«L’amour qui ne ravage pas n’est pas l’amour...»¹
тэён искусно считывает эмоции людей, иной раз тратя на это пару мгновений. годы тренировок, обусловленных жизнью бок о бок с холодным родителем, который не умел их проявлять. тэёну приходилось прокачивать свой эмоциональный интеллект по максимуму, зная, что другого способа понять, каков человек его папа и почему он порой совершает такие импульсивные поступки, просто не существует. однако у всего есть своя цена: приобретение какого-либо навыка всегда влечёт за собой определённые последствия. в случае ёни – это отсутствие способности игнорировать очевидное и не цепляться к деталям. себя не обманешь. стоя перед уже коллегами, тэён ощущает всем своим существованием не просто напряжение. это было стойкое чувство зависти и единодушного осуждения. а чего омега ожидала, собственно? каждый из присутствующих рисковал всем, лишь бы стать частью той истории, которая вершилась в этих стенах изо дня в день. вместо того, чтобы прогибаться под систему и плыть по течению, забывать традиции и активно проникаться инновациями, джэхён и его команда возрождали по истине великое. деятельность 'meadow of jung corporation' в основном направлена на реставрацию памятников культуры и строительство новых. финансовую поддержку компании оказывают её филиалы, расположенные за чертой города и обеспечивающие стабильный прирост акций и ведущую позицию на рынке. искусство должно продолжать развиваться, смывая пыль повседневности с души, и находить отклики в сердцах миллионов. тэён кланяется, на автомате формально представляясь коллегам. вся эта чушь с «пожалуйста, позаботьтесь обо мне» вызывает у омеги нервный смех и режет уши в контексте сложившейся ситуации. забавен тот факт, что никто из сотрудников даже не пытается показать свою заинтересованность или хотя бы притвориться, что действительно рад знакомству с новой коллегой. что ж, зато никакого лицемерия. тэёну уже нравится, объективно. либо он отчаянно пытается себя в этом убедить. — руководитель ан, вам не составит труда показать рабочее место тэёну и кратко ввести в курс дела? мне нужно разобраться с причинами внесения корректировок в контракт и лично встретиться с секретарём о, – юно обращается к глубоко задумавшейся над чем-то девушке, которая беспрерывно накручивала свои кудрявые пряди на палец. — разумеется, директор. я проведу детальный инструктаж и дам дальнейшие указания, – руководитель ан кивает головой, невесомо приобнимая тэ за плечи. — вам не о чем переживать. джэхён, удовлетворённый ответом, улыбается, демонстрируя ямочки. ему будет крайне трудно скрывать свой влюблённый взгляд, но ради тэёна можно и постараться. юно прекрасно осознаёт, как сильно усложнит жизнь им обоим, если среди сотрудников поползут слухи. именно по этой причине он старается вести себя максимально формально рядом с омегой, не смея задерживаться взглядом дольше пяти секунд на уже таких родных чертах лица. для того чтобы совсем не вызывать подозрений, джэ несколько дней назад посетил один из архитектурных университетов, предложив производственную практику ещё нескольким студентам, предпочтя смешать возлюбленного с толпой таких же идейных ребят. исходя из этого, альфа пришёл к осознанию, как важно давать молодёжи развиваться, даровать возможность и пространство для реализации их потенциала и применения свежего взгляда в той области, в которой продвигалась компания. закрыв за собой дверь кабинета, чон находит диалог с тэёном и печатает: «ты обязательно справишься. я в тебя верю!» тэ чувствует вибрацию в кармане, но проверять гаджет не спешит, посчитав, что это вряд ли что-то срочное, да и к тому же под испытывающим взглядом руководителя ан было бы опасно провернуть что-то подобное. «все личные разговоры – в свободное от работы время», – словно прочитав мысли омеги, делает замечание девушка и кивает в сторону пустующего стола. тэён без слов понимает намёк руководителя, расчищая себе рабочую поверхность, которая была захламлена всякими бумагами, – сотрудник, некогда сидящий на этом месте, словно отлучился ненадолго и вот-вот вернётся назад, чтобы погрузиться в рутину. — где вас таких только находят, – задаётся вопросом ан, подкатив кресло на колёсиках к столу тэёну, и присаживается на него. — я уж не знаю, в поисках чего ты сюда устроился, но не рассчитывай, что из-за беременности к тебе будут как-то по-особенному относиться. такие как ты тут надолго не задерживаются, даже если речь идёт о студенческой практике. ты с какого факультета хоть? — специалист судебной системы, уголовная адвокатура. тэён знает этот взгляд, потому что с годами он не меняется. на самом деле, им вдвоём с тэном достаточно трудно пробиваться в этой сфере в связи с тем, что даже сами профессора не воспринимают всерьёз двух омег, тем более с уже округлившимися животами. как будто это как-то влияет на качество знаний или стремлений студентов, которые вот-вот готовятся стать родителями. наверное, это даже к лучшему, когда от тебя много не ждут: можно застать врасплох и морально поставить человека на колени, заставив его вернуть свои слова назад. но ёни здесь не за этим: кому нужно, он уже давно всё доказал, а сейчас же выпала подходящая возможность опробовать приобретённые знания на практике. девушка ухмыляется, поправляя бейджик с надписью «руководитель ан сомён», после чего встаёт со своего места и подходит к окну. стоя за спиной тэёна, она думает о многом. конечно, паззл давно сложился: и запах, и взгляд, и манера общения – всё было слишком очевидным. откровенно говоря, сомён даже разочаровалась в директоре, и вовсе не потому, что он теперь занят. девушке казалось, что такой банальный способ, как беременность, не сработает на джэхёне. её начальник не выглядит как тот, кто в скором времени планирует завести семью или вообще задумывается о подобном. альфа всецело отдаётся работе и живёт идеей, которая вдохновляет его на создание чего-то подобного вроде того, чем он занимается последние лет шесть. — надеюсь, ты понимаешь, что тебе здесь не место, – склонившись над тэёном, тихо шепчет руководитель ан (чтобы слышно было только им двоим), кончиком языка проводя по верхней губе в попытках слизать воображаемый яд, который она не в силах сдержать рядом с тем, кто проявляет интерес к директору чону. — мы с коллегами поспорили. я поставила на тебя, так что будь добр, не разочаруй меня.•••
зажав одеяло между ног, марк всё ещё в полудрёме вытягивает руку, скользя ею по простыни, надеясь нащупать на другой половине кровати то самое тело, что грело его всю ночь. пусто. наконец разлепив глаза, подросток рассматривает незнакомую стену перед собой и постепенно заставляет свой затуманенный рассудок трезветь. он не узнаёт комнату, в которой находится, и лишь запах чайного дерева и цитруса подкидывает определённые соображения касательно владельца квартиры. услышав отдалённый голос джено, с кем-то разговаривающего по телефону, марк окончательно убеждается, что прав и флэшбеки, что постепенно начинали всплывать в его утомлённом сознании, вполне реальны. альфа зарывается лицом в подушки, скидывая одеяло на пол. проведя ладонью по груди, марк осмысляет факт того, что на нём чужая футболка, задравшаяся до пупка и бесстыдно оголившая бёдра. нехватка кислорода даёт о себе знать, поэтому подростку всё же приходится повернуть голову на бок и упереться взглядом в книжную полку. джено – умный парень, уделяющий достаточное время чтению, чего минхён о себе подобного точно никогда не скажет. книги для него всегда были наказанием. однако почему-то литературный вкус чона всё же заинтересовывает безучастного ко всему марка, который даже удосуживается встать с кровати для того, чтобы познакомиться с любимыми авторами старшего. карл юнг, эрик берн, зигмунд фрейд, даниэль канеман и затясавшийся среди них генри хазлитт – минхён не удивлён. джено производит впечатление человека, которому интересна психология людей из-за желания не только понять их мотивы, но и уметь находить слабые места каждого. грамотные манипуляторы начинают с азов доступно изложенной теории. взяв в руки «игры, в которые играют люди», марк листает книгу, останавливаясь на случайной странице с загнутым уголочком, по всей видимости, к которой чон часто обращался: «каждому необходимо понять своего ребёнка не только потому, что с ним придётся прожить всю жизнь, но также потому, что это наиболее ценная часть его личности...» — нравится? могу дать почитать, – неожиданно слышится у самого уха, от чего марк дёргается и ударяет джено по печени. — прости, я не хотел. ты меня напугал! сильно больно? – подросток кладёт ладонь на спину чона, что успел вовремя согнуться пополам и предотвратить более болезненные последствия, чем те, что он испытывает сейчас. — когда-нибудь ты меня точно убьёшь, – джено в отместку толкает марка плечом. — и это вся твоя благодарность за вчерашнее? — если не хочешь довести меня до инфаркта, а заодно остаться живым самому, роняй что-нибудь по дороге, чтобы я понимал, что ты идёшь, – минхён поспешно убирает руку с чужой спины и делает шаг назад, чтобы плюхнуться на кровать и громко вздохнуть. — а если серьёзно, то спасибо. не знаю, где бы очутился на утро, если бы не ты. — тэн-хён тебя нашёл. не забудь и его поблагодарить при встрече, – джено блокирует экран телефона, отправив сообщение тайцу, что марк проснулся и с ним всё хорошо, после чего поднимает одеяло с пола и, держа его в руках, присаживается на кровать. — как ты себя чувствуешь? — как обычно после таблеток... паршиво, – минхён принимает сидячее положение, подтягивая колени к груди. он знает, что джено не спросит его о причине такого поведения. марк в курсе, что старший уважает личные границы и копаться в чужом грязном белье не намерен – именно эта черта больше всего нравится ему в чоне. наверное, элементарного понимания, возможности кому-то высказаться и чьего-то молчаливого присутствия так не хватает ли, когда дело касается его близких, которые либо слишком опекают, либо наоборот – вовсе не интересуются состоянием. однако все эти качества есть в джено. с ним марку спокойно. нет нужды о чём-то переживать, когда старший рядом. его изучающий взгляд, успокаивающий голос, всегда звучащий в одной тональности, тёплые руки, в любой момент готовые подхватить, удержать и не дать упасть, а также вечно влажные губы из-за привычки постоянно облизывать их в моменты беспокойства и требовательные прикосновения, когда сил сдерживаться совсем не остаётся и ладони сами тянутся к источнику, что может избавить от тактильного голодания... как тут не сдаться? но марк всё ещё чувствует себя подонком. одну жизнь он уже чуть не разрушил, поэтому не допустит подобного вновь. хотя бы однажды минхён должен поступить по совести и пожертвовать своими низменными желаниями, тем более он совершенно точно знает, что джено в него влюблён. воспользоваться и бросить, как подросток делал много раз до этого, было бы слишком эгоистично и недопустимо, если речь идёт о чоне. марк себе этого не простит, поэтому решает договориться обо всём на берегу, чтобы сразу определить границы и не давать ложных надежд. джено этого заслуживает, да и лукас, по правде, тоже... но тут уже ничего не поделаешь. — ты же понимаешь, что я не могу дать тебе того, что ты от меня просишь, – начинает минхён, вслушиваясь в то, как его голос по мере озвучивания предложения ломается с каждым словом всё сильнее и сильнее. — я тебя ещё ни о чём не просил, – джено вновь облизывает губы, думая над тем, готов ли он в очередной раз слушать отказ и насколько долго его самого вообще хватит, прежде чем признать, что ему наконец впервые в жизни разбили сердце. — я не дурак, джено, а ты, похоже, да, если продолжаешь надеяться на то, что у нас с тобой что-то получится. особенно после того, как ты стал свидетелем наших с лукасом разборок. я разбил ему сердце, глазом не моргнув. думаешь, я хороший человек? думаешь, я смогу любить тебя как-то по-другому? очнись уже наконец и взгляни на факты, – марк поворачивается к старшему спиной, понимая, что в лицо повторить то же самое ему будет трудно, и вместе с тем осознавая свой проигрыш, словно когда-то они с джено поспорили на тему того, кто быстрее влюбится и скажет об этом вслух. и вот первый из них сдаётся, с комом в горле принимая поражение. — а я лучше? – задаёт риторический вопрос джено, опустив ладонь на смятую простынь, чтобы придвинуться к минхёновой руке и коснуться её своими пальцами, — воспользовался ситуацией, когда ты был слишком пьян и возбуждён, чтобы отказать. — у вас, братьев чон, это в крови, видимо. хреновый способ произвести впечатление, – марк поворачивает голову, чувствуя прикосновение, и смотрит на то, как тонкие аристократичные пальцы джено неуверенно скользят по чужим костяшкам. — слишком ли эгоистично прозвучит, если я впервые попрошу тебя о чём-то? – чон осторожно касается пальцами другой руки подбородка минхёна, заставляя его приподнять голову вверх так, чтобы смотреть друг другу в глаза. — не торопись отталкивать меня. дай себе время подумать. у нас этого ресурса с тобой предостаточно. оставайся здесь, пока не наберёшься сил, и не дави на себя: тебе вовсе необязательно давать мне ответ прямо сейчас или завтра. это не так просто, как кажется, но всё же... я понимаю, что тебе нужно время разобраться со всем, заглянуть внутрь себя и понять, чего хочешь именно ты. если позволишь, мне бы хотелось быть рядом, даже если придётся вечно молчать. я могу стать твоей тенью, что будет означать лишь одно: где-то рядом горит свет, и это «где-то» – твоё сердце. я верю в то, что однажды оно позволит тебе сиять изнутри. марк пожимает плечами. он, конечно, ещё долго будет переваривать то, что сказал ему чон, но пока что ничего вразумительного ответить не может. да, минхёну бы хотелось, чтобы рядом был кто-то, когда он наконец рискнёт заглянуть внутрь своей души, копнуть чуть глубже и попытаться найти ответы на одни и те же вопросы, мучающие его уже который год: «кто я такой?», «от чего я бегу?» и «почему для тех, кто мне нужен, я всегда лишний?» джено покидает комнату первым, игнорируя желание, ломающее пальцы, обнять марка и прошептать, что всё в порядке, он имеем право остановиться, а не продолжать бежать в неизвестном направлении только потому, что другие так делают: к чему-то стремятся, ставят цели и достигают их, пока такие как ли растерянно смотрят по сторонам и не знают, с чего начать. минхён, как и многие из нас, неосознанно живёт по системе, навязанной обществом, основу которой составляет какой-то определённый род деятельности, что должен его прокормить и обеспечить стабильность. это должно быть что-то конкретное и в одном единственно-верном варианте. однако истина в том, что мы имеем право засомневаться, передумать, попробовать, понять, что это нам не подходит, и двигаться дальше, выбрав другое направление. и мы вовсе не должны жалеть о тех годах, потраченных, как нам кажется на первый взгляд, впустую. это была попытка, которая дала чёткое понимание того, что нужно пробовать что-то другое и не зацикливаться на том, что имеем сейчас. это не ошибка. это был просто неуверенный шаг в неизвестность, из-за которого мы споткнулись, но всё ещё твёрдо стоим на ногах, что означает только одно: не бывает бесполезных попыток. бывает страх не справиться и слишком рано сдаться. но даже если такое однажды случится, то в этом тоже нет ничего плохого: всегда можно перелистнуть страницу и вернуться назад тогда, когда будешь чувствовать, что точно готов, чтобы попробовать ещё раз. не нужно на себя слишком давить, потому что вы всегда имеете право сдаться, и никто не посмеет вас осудить за сделанный выбор.•••
тэн нажимает на кнопку вызова лифта, едва не роняя пакет с продуктами. обе руки заняты сумками, и свободны разве что только зубы. выглядит так, будто он переезжает. на самом же деле омега активно закупается детскими товарами и вещами, чтобы потом не бегать сломя голову по магазинам, сгребая в тележку всё, что под руку попадётся, особо не обращая внимание на качество. семнадцатая неделя наградила тэна уже весьма заметным животиком, который становится всё труднее скрывать. вдобавок ко всему таец чувствует, что в последнее время не может избавиться от навязчивого тревожного состояния касательно того, что до родов осталось четыре месяца, а он ещё столько всего не успел сделать. войдя в лифт и поставив сумки на пол, омега достаёт из кармана пуховика телефон, листая утренний диалог с чону, в котором они договорились вечером встретиться. вот только память омегу снова подводит, поэтому она так усердно вбивает в поиск сообщений ключевое слово «договорились». увидев «я к восьми приползу», тэн с облегчением выдыхает: у него есть целых два часа, которые можно потратить на поход в душ или, например, долгожданный просмотр дорамы, завалившись на удобный диван и утащив с собой котов. леон вряд ли будет с ним долго лежать, ибо его активный образ жизни совсем не предназначен для бесцельного тюленьего лежания в одном положении, чего нельзя сказать о луи. в этом они с тайцем нашли друг друга. может быть, именно по этой причине леон дольше привыкал к тэну и какое-то время постоянно убегал, стоило омеге только попытаться взять его на руки. сейчас же в их семейном гнёздышке царят уют и взаимопонимание: тэн не настаивает, даёт свободу, всерьёз занимается дрессировкой и с удовольствием покупает разные игрушки и лакомства, возвращаясь с работы. луи же, к слову, стал чаще крутиться возле ног омеги и будто чувствовал присутствие ещё одного маленького человечка, стабильно ложась возле живота хозяина (когда выпадала возможность), тычась носом и что-то вынюхивая. тэн пару раз даже слезу пускал, вспоминая те страшные истории жизни луи до приюта, а ведь его питомец, несмотря на все испытания, остался всё таким же любвеобильным и чувствительным ребёнком. взяв в руки сумки, тэн покидает лифт, не сразу замечая возле двери своей квартиры яняна, сидящего на полу. подняв взгляд, омега замирает на месте. внутри вдруг что-то резко надламывается, оглушая. лю поднимается на ноги, разглядывая когда-то самого близкого и любимого человека в своей жизни, ощущая теперь абсолютный холод. они уже не знают друг друга: успели стать чужими за пару месяцев, безвозвратно вычеркнув имена, однако всё так же не сумев сжечь воспоминания, что продолжали делать больно им обоим. тэн много раз рисовал в своём воображении эту картину, думая над тем, что бы сказал альфе, и каждый раз в его голову приходило разное: начиная с «я чувствую, как умираю, зная, что ты меня не любишь», заканчивая «как видишь, я всё-таки жив, так что не заставляй меня ненавидеть тебя ещё больше...» — что ты здесь делаешь? – тэн не знает, откуда в нём находится столько холода и безразличия в момент, когда их взгляды пересекаются. — пришёл познакомиться с моим ребёнком и попросить прощения у тебя. знаю, что виноват, – янян видит сумки в руках омеги и спешит помочь. — ого, ну ничего себе. ты, наконец, взрослеешь и начинаешь принимать свои ошибки. а мне что с этого? радоваться надо и на шею к тебе прыгать? – тэн сумки отдаёт, но лишь для того, чтобы освободить руки и с силой толкнуть альфу в грудь, после чего не забыть прописать лечебного леща, вкладывая в удар всю злость и обиду, что ему приходилось подавлять в себе столько времени. — думаешь, одними извинениями отделаешься? — нет, но это максимум, что я могу тебе предложить, помимо содержания ребёнка, – лю терпит удар, зная, что заслужил, и одновременно с этим радуется тому, что его план сработал: тэн захлёбывается ненавистью к нему. так будет лучше для всех, и омега обязательно ещё встретит кого-то более достойного. — какая же ты всё-таки редкостная сука, лю янян, – тэн старается сдерживаться и лишний раз не концентрироваться на злости и обиде, осознавая, какое сильное влияние это может оказать на малыша: он теперь напрямую чувствует эмоциональное состояние родителя, и если тэн расстроен, то ребёнок впитывает этот негатив, и его сердечко начинает биться чаще. — мальчик, с чего ты вообще решил, что это твой ребёнок? откуда такая уверенность? не ты ли мне говорил о моей распущенности? чего же сейчас отказываешься от своих слов? будь мужчиной и ответь за них. — тэн, я знаю, что это мой ребёнок, – альфа делает шаг навстречу и тут же сталкивается с осуждающим взглядом омеги, мол, ещё одно движение в мою сторону, и я за себя не отвечаю. — у нас с тобой ничего не сложилось, но не нужно из-за этого спускать на меня всех собак и решать за нашего ребёнка. ты не имеешь права запретить мне видеться с ним. — расслабься, малыш. у меня был любовник, и твоё предположение оказалось верным. я просто не знал, как тебе об этом сказать. к счастью, мне даже ничего не пришлось делать: ты и сам прекрасно справился, порвав со мной, – таец подходит к двери, начиная ковыряться ключами в замочной скважине. — хорошо, что у тебя мозгов хватило не выдавать урода, который рассказал о беременности. — позволь помочь, – лю ставит одну сумку на пол, чтобы открыть заклинившую дверь, но его грубым движением отталкивают. — спасибо, уже помог, – тэну всё же удаётся открыть дверь после семи тщетных попыток. — ты пришёл, заявил о себе, сделал вид, что тебе не всё равно, молодец. а теперь вали обратно в свою вонючую жизнь, трахая всех, кто ноги раздвинет, и продолжай плакать, сидя на подоконнике с бокалом дешёвого вина, надеясь встретить того самого, кто не будет иметь в разных позах твой черепаший мозг и бить по самолюбию. — тэн, я не уйду, пока мы нормально не поговорим, – янян выставляет ногу, мешая закрыться двери, в которую уже успел проскользнуть шустрый таец. — я всё равно буду сражаться за нашего ребёнка, даже если ты будешь против. — жаль, что в своё время ты так отчаянно не бился за наши отношения. что ж, спасибо за горький опыт. твой поступок послужил мне уроком. мне всегда нужно было уметь правильно расставлять ориентиры и заботиться о себе прежде всего, а не о чувствах человека, который после стольких лет совместной жизни и клятв в любви до гроба может с такой лёгкостью об меня вытирать ноги. с этими словами тэн громко захлопывает дверь с другой стороны, отрезая заражённую и давно уже сгнившую часть себя, что убивалась рядом с тем человеком. нет, омега ещё не настолько сильная, чтобы вот так просто послать и заняться своими делами, как ни в чём не бывало. одномоментно маска напущенных безразличия и грубости разбивается об ледяной пол квартиры, в которой тэн давно живёт один, и реальность накрывает его с головой. омега чувствует, как задыхается. она оседает на пол, прикрывая рот руками, чтобы не издать лишних звуков, будто сейчас где-то рядом бродит медведь, и от того, насколько тихо читтапон будет себя вести, зависит его жизнь. ему не впервой плакать в тишину, открывая рот только для того, чтобы вдохнуть побольше воздуха и с немым криком снова закрыть его руками. так обычно бывает при панических атаках: пульс учащается, кислорода становится недостаточно, голова и тело начинают гореть, не слушаясь своего хозяина. и тебе кажется, что вот сейчас, если сядешь на пол, будет лучше: охладишься, подышишь, встанешь и снова скроешь за дежурной улыбкой боль, что уже опухолью давила на сердце. но лучше не становится, время резко не замирает, давая возможность немного передохнуть, привыкнуть к изменениям и снова продолжить жить в своём комфортном ритме. вот и тэну легче не становилось. чону говорит, что дело во времени, которое, кто бы что не говорил, действительно помогает. нет, оно не лечит, а лишь даёт возможность осознать произошедшее, переварить, сделать выводы, наладить связь со своим внутренним «я» и решить, в каком направлении двигаться дальше. а вот тэн почему-то не уверен, что такое однажды случится. он ненавидит себя за то, что всё ещё любит яняна. признание этого факта даётся ему с большим трудом, и больше всего бесит во всей ситуации именно то, что те усилия, которые тэн приложил к осознанию произошедшего, он мог бы потратить на что-то более стоящее. накрыв живот рукой, тэн рассыпается в извинениях перед малышом за то, что его папа такой глупый и не умеющий отпускать, а, следовательно, и притягивать нужных людей в свою жизнь. в этот момент он чувствует себя самым безответственным родителем в мире и вместе с тем понимает, что его установки по типу стать лучшей версией своего папы или дать малышу то, чего мне не хватало в своё время, скорее всего, не смогут быть реализованными как раз таки из-за того, что он всё ещё не может полюбить себя, и вместо этого всю жизнь ищет того, кто сделает это за него.