Игра уходящему солнцу

Вечер. Солнце за окном медленно скрывается за горизонтом, в последний раз освещая землю своими светлыми лучами. Этот закат подобен постепенно угасающему человеку, лежащему на диване у окна. Видеть, как тебя медленно покидает твой любимый человек, - зрелище не из простых. Никто бы не смог сдержать слёз при виде такого. Нельзя сказать сколько времени подле дивана простоял Синъити. Может, час... Наверно, даже два... Как знать? Всё это время парень сдерживал накатившую на сердце горечь. От скверного чувства на душе что-то скреблось. В горле застрял сухой ком. По внешнему виду парня нельзя было сказать, что творится у него внутри. Только лишь плотно сжатые губы и стеклянные глаза слегка выдавали столь сильные эмоции. В огромном помещении с распахнутым окном были только они вдвоём: дед и Синъити. Комната была полупуста. Здесь не было ничего лишнего. Небольшой чёрный столик, примерно на середине комнаты. На нём обычно стояла большая ваза с роскошными цветами, но как ни странно, ее не было сейчас на своем месте. В углу близ дивана красовался великолепный чёрный рояль. Благодаря заботливым хозяевам он всегда идеально звучал. Лёгкий ветерок колыхал тёмные, не до конца зашторенные занавески в зале. Ослепительные лучи солнца, пробивающиеся сквозь них, освещали большую часть комнаты. У всего молодого и живого есть свойство стареть и умирать. Так же и у этого света. С каждой минутой яркая картина тускнела, и закат потихоньку умирал. Как больно думать, что и здесь уже рядом смерть, смерть деда. Нахлынувшие чувства и назойливые, дурацкие мысли всё больше подстрекали Тиаки на отчаяние. Крепко зажмурив глаза, Синъити старался отгонять от себя такие думы. Высокий старец, неподвижно лежавший на диване, перевёл свой потускневший взгляд с потолка на внука. От этого взора всё внутри Синъити сжалось. Никогда ещё он не чувствовал себя так, как сейчас; никогда ещё не испытывал столько печальных эмоций одновременно. Из всех сил сдерживая слёзы, Синъити прикусил губу до крови. Действительность временами бывает жестокой. Её неожиданные "подарки" могут привести в замешательство любого человека. А любовь - да, то самое чувство, которое разрывает сердце на части при разлуке с родными и любимыми. Синъити Тиаки - человек, можно сказать, железной воли. Он никогда глубоко не вдавался в столь сложное понятие как любовь. Слёгший от старости пару дней назад дед, помог вкусить и оценить всю боль исходящую от этого чувства. И с того момента каждый день был для парня, словно испытание. С самого утра, седьмой день подряд, в особняке Тиаки была гробовая тишина. Ни веселья, ни задорного смеха - ничего противоречащего положению. Особенно здесь, в этой комнате была ничем не нарушаемая тишина. - Синъити... - тихо, еле слышно позвал пожилой старец. Пожалуй, это было первое произнесённое за долгое время в этом доме слово. Как же было дорого юноше своё имя, сказанное этим родным человеком. Он бы всё отдал, чтобы этот добрый и ласковый старик оставался с ним, чтобы не покидал его. - Да, дед, - хрипло выдавил из себя парень. - Пожалуйста, ты бы не мог... исполнить последнюю... просьбу... умирающего... - это было произнесено так обречённо, что Синъити на первых порах просто стоял как вкопанный. Новая волна горьких мыслей заволокла разум юноши. Ноги начали подкашиваться. Закрыв лицо рукой, Тиаки ещё долго не мог ответить. Слова давались с трудом, а воздуха в лёгких оставалось всё меньше. Спустя лишь некоторое время Синъити сумел заставить себя ответить. - Не говори... так... ни какую... ни последнюю... Ты ещё много раз услышишь мою игру... - конечно это была ложь. Какие бы юноше не лезли в голову мысли, он никогда бы не поверил в то, что его дед умрёт. Но истина порой бывает горькой. *** Эта игра запомнилась им двоим своей неизмеримой печалью. Зал мгновенно наполнился множеством звуков. Каждая клеточка трепетала от этой игры. Бетховен «Соната для фортепиано №14», еще известная как «Лунная». Сия мелодия как нельзя кстати могла выразить чувство играющего, да и общего настроения, царившего в особняке. *** В последний раз слабые лучи осветили горизонт, после чего солнце совсем скрылось из виду. Напоследок ветер колыхнул занавески, и комната погрузилась в ночной мрак. - Б-большое... спасибо, - тихо, как отдалённое эхо, произнёс старец, стоило внуку доиграть. После этого комната вновь погрузилась в тишину. Пальцы всё ещё касались клавиш, а странное ощущение всё больше пожирало Синъити изнутри. Чувствовался конец: резкий, неожиданный... - Д-дед? - произнёс Тиаки с отчаянием. Но ответа ему не суждено было услышать. Этот вечер навсегда разбил сердце Синъити.