Niemand

      Тяжелые ворота загородного дома семейства Лодброков открылись не сразу, словно раздумывали, впускать или не пускать неожиданную гостью. Софи было немного не по себе появиться здесь вот так — в месте, где ей совсем не рады, но они с Иваром решили: раз возвращаются из Италии Вик и близняшки, Кире и Вилли с ними будет веселее. Впятером дети проще переносили свою утрату, и разлучать их надолго не хотелось.       Софи поставила машину и двинулась по дорожке к дому, когда услышала доносившийся из сада голос Киры, и свернула туда. Она соскучилась по ним — по всей этой банде.       — Софи! Софи!       Кирстен бежала так быстро, как могла, смахивая тёмные волосы, с которых слетела резинка. Она замедлилась на секунду, но, совершенно по-женски отмахнувшись, приняла решение не отвлекаться на такие мелочи и продолжила бег. На её лице мелькала сдержанная улыбка.       Удивительно было видеть Киру такой. Она всегда предпочитала держаться отстранённо от всех. Разве что отец вызывал похожие эмоции, но он в последнее время слишком часто пропадал на работе и появлялся за полчаса-час до сна. Кира соскучилась по ним. Соскучилась до выступивших слёз, которые теперь тоже приходилось смахивать. Дочери Ангелы Пауло и Ивара Лодброка не престало лить слёзы и проявлять эмоции. Она знала это.       — Кира! — Софи опустилась на корточки, раскинув руки, и тут же заключила в них бегунью. — Малышка, я так по тебе соскучилась. И Вик с близняшками тоже, они приедут уже завтра утром. — Краем глаза Софи заметила, что к ним приближалась и няня с Вилли на руках. — Кирс, хочешь поехать к нам?       — Конечно! А папа тоже будет? — с неким сомнением спросила Кирстен, вжимаясь в Софию. Она любила своих бабушку и дедушку, множество дядей с жёнами, периодически приезжающих в гости… Но разве может быть сильнее привязанность, чем к отцу, матери?       — Папа должен приехать. — Софи не стала обещать, зная загруженность Ивара в новом проекте, но знала, как он соскучился по детям. — Он сейчас занимается очень важным проектом, который поможет многим детям. — Няня отпустила Вилли на траву, и он устремился на своих маленьких ножках к Софи, угодив в ее объятия.       — Мамочка Соф! — Широко улыбаясь, он также прижался к Борромео. Кира фирменным жестом Ивара закатила глаза и сжала переносицу пальцами. Она немного не понимала, как можно так быстро забыть, что мама у них была. Одна. И как бы ни любила Софию, но понимала, что пока они с папой не вместе, мамой её называть нехорошо. Неправильно…       — София. Прости, не был уверен, что ты всё-таки решишь приехать сюда. — Нахмурившийся Рагнар остановился совсем близко. И по тому, как он властно опустил руку на плечо вмиг вытянувшейся Киры, и по невероятному блеску опасности в ярких глазах можно было понять, от кого Ивар унаследовал многие черты и жёсткость. — И кто вообще приучил ребёнка к такому? — Рагнар сощурился, склонив голову вбок.       Софи выпрямилась, как только няня подхватила сопротивляющегося Вилли на руки.       — Никто не приучал. Вилли не хватает матери, и он зовет меня так, потому что я нахожусь рядом. Не стоит думать, что я поощряю такой расклад. Я не дам ему забыть, кто его мать. — Софи отвечала спокойно, словно и не замечая, как ей здесь не рады. Она пришла не выяснять отношения. — Ивар просил меня забрать детей. Они с моими соскучились друг по другу.       — Допустим, — протянул Рагнар, щурясь, словно смотрел на солнце. — Но вот пусть Ивар сам и приезжает за своими детьми. А не его бывшие. Ещё бы прислал Маргрет или как там эту… Не важно. Детям и здесь не плохо. А Ивар пусть сам разбирается. Мне он ничего не говорил. На крайний, я и сам в состоянии отвезти внуков к нему. — Голос Рагнар не повышал, говорил более с насмешкой, чем с осуждением, но мягкости и тепла тут уж совсем не было.       — Вы видимо, не в курсе, Рагнар, — Софи мягко улыбнулась, но синие глаза заволокло холодом, — но эти дети часть и моей семьи тоже. А у Ивара сейчас много работы… Вы в курсе его нового проекта? Он очень интересный. Так вот, нехорошо будет поздно вечером будить детей и забирать их.       — Значит, я сам отвезу их тогда, когда у него наконец будет свободное время. — Прижав к себе Киру, Рагнар расплылся в улыбке, пока Кирстен как-то обречённо вздохнула.       — Я понимаю, что вы меня не жалуете. — Голос Софии зазвучал едва уловимо жестче. — Но Кира и Вилли взаимно обожают Вика и близнецов… Вы имеете что-то против моих детей? — Софи готова была рвануть в бой, когда речь зашла о ее детях. — Они всегда росли вместе и обожают друг друга как родные братья и сестры, хоть формально и являются племянниками.       — София? — Аслауг шагнула на газон и остановилась рядом с мужем. — В чем дело?       — Нет, это дичь какая-то, — дёрнулся Рагнар, смотря пронзительно на супругу. — Ивар чёрти где мотается, а нам отдавать внуков ей? С чего бы?       — Деда, я правда хочу к Софи и Вику… и к Лилз с Рози… Пожалуйста! — Кира дёрнула Рагнара за рукав.       — Аслауг. — Встретившись с холодным взглядом — точь-в-точь как у ее мужа — Софи заставила себя улыбнуться. — Завтра утром из Италии возвращаются мои дети. Они соскучились по ребятам, да и Кира с Вилли тоже. Они все пережили потерю недавно… Я не хочу разлучать их друг с другом. Надеюсь, и вы тоже.       — Пускай едут, — ответила мать Ивара спустя мгновение колебаний. — Грета, — обернулась она к няне, — забери детей, собирайтесь. — Подождав, пока дети уйдут с няней, Аслауг смерила Софию холодным взглядом и стала совсем похожей на Рагнара. — Лучше бы ты держалась подальше от моего сына, девочка…       — Вы знаете? — Своими словами Аслауг будто пощечину ей влепила. — Ивар рассказал вам?       — Практически. И у меня есть глаза.       — Я пыталась, — сухо ответила Бороомео. Ее лицо превратилось в каменную маску. — Шесть лет. Но нас слишком много связывает.       — Ладно, — фыркнул Рагнар, закатив глаза — семейное, и мотнул головой из стороны в сторону, — только чтобы сор не выносить, — почти прошептал он Аслауг. — Но в последний раз. — Ивар вытянул руку, почти тронув указательным пальцем Софию.       — Я подожду детей в машине. — Сдержанно попрощавшись, Софи вернулась на парковку у дома, где оставила свой автомобиль.       Кира уютно устроилась на заднем сиденье автомобиля Софии в ожидании, когда соберут Вилфреда. Она сжимала излюбленную игрушку, хотя и считала, что ей уже надо бы отвыкать от детского. Кто вбил ей в голову эти мысли? Да никто. Кирстен слишком много успела увидеть и услышать, успела вырасти, поэтому больше напоминала маленькую леди. Но сейчас её милую головку занимал совсем не детский вопрос. Но как его озвучить?       — Софи, — произнесла Кира и закрыла лицо обезьянкой, — что у тебя с моим папой? О чём говорил дедушка? — Правильно. Задавать вопросы не юля — в лицо.       — Милая. — Софи улыбнулась, отыскав в зеркале заднего вида лицо Кирстен. Удивительно, но она росла именно такой, какой хотела видеть Марло свою дочь: спокойная благоразумная леди. Кирс совсем не походила на Ангелу и Ивара и все больше напоминала Софии Винсента. — Когда-то меня и твоего отца связывали отношения, но потом я встретила Винсента, а твой папа — твою маму. А теперь, когда мы остались одни… у нас снова возникли чувства друг к другу.       — Значит, — плавно протянула Кира, сощурив глазки, блеснувшие хитрыми искрами, и сложив губки бантиком, — ты теперь будешь вместо мамы и папа женится на тебе? Или вы просто дружите? — Даже учитывая, что развивалась Кирстен достаточно быстро, она всё ещё не могла принять и осознать правильно многие вещи в поведении отца, не понимала, как ей теперь вообще следовало себя вести после смерти Ангелы. Ивар обещал как-то сходить вместе к «доброй тёте, которая знает всё», но так и не смог вырвать время на психолога. Поэтому Кира начала задавать вопросы сама. Иногда ставя в тупик ими даже Аслауг, всегда умевшую найти подход к детям.       — Мы не просто дружим, — Софи пришлось немного задуматься над ответом, — но это не значит, что я заменю тебе и Вилли маму. Маму никто не заменит. Но я люблю вас, как собственных детей, независимо от моих отношений с твоим папой. Но мне хотелось бы, чтобы ты не была против, дорогая.       — Реально клё-ёво, — задумчиво выдала Кира, но тут же ойкнула, понимая, что за это время точно переслушала рассказов Хвитсерка и отчасти умудрилась перенять его фразочки. Растерявшись от собственной искренности, Кирстен вспыхнула краской и зажмурилась.       — От дядюшек фразочек набралась, — Софи усмехнулась, сворачивая на знакомую дорогу — до особняка оставалось всего ничего.       — Случайно, — насупилась Кира, сжав сильнее игрушку и уставившись в окно, лишь бы поскорее убрать из памяти эту оплошность. Однако мысли о том, что Софи стала намного ближе, грели с невероятной силой. Как бы Кирстен ни любила маму, ни скучала по ней, но Софию она любила не меньше. И уж точно видеть рядом с отцом она бы хотела именно её.       — Это ничего, Кирс. В этой фразе нет ничего плохого. — Софи уловила, как переменилось настроение Киры так же легко, как чувствовала эмоции ее отца. Она получила одобрение малышки, и на душе стало легче.       — Хорошие леди так не выражаются, — со знанием дела выдала Кирстен, чуть заметно вздёрнув подбородок и шмыгнув так по-детски носом.       — Тебе не обязательно быть леди, только если ты сама этого желаешь. Ты можешь быть кем захочешь. — Хотела бы Софи, чтобы мать сказала эти слова ей. Но Марло ответ Кирстен оценила бы намного больше.       — Зачем хотеть чего-то ещё, если я уже родилась такой? — Кира склонила голову, будто слова Софии были совсем странными. Кира прекрасно знала, кем был Винсент — её дедушка. Она помнила все его наставления слишком хорошо. Как и помнила манеру общения — такую красивую, утончённую, но полную власти… Кира видела похожее в Софии и хотела быть такой же: сдержанной, умной и просто великолепной. Ангела с её вспыльчивым характером совсем не подходила юной леди для авторитета. Даже Аслауг давала немало, умеющая передвигаться настолько плавно, что Кире напоминала порой лебедя, говорившая всегда с величественной грацией… В целом, Кирстен всё для себя решила. И сходить с пути не собиралась.       — Ты права, дорога. Ты родилась чудесной леди, но это не значит, что ты не сможешь стать кем-то еще. Мы сами выбираем нашу жизнь, никогда не забывай это.       — Тогда я не хочу сама усложнять себе жизнь, — улыбнулась Кира, — ведь наверняка найдутся те, кто сможет это сделать. — Вздохнув, она поправила плед на спящем Вилли. — Раз я леди, мне незачем искать другое.       — Твое само тебя найдет. Софи подождала, пока ворота поднимутся, и подъехала на парковку, заметив там джип Лодброка. — Кира, твой папа уже здесь. Беги, дорогая. — Взяв Вилли на руки, она поспешила к дому вслед за Кирстен. Ивар ждал их на широком крыльце, и при виде его она широко улыбнулась.       — Папочка, — почти всхлипнула Кирстен и хотела было выскочить из машины, но пересилила себя и всё сделала настолько плавно, как только могла. Но вот дрожащую улыбку не смогла скрыть. — Фи, от тебя опять этой гадостью пахнет, — фыркнула Кира, когда Ивар расцеловал её лицо.       — Ну, прости, не расчитал, что так быстро встретимся, — немного виновато и растерянно проговорил Лодброк. — Пицца исправит ситуацию?       — Возможно, — изображая изо всех сил сомнение, Кира всё же кивнула.       — Вы хотите пиццу? — Софи остановилась рядом, аккуратно поддерживая Вилли. — Или вкусный домашний ужин?       Ивар осторожно перехватил сонного Вилфреда, тут же обвившего маленькими ручками шею отца, и мягко поцеловал Софию в губы. Какая-то немыслимая идилия наконец обволокла Лодброка, отчего даже глотать было сложно.       — Я бы просто рухнул в кровать, — честно признался Ивар. — Но в машине уже ждут парочка ещё горячих пицц прямиком с кухни. Однако, что выберут мои принцессы, тому и быть.       Глаза Киры вспыхнули, и она крепко обняла Ивара за ногу, отчего ему даже пришлось сделать шаг, дабы удержать равновесие. Лодброк знал, с каким подарком следовало приезжать.       — Раз уж горячая пицца уже ждет нас… — Софи ответила на поцелуй и мягко отстранилась. — Идем на кухню.       Ужин прошел весело, под громкие голоса, звон тарелок и аромат пиццы, а потом Софи и Ивар вместе уложили детей, и все это было так… непривычно и странно, но вместе с этим чудесно, что сложно было поверить. Близилась полночь, когда Софи устроилась на мягком диванчике на террасе, кутаясь в плед, и опустила голову на плечо Ивара. Для семейной идиллии не хватало лишь избавиться от одной мысли в голове.       Докуривая привычную сигарету перед тем, как идти в дом, Ивар прикрыл глаза, наслаждаясь моментом. Он прекрасно успел усвоить, что от этой жизни следовало брать всё по полной.       — Тебя что-то тревожит, так? — Ивар неторопливо, лениво приобнял Софию. — Если проект, то я собирался рассказать тебе свои намётки, но… Только не сегодня. Могу заскочить на днях в "Люкс".       — Нет, дело не в проекте. — Расслабленность исчезла, стоило тревожным мыслям вернуться, но они не давали покоя с тех самых пор, как… Как отношения с Иваром изменились. — Этот особняк… Я не продам его, оставлю детям, но хочу подыскать другое жилье. Я бы вернулась в свой старый дом, но детям там будет тесно.       — Это… — Ивар затушил сигарету и выдохнул дым в сторону. — Действительно насущный вопрос. Можем пожить пока в моей квартире, но… наверное, там тоже будет тесновато. — Призадумавшись, Лодброк нахмурился, отсчитывая удары сердца Софии. — Я готов продать её. Там меня ничего не держит. — Он пожал плечами. Пусть он и приврал. Ангела хоть и не была любовью всей его жизни, но даже в тех отношениях осталось что-то тёплое. Их квартира давила на Лодброка, вынуждала ворошить в памяти определённые моменты жизни. И не всегда приятные. — Обратимся к риелтору и подберём что-то оптимальное. Побольше. Чтобы всем семерым хватило места. — Ему и самому не верилось, что из одинокого вспыльчивого волка-одиночки он пришёл к тому, что имел сейчас. Нервный смешок невольно вырвался, вынудив Ивара откашляться.       — Начнем новую жизнь в новом месте и с чистого листа? — Софи подняла голову, чтобы увидеть лицо Ивара. Когда-то они были так молоды, чтобы сохранить семью, а теперь… Теперь Софи знала, что уже все иначе. Слишком много было пройдено. Она хотела только быть с ним и все, больше ничего. Вот только как это воспримут ее люди… Но больше всего беспокоил Вик — он боготворил отца, не замечая остальных, и тяжелее всех переживал его потерю.       — Постараемся, по меньшей мере. — От Ивара пахло табаком, бензином из-за частых разъездов, свежим морским ветром. Пахло городом и бумагами. А ещё пахло спокойствием и любовью. Его сердце не пыталось сорваться прочь с привычного места. Он даже дышал ровно, без жадности. От Ивара пахло надёжностью и уверенностью. Ведь он готов был лечь костьми, но защитить своих родных, свою семью. И пусть, возможно, спокойствие развеелось бы уже завтра или от любого срочного звонка, но сейчас Лодброк впервые за очень долгое время ощущал себя на своём месте. По-настоящему полностью на своём. Разве что не хватало трёх сорванцов, которым также предстояло принять очередную новость.       — Слушай, — Ивар повернулся к Софии и быстро поцеловал её в лоб, — твоим ведь… — Ивар сжал губы, раздумывая. — Надо же будет как-то сказать детям, что мы вместе? — Нет, Лодброк не читал мысли. Он просто давно уже думал наперёд обо всём этом, не желая больше оставаться в тени.       — Мы с Кирой уже говорили об этом. Она догадалась по тому, как твои родители меня встретили. Как зовет меня Вилли, ты слышал… Близняшки тебя обожают и будут рады. Единственный, за кого я переживаю, — это Виктор. Он тяжелее всех переживал потерю отца.       — Это… — Ивар одобрительно покачал головой, — вполне неплохо. — Насчёт отца... Я поговорю с ним на днях. Решил сыграть в родителя. — Закатив глаза, Лодброк сильнее прижал Софию, будто хотел поймать поддержку. — Вик и до этого меня сторонился, — хмыкнул Ивар как-то нервно.       Но ведь он и впрямь немного нервничал. Уже с момента, когда Винсент озвучил, что доверил Ивару наставничество над собственным сыном, Лодброк подсознательно пытался отстраниться от этого, стараясь отгородить Вика от себя самого. Видимо, это теперь играло против него. Потому что отношения у них были… да никакие.       — Не представляю, что я должен сделать, чтобы хоть немного приблизиться в его глазах к Винсу. — Устало проведя ладонью по лицу, Ивар взъерошил волосы. — Метеорит остановить?       — Тебе не нужно приближаться к Винсу. Он — это он, а ты — это ты. Стань Вику другом. — Софи сжала его пальцы в своей ладони. — А я помогу тебе. Он довольно закрытый мальчик с узким кругом людей, но когда увидит, что тебе интересен его мир, он впустит тебя.       — Кира как-то позволила мне заплести ей волосы, — выдал Ивар, покопавшись в памяти. А учитывая, что Кирстен предпочитала самостоятельность и следование привычному укладу… — Сойдёт за плюс в графу по общению с не совсем общительными детьми? — Уголки губ Ивара дрогнули в нервной улыбке. Он ещё и не пытался пообщаться с Виктором, но отчего-то уже хотелось смириться. Но это продлилось не дольше нескольких секунд.       — Считается. — Короткий веселый смех и ощущение уюта окутало ее. — Люблю тебя. — Звонкий поцелуй в уголок губ, и Софи крепче прижалась к Ивару. Счастья было так много, что даже становилось страшно, но об этом не хотелось думать. Ни о чем не хотелось думать.

***

      — Да что ты мелешь, Ивар? Что за игры в шпионов, чего ты хочешь-то? — Хансен рассмеялся, но тут же кашлянул в кулак, заметив, как дёрнулось веко Лодброка, как быстро он втянул в себя воздух носом и вообще чуть ли не походил на приготовившегося вцепиться и прорвать жилы бойцовского пса. Такого здорового и агрессивного…       — В день открытия клуба кто-то ошивался возле моего кабинета. Мне нужны имена всех, — недовольно повторил Ивар, пристально наблюдая за реакцией Марко, но ничего не наблюдал. Тот только улыбался, как всегда.       — Так там много кто проходил. Мне что, проверять сейчас каждого? Представляешь, сколько времени угрохать придётся?! — Фирменная улыбка Хансена исчезла. — Я не прочь помочь тебе, да и Софии. Но всему есть предел. Я же погрязну потом в делах, Ивар. А их и без того много.       — Чёрт, Марко, — Ивар сжал плечи друга, смотря прямо в глаза, — мне нужно определённое время. Когда я увёл Соф с танцпола, помнишь? — Ослабив хватку, Лодброк хмыкнул и непроизвольно облизнул губы.       — Где-то в районе часа или двух. Я тогда… — Марко сощурился, отчего и вовсе стал походить на настоящего лиса. — Погоди-ка! Так вы… Дружище! Ты переспал с Борромео?! Мать твою! Ты трахаешь синьору! — Нервно усмехнувшись, Хансен засиял не хуже медного таза и прикрыл рот ладонью.       — Эй! — Лодброк рассмеялся и сложил руки на груди. — Выражения попроще попрошу…       — Да иди ты — попроще! — Хансен хитро всмотрелся в довольное лицо Лодброка, слегка приподняв подбородок. — И давно, а?       — Что именно? — Ивар никак не мог убрать совершенно дурацкую улыбку со своего лица. Открытие наконец своих чувств несло пьянящий характер. Он доверял Марко, да и сделал совершенно логичные выводы. Они с Софи уже присматривали общее жильё, рассказали детям, пытались вместе вести дела… Разве было что-то в этом намекающее на запрет озвучивания этих отношений? Вот и Лодброк не видел. Он любил Софи и хотел, чтобы каждая собака знала, чья на самом деле София Борромео.       — Ну, — Марко толкнул по-дружески Ивара кулаком в плечо, — долго вы это… Вместе?       — Достаточно, чтобы набегаться по углам и играть в прятки.       — Вот как! — Глаза Хансена округлились от осознания информации. Это значило лишь одно. — Ну ты красавчик, конечно! Надо это дело отметить.       — Слушай, давай не сегодня, ладно? — Ивар мягко усмехнулся, хлопнув Марко по плечу. — Очень хочу провести время с детьми. Прости, мужик. Но завтра я буду свободен. — Хансен быстро пожал Лодброку руку, соглашаясь. — Но только я бы хотел всё же, чтобы ты…       — Ах, да. Найти того, кто застукал вас на горяченьком. Дружище, я тоже проходил тогда мимо, признаюсь, но никак не думал, что стонала именно Борромео. Ну, вы там зажгли, конечно! — Лодброк, довольный до нельзя, закатил глаза. — Но понял. Найти всех, кто видел, как ты заходил именно с ней и потом ещё слышал весь или часть процесса совокупления.       — Идиот, да? — Ивар залился смехом. Так злить и смешить мог только Марко. Но лёгкость от того, что больше не приходилось ничего скрывать, весьма и весьма успокаивала.       — Ты сам запретил называть иначе! Я подобрал слова более…       — Более придурковато, — хмыкнул Ивар, покачав головой. — В общем, мне не нравится, что кто-то решил пообсуждать всё это за моей спиной и приукрасить. — Настроение Лодброка сменилось в один щелчок. Он вспомнил услышанный разговор перед «Люксом». Но, выдохнув, он всё же расслабился: кулаки разжались, а уголки губ вновь приподнялись. — Хочу знать, кто решил дать волю языку.       — Я тебя понял, дружище! — Марко крепко обнял Ивара. — Не переживай, я помогу найти крысу. И ещё раз поздравляю.       — Да с меня пиво, с меня! — залился смехом Ивар, покачав осуждающе головой. — Ладно. Мне сейчас ещё ехать к Ноксону…       — Можешь сюда сегодня не приезжать тогда. Так и быть. — Ивар недоверчиво изогнул бровь. — Да просто закуски с тебя завтра тоже. — Хансен вытянул руку, ткнув пальцев в грудь Лодброка. — Вали уже к своей валькирии, хренов викинг!       — Точно идиот. И как я тебя не прибил ещё за всё время, что мы знакомы?       — У нас, видимо, тоже любовь.       Оба прыснули смехом одновременно. Давно уже никто не видел Ивара Бескостного в столь приподнятом настроении. Да и он сам тоже. Обычного разговора с другом оказалось вполне достаточно.