Пульс покойника

      Её взгляд. Взгляд, столь нежный и наполненный любовью со смесью отчаяния и одновременно удивительной уверенностью. А ведь Невра даже подумать не мог, что это последний раз, когда он видит её именно такой, живой. Последний раз запечатлённый в памяти. И это самый страшный миг в его жизни. Хочется остановить её, прижать к себе и просто послать к чёрту весь этот мир, но поздно. Ничего уже не вернуть, даже если крикнуть во всё горло она не услышит, слишком далеко.       До ушей главы гвардии Тени доносится оглушительный треск крыши зала с кристаллом. Не то чтобы этот звук был настолько громким, нет, он был звуком, что выбил вампира из тишины. Абсолютной тишины посреди поля боя. Тишины собственных мыслей от осознания, острой иглой проткнувшее сознание: «Это конец».       Он пару секунд смотрит на штаб как заворожённый, а после бежит что есть сил в зал. Никогда его бег не был настолько быстрым. Никогда сердце так не ныло, вырываясь из вроде бы давно остывшей груди. Ноги вампира быстро переступают ступени лестнице, а вампирский слух улавливает оборванные отголоски голосов. Нервы на пределе, ощущение, что сейчас всё оборвётся, станет осколками. Реальность ощущалась, как моральный стержень у привычной работницы публичного дома.       Невра пересекает порог зала. Видит как его любовь постепенно растворяется в свете, заполняя пространство разрушенного здания. Вспышка. Вспышка белого света, заставляющая закрыть глаза.       Горькое чувство пронзает всё существо главы Гвардии Тени. Он пока не видит, хоть уже и знает, чувствует, что будет когда он откроет глаз. Но открывает. Открывает и видит как одинокий кристалл оказался цел. Как в разрушенном зале замелькали последние лучи сумеречного солнца. Как на полу лежит труп его лучшего друга, потерявшая сознание Мико и раненый враг.       Звуки затихают позволяя рою мыслей впиваться в плоть. Ноги уже не держат и Невра падает на колени. Стиснул челюсти, пытаясь сдержать эмоции, а после кричит. Кричит что есть мочи, от осознания жертвы, что принесло его любимое человеческое существо этому миру. И уже становится не важно, наплевать на других гвардейцев, абсолютно эгоистические эмоции сейчас играли в нём.       А дальше уже не помнит и сам вампир. Помнит лишь как не мог заснуть по ночам и единственным успокоением были разговоры с «ней», что оставляли горькое послевкусие на душе. Ведь он один должен нести эту ношу на своих плечах. Ношу того, кто любил эту девушку больше всех. И при этом соблюдать спокойствие сравнимое с пеплом смешанной с золой… Глупая надежда всё же не угасала, она оставалась всё никак не дотлеющим угольком в вампирской груди.       Особенно эта надежда усилилась после того, как он почувствовал на своих губах губы его любимой. Может быть это и глупо. Может он и сошёл с ума, но она видит, она рядом. Она распространялась своей заботой во всех существах этого нового мира, обретая форму маны, делая из крошечного тлеющего уголька полыхающее день и ночь пламя.