Without me

Рун Хаако нервно мерил шагами каюту. Каблуки его сапог при каждом соприкосновении с металлическим полом издавали громкий цокающий звук, тяжёлым метрономом разносившийся по всему пространству помещения. Нут Ганрей, незаметно тоже напрягшийся при виде волнения Хаако, вдруг поймал себя на том, что невольно подстраивает собственное дыхание под мерные удары каблуков советника. Это ему не понравилось, и он, на всякий случай вцепившись в подлокотники своего механического кресла — мало ли что, — подал голос: — Я всё ещё не вижу причин так беспокоиться. Лорд Сидиус предложил нам отличную сделку. — Я протестую! — Хаако резко остановился и встретился глазами с Ганреем. — Мы идём на открытое преступление! Сенат этого не одобрит! Механическое кресло попятилось назад на своих паучьих ножках, подчиняясь внезапно оробевшему перед таким яростным возражением хозяину. Когда Хаако был не в духе, как сейчас, Ганрей боялся его больше, чем любого владыки ситха. Сидиус общался с ним только через гиперволновой голопередатчик, встроенный в его кресло, что внушало от природы немного трусливому неймодианцу чувство относительной безопасности. Рун Хаако же стоял прямо перед ним, склонив голову и неодобрительно смотря на вице-короля сверху вниз. Ганрей почувствовал, как невольно съёживается ещё сильнее под этим тяжёлым взглядом. Его советник имел над Нутом свой, особый авторитет. Ганрей всегда знал, как выходить сухим из воды. С самого детства, когда он и другие маленькие неймодианцы шли на самые разные ухищрения, чтобы заполучить себе как можно больше еды, по обычаю их народа поступающей для детей в крайне ограниченном количестве, Ганрей, несмотря на щуплую комплекцию, умудрялся всеми правдами и неправдами урвать себе лучшие куски. И не просто урвать, а ещё и сделать так, чтобы половина остальных обитателей яслей изо всех сил заискивала перед ним, лишь бы получить хоть крошку. А он, крайне довольный, использовал их в своих целях, с каждым разом приумножая количество ищущих его благосклонности. Но Хаако… Рун уже тогда был не таким, как все. Ему тоже не хватало еды — но он молча жался к стенке, не желая принимать участия в общем лебезении перед Ганреем. И в какой-то момент Нут не выдержал этого бессловесного противостояния. Ганрей подошёл к нему лично — неслыханное дело! — и собственноручно протянул маленькому неймодианцу кусочек. Хаако даже не пошевелился. Только приподнял голову и долго, очень долго и внимательно разглядывал его. Не кусочек, нет — неймодианец, казалось, совсем не интересовался предложенным угощением. Его большие, круглые, рыжеватые глаза пристально изучали лицо самого Ганрея. — Бери, пока я не передумал, — поторопил его Нут и отвернулся, смущённый этим серьёзным, оценивающим взглядом. — Благодарю, — едва слышно прошелестел Рун и только после этого принял еду, аккуратно вгрызаясь в захрустевшую грибную шляпку. «Будешь мне должен», — хотел было фыркнуть Нут, но какая-то неведомая сила удержала его. Вместо этого он нервно смял в пальцах край своих широких бордовых одежд и пролепетал: — Я р-разделю с тобой свои запасы, если хочешь. В тот раз, в день их первого близкого знакомства, Ганрей отметил, что во взгляде Хаако не было ни капли привычного Нуту подобострастия — только сдержанное одобрение, словно Ганрей наконец сделал именно то, чего Рун от него и ждал всё это время. Маленький Нут тогда был настолько этим поражён, что едва Хаако закончил есть, как неймодианец невольно задрожал, всхлипнул и доверчиво нырнул в с готовностью раскрывшиеся объятья этого странного мальчика. Взрослый же Нут, сглотнув при виде гневного лица Хаако, уже привычно всхлипнул, точь-в-точь как в детстве, и призывно протянул руки навстречу советнику. — Вы снова хотите уйти от проблем, вице-король? Суровый, отчитывающий голос Хаако даже не дрогнул. Советник сделал шаг ближе, подходя вплотную и тяжело опираясь на края подлокотников ганреевского кресла. Его горящие глаза оказались так близко от лица Нута, что вице-король вжался в высокую спинку ещё сильнее, и ему тут же захотелось провалиться сквозь пол куда угодно, лишь бы не ощущать на себе этого укоризненного взгляда. Но он не отдёрнул рук, так и оставшихся приглашающе раскрытыми. — Руне! — умоляюще выдавил он, уже не заботясь о том, как неподобающе его статусу это выглядело со стороны. «Руне», ласкательная форма от имени Хаако, была его последним козырем. Как бы не злился Рун на глупости, раз за разом вытворяемые Ганреем, стоило Нуту жалобно, просяще округлить глаза и прошептать «Руне», — и сердце Хаако не выдерживало. Несмотря на все причуды, на всю безвольность, упрямость и жадность лидера Торговой Федерации, неймодианец не мог оставить его. Нервы Хаако, конечно, были далеки от железных. Много раз он порывался уйти; раздражённо срывал свой рогатый головной убор, швыряя его под ноги Ганрею; демонстративно хлопал дверью, стараясь не обращать внимания на торопливые, сбивчивые вопли Нута, дребезжавшие в ушах, но при этом с предательским замиранием сердца ожидая, когда услышит неуверенные шаги за своей спиной и это его покорное, тихое, виноватое: «Руне…». Много раз сам Нут капризно выгонял его; открыто хвастался очередной любовницей (о, Хаако прекрасно помнил скандал с этой Лорой Беш, которая, расставшись с Ганреем, написала целую книгу об их отношениях); пытался поставить Руна на место, без зазрения совести унижая своего советника на глазах Дода, Мончара и других его коллег. Но Хаако терпел. Хаако, несмотря ни на что, старался держаться невозмутимо, чем очень злил Ганрея. Но вместе с тем, своей несгибаемостью он заставлял его только всё больше привязываться к себе. И всё же, Хаако ревновал. Хаако кусал губы до крови, оставляя потом зелёные пятна на рукаве, которым он тайком вытирал выступившие капли. Но Хаако понимал, что бросить Ганрея было выше его сил. Неймодианец с детства знал, что Нуту, такому наивному, не смотря на все его хитроумные планы, такому беззащитному перед лицом тех, кто хотел им управлять — как сейчас этот неизвестно откуда взявшийся «владыка» в балахоне, — постоянно нужен был тот, кто смог бы оберегать его. И когда маленький Ганрей, переборов свою гордость, предложил Руну разделить с ним его трапезу, Хаако окончательно убедился, что эта задача — его судьба. — Руне! — ещё раз, уже чуть смелее, повторил Ганрей, осторожно, будто боясь, что обожжётся, смыкая руки за спиной Хаако. — Руне… — Какой же Вы, вице-король… — досадливо прошептал Хаако, позволяя, однако, ему аккуратно обнять себя и притянуть чуть ближе, совсем чуть-чуть, чтобы преодолеть последние сантиметры, разделявшие их лица. — Вы до сих пор полагаете, что сможете обойтись без меня, вице-король? Ганрей отрицательно замотал головой, крепче стискивая тощую спину советника, заставляя его подогнуть колени и мягко упасть сверху — кресло всегда вдруг оказывалось достаточно широким для них обоих, когда Нуту этого хотелось. Хаако вздохнул, устраиваясь поудобнее и вжимаясь в тёплый бок неймодианца рядом. — Какой же ты, Нут… Все статусы были отброшены прочь за ненадобностью. Сейчас они были не вице-королем Торговой Федерации и его верным советником, а просто Нутом и Руном — двумя простыми неймодианцами, в душе одинаково страшащимися той авантюры, в которую они так опрометчиво оказались втянутыми владыкой Сидиусом. — Какой? — Ганрей пробежался пальцами вверх вдоль складок на рукаве Хаако, останавливаясь у самого края ворота его мантии. — Невыносимый, — проскрипел Рун. Нут кивнул и, сжав ворот в кулаке, легко прикоснулся губами к его подбородку. — Жалкий. Ганрей снова кивнул. На этот раз след поцелуя расцвёл на впалой щеке. — Заносчивый. Чёрная бархатная ткань соскользнула с головы Хаако, и ещё один поцелуй остался на тонкой коже бледного высокого лба. — Самодовольный. Ощущение губ на его переносице заставило неймодианца невольно зажмуриться от удовольствия, но он всё же собрал последний остаток своего недовольства в финальное: — Болван. Проклятье, вышло совсем не так сердито, как ему хотелось. Раздражение улеглось, и он, окончательно признав очередное поражение, мягко, ласково добавил: — Ты болван, Нут. Безнадёжный болван. Нут отстранился и с надеждой взглянул в лицо Руна. — Ты ведь останешься, Руне? Ты ведь поможешь? Рун устало, но искренне улыбнулся. — Конечно.