Он — герой

      Начало сентября стремительно набирало обороты. Листва деревьев и кустов уже успела окраситься в разные цвета, а трава пожелтеть. Но не смотря на это, на небе не было ни одного облака, даже самого маленького.       Смотря на последние тёплые деньки из окна рабочего кабинета, хочется всё бросить и просто гулять в своё удовольствие. Но это довольно проблематично, если ты главнокомандующий. И вот, тоскливо глядя в окно и периодически тяжело вздыхая в ожидании выходных, СССР лениво наблюдал за пролетающими птицами в окно зала Совета, пока Италия и ещё несколько стран о чём-то увлечённо спорили. Россия протянул отцу какое-то соглашение на подпись и коммунисту пришлось отвлечься от хандры. Взяв из рук сына бумажку, Союз бросил быстрый взгляд на Германию, который сидел по левую руку от него и задумчиво копошился в своём записном журнале, попутно слушая спор Италии с Австралией и Индией.       С тех пор, как он последний раз с ним разговаривал, Германия стал более раскрепощённым. Никто, кроме его и самого коммуниста, не знали, как на самом деле погиб Рейх и разглашать это не собирались. Сам Рейх вроде бы тоже стал спокойнее, правда к коту так и не проникся особой симпатией.       Обычно, когда СССР был дома, нацист либо ворчал на несчастное животное, либо шатался по квартире, пока шипящий на него кот, пытался его поймать. Несколько раз Союз даже наблюдал за тем, как призрак что-нибудь ронял или наоборот, подкидывал вверх, отчего кот пугался и снова рычал на него. Однажды Третий смеха ради и вовсе скинул с кухонного стула коврик, на котором лежал зверёк. Кот слетел вместе с ним, метнувшись в спальню, на что коммунист закатил глаза и покачал головой, слегка усмехнувшись.       Сам он уже успел привыкнуть к появлению в своём доме домашнего животного. Кот ходил за ним хвостиком и всегда спал рядом. Игрался он в основном с ногами Третьего Рейха или шторами, но зато упорно ждал СССР в спальне, когда тот уходил. Коммунист не закрывал двери в квартире, но почему-то, когда он возвращался домой, рыжий зверь всегда был в комнате. И всё же приятно знать, что дома тебя кто-то ждёт. Да и в магазин Союз забегал теперь не только за хлебом и сигаретами, но и за молоком или кормом. — An extremely ill-considered decision for such a small budget (Чрезвычайно необдуманное решение для такого маленького бюджета), — постучал по столу ручкой США, привлекая к себе всеобщее внимание. — Но если предприятие Италии не выгорит, то оно сможет доставлять довольно неплохую прибыль, — наперекор ему ответил Россия. — And who can be sure that it will not work out? (А кто может быть уверен в том, что оно не выгорит?) — спросил американец, сидя напротив него. — Никто, но попробовать стоит, — хмыкнул русский. — Też uważam, że warto (Я тоже думаю, что это того стоит), — поддержал Россию и Италию Польша. — I'm well versed in this (Я хорошо разбираюсь в этом), — стоял на своём Америка. — And I know that everything will burn out in the first two months (И я знаю, что все прогорит в первые два месяца). — Не прогорит, — отрезал Россия. — Burns (Прогорит), — сквозь сжатые зубы сказал американец, не сводя глаз с русского. — Не прогорит, — нагнулся вперёд Россия, сверля противника глазами.       Союз, наблюдавший за всем этим, раздражённо потёр переносицу. — Burns (Прогорит), — опираясь руками на стол, громче повторил США. — Не прогорит, — сделав так же, ещё громче сказал Россия. — Хлопці, перестаньте (Ребята, перестаньте), — потянул Россию за локоть Украина. — Truth (Правда), — сказал Великобритания.       Рейх, смотря на происходящее позади Союза, вдруг сдвинулся с места и принялся расхаживать по залу. — Не перестану, пока он не прекратит, — огрызнулся Россия. — Stop arguing! (Хватит спорить!) — воскликнул американец. — You're not five years old (Тебе не пять лет). — Sieht so aus, als würde es jetzt etwas Interessantes geben (Похоже, сейчас будет что-то интересное), — произнёс Рейх, встав позади сына. Союз исподлобья взглянул на него. — Was wirst du tun? (Что будешь делать?) — Это я спорю? — уставился на него Россия. — Ты первый начал! Кому из нас тут ещё пять? — Hört auf, Ihr beide! (Прекратите, вы оба!) — громко сказал Германия.       Все страны, включая Рейха и Союза, удивлённо посмотрели на него. — Sie benehmen sich wie kleine Kinder (Ведёте себя, как дети малые), — добавил тише немец. Третий Рейх довольно усмехнулся. — But... (Но...) — начал США. — Довольно! — вдруг произнёс СССР. — Никаких предприятий на этой неделе. Собрание окончено. — Was für ein gewaltiger (Какой грозный), — ехидно сказал призрак, когда коммунист был уже на пути в свой кабинет.       Союз ничего на это не ответил, открыв дверь и измотано повалившись на стул, потирая глаза. Рейх посмотрел на него и нахмурился. — Was ist Los mit dir? (Что с тобой?) — Я устал, — ответил СССР. — Аж голова разболелась от этих переговоров. — kein Wunder (Немудрено), — понимающе хмыкнул нацист.       Не успел призрак продолжить свою мысль, как в комнате показался Россия. Старший сын неуверенно открыл дверь и зашёл с виноватым выражением лица. Союз, потиравший рукой глаза, спустил ладонь ко рту, без особого интереса посмотрев на сына. — Пап, — начал Россия. — Снова твои перепалки? — устало поднял брови Союз. — Сколько можно? — Он ведь первый начал... — Да какая разница? — не дал ему договорить коммунист. — Тебе в самом деле будто пять лет. Ты и на посту будешь со всеми спорить? — Нет, — отозвался русский, пряча глаза в пол. — Такими темпами ты себе только врагов заимеешь, а не союзников, — вздохнул Союз. — Да лучше быть союзником с каракатицей, чем с этим, — недовольно буркнул русский. — Когда же вы уже поладите? — покосился на него отец. — Никогда, — сразу же отозвался старший сын. — С этим уж точно. Ты же видишь, как он себя ведёт? — Ну, таков уж США, — пожал плечами коммунист. — Ваш характер довольно таки одинаковый. Ты тоже не подарок. — Эй! — воскликнул Россия. — Не сравнивай меня с ним. — А как ещё? — посмеялся СССР. — Хочешь понять врага, — посмотри на себя.       Коммунист посмотрел на Рейха, который одобрительно ухмыльнулся, сложив руки на груди. — К тебе с Третьим это не относится, — фыркнул Россия, поняв, к чему клонит отец. — Он развязал войну. — Смотри, чтобы в ближайшем будущем кто-нибудь из вас двоих её не развязал, — ответил сыну Союз, улыбнувшись. — И кстати, США так-то был моим союзником. Думаю, что на войне каракатица не очень бы мне помогла.. — Да ну тебя, — заулыбался старший сын. — Я пойду работать. — Sie kommunizieren immer so? (Они всегда так общаются?) — спросил Рейх, стоило России скрыться за дверью. — Сколько себя помню, — ответил русский, открывая журнал. — Россия с детства мало с кем может найти общий язык, а США довольно резок в общении и с ним тоже мало кто общается. Ну вот и сошлись два одиночества. Друг с другом только и «общаются». Постоянно спорят или переругиваются. — Dein Sohn mag Amerika offensichtlich nicht (Твой сын явно америкашку недолюбливает), — сказал нацист, на что коммунист неопределённо пожал плечами, снова зарывшись в работу с головой.       Заскучав, приведение вышло из кабинета и направилось в сторону лестницы. Проведав сына, помогающего Польше разбираться с архивом, нацист направился на третий этаж, но заметив нечто довольно интересное глазу, остановился: Россия с США стояли возле кабинета американца и о чём-то разговаривали. Нахмурившись, Рейх подошёл и встал напротив них, чтобы слышать, о чём шёл диалог. — No, I did start first, so don't apologize (Нет, я начал первым, так что не извиняйся), — замахал головой американец. — Не спорь, — стоял на своём Россия. — Я сам не послушал тебя, зная, что ты в этих делах разбираешься намного лучше. Это было глупо с моей стороны. Поэтому я виноват. — I didn't argue (Я не спорил), — встал в позу сахарницы США. — I should have been more restrained and listened to the opinions of others before I immediately objected. It's not your fault (Мне надо было быть сдержаннее и услышать мнение других, прежде, чем сразу возражать. Твоей вины тут нет). — Снова начинаешь? — посмотрел на него Россия. — Me? No, what are you? (Я? Нет, что ты?) — неловко улыбнулся Америка. — Let's just forget about this fight, okay? (Давай просто забудем об этой ссоре, ладно?) — США протянул ему ладонь, чтобы примирительно пожать друг другу руки. — Ладно, — Россия улыбнулся, посмотрел на ладонь американца и дал ему пять. — Тогда бывай.       Русский ушёл, а Америка выжидающе глядел ему вслед, мягко сжав ладонь, которую отбил Россия. Рейх, наблюдавший за всем этим, побрёл обратно к союзовскому кабинету, насвистывая что-то весёлое.       Вернувшись домой, СССР снова засел на кухне с чаем и газетой. Рейх же, осмотрев квартиру направился в спальню, где предположительно должен был находился кот. — Wie hat er das gesagt? (Как он там сказал?) — вслух произнёс Рейх. — Wenn du den Feind verstehen willst, Sieh dich an. So? (Если хочешь понять врага, посмотри на себя. Так?)       Но оглядев комнату, кота в спальне он не обнаружил. Как выяснилось позже, его не было в шкафу, на одной из тумб и даже под кроватью. Слегка недоумевающий нацист вышел из комнаты после получасового поиска и направился к коммунисту. — Wo ist das Missverständnis? (А где это недоразумение?)       Союз, разгадывающий кроссворд с задумчивым видом, поднял на него взгляд. — Что? — Wo ist die Katze, Frage ich (Где кот, спрашиваю), — слегка выпятил нижнюю губу Третий. — В комнате должен быть, — снял с себя очки коммунист. — Bist du dir sicher? (Ты уверен?) — сведя брови, спросил призрак. — Да, а что такое? — Er ist nicht da (Его там нет). — Не может быть, — поднявшись со своего места, свёл брови СССР и направился в сторону комнаты. — Я его не выпускал. А зачем он вдруг тебе понадобился? — Ich habe nur gefragt (Я просто спросил), — непринуждённо ответил Рейх, следуя за СССР. — Кыс-кыс-кыс, — громко позвал Союз, едва они оказались в спальне. Но на его зов никто не вышел. Коммунист развернулся и посмотрел на привидение. — Ich hab's doch gesagt (Я же сказал), — раскрыл глаза шире немец. — Кыс-кыс-кыс, — ещё раз позвал СССР, заглянув под кровать. — Куда ты спрятался? — Ich habe schon alles gesehen (Да я тут уже всё осмотрел), — сев на кровать, сказал нацист. Из-под кровати показалась голова Союза. — Er ist nicht hier (Его тут нет). — Может на кухне, — слегка взволнованно произнёс Союз, поднявшись на ноги и посмотрев на подоконник. — Но он бы уже показался.       И тут его взгляд плавно переместился к открытой форточке и балкону. Рейх сидел на краю кровати и наблюдал за тем, как глаза коммуниста испуганно расширились. — Was bist du? (Ты чего?) — нахмурился Третий, но тут Союз рванул в сторону окна. — Wohin du? (Куда ты?)       Призрак развернулся и увидел, как коммунист открывает балкон, заходя на него. — Warte mal!!! (Постой!!!) — крикнул немец, но его уже отбросило на балкон.       Вылетев из квартиры, он оказался на полу балкона. Приняв положение полусидя, болезненно сощурившись и потирая затылок, который столкнулся с дверью, Рейх сердито покосился на СССР, рывшегося по углам почти пустого балкона, то и дело двигая мешающийся, повреждённый холст, оставленный коммунистом здесь.. Конечно, шишки у нациста не будет, но столкновение с поверхностью всё равно вызывает не очень приятное ощущение. — Его здесь нет, — запаниковал Союз, посмотрев с балкона вниз. — Was soll er hier machen? (Что ему здесь делать?) — раздражённо спросил Третий. — Рейх, — замерев на месте, позвал его СССР. — Was? (Что?) — недовольно произнёс нацист, поднявшись с пола. — Он здесь, — ответил русский. — Was? (Что?) — переспросил Третий, но уже с удивлённой интонацией, и подошёл к ограде, навалившись на неё и вглядываясь в низ.       Рыжик и правда был там. Вернее только его уши, торчащие с крыши балкона, что находится ниже. Рейх распрямился и они с коммунистом переглянулись. — Na-a (Ну-у), — наигранно отвёл взгляд нацист, развернувшись к двери. — Ich wollte mich schon mit ihm anfreunden... Wie schade, wie scha-a-ade (А я уже хотел с ним подружиться... Какая жалость, кака-а-ая жалость). — Рейх! — отчаянно позвал его Союз, ещё раз взглянув вниз и позвав кота. Тот жалостливо пискнул в ответ. — Na was? (Ну что?) — раздражённо спросил нацист, посмотрев на него. Он уже знал, что русский скажет ему. — Надо его вытащить, — ответил СССР. — Wie willst du ihn rausbringen? (Каким образом ты собрался его вытаскивать?) — озадаченно поинтересовался призрак, разведя руками. — Du bist keine Katze. Er selbst ist da reingeklettert (Ты же не кот. Он сам туда залез, пусть сидит). — Я не кот, но ты то сможешь его вытащить, — повернулся к нему коммунист. — Wie? (Каким образом?) — широко округлил глаза и поднял брови Рейх. — Ich kann nicht einmal die Sachen halten. Wenn du es nicht bemerkt hast (Я даже вещи то держать не могу. Если ты не заметил), — потряс перед ним рукой нацист. — Ich bin immer noch ein Geist (Я всё ещё призрак).       Союз задумчиво посмотрел на его руку, перевёл взгляд на холст, а потом снова наклонился через ограду, что-то внимательно разглядывая. Кот громко мяукал, а Третий Рейх исподлобья смотрел на спину русского, раздражённо раздувая ноздри. Что бы СССР сейчас ни предложил, нацист не хотел в этом участвовать. Он же не обязан спасать это рыжее чудовище! — Надо его подкинуть! — вдруг выпрямился Союз. — Werfen? (Подкинуть?) — слегка наклонил голову растерянный призрак. — Да, — быстро ответил коммунист. — Иди сюда! Я покажу.       Рейх настороженно подошёл и наклонился, разглядывая крышу чужого балкона. Кот продолжал истошно визжать, слыша голос хозяина. — Вот смотри, — СССР встал рядом с ним, опираясь руками на ограду. Нацист мельком покосился на него. — Видишь нижний отлив моего балкона? — Unter was?? (Нижнее что??) — прищурился Рейх, разглядывая балкон. — То, с чего вода стекает, — объяснил русский. — Ja (Да), — сразу понял нацист, разглядывая нижний отлив, находившийся прямо над крышей чужого балкона. — Тебе нужно зацепиться за него и попробовать заманить кота на холст, который я скину, а потом подкинуть его вместе с ним, как ты делал с ковриком, чтобы я его поймал. После всего этого я зайду в квартиру и тебя забросит обратно, — закончил СССР и они оба снова выпрямились, посмотрев друг на друга. — Aha (Ага), — закивал головой нацист, ещё раз бросив взгляд на ограду, а потом вдруг резко повернулся к русскому и сердито вскрикнул. — SEHE ICH AUS WIE EIN AKROBAT??? (Я ЧТО, ПОХОЖ НА АКРОБАТА???)       Наверное, если бы он был живым, то его левый глаз бы сейчас нервно задёргался. В детстве Третий Рейх почему-то был довольно худым и низким, а сама структура его тела была очень женственной. Из-за этой особенности он часто слышал в свой адрес издёвки и смешки, поэтому считал своё тело некрасивым. Но оно давало ему очень много преимуществ. Он мог легко взобраться на дерево или перепрыгнуть через любую ограду, чем нацист частенько пользовался, когда они с СССР вытворяли что-нибудь такое, после чего им приходилось убегать. С возрастом он конечно же вытянулся, но коммуниста так и не перерос. И ведь Союз разумеется помнил об этих особенностях, поэтому Рейх не был особо удивлён такому предложению. — Нет, но по-другому он не поднимется, — тихо ответил коммунист. — Warum brauchst du diese Katze? Er hat nur ärger. Ich bin auch darin verwickelt!! Ich kann es nicht ertragen und muss es nicht herausziehen! (Зачем тебе этот кот? От него одни неприятности! Ещё и меня в это впутываешь!! Я терпеть его не могу и не обязан его вытаскивать!) — сердито возмущался призрак. — Ich will ihn nicht vom Balkon Holen! (Я не хочу навернуться с балкона из-за него!) — Тебе ведь ничего от этого не будет, — свёл брови СССР. — Wird! Und es tut sehr weh! (Будет! И очень больно!) — злобно прошипел Рейх. — Ich kann die Dinge nicht in die Hand nehmen, aber wie du siehst, fühle ich die Oberfläche! (Я не могу брать в руки вещи, но как ты видишь, поверхности я ощущаю!)       Союз отвёл напряжённый взор в сторону. — Vor allem in mir ist nicht viel Energie. Ich kann diese Ebbe einfach nicht fassen und meine Hand wird einfach Vorbeigehen! (Тем более во мне не так много энергии. Я могу просто не схватиться за этот отлив и моя ладонь пройдёт мимо!) — уже спокойнее продолжил Третий. — Warum gehst du nicht einfach hinein und nimmst ihn mit? (Почему ты сам просто не перелезешь и не заберёшь его?)       Союз посмотрел на него и принялся закатывать рукав рубашки. Рейх внимательно наблюдал за ним. Закатав рубашку до локтя, коммунист схватил зубами кончик от узла и потянул за него, тем самым развязав бинт. Размотав его, он вытянул руку вперёд и перед приведением открылась искорёженная уродливыми разломами и трещинами рука. Разломы, тянущиеся от кисти до локтя, разрывали кожу и открывали вид на уже иссохшиеся внутренности. Местами можно было увидеть расслоившиеся внутренние ткани. Третий Рейх болезненно свёл брови и поднял взгляд на него. — Я не удержусь, — глухо сказал СССР, заматывая руку обратно. — Мои руки просто не выдержат.       Стоя в смятении, нацист гневно топнул ногой и отвёл взгляд, судорожно соображая. — Пожалуйста, — вдруг беспомощно попросил СССР.       Рейх ошарашенно посмотрел на него, сглатывая ком. СССР смотрел на него просящими глазами. Нацист мысленно выругался. И что он должен на это ответить? Он не хочет этого делать, но... этот взгляд. Почему после него ему сразу стало не всё равно на этого кота? Почему внутри всё снова будто ожило и забилось, выворачивая из немца всё безразличие и злость? Третий закрыл лицо руками и напряжённо зарычал. — Verdammt noch mal! (Чёрт с тобой!) — резко убрал руки от лица и подошёл к ограде нацист. Союз оживился и удивлённо посмотрел на него. — Aber wenn ich ein zweites mal sterbe, bist du sicher Schuld! (Но если я умру во второй раз, в этом уже точно будешь виноват ты!) — Не умрёшь, — улыбнулся СССР, взяв в руки холст. — Я в тебя верю.       Рейх отвернулся от него, пряча улыбку, и положил руки на ограду. «Wie kann ich halten (Вроде бы могу держать)», — хлопая ладонями по ограде и проверяя надёжность, подумал Третий, а потом ловко перекинул одну ногу через ограду, усевшись на ней. Союз наблюдал за ним, держа наготове холст. Рейх перекинул вторую ногу и осторожно встал на нижний отлив, схватившись руками за края ограды. Посмотрев вниз, немец поднял голову к верху и зажмурился, мысленно простонав. Он с детства боялся высоты, а сейчас, даже зная, что он уже умер, ему стало страшно. Немец вцепился в ограду мёртвой хваткой. — Ты уже почти на месте, — Рейх раскрыл глаза и увидел Союза, который наклонился поближе к нему. — Осталось всего пару шагов. — Es ist leicht für dich zu sprechen (Легко тебе говорить) — сердито пробурчал нацист. — Versuch es selbst (Иди сам попробуй).       Не дожидаясь от русского ответа, он постарался опуститься вниз, согнув ноги в коленях, но всё ещё держась за ограду. Нацист уставился на свои колени и смачно выругался, уже тысячу раз пожалев о том, что согласился на это: сейчас ему нужно будет сделать решающий шаг, от которого будет зависеть, полетит он вниз или нет. Рейху нужно отпустить ограду и быстро схватиться за нижний отлив, на котором он стоит, а ноги опустить вниз, ставя их на крышу балкона. В идеале всё должно было получиться, но что, если он не успеет схватиться? Или не сможет опустить ноги и полетит спиной вниз? Третий тряхнул головой. Лучше не думать об этом.       Союз наклонился, напряжённо наблюдая за тем, как Рейх пытается собраться с мыслями. Его руки сжали холст до побелевших костяшек, а сердце ходило ходуном. Коммунист посмотрел на свои руки и замер. Неужели он волнуется? Так и есть. Конечно, ведь кот может остаться на крыше до конца своих дней. Но.. он волнуется совсем не за кота, а за Рейха! СССР услышал снизу ещё один отборный мат и рывком наклонился, проверяя, всё ли с ним в порядке.       Рейх тем временем уже изрядно устал висеть в одном положении. Время пришло. Громко вздохнув, немец взглянул наверх, встретился глазами с СССР и отпустил руки. Союз вытаращил глаза от страха. Внутри него что-то сильно ёкнуло. Третий быстро опустил руки, нащупав отлив и цепко схватился за него, зажмурившись и откидывая ноги вниз. Чувствуя, что его ноги на чём-то стоят, призрак раскрыл глаза и посмотрел вниз. У него получилось! Он стоял на крыше! Кот, забившись на самый край, увидел его и зашипел. Ещё раз громко вздохнув, но на этот раз уже облегчённо, немец поднял голову: — Wirfst (Бросай).       Союз вытянул перед собой холст. — Nur nicht verpassen (Только не промахнись), — добавил он. — Und nicht auf mich fallen! (И не попади на меня!) — Постараюсь, — коммунист примерился, покрутив холст в руках, и отпустил его.       Холст полетел вниз, а Рейх наблюдал за тем, как когда-то нравящаяся ему картина плюхнулась на крышу в сантиметре от него. Теперь оставалось самое сложное. Нацист присел, держась за отлив одной рукой и недовольно посмотрел на шипящего кота. — Hey du (Эй ты), — сощурившись, протянул к нему руку Рейх. Кот зашипел и дёрнул лапой, попытавшись его поцарапать. — Hör auf, mich zu Knurren. Ich werde dir nichts tun (Прекрати на меня рычать. Я не причиню тебе вреда).       Но видимо кот понимал, что в этот раз Рейх намерен не просто скинуть его со стула, а подбросить в воздух. Рыжий зверь зарычал и двинулся на него. — Wieder für deins? (Снова за своё?) — спросил у животного призрак. Кот подошёл к нему и запрыгал сквозь его ноги, всячески пытаясь задеть. — Du weißt schon, dass das nicht funktioniert, oder? Oder bist du ein idiot? (Ты ведь знаешь, что это не сработает, не так ли? Или ты идиот?) — Ты можешь сказать ему что-нибудь не в своём духе? — раздалось сверху. — Kann ich ihm noch ein Märchen für die Nacht vorlesen? (А может мне ему ещё сказку на ночь почитать?) — выглянул из-под балкона Рейх. — Попробуй подозвать его, — посоветовал СССР. — Hey, Distel (Эй, чертополох), — опустив руку на холст, посмотрел на кота призрак. Союз закатил глаза. — Komm her. Kys-Kys.. (Иди сюда. Кысь-кысь..)       Кот замер и с интересом уставился на его руку, хлопающую по холсту. — Komm (Давай), — затряс рукой ещё сильнее Третий.       Кот завилял хвостом и с готовностью присел, намереваясь поиграть. Рейх стал водить ладонью туда-сюда, чтобы ещё больше раззадорить рыжего зверька. Вдруг кот прыгнул и приземлился на холст, пытаясь поймать призрачную руку. — Fang! (Лови!) — выкрикнул Рейх. — Давай! — ответил криком коммунист.       Рейх замер, уставившись на холст и он тут же подлетел к верху на несколько метров вместе с котом. Союз, увидев перед собой холст, вытянул руки и схватил сидящего на нём Рыжика, а Рейх выпрямился, наблюдая за тем, как картина полетела вниз через все пять этажей. — Как же тебя угораздило? — подняв перед собой испуганного котёнка и покрутив его в руках, проверяя, всё ли с ним в порядке, спросил СССР. — Union! (Союз!) — раздался снизу голос Рейха. — А, да, — опомнился коммунист. — Я сейчас.       СССР открыл дверь и зашёл в квартиру. Рейх, который стоял на крыше, держась за отлив, почувствовал, что его снова тянет в квартиру и отпустил балкон. Его притянуло обратно в спальню сквозь стену. Союз выпустил кота и закрыл балкон. Услышав знакомый свист ветра, он обернулся, в надежде увидеть нациста, но в комнате никого не оказалось. — Рейх, — настороженно позвал СССР.       Но никто не отозвался. — Рейх, — уже громко крикнул коммунист. — Deine Mutter (Твою мать), — показался из шкафа полупрозрачный, щурящийся немец. Союз облегчённо выдохнул. — Wie unangenehm das ist. Alle Wände Kopf gesammelt (Как же это неприятно. Все стены головой собрал). — Ну хоть не асфальт, — улыбнулся коммунист, закрыв форточку и опустившись на кровать. — Wenn nicht deine dumme Katze gewesen wäre (Если бы не твоя глупая кошка), — присел рядом с ним нацист, потирая лоб и наблюдая за тем, как кот трётся об ногу Союза, — das hätte eigentlich nichts zu tun (то вообще бы ничего не надо было делать). — Спасибо, — поблагодарил СССР, погладив кота. — Не знаю, что бы я сейчас делал, если бы не ты.       Рейх молча отвернулся, пряча от русского свой взгляд.       Призрак долго просидел на кухне, сверля глазами подоконник и размышляя. Его сильно беспокоило то, что происходило между ними. Безусловно, он хотел помириться с СССР, но что-то было не так. Не в Союзе, а в нём самом. Рейх ведь просто очень виноват перед ним, поэтому и пытается помочь, так? Ведь это же так?       Сколько Рейх себя помнил, СССР всегда был таким. Чересчур добрым, чересчур доверчивым... всего хорошего в нём было чересчур. Забавно, ведь в один миг нацист убедил себя в том, что Союз просто притворяется добрым, чтобы пользоваться им. Но сейчас, после всего, что произошло, Третий ясно видел, что коммунист был таким на самом деле. То, как он помогает Германии, зачем-то терпит самого нациста и пытается помочь своему заклятому врагу, тому, кто так сильно ранил и предал его, наладить отношения с сыном. Он помогает даже дебильному коту! Рейх снял с себя фуражку и прислушался: Союз уже давно успел уснуть.       Но лишь одно качество в Союзе было плохим: он всегда помогает другим, отдавая самого себя полностью. Коммунист никогда ничего не попросит взамен. Пусть у него всё будет плохо, но он никогда не пройдёт мимо того, кто нуждается в помощи. И что же он получил в итоге? Предательство, собачью работу и одинокие вечера в этой дурацкой хрущёвке. Третий сердито нахмурил брови. Чёртов добряк!       Его размышления прервал странный звук, доносившийся из спальни. Услышав непонятные вскрики, нацист поднялся и направился в комнату. Не сложно было догадаться, что СССР снова снятся кошмары. — Etwas, das Sie oft (Что-то вы зачастили), — хмуро посмотрев на ворочающегося коммуниста, сказал Третий.       Призрак подошёл к кровати и присел. Рыжик, лежащий у СССР в ногах, поднял голову, с боевой готовностью наблюдая за нацистом. — Du verstehst doch, dass ich das beste will, oder? (Ты ведь понимаешь, что я хочу как лучше, не так ли?) — тихо обратился к коту Третий.       Кот ещё немного посмотрел на него, словно раздумывая над его словами, и положил голову обратно, прикрыв глаза. Рейх усмехнулся и лёг рядом с дрожащим во сне Союзом. — Tut mir Leid, dass ich nicht so nett sein kann wie du (Прости, что не могу быть таким же добрым, как ты), — произнёс нацист, приложив руку к спящему СССР. — Aber ich kann dir Versprechen, dass du nicht allein bist. Ich werde bis zum Ende bei dir sein. Das ist alles, was ich für dich tun kann (Но я могу пообещать, что больше ты не останешься один. Я буду с тобой до самого конца. Ведь это всё, что я могу сделать для тебя).