Надежда, что умирает последней

День – ночь. Утро – вечер. Секунда – час. Белое – черное. Верх – низ. Все равно. Кайли вкалывают какое-то лекарство, она засыпает. Грань между сном и реальностью стерлась. Тесты, вопросы психиатров, слова, мысли – все смешалось в неопределенную кутерьму. А рядом бродит токолош, крушить которому в пустой комнате нечего. Игон. Игон должен помочь. Медсестра Беатрисс О’Коннелл, бывшая клиентка старых охотников, благосклоннее остального персонала относится к Гриффин, мол, с такой профессией неудивительно попасть в психиатрическую клинику. Позвать, позвать Беатрисс. Пришла, пришла. Улыбается. - Могу я позвонить Спенглеру? – дрожащим голосом просит охотница. О’Коннелл, спасительница, подставляет трубку к уху. Протяжные гудки. - Вы позвонили Охотникам за привидениями. К сожаленью, команда отправлена на задание и еще не вернулась, но вы можете позвонить мне, Игону Спенглеру, по телефону 555-612, - продекламировала все та же бездушная механическая запись. Номер телефона?! Слава богу! Милая Беатрисс набирает другой номер. Ожидание, сводящее с ума. - Здравствуйте, профессор Игон Спенглер слушает, - услышала девушка. - Игон, это Кайли! – закричала Гриффин. - Почему так долго не выходили на связь? – спросил изумленный босс. – Я узнал про ваши метки. Их история уходит в глубины веков…. - Игон, у меня очень мало времени, - прервала начинающуюся лекцию охотница. – После исчезновения Эдуардо, мы поехали в ЮАР по твоему указанию. - Что? Я не отправлял вас в Африку. Оставил сообщение на автоответчике с номером телефона и уехал, - глаза девушки расширились от ужаса. – Запомните, ни в коем случае не давайте монстру вас разделить. - Игон, я осталась одна, - интонация Кайли сорвалась на жалобную, почти плаксивую. – Мне достался токолош. Где ты? Забери меня из этой психушки. - Не переживай. Все поправимо, - мягко проговорил профессор. – Я не могу тебе рассказать, где нахожусь, а твои слова про поменявшуюся запись подтверждают мою теорию. Боюсь, Жанин тоже в опасности. - Как мне избавиться от токолоша? - Судя по тому, что тебе не мешают говорить, ты соорудила защиту, - рассуждал Спенглер. – Так, вытащи из-под кровати три кирпичика, раскроши их, вырви три своих волоска, заверни все в газету, кинь в чудовище и произнеси заклинание: Костер шамана в ночи Горит также ярко, Но ты не кричи. А рассыпься легко.* Гриффин вяло пробормотала «спасибо», легла на постель, укрывшись покрывалом, притворяясь, что хочет спать - О’Коннелл вышла из палаты. Кайли тут же вскакивает, чудом вытаскивает кирпичи, кидает их в наволочку. Одна рука в смирительной рубашке, другая - в гипсе. Придется как-то изворачиваться. Охотница зажимает стопами мешочек, разбивает кирпичи об стену. Больно. Неудобно. Необходимо. Девушка перехватывает зубами край наволочки и вытряхивает обломки на газету. Выдернуть волосинки получается даже не с пятой, или шестой попытки. Волос выскальзывает изо рта. Помогая плечами, подбородком, ногами, губами, Кайли сворачивает газетку в неуклюжий конверт, который долетает до монстра. Гриффин произносит слова, как она рада, что лекарства не подействовали на ее память. Тело токолоша раскалывается, превращаясь в порошок. Клеймо Кайли противно защипало, словно соль посыпали на рану. Девушка и не заметила, как вновь переступила границу «сновидения – реальная жизнь». Примечания автора: * Автор тот еще рифмоплет, поэтому лишь переписал возникшую мысль в голове. Простите, любители стихов.