I. Его награда
Бэкхён проснулся спустя несколько часов в этих же покоях. Один. Казалось, ничего не напоминает о том, что совсем недавно здесь происходила исповедь воина. Не осталось даже его запаха. Как давно он ушел? Когда Бэкхён уснул?.. Почему его не разбудили, чтобы он мог проводить мужчину?.. Вообще это походило на сон, потому что об этом человеке рассказывали совсем не те вещи, которые открылись перед Бёном прошлой ночью. Это не укладывается в голове. Как же так получилось, что он открыл свою душу, свои мысли перед совсем не знакомым ему человеком, Бэкхёном?.. Или он решил сделать это по той простой причине, что вряд ли их жизни когда-нибудь пересекутся вновь? Ведь такие путники редко возвращаются в одно и то же место вновь. До сих пор юноша ощущал неловкость и стыд за то, что в самом начале вёл себя не подобающе. То, что мужчина не делал ему замечаний, многого стоит. Другой уже отвесил бы ему сильную оплеуху, и и это было бы правильно. Ведь у парня прав здесь практически нет. И он полностью зависит от чужого слова. Бэкхён перевёл взгляд на свои ладони, помня о том, что совсем недавно чужие губы прикасались к ним. Это было так нежно и трепетно, что совсем не вязалось с внушительной фигурой мужчины! Высокий, серьёзный статный человек. Казалось, его сильные, огрубевшие руки неспособны на нежность. Такое поведение Бён видел редко. И он понимал, что такие люди, как Чанёль, вели себя почтительно со всеми людьми в независимости от их статуса. Это говорит о воспитании. Уже это стоит внимания. На самом деле, он не совсем уверен, что подобрал правильные слова той ночью… Хотя расположенность и откровенность мужчины говорили об обратном. Он и не заметил, как пальцы коснулись шеи как раз в том месте, где его целовал мужчина. Лицо стремительно залилось краской… Он снова почувствовал себя слишком маленьким, как когда находился в чужих руках. Беззащитным. Полностью открытым!.. А ведь ему могло не повезти. Ведь сюда приходят совершенно разные люди. Кто-то мог бы оставить на его теле синяки, не сходящие неделями, кто-то мог бы оскорблять, выпуская напряжение, накопившийся за последние недели, а кто-то заставлял делать не самые приятные вещи для Бэкхёна. Раздеваться. Оголять плечи, спину. Позировать, стараться понравиться в то время, как на него смотрят два жадных глаза, которые готовы сожрать его одним взглядом. Это самое невыносимое. Хуже всего было то, что, как правило, это делали состоявшиеся мужчины, имеющие за собой серьёзные деньги. Было странно и неприятно чувствовать, как человек, старше тебя на сорок лет, хочет сделать с тобой грязные вещи. И неважно, мужчины это были или женщины — имея власть, человек перестаёт видеть границы. Хотя, о каких границах может идти речь, если Бэкхён — лишь прислуга, развлечение для гостей?.. Он слишком много мечтает. Он хлопнул себя ладонями по щекам, приводя в чувство, и поднялся на ноги. Переодеваться не приходится, ведь он уснул в том, в чём и был по приходу. Когда он тихо вышел из покоев, в ХёнА впилась в него заинтересованным взглядом. Она стояла прямо у покоев, оперевшись о стену, а теперь приблизилась даже слишком близко и воодушевлённо выдохнула Бёну прямо в лицо: — Что ты сделал с этим мужчиной? — Бэкхён округлил глаза, судорожно пытаясь понять, в чём дело. Может, он в чём-то ошибся? Его ожидает наказание?.. — По уходу он оставил столько денег, что я не поверила сначала. Но ты знаешь, что такое здесь расходится быстро, — хмыкнула девушка, поправив заколку в чёрных волосах. — Что он заставил тебя сделать? — её пошлый взгляд заставил Бэкхёна закатить глаза. — Ничего из того, о чём ты сейчас думаешь, — боже, ну как можно опускаться до такого! Да, порой приходится делать самые разные вещи, но этот человек… неужели все, кто приходит в это место, обретают славу либо похотливого извращенца, либо желающего развлечься и отдохнуть от семейных тягот?.. Ладно, что уж тут. Так и правда происходит. Но его вчерашний гость — другой. — Так что же между вами произошло? — играя бровями, она улыбнулась так пошло, что Бэкхёна перекосило. Эти женщины!.. Лишь бы обсудить. — Ну же, расскажи! Все здесь только об этом и думают. Не хватало ещё и этого. А когда ХёнА поделилась, что Чанёль оставил неплохую сумму за эту ночь, Бэкхён совсем растерялся. Он ведь ничего не сделал! К чему такие траты?.. Если сумма и правда такова и ему вообще её выдадут (возможно, уже не в полном размере), то он сможет приобрести себе достаточно для комфорта: и одежды, и украшения, и своё спальное место сможет сделать мягче и удобнее. Вау… — Мы просто… говорили, — Бён и сам знал, что это звучало очень неправдоподобно. Но ему было нечего сказать, кроме правды. Взгляд девушки вполне явно обозначал мысль «Ну-ну, так я тебе и поверила», но она ничего не успела сказать, потому что Бэкхён заметил, как к ним приближалась Хозяйка постоялого двора. Госпожа Ёнг Джэ шла именно к нему, в этом сомнений не было, ведь женщина не обратила особого внимания на приятельницу Бэка, смиренно отошедшую в сторону. Бэкхён поклонился, как и должен был. ХёнА сделала то же самое, но не ушла, наблюдая за происходящим. Дождавшись позволения подняться, он заметил странный прищур женщины. Эта темноволосая дама имела большие запросы, и чтобы ей в чём-то услужить, нужно было очень постараться. Бэкхён редко видел её, как правило, она руководила делами двора через своих подчинённых и бывала здесь не так часто. И уж тем более редко обращала внимание на слуг двора, разве что, только в случаях, когда те обретали серьёзные провинности. В таком случае она лично выбирала наказание (часто телесное) и следила за процессом исполнения своего приказа. — Добрый день, Госпожа, — Бэкхён не поднимал взгляда, как и было положено, но ему пришлось это сделать, потому что женщина коснулась его подбородка пальцами. Он задержал дыхание, не понимая, что произошло, и поднял голову, повинуясь чужой воле. Она смотрела прямо в глаза. Прищуриваясь, будто пытаясь что-то прочесть, она рассматривала его лицо несколько секунд, повернула голову в одну и другую сторону, посмотрела на тонкую шею, молча, жестом приказала повернуться вокруг своей оси. Парень всё сделал, как следовало. Наконец Ёнг Джэ сказала: — Господин Пак очень щедро наградил тебя за то, как ты провёл время с ним прошлым вечером. Бэкхён мелко сглотнул, не понимая, к чему она ведёт. Женщина могла и не отдать ему эти деньги — она имела на то полное право, пустив их на расходы двора. Сейчас у Бэкхёна уже не было особых притязаний на эти средства, если он скажет что-то не то в общении с госпожой Ёнг, ему вовсе могут отрубить голову. — Я рад служить так, чтобы мои старания заставляли гостей вернуться во Двор, — Бэкхён осторожно подбирал слова, боясь закопать себя в яму. — Я приложу ещё больше усилий, чтобы сюда возвращались богатые и именитые люди. Женщина вдруг усмехнулась, и Бэкхён немного опешил. Это какой-то недобрый знак. Госпожа Ёнг смеётся над ним? Или она что-то задумала? Возможно, его отдадут в служение таким же обеспеченным людям? Если воин и правда щедро наградил его, то ничто не мешает и другим гостям также платить ему (на самом деле его Госпоже) — за его покупку. «Боже… — Бэкхён сглотнул, осознавая кошмарность этих мыслей, — если меня купят, то неизвестно, как повернётся моя жизнь дальше». А сейчас жизнь спокойна. Она идёт своим чередом. Он выполняет свои обязанности, каждый в этом месте занят каким-то делом. Бэкхён хорош в массаже — действительно, его руки могут творить чудеса, — а ещё он хорошо поёт, за это готовы платить хорошие деньги. Он на своём месте. Так в чём же дело… — Твой последний гость служит самому Императору, — от этих слов у Бёна чуть было не подкосились ноги. Какого влияния этот человек!.. А он и не знал! — И он изволил выкупить тебя. Всё же подкосились. Бэкхён успел опереться о стену, чтобы не так уж позорно рухнуть на колени перед Госпожой. Вроде устоял. Он спешно извинился, не совсем осознавая, что вообще происходит. В голове творился самый настоящий кавардак. Подумать только!.. Выкупить? Но... Но его могли и не отдать! Хотя, если это такой значимый человек, он мог предложить действительно много золота и не только это, и тогда… Нет весомых причин для отказа, а Бэкхён здесь лишь один из тех, кто своим трудом приносит доход и славу этому Двору. «Каково же Ваше решение?», — читалось в перепуганных глазах. — Ты будешь его сопровождающим в поездках по стране. — Она с любопытством смотрела в его глаза, отмечая эмоции. Сколько испуга было во взгляде... Она понимала причины. Но: — Решение принято, Собирайся. Вечером ты уедешь со Двора. В самом деле купил, значит. Парень растерянно моргнул, пытаясь осознать только что сказанное, пробормотал что-то вроде «слушаюсь» и, получив позволение идти собираться, поплёлся выполнять приказ. В голове не укладывалось… Купил! И его… отпустили. Теперь он принадлежит одному человеку! Одному! И… Что же это?.. Если он не услужит или что-то внезапно не понравится его Господину, то он без особых затруднений лишится головы! Ошибаться в общении со знатью непозволительно, а он уже успел сделать это, к тому же, неизвестно, куда его увезут! Что же его ждёт впереди?.. Неизвестно, где он будет жить. Возможно, у этого мужчины ещё множество слуг, а также Император за заслуги перед Государством мог отдать ему во владение какое-нибудь имение (в чём Бэкхён почему-то не сомневался), а это означало, что Бэкхён в любом случае отправится в совсем неизвестное ему место, где нужно будет жить по другим правилам, с другими людьми, и служить одному господину… Отправляться с ним в поездки, где может случиться всё, что угодно, в том числе и нападения… страх-то какой! Сумеет ли он так жить? Ответ на этот вопрос страшил. А ещё больше страшило то, что груди что-то предательски сжималось при мысли о том, что его судьба будет в руках мужчины, который не так давно с усталой улыбкой признавался ему в слабости, о которой никто не знал прежде… И тут прозвучала его же усмешка. Парень и не услышал даже. Ведь в конце той встречи… после того, как мужчина поблагодарил его (было бы за что!..), Бён успел предположить о том, что если бы не обстоятельства, то он мог бы общаться, видеться с этим человеком. Как и в каких условиях, молодой человек не подумал тогда, но… мысль пробежала. И вот, пожалуйста — жизнь совершенно внезапно исполнила это желание, вырывая из привычного ритма и быта. Да, в жизни не всегда было сладко — но имелись свои правила и порядки, которые беспрекословно должны были исполняться. А противном случае, расплата была известна. Но к этому привыкаешь. И Бэкхён привык. Это порядок, дававший ощущение стабильности. Знал, где нужно обойти острый угол, чтоб не напороться, а где сказать ласковое слово, дабы заработать и репутацию хорошего мальчика, и стать достаточно значимым в глазах Госпожи лишь для того, чтобы жить чуть лучше, чем другие. Он сумел, он добился своего, и теперь всё совсем иначе. Ему придётся выйти в совершенно другой мир, где другие правила и порядки. Это… страшно. Он и к этой жизни не совсем перестроился. Он не так давно здесь. Даже не был допущен на похороны собственной матери, потому что в то время должен был быть при дворе: приезжала знатная семья, которая требовала развлечений разного рода. Бён увлекал их чтением стихотворений знаменитых поэтов. Хотя в голове тогда были совсем другие мысли. И пел несколько песен, хотя путал слова, и этим лишь раззадоривал гостей. Им было весело. А сам Бэкхён… Он ведь даже не сможет узнать, где покоится тело его матери. Как и вспомнить, как очутился здесь. Возможно, его сознание вычеркнуло это из памяти, чтобы парень попросту не сошёл с ума? Переключившись на рутину, остался в рассудке. Молодой человек закрыл лицо ладонями, выдыхая. Не слишком ли много он думает на такую тему? Но это логично. Сейчас не могло волновать ничего другого. А… Точно. Нужно собираться. Торопливо оглядел свои немногочисленные вещи. Шёлковые одеяния были чаще небесного цвета — когда-то так решила госпожа, и он не мог противиться. Его три серебряных шпильки для волос, которыми Бэкхён умело пользовался, встречая некоторых важных гостей, лежали рядом с парой обуви, которую носил так бережно, что она выглядела как новая. Вообще, юноша был аккуратным молодым человеком и до сих пор сам не мог объяснить неуклюжесть, которую демонстрировал, встречая того самого гостя. Внезапно вспомнились следы крови на его одежде. По спине прошёл противный холодок. Почему же этот человек не согласился на расслабляющую ванну перед тем, как принять Бэкхёна?.. Или это не имело никакого значения для него? Возможно, он вовсе забыл, что такое настоящий отдых перед тем вечером. «Возможно, поэтому он?..», — эта мысль удивила Бёна. Ведь правда, причина могла быть так проста. Те слова… — Не могу вспомнить, когда эти руки касались чего-то, кроме меча… — перед глазами промелькнуло воспоминание. Крепкая мужская спина, исполосованная множеством шрамов. Проходящие синяки, порезы, а также глубокие следы, которые никогда не исчезнут и останутся напоминанием о каждой кровавой битве. Фальшивая игра. Он говорил про неё. Про защиту человека, к которому он мог бы… возвращаться. Заботиться. А Бэкхён, сам того не осознавая, подсказал мужчине следующий шаг. «Возможно, этот смысл сейчас очень близко, и нужно лишь увидеть, принять его». И может, господин Пак решил забрать то, в ком на некоторые минуты увидел смысл. Забрать навсегда. Молодой человек всё же переключился на немногочисленные сборы. Навел порядок в покоях. И обнаружил уже подготовленную сумку, в которую вполне поместится его немногочисленный багаж. Постепенно он аккуратно складывал туда вещи, понимая, что они не займут внутри и половины места. Несколько раз Бэкхён пытался проанализировать ситуацию, но бесконечный поток мыслей лишь заставлял его голову болеть. Нужно просто ждать. И всё. Он уже ни на что не сможет повлиять. И должен уехать. Даже если страх перед неизвестным будущим сжимает внутренности. Закрыв сумку, Бён услышал, как двери открываются. Повернув голову к вошедшему, он бездумно встал, ожидая указаний. Но это была лишь ХёнА. Она тихонько вошла внутрь и закрыла за собой, подходя ближе и осматривая процесс сборов: — Ты уже готов? Бэкхён молча огляделся, понимая, что да — сборы не могли быть долгими. — Похоже на то. — Что-то я не вижу радости, — девушка искривила губы, видимо, пытаясь спародировать чужое выражение лица. Там была не радость, а растерянность. Но откуда ей знать… Поэтому, парень не чувствовал обиды. — Что с тобой? Можно сказать, что ты обретёшь «свободу»! Увидишь больше, чем все мы здесь! Возможно, он даже покажет тебе мир вокруг! — она буквально горела воодушевлением. Не исключено, что она тоже хотела бы побывать на месте Бэкхёна. В самом деле. Чего ему расстраиваться? Мужчина хорош собой, не показывал неуважения и не вёл себя неподобающе, обеспечен и имеет статус — что называется, наслаждайся и с радостью вступай в новую жизнь. Какую бы роль ни пришлось занять. Но Бэкхён не знал, какие в ней правила. И это путало все чувства. — Неизвестно, как придётся заплатить за эту свободу.Бэкхён не знал, что уже давно заплатил.
Умением слушать. Поддержкой. Теплом. Искренностью. Красотой и изяществом. Сердцем. Она не стала отвечать. Потому что сама не знала ответа. Но предпочитала обманываться иллюзиями, которые могли быть ошибочными. Но никто не знает, как всё обернётся. Это переход в новую жизнь, в которой неизвестно ровным счётом ничего. Ни правил. Ни людей. И своё место тоже пока видится мутно. Возможно, он будет простым слугой?.. И тогда зря эти переживания сейчас. Но что, если нет?.. Ох. Страхи не давали спокойно дышать. Промолчала. Лишь поджала губы, понимая, что в действительности всё может сложиться не так, как хотелось бы. ХёнА тем более не знала, каков этот человек. Только разговоры, взгляды издалека, перешёптывания… ничего больше. — Я верю, что у тебя начнётся новая жизнь. И что она будет куда лучше, чем эта. Бён посмотрел на неё. Девушка действительно верила. И ободряющая чуть заметная улыбка это доказывала. Может, ему следовало бы научиться верить так же, как она. Так всё стало бы гораздо проще. Бэкхён был благодарен. Это было той поддержкой, в которой он нуждался. — Спасибо тебе. Так и закончилась жизнь, которую он знал до встречи с Чанёлем…II. Близко
Вечер всё же наступил. Сумерки опустились на улицы, окрашивая их в тёмный. Слышалось пение цикад. И Бэкхён ожидал приезд своего нового хозяина. Хозяин… Его Господин. Теперь ведь Бëн должен будет служить ему одному. Только Чанёль будет решать его судьбу. Он уже решил её. Только Бэкхён не знал подробностей. Мог только предугадывать, в волнении царапая кисти рук, смотря в сторону ворот, куда должна была приехать прислуга мужчины. Те, кто будет сопровождать его до приезда в новое место. Неизвестно было, как скоро они приедут — Бёну сказали ждать на этом месте, и он сделал это. Руки немного замёрзли. Может, из-за нервов? Он посмотрел на ладони, думая над тем, куда же они поедут. Как долго он будет привыкать к новым условиям жизни? Новые порядки и правила — они есть в каждом дворе, в каждом доме. Какова будет его роль там? Ответа не было. Но был цокот копыт, приближающихся ко двору. И совсем скоро перед юношей оказались шесть всадников и одна карета, из которой тут же вышел высокий мужчина, носящий на поясе оружие. Его лицо было закрыто чёрной маской, как и лица остальных людей — это заставляло нервничать ещё сильнее, но выбора у Бэкхёна не было. Это должны были быть только люди его нового хозяина, и владелицу двора об этом предупреждали. Бён не знал, но догадывался. Когда незнакомец оказался рядом, то произнёс: — Мы приехали по приказу господина Пака, — то, что он поклонился, ещё больше удивило Бэкхёна. Ему… кланяются?.. Словно он из числа господ. — Прошу Вас, садитесь. Бэкхён не нашёл, что ответить, только кивнул и позволил помочь себе подняться. Мужчина сел следом, закрывая за собой дверцу. От него пахло крепким табаком. Глаза были тёмно-карими, человек сидел, широко расставив ноги, но при этом не касался своими чужих коленей. Бэкхён же стеснённо сдвинул свои, слыша, как цокают по дороге копыта лошадей и не предполагая, как скоро они прибудут туда, куда… — Простите?.. Мужчина резко перевёл взгляд на Бэкхёна, отчего тот немного стушевался. До этого он следил за ним в карете только боковым зрением — таков приказ хозяина. — Говорите, господин Бён. Бэкхён округлил глаза. Господин? Он? Он открыл рот и снова его закрыл, и снова, и снова, как выброшенная на берег рыба, не понимая, как реагировать на такое. Это… Точно. Приказ. Есть приказ. Наверное, поэтому он… — Куда мы едем? — Мы должны доставить Вас в имение господина Пака. Ох… Вот значит как. Больше вопросов у парня не было, поэтому он тихо поблагодарил мужчину и больше не тревожил. Дом господина Пака… это большая честь. И доверие. Да, скорее всего, за ним будут следить, чтобы он не натворил глупостей, особенно в первое время. Но это всё равно удивило. Возможно, Бэкхён должен быть ближе к своему новому господину, потому что всегда должен быть готов к поездкам? Правда, какова будет его роль в этих путешествиях, совсем не понятно. Он будет молчаливым сопровождающим? Аксессуаром на каких-то светских вечерах? «Аксессуар»… Бэкхён тихо усмехнулся. Какая дурацкая мысль. Аксессуар используют, чтобы дополнить картину. В Чанëле же дополнять нечего. Там всё уже на своём месте. Мужчина заметил чужую усмешку. Но ничего не сказал. Бэкхён был благодарен за это. Иначе он совсем разнервничался бы. — Скоро мы прибудем. Вы не замерзли? Бэкхён задумался на секунду, а после покачал головой. Он и не заметил, что обхватил себя обеими руками. На улице становилось прохладнее. И всё ещё не укладывалось в голове, что уже довольно долго он за пределами того места, где жил достаточно времени. Он всё дальше от знакомой ему жизни. Всё ближе к новой. — Нет. Этого ответа было достаточно. Больше они не говорили. Время шло, и наконец… Особняк, открывшийся перед его взором по прибытии, на удивление, не был большим. Похоже, мужчина не любил роскошь. Бэкхён был уверен, что у него был выбор, где ему жить и как. И, ступив на землю, он оглядел округу: поместье было с красивым садом. Весь его участок был огорожен невысоким железным забором. Судя по звукам, по левую сторону располагалась... Заметил. Светло-бежевого цвета конюшня: жеребцов было слышно хорошо. На другой стороне было ещё одно строение, крытая беседка, в которой, вероятно, проводились какие-то важные встречи в хорошую тёплую погоду. В саду были и красивые цветы, и яблони, и другие деревья, но Бэкхён не успел рассмотреть всё. У него ещё будет время на это. — Пора идти. Пройдёмте со мной, — мужчина не хотел, чтобы господин ждал долго. — Да, конечно, — Бэкхён мысленно корил себя за несдержанность. Возможно, у него будет возможность пройтись по этому саду чуть позже?.. «Как повернётся моя жизнь дальше?», — ответа на этот вопрос всё ещё не было. Возможно, он сможет получить его только от… своего нового господина. Пока это не укладывается в голове, поэтому даже в мыслях назвать это так всё ещё сложно. Пока нужно дождаться встречи с мужчиной. Он всё объяснит. Скорее всего. Или кто-то, кому поручено это сделать. Но Бэкхён почему-то думал, что мужчина всё сделает лично. Внезапно пришедшие в голову слова, прозвучавшие голосом Чанёля, заставили сердце опять сжаться: «Я словно возвращаюсь домой». Чувствует ли то же самое юноша? Вряд ли. Пока в его голове столько вопросов и неуверенности, сложно подпустить к себе эту мысль. Он должен понять свою роль. Кто он теперь? Что должен делать? Как заслужить доверие? Как отплатить за этот бесценный подарок — возможность видеть мужчину вне двора, которым был ему домом много лет? Он так и не нашёл ответа. И уже успел прийти к дверям. Этот особняк отличался от того места, где он жил. По обе стороны от них было двое вооружённых мужчин. Перед тем, как войти, мужчина трижды постучал. — Войдите. И только после позволения он нажал на ручку двери. Коридоры, повороты... Это был большой зал. Выполненный в тех же бежевых тонах, он был наполнен стеллажами, казалось, бесчисленных книг. На стенах были расположены разного вида оружия: видимо, его новый Господин любил искусство изготовления мечей. Клинки из бронзы и, похоже, железа. В основном, большие. А одна из стен стала домом для знаков почёта: вау!.. Их здесь так много! Бэкхёну, к сожалению, не хватит грамотности и знаний истории, чтобы узнать, за что они могли быть присвоены. В том, кто их обладатель, сомнений не было. То, что Бэкхён первым делом стал рассматривать окружающее его пространство — повод для наказания плетьми. Он тут же осёкся, коря себя за своеволие, и отыскал глазами мужчину… Он. Как он смотрит на него! Этот человек выглядел отдохнувшим. Наконец отдохнувшим. От того образа, который остался в памяти юноши, отличался кардинально. Тени усталости исчезли с лица, а губы исказила улыбка. Ох… Он улыбался! И кому? Ему! Бэкхёну! Боже а ведь Бэкхён всё ещё не знает, как его имя... — Здравствуйте, господин Пак. Я рад приветствовать Вас. Я приложу все усилия, чтобы хорошо служить Вам. Как же глупо это прозвучало. Он закусил губу, зажмуриваясь и радуясь лишь тому, что пока он в поклоне, мужчина не видит его искажённой эмоциями мимики. Но что ещё он мог сказать? Он должен приветствовать и благодарить того, кто дал ему шанс на другую жизнь. Как долго Бэкхён не видел его? Уже не понять. Но он кажется слишком нереальным, и вообще всё вокруг будто не из этого мира. Не мира Бэкёхна. Всё та же осанка. Тот же твёрдый взгляд. Слабость, продемонстрированная ему когда-то, словно принадлежала другому человеку. Всё то же крепкое сильное тело. Мощные плечи. Поклон. Не поднимая головы. Бэкхён остался в этом положении на долгие секунды, время замедлилось для него. Он слышал, что мужчина делает шаги навстречу. Но не смел подняться. Только когда чужие пальцы коснулись его подбородка, выровнялся. Ох.Так близко.
— Добро пожаловать домой, Бэкхён. Чанёль притянул ближе к себе, обхватив рукой талию. Она почти полностью закрыла её собой, и Бэкхён на секунду ощутил себя совершенно крошечным в этих руках. От такого его взгляда он может рассыпаться на части. От любого прикосновения — сгореть от чувств. И когда Бэкхён почувствовал, что мужчина задерживается у его шеи, как бы спрашивая позволения, то чуть сжал свои пальцы за сильной спиной. Не говоря ни слова: «Да, теперь я весь Ваш». В самом деле. Ведь теперь он действительно дома.