с такой силой, что сводило его собственные пальцы, однако Страж молчала, продолжая терпеть, наверняка, весьма ощутимую боль. - Зачем ты здесь? Из-за меня? – пробормотал маг, отнимая ладонь от лица. - Нет, - произнесла Солона, продолжая смиренно ждать, пока ее отпустят. - Я не вернусь. - Знаю. Этот разговор напоминал бы Андерсу комедию, смотри он со стороны, однако его раздирали на части страх с неудержимой яростью пополам. - Тебе известно? - О надвигающейся буре уже многие догадываются, и, увидев тебя сегодня, я поняла, что ты – ее будущий эпицентр, - брови ее на мгновение дрогнули в недовольстве. - Что ты намерена предпринять? - Намерена удержать одного строптивого мага от ошибки, которую он обязательно совершит. - Ошибки?! – Андерс в одно мгновение вспыхнул, подобно искре, коснувшейся сухой травы. – Это необходимо! - Настолько необходимо, что ты готов бросить на плаху и себя, и моего брата, и весь этот город? Ты погубишь всех. - Это необходимо, - целитель изо всех сил старался звучать уверенно, но его голос предательски дрогнул. – Магам нужна свобода! После минутной вспышки гнева наступила глубокая тишина. Они молча смотрели друг другу в глаза, и Андерс внезапно осознал, насколько сильно он склонился над бездной. Солона права. Он всех погубит. Какая-то часть его все это понимала, но, в то же время, другая говорила, что ему все равно, на какие жертвы идти. Целый мир сгорит дотла, если понадобится. - Правда ли она им нужна? – наконец отозвалась магесса. - Ты была в Круге! Ты сама должна знать! - Не слишком ли сильно ты цепляешься за него? – женщина продолжала сверлить Андерса своим ледяным взглядом, точно никого в мире, кроме них не осталось, и мужчину это мало радовало, ведь при худшем исходе весь ее гнев падет лишь на него. – Много лет назад я подарила тебе свободу, призвав в Серые Стражи. Сбежав из Ордена, ты обрел ее дважды. Похоже, излишняя свобода делает тебя несвободным. - Свобода?! СВОБОДА?! – маг, наконец, выпустил ее запястье и с такой силой отшвырнул в сторону, что женщина невольно шагнула вслед за ним, пытаясь удержаться на ногах. – Все, что ты «подарила» мне, это блуждания по Глубинным Тропам, без цели, без смысла, и скверну, которая жжет мои внутренности до сих пор! Я никогда не был свободен! - Ответь мне, Андерс, почему над пепелищем не летают птицы? - К чему подобные вопросы?! – насторожился маг. - После Мора в Ферелдене больше не встретишь певчих птиц, и наверное, они уже не вернутся, - с печалью в голосе произнесла Солона. - Мы все несвободны. Маги заперты в башнях, храмовники день и ночь за ними наблюдают, служители церкви посвящают свою жизнь Создателю, а Серые Стражи – борьбе с порождениями. Такой порядок вещей не изменить в одно мгновение. Я знала церковников добрых душой и сталкивалась с фанатиками, слепо идущими за бесплодной идеей. У меня есть друзья среди храмовников, и враги среди магов у меня тоже имеются… Знаешь, я восхищаюсь Гарретом. Целитель ожидал объяснений, но магесса выдержала воистину театральную паузу прежде, чем продолжить. - Родиться магом и вырасти среди обычных людей… Признаться, если бы меня не забрали в Круг, а затем возложили бы на мои плечи ответственность за спасение мира, я бы ответила: «Пусть горит.» - Ты знала, что он маг? Женщина прикрыла глаза и глубоко вздохнула, словно не обращая на Андерса ни малейшего внимания. - Мама говорит, ты моя сестра, как Бет. Это правда? – маленький соседский мальчишка появился ниоткуда, вырос точно гриб, после обильных дождей, и Солона невольно вздрогнула. - Если тебя зовут Гаррет, то, пожалуй, правда, - помедлив, девочка закрыла книгу и окинула его взглядом. - Ты на меня совсем не похожа! – оценивающе окинув ее своим взглядом в ответ, заключил мальчик. Отчего-то Солона смущенно покраснела и неловко закинула пальцем прядь волос за ухо. - Мама говорит, у меня в волосах живет ворона, - продолжил маленький Хоук и почти с гордостью почесал в лохматом затылке. – А у тебя в волосах живет солнышко. - Демоны всегда ютились за его спиной. С самого моего рождения, быть может, даже раньше, по деревне, как неприкаянные, бродили духи. Один из них когда-то должен был до него добраться, и я рада, что его отец оттягивал этот момент, как мог… Гаррету повезло родиться неузнанным, однако тебе не терпится бросить его в темный омут усмирения, как я погляжу. - Этого не будет! - Будет, и ты знаешь это! – вдруг воскликнула Солона так громко, что Андерсу на миг показалось, будто пол под ними жалобно дрогнул и низко скрипнул. – Как только ты объявишь церковникам войну, правда откроется, и одним лишь Эонаром дело не кончится! Ты был отвратительным учеником Круга, а все же должен знать об усмирении достаточно, чтобы не втягивать в свое противостояние никого, кто не разделял бы твоих взглядов. Поклянись, что он не будет втянут! - Я… - мужчина осекся, точно язык проглотив, внезапно осознав, что утянул Гаррета за собой уже достаточно глубоко, чтобы тот не выбрался. – Боюсь, уже поздно делать подобные обещания. - В таком случае, я дам тебе последний шанс его спасти. Идем со мной. В Ордене все еще есть те, кто будут рады твоему возвращению. - Я уже сказал, что… - начал, было, мужчина, однако он внезапно ощутил тяжесть во всем теле. Целитель громко выдохнул, чувствуя, как сердце пропускает каждый второй удар, а грудную клетку сдавило так, что и огру не под силу. – Что…со мной?! - Слишком много войн для одного человека, - медленно проговорила женщина, положив ладонь ему на грудь. В ее ледяных глазах разгоралось кроваво-красное пламя, пленившее взгляд Андерса. – Ты хочешь биться со всем миром, но не можешь справиться с одним единственным демоном, делая его лишь сильнее с каждым годом. Пора признать, что ты не ищешь победы, ты ищешь смерти, Андерс. Мелкое эгоистичное желание, прикрытое глобальной идеей свободы для всех магов. Будем честны… некоторые из нас ее недостойны. Неуклюже, точно марионетка в руках неумелого кукловода, мужчина поплелся к столу. С малефикаром подобной силы ему еще не приходилось встречаться, и выходки Идунны по силе несравнимы с тем, что он испытывал сейчас. Опрокинув неосторожным движением руки кипу бумаг, целитель помимо своей воли схватил листок и перо. - Что ты… делаешь?! – сказать, что Андерс пребывал в ужасе – ничего не сказать. Каждое слово точно тисками из него вытягивали. «Пусть горит». Эта ее фраза, случайно или намеренно подчеркнутая, совершенно не натолкнула его на мысль о том, что он попал под влияние командора сразу же, как только она появилась на пороге лечебницы. Гаррет, не знаю, сумеешь ли ты когда-нибудь простить меня, и смогу ли я искупить свою вину перед тобой за то, что собираюсь совершить… Из-под пера с омерзительным скрипом лились слова, о которых он в последнее время думал постоянно, складывая в речь, неспособную стать удобоваримой для Хоука ни при каких условиях и ни при каких интонациях. Ты должен знать, что это необходимо для всех нас, и я не могу поступить иначе, но ты также должен знать, насколько это тяжело для меня. Солона выдернула их из самой потаенной части его души, куда не мог добраться даже дух, однако же, ей это удалось беспрепятственно. Я благодарен тебе за все те годы, что мы были знакомы, за твою заботу, за наши посиделки в «Висельнике», и за бессонные ночи, которые мы дарили друг другу. Мне было хорошо с тобой. Больше, чем хорошо. Однако есть вещи куда более важные, а потому я хочу с тобой проститься. Бумага все стерпит, не краснея, но Андерс не мог сдержать смущения от того, что вся его жизнь, все его чувства к Гаррету и даже то, что оставалось за дверью их спальни, сейчас было как на ладони. Я прощаюсь с тобой как трус, поверь, мне самому от этого тошно, но ты ведь просто не позволишь мне уйти, поступи я иначе. Это послание было ужасным, и мужчина понял это, только когда оно вылилось на бумагу несуразным потоком обрывочных мыслей, которые были плохи по отдельности и просто отвратительны вместе. - Солона…пожалуйста… - его рука дрогнула и замерла сразу после того, как крупная капля упала на листок и смазала несколько букв. - Так или иначе, ты собирался его написать. Почему бы не сейчас? Когда Авелин говорила с ним, ее голос напоминал магу ворчание мабари, оставленного караулить хозяйские покои. Такой твердый и решительный рык все же становился мирным и кротким после похвалы. Голос Мерриль был больше всего похож на писк неразумного котенка, потерявшего маму-кошку. Речь Изабеллы нагоняла воспоминания о морских переправах и песнях в порту, неприличных настолько, насколько это было возможно. Слова Варрика лились подобно пенному пиву, крепкому, но в тоже время, обжигающему кончик языка своей сладостью, от которого девушки хмелели после первого же глотка. Гаррет был словно победные фанфары поутру – громкий, неожиданный, а все же очень приятный на слух, Фенрис же скрипел, точно старая гнилая коряга, поросшая мхом. Но Солона… Женщина говорила тихо и монотонно, ее речь сродни речному потоку ранней весной. Медленная, почти сонная, тусклая и невыразительная. Ее слова уносили вдаль, однако под этим потоком скрывались камни. Внезапные, острые и приносящие нестерпимую боль. - Солона, пожалуйста, - снова взмолился целитель, - позволь мне остаться. - Ты не отступишься, - помолчав немного, заключила магесса без тени сомнений. Андерс испытывал смешанные чувства. Отчего-то ему казалось, будто сотни рук обвили его тело, и сотни пар ледяных глаз за этим наблюдали. Насилу обернувшись, мужчина увидел странную картину: Солона, подставив ладони, ловила редкие снежинки, медленно кружившие в своем умиротворенном танце хаоса, пробиваясь сквозь щели в крыше. Было нечто совсем юное в ее неспешных движениях, мир для нее не существовал. - Я слышала, из всего Тедаса в Ферелдене самые свирепые снежные бури, - вдруг заговорила она, ни на мгновение не отрываясь от своего занятия, - Раньше целые деревни находили похороненными под толщей снега. Люди лежали в своих домах, прижимаясь друг к другу в тщетных попытках согреться, однако это никого не спасало. Я вернулась на поле битвы при Остагаре зимой. Ты даже представить себе не можешь, насколько красивы нескончаемые белые ковры, тянущиеся до самого горизонта, когда вокруг ни души. Серые Стражи, которых я не видела и которых уже никогда не узнаю, похоронены там. Мы шли прямо по их трупам, и кости ломались под нашими сапогами, точно сухие ветки. А потом в одну секунду небо затянули тучи, и разразилась буря, какой я еще не видела. Я думала, что разделю участь павших солдат, я хотела ее разделить. Я лежала, укрытая снегом, точно покрывалом, и ощущала, как проваливаюсь в сон, полный уюта и умиротворения, однако Зевран разбудил меня. «Не смей! Только не без меня!» - крикнул он и крепко прижал меня к груди. Снежные бури страшны, но знаешь, эти снежинки прекрасны… Целитель сидел, убаюканный ее голосом, но резкий треск бумаги отогнал навязчивое наваждение. Его пальцы остервенело рвали на клочки пергамент, точно канюк пойманного кролика. - Пусть горит… - едва слышно произнесла Солона, и Андерс ощутил необычайную легкость во всем теле, словно, наконец-то, сбросил с плеч тяжелый походный рюкзак. Растерзанное письмо обрывками упало на стол, и мужчина вздохнул полной грудью, понимая, что снова может управлять своим телом. Он вновь обернулся и взглянул на командора Серых Стражей. Она посмотрела на него в ответ, и руки ее безвольно опустились. - Спасибо, - хрипло пробормотал маг. - Это не мое дело, и оно никогда им не было, - обхватив плечи руками и крупно вздрогнув, отозвалась женщина, - но оно им обязательно станет, если с Гарретом что-то случится. Если в погоне за смертью ты это допустишь, я лично подарю ее тебе. Поочередно согнув каждый палец и убедившись в том, что руки его слушаются, Андерс поднялся и слабой поступью прошел к кровати. - Я не могу обещать, что он не будет втянут. Боюсь, он увяз уже глубоко, - стянув покрывало, он аккуратно накинул его на плечи Солоны, - но я обещаю, пока я жив, я не позволю ему пострадать. - Он ждет нас, - после долгой паузы, наконец, отозвалась она. - Да. Идем. До поместья Хоука они дошли в полной тишине, которую нарушали лишь порывы ветра, заглушавшие их собственные шаги. Андерсу внезапно вспомнилось, с каким теплом они когда-то говорили, с каким теплом он относился к ней, сейчас же они были не далеки от того, чтобы выхватить свои посохи, произнести пару мощных заклинаний и будь, что будет, потом. Лишь у самого порога Солона вдруг перехватила его руку, готовую постучать в дверь, и серьезно спросила: - Это не было юношеской влюбленностью? Маг на короткое мгновение отвел взгляд в сторону, словно увидел чью-то несуществующую тень, которая могла бы его услышать и разнести его слова по всей Вольной Марке. - Нет. Не было, - тихо ответил он и тут же постучал так громко, что мабари за дверью подскочил и начал возбужденно лаять. - Может, еще драконятинки? – поинтересовался Хоук, хлопотливо вынося из кладовой огромный ломоть засушенного мяса. Зевран встретил его заинтересованность неприветливо-зеленым цветом лица и до неумелости кривой улыбкой, когда на пороге, наконец, показалась Солона. - Дыханье Создателя, да! – воскликнул он, едва заметив женщину, но тут же осекся, поняв, что на тарелку упал очередной кусок шедевра кулинарии знатного рода Амелл. - Я смотрю, братец, ты уже позаботился о худобе моего муженька, - ухмыльнулась магесса, ловя на себе молящий о спасении взгляд антиванца. - Я и не знал, что он так любит сушеное драконье мясо, - довольно воскликнул Гаррет, не переставая подкладывать «драконятинку». - О, правда? – губы женщины дрогнули от сдерживаемого смеха. – Может, тогда запишешь мне рецептик? А то драконы мрут, как мухи, на нашем пути, а столько мяса пропадает. - Да! Древние Боги! Что за прекрасная мысль! – эльф продолжал улыбаться, хотя на его глазах начали наворачиваться слезы. – Дорогая, отныне и навсегда мы будем есть только эту неповторимую пищу! - Ах, как жаль, что мы сами не додумались засушить парочку, - с притворной грустью сказала Солона, - Гаррет, завернешь нам с собой? - НЕТ! – глаза Зеврана бешено округлились, однако он, кашлянув, взял себя в руки. - Мы не можем лишать наших гостеприимных хозяев такого неописуемого удовольствия. - О, да не проблема! – махнув рукой, воскликнул Хоук. – Килограммов десять я вам точно выделю! - Простите великодушно, могу я порадоваться своему нескончаемому счастью вон там? – спросил эльф и, не дожидаясь ответа, рванулся к дальнему окну. - Эм… Гаррет, что-то я сегодня подустал! – вдруг крикнул Андерс, тактично заглушая звуки изливаемой радости антиванца. – Может, пойдем наверх? - Вот так сразу? – с подозрением повел бровью мужчина. – Ты даже не поужинаешь? - Завтрак, приготовленный твоей рукой, насытил меня на весь день, - похлопав ладонью по жалобно урчащему животу, заверил его целитель. - Солона, а ты?.. – с надеждой в голосе проговорил Хоук. - О, нет-нет, идите отдыхайте, мы с Боданом что-нибудь обязательно придумаем, - тут же отозвалась женщина. - Ну, как знаете, - немного обиженно пробормотал Гаррет, утягиваемый магом в спальню. - Зачем ты вообще согласился? - тихо хохотнула Солона, поглаживая беднягу эльфа по спине. – Мы пробовали готовить драконье мясо, и ничем съедобным это не закончилось, забыл? - Я помню это, как никто другой, - простонал Зевран. – Так же хорошо я запомнил и огненный шар, полетевший в меня, когда я сказал, что тушеный с овощами дракон – не самое пригодное к еде твое блюдо. Решил не повторять ту историю. - Стэну понравилось, между прочим! – возмутилась женщина. - Как ты это определила, моя дорогая? Если это не печенье, у него на все одна реакция. К слову, он тогда поморщился, а это показатель! - Твои слова разбивают мне сердце… - нахмурилась магесса. – И я, на твоем месте, не продолжала бы, потому что эти руки разбивают чужие головы! - Ох, и после этого, мой дорогой Страж, ты еще удивляешься моей худобе, - смиренно свесившись через подоконник пробормотал антиванец. Бодан лишь тихо рассмеялся, просовывая сквозь приоткрытую дверь в хозяйскую спальню пару кусков вяленой оленины, которые были тут же выхвачены из рук и спрятаны, точно самое ценное сокровище. Готовка явно не входила в величайшие заслуги семейства Амелл. // Извините за долгую задержку, но тень отца Гамлета сессия все еще висит у меня над головой( Я знаю, что многие не любят, когда в слэше мелькает гет, но гетеросексуальность - не порок :D Ну, и картиночка по традиции. Потому что, почему бы и нет) http://s018.radikal.ru/i510/1406/bd/f89b6cb54ef7.jpg //