Храм тысячи журавлей

После очередного урока письма в Храме Тысячи Фонарей на столе для подношений образовалось небольшая кипа исписанных листов. Сегодня Се Лянь проявил себя особо настойчиво, уговорив Хуа Чэна тренироваться в калиграфии четыре часа подряд. На этот раз они сидели друг напротив друга, поэтому у принца не было возможности управлять руками своего ученика, зато перед ним открывался чудный вид на недовольное прекрасное лицо – брови то и дело сходились домиком, а в какой-то момент даже щёки надулись. Прелестное, прелестное зрелище, вызвавшее лёгкую улыбку на лице божества. После продолжительного сидения на одном месте в неудобной позе Хуа Чэн размял спину, потянув руки над головой. Его взгляд устремился на последнее творение. Подперев одной рукой голову, а второй взяв пергамент, он критично начал: – Гэгэ, даже после сотни лет тренировок результат будет тем же. Се Лянь улыбнулся, а в глазах его и голосе чувствовалась уверенность. – Сань Лан, я настроен крайне решительно! Да, сейчас твои навыки нельзя назвать... удовлетворительными, но! Просто давай будем продолжать время от времени... Очевидно, сами встречи и совместное времяпровождение, дарящие умиротворение, куда важнее результата в совершенствованием мастерства каллиграфии. Но вслух он этого не скажет. – Мы продолжим. Обязательно продолжим, – и взор, который по ощущениям мог прочитать мысли, таящиеся в глубине сознания. Наверняка и мотивы принца были для него понятны, а главное – приятны. Внимание демона привлекла горящая свеча. Всё так же подпирая одной рукой щёку, он поднёс кусок и пергамента к пламени, будто заворожённый. Огонь отразился в левом глазу, придавая образу мужчины ещё большую таинственность. И всё-таки он смотрел сквозь. Запах гари привлёк внимание Се Ляня, который в эту минуту наслаждался созерцанием убранства храма. Выпучив глаза, он выхватил лист из рук Хуа Чэна и принялся тушить его. – Ей богу, что за расточительство! Мы могли использовать для тренировки письма обратную сторону, – он осматривал пергамент с двух сторон, оценивая ущерб. – Гэгэ, можешь не беспокоиться об этом. Нам принесут чистую бумагу, если появится такая нужда. Конечно. Принцу давно пора запомнить, что его новый друг живёт в роскоши и не знает нужды. Смущённая улыбка появилась на его лице. Подумав, он согнул бумагу, оторвал ненужные части и потихоньку начал складывать подобие квадрата в оригами. Спустя несколько мгновений пергамент начал принимать форму журавлика. Тело и крылья его были покрыты замысловатыми еле распознаваемыми иероглифами. Князь демонов почти сразу понял, что хочет сделать сидящий напротив небожитель, поэтому присоединился, чтобы тоже сложить своего журавля. Мастерскими движениями он провёл указательным пальцем по исписанной бумаге, словно лезвием вырезая ровный квадрат. Идеальный квадрат, идеальные сгибы. Закончив работу, оба мужчины поставили рядом своих бумажных пташек. Надо сказать, в искусстве оригами Хуа Чэн преуспел намного больше, чем в каллиграфии. Рядом с его детищем поделка Се Ляня выглядела совсем неубедительно и ужасно неряшливо. Однако крылья двух журавлей одинаково покрывали письмена. – Ну вот, Сань Лан, ты опять доказал, что нет того, чего ты не можешь. Твой журавлик весьма и весьма красив. – Если Гэгэ захочет, мы можем заниматься оригами после каждого нашего урока калиграфии. Только на этот раз учителем буду я, – весёлая ухмылка озарила лицо демона. На лице божества появилась ответная улыбка. – Твоё предложение мне по нраву! Так и будем поступать, – сказал он, взяв в руки две совершенно разные бумажные птицы, разглядывая сгибы со всевозможных сторон. Поставив оригами на стол, Се Лянь продолжит говорить: – Кстати, а не слышал ли ты легенду о журавликах, – на секунду он устремил клювы друг к другу, соединяя их в поцелуе; до него сразу же дошёл неоднозначный смысл этой сцены, поэтому небожитель поспешил поставить оригами параллельно друг другу и убрать руки подальше от стола, – к-которая родилась в стране за морем, на восточных островах? – Я знаю эту легенду. Знаю не понаслышке. Несколько столетий назад я собственными руками сложил тысячу журавлей, хотя и понимал, что это обычная байка, – он сложил руки на груди и отвёл взгляд, будто рассказывал какой-то постыдный факт из своего прошлого. – Сань Лан, сегодня ты не перестаёшь удивлять! Тысяча журавлей... подумать только. Сколько времени заняло это непростое дело? – Сказать по правде, я не следил за временем. Это стало для меня своеобразной медитацией. Вышло так, что когда я очнулся, их была уже целая тьма. Сложно представить, в каких количествах слуги князя подносили ему заготовки, но по всей видимости справлялись они со своей задачей превосходно. – Поразительно. Ты заслуживаешь собственного храма. Храма Тысячи Журавлей. Хуа Чэн прыснул в кулак. Услышанное показалось ему крайне забавным: – Построишь его для меня, Гэгэ? – Как только... так сразу, – Се Лянь раздался заливистым смехом. Когда небожитель наконец успокоил свой смех, то вспомнил одну важную деталь и решил уточнить её. – И что же желание? – в руке его появилась кисть, а в голове идея – покрасить свою поделку в чёрный цвет, – Исполнилось ли оно? – увлёкшись новым делом, он совсем не смотрел на собеседника. В этот момент лицо демона приняло совершенно удивлённое выражение, будто на него снизошло озарение. Через пару мгновений он вернул игривость и довольно усмехнулся, убирая руки за голову. – Сейчас... Да, сейчас – спустя столько времени – я наконец-то могу сказать, что оно исполнилось.