В руке твоей - сила

      Мамору не знал, придёт ли Усаги проводить его в аэропорт. Время отлёта выпадало на будний день и, по-хорошему, в то время, как он будет садиться в самолёт, его Усако должна будет сидеть на занятиях в школе. Словом, Мамору не ждал. Но всё равно взял коробочку с колечком, которое он специально купил для Усако.       Последние дни выдались очень непростыми, ещё бы, ведь не каждый день ты летишь учиться за границу. За знание языка и адаптацию на месте Мамору не переживал. Переживал он за Усако. Впервые с момента их знакомства он уезжал на целый год. А, может быть, даже и дольше. Подумать только — целый год не видеть её лица, не слушать её милой беспечной болтовни, не чувствовать теплоты её рук, не купаться в кристальной ясности её глаз… Это будет непросто.       Когда он сообщил ей о приглашении на обучение в Штатах, то, на самом деле, ещё не дал ответа на письмо с зачислением в MIT — Массачусетский технологический университет. Мамору был готов отказаться от возможности учиться за границей — от того, о чём он мечтал всю свою сознательную жизнь — только по одному слову Усако. Но она не попросила его остаться… Уткнулась головой ему в живот, порозовела лицом, едва не заплакала, но не попросила. Вот какой сильной она стала. Его совсем уже взрослая Усако…       И вот он здесь — в аэропорту — регистрация пройдена, багаж сдан, назад пути нет. Запустив свободную от ручной клади руку в карман, Мамору беспрестанно сжимал коробочку с кольцом, понимая, что времени уже почти не осталось. Ещё немного — и он улетит, так и не увидев Усако на прощание. Но ведь не мог же он просить её прогулять занятия. Или мог? Ей-богу, какие-то сплошные глупости в голову лезут! Конечно же, нет! А рука всё сжимала коробочку — даже пальцы уже болели. Это было его заклинанием для Усако. Мольбой: «Прийди, прийди!»       И она пришла! В последний момент пришла — окликнула его как раз в тот момент, как объявили посадку. И только тогда Мамору понял, как сильно её ждал, как сильно хотел увидеть. А когда она заплакала, улыбаясь через силу, бордовая коробочка моментально перекочевала из кармана в руку Мамору.       — Усако… Открой. — Тепло и твёрдо попросил он, глядя прямо в удивлённые глаза своей сильной, но всё же ещё такой маленькой Усако.       — Мамо-чан! Это же… — с изумлением начала было Усаги, едва открыла коробочку и увидела колечко. Вместо ответа Мамору достал кольцо из коробочки и уверенно надел его на безымянный палец девушки, мягко проговорив при этом:       — Вот так.       А когда щёки Усаги покрылись ярким румянцем, добавил:       — Я люблю тебя, Усако.       Усаги прямо на глазах расцвела после его внезапного признания, не в силах сдержать широкой счастливой улыбки, она изо всех сил прижалась к нему и искренне прошептала:       — Аригато! Я буду дорожить им!       А затем последовал самый долгий и одновременно отчаянно короткий в свете грядущей разлуки поцелуй.       …Провожая взглядом самолёт и ощущая при этом непривычный плен кольца на пальце, Усаги с лёгким сердцем проговорила вслед улетающей железной птице:       — Береги себя, Мамо-чан.