***
До Вайлдвуда ехать недалеко, но им приходится снова пересечь мост, как и в тот вечер, когда они добирались до пляжа с закатами. — Кстати, — замечает Дэнни, — это тоже остров. Гавайи — не единственный островной штат. — Ещё Флорида-Кис[1], — задумчиво констатирует Стив, за что получается свирепый взгляд. Место для парковки они находят быстро. По словам Дэнни, пока не начались каникулы, здесь не слишком людно. Но как только школьники закончат учёбу, тут будет не протолкнуться. Сейчас Стив рад отсутствию толпы. Может быть, тут и не так тепло, как ему бы хотелось, особенно вблизи воды, но всё равно приятно не пробираться сквозь скопление людей. Особенно учитывая то, что Дэнни с каждой минутой явно нервничает всё сильнее. Они даже не успевают добраться до пляжа, лишь проходят несколько метров по деревянному настилу, когда Дэнни начинает задыхаться, будто пробежал несколько миль. Стив утягивает его на скамейку. Для него, как и для любого человека, прогулка по пляжу — минуты умиротворения: звук волн, крик чаек, глухой стук шагов по деревянным доскам. Для Дэнни этот момент — агония. — Тебе не обязательно это делать, Дэнни. — Нет, — выдыхает тот, — я справлюсь. — Я знаю, что справишься. Но это не обязательно. Но Дэнни только мягко отпихивает его и снова направляется к настилу. На предыдущем пляже такого не было, и на одну секунду Стиву приходит в голову эгоистичная мысль о том, каким бы мог быть сегодняшний день. Они бы зашли в любимую пиццерию Дэнни. А потом могли бы прокатиться на жёлтом трамвае, сыграть в автоматы или в минигольф. Он отгоняет этот образ. У него было два месяца, чтобы привести себя в порядок. Эта неделя нужна им для того, чтобы привести в порядок их дружбу. Могло бы вообще не быть всей этой вкусной, нездоровой еды и живописных видов из окна машина. Мог бы быть только хлюпающий носом Стив на плече у Дэнни. Дэнни меняет направление. Ведёт их по ступенькам вниз и направляется в сторону прибоя. Здешний пляж гораздо шире, чем Стив ожидал. На таком отдалении от воды песок сыпучий и вязкий. Стив скидывает тапки («здесь их называют шлёпанцами, Стивен») и несёт их в руке. А Дэнни упрямо идёт вперёд. Сам пляж гораздо менее людный, чем берег: в поле зрения лишь пара спортсменов и хозяев с собаками. Ещё слишком холодно, чтобы купаться. Но футболка Дэнни всё равно местами промокла от пота. Они ненадолго останавливаются, когда песок становится жёстче. Глядя на волны, Дэнни почти задыхается. Это напоминает Стиву, что он и сам уже какое-то время стоит, задержав дыхание. — Тише, друг, — бормочет он, тронув Дэнни за руку. — Я здесь. Я с тобой. Дэнни не отвечает. Только продолжает смотреть и начинает дрожать. Его пальцы неловко дёргаются и задевают рукав толстовки Стива. — Так, хорошо, — продолжает говорить Стив, помогая ему развернуться. — Я рядом, дружище. Давай-ка убираться отсюда. — Надо уходить. — Знаю-знаю. Я с тобой. Просто пойдём. — Мне нужно уйти отсюда, — хрипло повторяет Дэнни. — Уходим. Мы уже уходим, Дэнно. Но видимо недостаточно быстро. В какой-то момент Дэнни срывается на бег. Его хватает ненадолго. Шлёпанцы вязнут в песке, ноги не слушаются и в какой-то момент просто подкашиваются, а он обрушивается на колени. Стив тут же догоняет его. — Так, ну всё, — тихо успокаивает он, приземляясь рядом. — Всё хорошо. Я тебе помогу, если ты мне позволишь, ладно? Дай мне руки. Дэнни кивает, и Стив поднимает его на ноги. Подхватывает его под руку и уводит обратно к деревянному настилу, стараясь, пока они бредут по вязкому песку, забрать как можно больше веса на себя. Они добираются до ступенек. Потом поднимаются. Доходят до деревянной тропы. И наконец возвращаются к машине. Стив порывается остановиться каждые пару шагов, но отсутствие толпы не означает отсутствие людей. И вряд ли Дэнни захочет, чтобы всё происходило на глазах у незнакомцев. Что бы там с ним не происходило на самом деле. Возле машины Дэнни нащупывает в кармане ключи, распахивает дверцу и практически рушится на задний диван. Он сидит, опустив голову между коленями, пытаясь втянуть воздух. Стив усаживается рядом, чувствуя, как шины проседают под добавочным весом. — Эй, эй. Слушай моё дыхание. Следи за мной, — уговаривает он, двигаясь чуть ближе, но не прикасаясь. — Слушай меня. И дыши. Вдох, два, три, четыре. Пауза, два, три, четыре. Выдох, два, три, четыре. Пауза, два, три, четыре. Делай, как я… Стив не представляет, сколько времени проходит. Только замечает, что, к тому моменту, когда он видит, что можно остановиться, от постоянного счёта вслух у него немного кружится голова. Дэнни по началу сбивается и повторяет весь цикл несколько раз. После чего наконец ломает ритм, заканчивая одним глубоким, судорожным вздохом, и осторожно поднимает голову. — Что я могу ещё сделать? — спрашивает Стив, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно. — Достань мне воды, — невнятно отвечает Дэнни, и это наверно первые его слова за прошедший час. У Стива на переднем сиденье стоит бутылка воды, поэтому он отправляется за ней. Первый глоток выходит неуверенным, но потом Дэнни допивает всё, что есть. Стив морщится, ожидая, что его желудок может отвергнуть неожиданный поток жидкости. Но этого не происходит. Дэнни только снова вздыхает, всё ещё немного рвано, и сует в руку Стива ключи. — Поехали отсюда скорей, — бормочет он, глядя на асфальт. Стив не тратит время на то, чтобы разобраться с GPS. Ему и так кажется, что те двадцать секунд, которые он тратит на то, чтобы отрегулировать сиденье и зеркала — непростительно промедление. А потом он просто едет. Подальше от воды — сейчас кажется, что так будет правильнее. После моста он замечает обнадёживающий знак парковки и продолжает ехать, ориентируясь на север. Сидя на пассажирском месте, Дэнни всё ещё выглядит довольно паршиво. Но зато, кажется, чувствует себя лучше. Дышит медленно, почти ровно. Обе руки лежат на животе, взгляд направлен в окно. И это напоминает Стиву об одной из тех вещей, которые он узнал о своём напарнике ещё в самом начале их знакомства. Дэнни любит сидеть за рулём. Ему нравится водить машину, но, как бы яро он не отрицал, когда его возят, он тоже любит. Поэтому ещё какое-то время Стив просто везёт его дальше.***
Он не особо разбирает дорогу и останавливается у первого попавшегося на пути мотеля, где бронирует номер. Дэнни выглядит немного бодрее. Он приветствует вернувшегося в машину Стива слабой улыбкой и собственную сумку до номера несёт сам. Стив ждёт, что тот тут же ляжет спать. Он бы и сам так сделал… да он и сделал после своего срыва позавчера, как только они переступили порог комнаты. Поэтому, когда Дэнни стягивает футболку и включает в ванной воду, он удивлённо вскидывает бровь. — Дэнни, если тебе нужно побыть одному… — Не нужно, нет, — отвечает тот, постукивая себя по груди. — Это помогает при ускоренном сердцебиении. Он перебирает сумку в поисках чистой футболки. Стиву приходит в голову, что им, пожалуй, не помешает устроить стирку, если они планируют продолжать поездку. Но в конце концов Дэнни, похоже, находит футболку, которая не вызывает у него возражений, после чего скрывается в ванной и остаётся там очень и очень долго.***
Стив сидит на кровати до тех пор, пока Дэнни не возвращается, и тогда он хлопает по матрасу рядом с собой. Но Дэнни проходит мимо и падает на соседнюю постель. — Извини. — Ничего, — бормочет Дэнни. — Дело не в тебе, а скорее в тактильных ощущениях. Их сейчас и без того слишком много, понимаешь? Стив прекрасно понимает. С ним тоже так бывает. Просто так сложилось, что все его эмоциональные конфликты в этом путешествии приводили к противоположному состоянию, в котором он становился до крайности прилипчивым. Но случается и по-другому. И, чёрт, разумеется Дэнни сейчас нужно пространство. Это очень даже закономерно. — Слушай, я серьёзно совсем не возражаю, если ты захочешь остаться один на пару часов, — ещё раз предлагает Стив. — Правда. Только скажи. — Нет. Мне уже полегчало. Просто нужно полежать какое-то время, ладно? — Включить телевизор? — Нет. Никакого телевизора. Только кондиционер. Выкрути на полную, если не сложно. Стив соскальзывает с постели, делает то, о чём его просят, а когда оглядывается, Дэнни уже укрыт одеялом так, что не видно даже светлой макушки.***
Стив тоже думает о том, чтобы подремать, но так и не засыпает. К его удивлению Дэнни отказывается от телевизора, а смотреть в телефон сейчас совсем не хочется, как и копаться в сумке в поисках книги. Поэтому Стив просто делает то, что позволяет себе очень редко: лежит и отдыхает. Чуть позже его приводит в себя стон: громкий и наигранный, заставляя улыбнуться в ответ. Очень типичный для Дэнни звук. Его напарник наконец-то возвращается к своим привычным интонациям, которых он не слышал уже несколько часов. — Ты как, друг? — спрашивает он, открывая глаза и наблюдая, как Дэнни усаживается на постели. — Довольно мерзко, — ворчит тот, прижимая обе руки к лицу. — Как мешок с дерьмом. — Почему? — Потому что теперь меня тошнит. Кого вообще тошнит после такого? — Тебе что-нибудь нужно? — Нет. Само пройдёт, — вздыхает Дэнни. — Просто хотелось пожаловаться. Который час? Стив кидает взгляд на часы. — Без четверти пять. — И сколько тебе пришлось заплатить за ранний чек-ин? — В будний день в несезон? Да в общем-то не так, чтобы сильно много. — Ой, тоже мне. Несезон у него. Мог бы напрячься и придумать для меня какую-нибудь занятную историю про то, как тебе пришлось охмурять девушку на ресепшене. В следующий раз будь находчивее. — Непременно. — Но, знаешь… в любом случае спасибо, — Дэнни смотрит на него с бесконечной признательность. — Спасибо тебе огромное, правда. Стив только улыбается в ответ. — И где мы теперь? — интересуется Дэнни, разминая похрустывающие суставы. — Эм. Мармора? — Стив пожимает плечами. — Я выехал с парковки и взял на север. — Мармора? Какая ещё нахрен Мармора? — Почему ты меня спрашиваешь? Ты у нас гид. — Ну это ещё не означает, что я имею представление, что за Мар… оу, — Дэнни вдруг тянется к брошюре на тумбочке и ухмыляется. — Я знаю, где мы. Ты нашёл Оушен Сити, приятель. Надо было сказать. — А это хорошо или плохо? — Очень хорошо. Очень. Помадку любишь? — Помадку? — Да. Мы в десяти минутах от лучшей в мире помадки. Такой ты не пробовал. — Ладно, хорошо. Оттуда утром и начнём. — Нет, — возражает Дэнни. — Пойдём сейчас. — Послушай, я уж точно последний, кто будет тебя осуждать, если тебе нужно отлежаться. — Мне не нужно отлёживаться, — говорит Дэнни так, будто что-то объясняет Чарли, хотя Стив и не совсем уверен, кто из них двоих Чарли в данном случае. — Я даже думаю, что мне нужно не отлёживаться. Поэтому через какое-то время они снова выбираются на улицу, переходят через мост, минуют парковку. Здесь достаточно оживлённо. Стив не уверен, причиной тому является более популярный пляж или просто вечернее время. Он пока недостаточно разбирается в дощатых настилах, чтобы определить, который из них лучше. Хотя видимо для Дэнни разница очевидна: он определённо расслабился, и выглядит почти самим собой, пока они идут по деревянной дорожке на небольшом расстоянии друг от друга. В воздухе пахнет океаном и пирожными. И, кажется, что каждый проходящий мимо ребёнок сжимает в руках по яркой вертушке, украшенной семью другими поменьше. Много собак, велосипедистов, музыкантов и молодёжи. В первую очередь Дэнни приводит их к обещанному магазину. Одна из стен внутри прозрачная, и через неё можно наблюдать, как работают кондитеры. Ирисок тут делают даже больше, чем помадок. Дэнни только смеётся, когда Стив обращает на это его внимание, и покупает по фунту и того, и того. Выйдя из магазина, они находят скамейку, и Стив пробует все купленные вкусы ирисок. Дэнни тем временем занимается помадкой и поддерживает практически односторонний разговор: Стив слишком занят пережёвыванием, чтобы отвечать. Когда он заканчивает с ирисками, Дэнни заставляет его перепробовать всю помадку. В конце концов его зубы начинают гудеть от такого количества сахара. Посмеиваясь над ним, Дэнни заглядывает в соседний магазин и приносит бутылку воды. После этого какое-то время они просто бродят тут и там. Пляжная туристическая культура сама по себе не является для Стива чем-то новым, но разница есть: вся концепция кажется гораздо привлекательнее, когда он сам выступает в роли туриста. Он рассматривает корзины с россыпью раскрашенных панцирей раков-отшельников. Он видит ларьки, торгующие фруктовым льдом, который, по словам Дэнни, ничуть не отличается от сладкого льда на Гавайях. Киоски, продающие одинаковые футболки. На многих из них просто название города, но есть и масса более оригинальных принтов. Выходя из мотеля, Стив не прихватил с собой толстовку, поэтому сейчас покупает новую. Это кофта морской пехоты с надписью «Оушен Сити Нью Джерси» и силуэтом штата на груди. Дэнни хохочет в голос и отправляет фотографию Стив в его приобретении всем, кому только может. Стив рад, что Дэнни сейчас счастлив. А ещё он рад снова надеть длинные рукава, особенно после того, как Дэнни заставил его попробовать фруктовый лед. Они потихоньку добредают до края набережной. Стив думает, что теперь они бы могли пойти обратно и, возможно, поиграть в минигольф, но Дэнни вдруг цокает языком и оглядывается по сторонам. — М-м… Не хочешь пойти на песок? Дэнни и песок — не лучшее сочетание, по крайней мере сегодня. — Только если ты сам хочешь, — отвечает Стив, стараясь сделать голос непринуждённым. — Вообще-то хочу. Если ты не против. — Не против. Но… — Стив, — Дэнни лёгонько стукает его в плечо. — Со мной всё в порядке, друг. Строгий лимит: одна паническая атака на путешествие. Стив думает, что можно чувствовать себя дерьмово и без приступа паники, но в слух не произносит. Вместо этого он идёт за Дэнни вниз по песку. Дорога от деревянного настила до воды здесь гораздо короче, поэтому через минуту они уже на плотном, влажном песке. Дэнни продолжает шагать к самой кромке. Стив скидывает шлёпанцы и делает пару шагов в накатывающую на берег волну. Дэнни тоже разувается, но остаётся на суше. Какое-то время они продолжают идти, пока звуки гуляющих по набережной не становятся тише. И Дэнни вдруг начинает говорить. — Раньше и дня не проходило, чтобы я не вспоминал Билли, — произносит он. — Не знаю, в какой момент это прекратилось. Сейчас я всё чаще чувствую, что голова забита настолько, что я даже не всегда думаю о Мэтти. Стив кивает и оглядывается, но Дэнни не смотрит на него. — Иногда мне кажется, что я почти с нетерпением жду, когда и сам смогу не думать о таком постоянно, — говорит Стив. — Но потом осознаю это и начинаю чувствовать вину. — Угу. — Но ты же не хочешь, чтобы в конце концов каждая мысль о них была для тебя наказанием, верно? — В идеале, — усмехается Дэнни. — Хочется вспоминать их, и чтобы чувство радости было сильнее печали. Сколько времени для этого должно пройти? — Не думаю, что время вообще имеет значение, — вздыхает Стив. — Наверно, дело в чём-то ещё. Понимаешь… Вспоминая Дэбб, большую часть времени я делаю это с радостью. Но когда я вспоминаю отца, а ведь десять лет уже прошло, и — нет. Всё ещё больше боли. Новая волна плещет чуть дальше и достаёт до ступней Дэнни. Он ворчит в ответ, отходит назад на сухой песок и садится, прижав колени к груди. Стив опускается рядом. Сейчас вокруг них никого нет. За исключением пролетающей над их головами чайки, в поле зрения нет никого ни на берегу, ни в воде. Позади них садится солнце, вытягивая их тени далеко вперёд. — Я пытаюсь, — бормочет Дэнни, — вспоминать только хорошее. Но, понимаешь, мы же были детьми. Половину того, что мы творили, я вообще не помню. Много лет прошло. Всё, что осталось в голове, похоже на дурацкий монтаж из кадров, как мы катаемся на великах или ходим друг к другу в гости на ужин. Кроме тех самых каникул. Вот здесь у меня сохранилась очень чёткая, ясная картинка. Знаешь, я был ужасным придурком, всё время пытался чем-то задеть брата. Но Билли он нравился. Ему действительно нравился Мэтти. Однажды мы решили закопать его в песок. Слепили тело и хвост как у русалки. Нашли водоросли и сделали что-то вроде волос. Он думал, это невероятно круто, что с ним играют взрослые ребята. Понимаешь? Впервые с начала разговора голос Дэнни ломается, и он с трудом сглатывает. — Я не уверен, но мне почему-то кажется, что это было как раз за день до того, как он утонул. Это были его последние часы в этом мире, а я и он закапывали в песок моего младшего брата и мастерили ему грудь из теннисных шариков. Им обоим тогда было весело. А теперь их обоих нет. Стив притягивает Дэнни к себе и держит, пока тот всхлипывает. Больше инстинктивно, чем осознанно, он прижимается губами к его макушке. — Твою мать, — сдавленно выдыхает Дэнни. — Я не могу, не могу. Я не могу. — Всё хорошо, — бормочет Стив, обнимая его крепче. Дэнни дрожит, его голова упирается в плечо Стиву, и тот принимает почти весь его вес на себя, чувствуя, как его трясёт от рыданий. — Я с тобой, Дэнни, — обещает Стив, всё ещё укачивая, всё ещё прижимаясь губами. — Я рядом, я с тобой. Дэнни вцепляется в обнимающую его руку так крепко, что даже сквозь рукав наверняка останутся следы от ногтей. Он всхлипывает снова, почти захлёбываясь болезненным, пронзительным горем. И сейчас эта полная открытость и беззащитность заставляет сердце Стива сжаться. С момента, когда их дружбе стукнуло десять лет, прошло всего несколько месяцев. И может Стив просто относился к этому немного беспечно, а может по какой-то другой причине, но он никогда… Он никогда по-настоящему не верил, что Дэнни нуждается в нём так же сильно, как сам Стив нуждается в нём. Это просто не казалось ему возможным. Но Дэнни нужен ему сильнее, чем он может выразить словами. Так что, если он сам нужен Дэнни так же, как и… если он хотя бы в какой-то мере нужен Дэнни настолько, насколько тот необходим ему самому… Ну что ж. Так тому и быть. *** Ветер становится сильнее, солнце садится ниже. К тому времени, как Дэнни наконец отодвигается, неловко потирая лицо, у Стива уже от холода бегают мурашки. — М-да, — он оглядывает Стива мутными глазами. — Кажется, я тебя обслюнявил. — Это называется слезами, приятель. — Да вообще-то нет. Слюни тоже. Стив наклоняет голову и оглядывает толстовку. — А, ну да. — Видимо, это первый признак того, что тебе становится лучше. Когда ты начинаешь пускать слюни на всё подряд. — М-м. Вроде со мной было точно так же. Той ночью. — О, определённо. На сто процентов, уж не сомневайся, — усмехается Дэнни. А потом прикрывает глаза ладонью и глубоко и судорожно вздыхает. Стив успокоительно гладит его по затылку. — Как ты? — Нормально. Выжат. — Понимаю. — И ещё голова раскалывается. Но ничего не поделаешь, верно? — Неплохо бы поспать, — отвечает Стив. Потому что, хоть вопрос и риторический, он абсолютно уверен, что это правильный ответ. Он поднимается на ноги и тянет Дэнни за собой. Дэнни смотрит на него опухшими от слёз и, кажется, немного встревоженными глазами. Но что бы он там не высматривал, его похоже всё устраивает, поэтому он шагает ближе в новое объятие. Стив ничего не говорит. Молча прижимает его к себе, пока Дэнни не отстраняется, забирая часть тепла с собой. — Ты замёрз? — спрашивает он со своей типичной усмешкой. — Немного. — Немного? Да тебя трясёт всего. Наверно пора возвращаться. — Если ты готов, — отвечает Стив. И, видя, что его друг колеблется, добавляет с улыбкой: — Если не готов — не страшно. Переохлаждения у меня не будет, не беспокойся. — Ладно. Дай мне ещё минуту. Не очень хочется сейчас пугать случайных прохожих своей физиономией. Скажи честно, видно, что я плакал? — Честно? — Честно. — М-м. Это вроде как очевидно, Дэнни, — Стив ухмыляется и радуется, получив улыбку в ответ. — Из-за того, что ты обычно бледный. Сейчас ты весь розовый. — М-да. Ты нормально выглядел почти сразу. Это нечестно, — Дэнни хмыкает. — Полезный навык. — Это первое, чему учат на флоте — как скрыть, что ты недавно ревел. Дэнни качает головой и чешет нос. — Я почти поверил. — Почти поверил? Но это правда. — Ой, ладно. Ла-адно, — вздыхает Дэнни. — Надо было что-нибудь ему принести. Пива, например. Думаю, пиво он так никогда и не попробовал. Он вроде как был таким пай-мальчиком. — Тебе нужен был кто-то, чтобы тебя уравновешивать? — Всегда нужен. — М-м. — Это был первый раз, когда я потерял лучшего друга, — взгляд Дэнни снова замирает, направленный на волны. — К сожалению, не последний. Грейс Тилвелл — мысленно перебирает Стив. Возможно, Мека. И Мэтти. Он бы был в списке, даже если бы был только братом. Страшно подумать, сколько людей Дэнни потерял за свою жизнь. Стив вспоминает их ссору несколько дней назад и вдруг чувствует укол вины из-за того, что в тот раз думал. У Дэнни есть дети, его родители живы. Как он может быть одиноким? Но это так не работает. У скорби нет собственной шкалы баланса. Люди, которые у тебя есть, не уравновешивают тех, кого уже нет. А у Дэнни оба списка огромной длины. И что Стив? Пытается попасть из одного в другой? Он вздрагивает всем телом от нового порыва ветра. Дэнни чуть наклоняется вперёд с усталым смешком. — О боже мой. Пора тебя закалять, малыш. — И так закалён, — возражает Стив. — Ага, я вижу. Может ты и закалён, пока находишься на тропическом острове. Но сейчас июнь, а ты мёрзнешь в толстовке. Слушай, надо будет приехать сюда следующей зимой, м? На неделю или две. — Хорошо, — отвечает Стив. Дэнни недоверчиво усмехается. — Нет, правда. Зима в Джерси. Я за. — Серьёзно? — Серьёзно. — Не хочу раздувать из этого большое событие, — голос Дэнни звучит так, будто он слегка запыхался. — Но… ты обещаешь? — Да. Обещаю. — И неважно, что случится до этого? Мы вернёмся сюда зимой? — Не важно, что случится до этого, — подтверждает Стив. — Но знаешь, если честно… мне кажется, что я уже достаточно времени провёл вдали от тебя. Дэнни делает какое-то неясное движение, будто собирается снова придвинуться ближе. — И ты ещё удивляешься, почему люди дразнят нас женатой парой? — Дэнно, дружище. Я много лет уже не удивляюсь. — Ну, жениться я на тебе точно не хочу. Я просто хочу знать тебя всю оставшуюся жизнь. По-моему, это не так уж невыполнимо, — добавляет он, когда Стив мягко усмехается. — Как думаешь? Да? Ты не против того, чтобы знать друг друга всю оставшуюся жизнь? — По-моему, это очевидно. Дэнни смеётся и подхватывает его под руку. — Слушай, если мы найдём, где погреться, ничего, если мы не пойдём в мотель прямо сейчас? — Конечно. — Просто снаружи здорово. Но с пляжа мы уйдём. Тут недалеко есть место, где делают классный горячий шоколад. — Отлично. Потому что, если честно, — Стив фыркает, — я себе уже задницу отморозил. — Да знаю я. Вижу. Пошли. Дорога обратно занимает достаточно много времени. Они всё ещё идут под руку, и это помогает мёрзнуть чуть меньше. Дэнни не отодвигается до тех пор, пока они наконец не возвращаются на набережную. Проходит ещё пара минут, пока они не добираются до тёплой и уютной кофейни. Стив заказывает шоколад с мятой. Дэнни, до этого заявивший, что хочет ореховый, у кассы вдруг изменяет решение и берёт пряный сидр. Кафе почти пустое, поэтому напитки приносят сразу же. Они усаживаются в уголке, в глубокие, мягкие кресла под углом друг к другу, стукаясь коленями. Десять лет назад, только закончив службу и будучи во многих смыслах моложе и зеленее, Стив бы наверно постеснялся так сидеть на публике. Сейчас же он просто лениво подталкивает колено Дэнни своим. Просто так. Обхватывает кружку обеими ладонями, больше не дрожа, и просто наслаждаясь исходящим от неё теплом. — Куда тебе хочется завтра? Дэнни слабо вздрагивает, переключая внимание на разговор. — М-м, — он прочищает горло. — Можно сгонять в Атлантик-Сити. Как ты насчёт азартных игр? — Не очень, — Стив пожимает плечами. — Поддерживаю. Тишину кофейни нарушают только пара других негромких разговоров и далёкий звук кофемолки за дверью. Стив делает очередной глоток: вкус у шоколада насыщенный, но лёгкий. — А мы можем… ну…, — он заминается. — Мы можем поехать домой? — Домой — в смысле к моим родителям? — Да, туда. Как долго нам ехать? Дэнни расплывается в улыбке и качает головой. — Пару часов. Может меньше. — Да ну? — Насколько, по-твоему, Джерси большой? Ты что, разучился карты читать? Стив пытается выглядеть оскорблённым, но быстро сдаётся. Такая солнечная улыбка у Дэнни появляется нечасто, но, когда это происходит, сопротивляться ей невозможно. — Давай так сделаем. Выедем часов в десять, поедем по девятому шоссе к тридцать пятому вдоль побережья. Посмотрим пару пивоварен, захватим коробку пончиков для Стеллы. У мамы будем к ужину. У Стива в горле вдруг встаёт ком, и он совершенно не понимает, почему, поскольку всё ещё улыбается как дурак. — А так можно? — Конечно. — И мы не упустим какие-нибудь ещё обязательные к посещению достопримечательности? — Мы можем вернуться назад через пару дней, если захотим, — пожимает плечами Дэнни. — Так что да. Мы вполне можем завтра поехать домой. — Здорово. Очень здорово, — Стив быстро шмыгает носом. — И я не против позже досмотреть остальной Джерси. — Надо будет ещё в городе побывать. Ты вообще был в Нью-Йорке? — Ну-у… Я там однажды делал пересадку. — Боже мой. Всё с тобой ясно. Пару дней отдохнём у моих, а когда поймём, что начинаем сходить с ума, поедем дальше. Сначала посмотрим необходимый туристический минимум, а потом я тебе покажу по-настоящему классные места. — А ты сертифицированный гид по целым двум штатам, Дэнно? — Видишь ли, Стивен, мой штат граничит и с другими. Ему трудно перестать представлять это — да и почему он вообще должен переставать? Пивоварни и пончики, дорога вдоль побережья, крепкие и тёплые объятия Клары. Новый штат, которого он раньше не видел. Поездка на метро, перекусы в уличных ларьках и Тайм Сквер. Новые места. Новые города, новые впечатления. И сейчас, когда он с нетерпением всего этого ожидает, Стив вдруг осознаёт: он готов с таким же воодушевлением ожидать чего угодно, если только Дэнни там тоже будет. Эта неделя подарила ему мраморный шарик, толстовку и пяток лишних фунтов. Но это не самое прекрасное в этом путешествии. Потому что он теперь абсолютно уверен, что смог вернуть обратно своего лучшего друга. — Так, он снова улыбается. Чего ты улыбаешься опять? — Я не улыбаюсь, — отвечает Стив, прекрасно понимая, что это самое глупое, что он мог сейчас произнести: его улыбка сейчас такая широкая, что щёки начинают протестующе гудеть. Дэнни смеётся и снова качает головой. Потом они погружаются в молчание. И возможно именно в этом и заключается тот самый необходимый ему покой. В моменте абсолютного удовлетворения — который оказывается немного подпорчен урчанием его желудка, куда в этот вечер отправляли исключительно разные вариации сладкого. Стив лениво потирает живот. — Всё в порядке? — Ага. По-моему, мне нужно поесть чего-то нормального. Овощей, мяса. Есть тут что-то подходящее поблизости? — Если ты не хочешь получить и то, и другое в виде начинки для пиццы, то вряд ли. По крайней мере я тут ничего такого не знаю. Можем пошариться вокруг сами. Или спросить баристу. — Пошли сами поищем, — отвечает Стив. — Я уже согрелся. Дэнни усмехается, допивает сидр и встаёт на ноги. — Надо уйти с набережной, — решает он, когда они выходят из кафе. — Основная часть ресторанов в городе. И под городом я подразумеваю вон тот квартал. Пока они сидели внутри, на улице уже порядочно стемнело. Облака ещё самую малость розоватые, но вокруг уже зажглись фонари. — Устроит такой вариант? — уточняет Дэнни. — Показывай дорогу, — отвечает Стив. — Ты здесь лучше ориентируешься. — Ладно уж. Я мог бы уже привыкнуть. Итак. Мясо и овощи. Но потом вернёмся сюда на минутку, хорошо? Тут куда круче, когда совсем темно. — И ещё тут осталось что-то, что ты тоже хочешь съесть? — предполагает Стив. — Я совсем забыл об этом, но нам просто обязательно нужно заглянуть в «Джонсон». Если будем слишком сытые, просто возьмём с собой. Мама будет рада, если мы и ей привезём. — Что такое «Джонсон»? Дэнни всем лицом показывает, что Стиву следует просто подождать, и тогда он сам увидит. А потом он наконец идёт вперёд, и Стив следует за ним, улыбаясь. Солнце давно село, но день ещё не кончился.