И на старуху бывает проруха

Мир, покой и детский смех, нарушающий тишину впавшего в зимнюю спячку мира. Снег сделал поля и равнины волшебными, полными радости угодьями, превратил горы в гигантские сверкающие в свете луны и звезд бриллианты. И да - тишина. Забились в норы звери, люди в своих скромных жилищах жались поближе друг к другу и угасающим очагам, кутались в одеяла и прихлебывали чай - такой горячий, что иной неаккуратный ребенок нет-нет, да и обжигал губы. За порогом одной избушки со светящимися изнутри окнами стояла молодая женщина. Она куталась в теплую флисовую куртку, на шее у нее был красный шарф, на руках - варежки, а на голове - шапочка в тон. Довершали портрет черные ботинки и теплое трико. Шиппо - в оранжевой курточке, подарке из другого времени, - снова засмеялся и начал кувыркаться в свежевыпавшем снегу. Кагоме улыбнулась. Вчетвером с Мироку и Санго они уже слепили снеговика, и она стала победителем по снежкам, но Шиппо по-прежнему отказывался идти домой, хотя солнце давно село и мир вступил в сверкающее и таинственное царство ночи. Да оно и понятно: коль скоро даже сама она в свои восемнадцать по-прежнему обожала снежки, что уж тогда говорить про детство! Холодно, нет ли - снег всегда согревал душу и поднимал настроение, потому что снег - это игры и смех, это кувыркания и обнимашки, чтобы согреться, а самое главное - это Рождество, которое уже совсем рядом, прямо-таки за соседним углом. Кагоме подумала о том, что дома наверняка уже все украсили - повесили омелу, расставили ароматные свечи, и мама наверняка достала свою коллекцию Санта-Клаусов - американскую диковинку, всегда занимающую главное место в гостиной. По всему храму сейчас, поди, сияют огоньки - разноцветные-разноцветные вдоль крыш, и золотые - по главной лестнице... Кагоме любила Рождество и не могла припомнить, чтобы в декабре у нее хоть раз было плохое настроение. Наверное, потому и кольнуло под сердцем при мысли о том единственном, с кем так хотелось это хорошее настроение разделить. Когда только-только начался снегопад, Инуяша не сумел скрыть детский восторг и вместе с Шиппо гонялся за снежинками, что повисали на его ресницах и таяли на щеках, - как есть мальчишка. И вот именно тогда, когда они придумывали, чем сегодня заняться и не сбегать ли Кагоме в свое время за санками, повеяло грустью-тоской, и над головами закружили ловцы душ, зовя в лес, к Священному Древу. Инуяшина радость моментально исчезла, уступив место смятению и предчувствию встречи. Лишь из-за одной женщины на его лице появлялось такое выражение. Кикио. Кагоме прекрасно помнила, как он обычно смотрел на бывшую возлюбленную - словно заранее извинялся за все, что собирался сделать. Она фыркнула, нахмурилась и напару с Шиппо отправилась к колодцу, и лисенок, сидя у нее на плече, шептал, что плевать и Инуяша-де все равно ее недостоин. С тех пор минуло уже несколько часов. Санки, подарив им кучу радости и развлечений на окрестных горках (включая растянувшегося во весь рост Мироку - а нечего было засматриваться на проходящих красоток!), отдыхали у дома, снеговик был обряжен по всем правилам - с шарфом, морковкой и ведром, победитель по снежкам объявлен. И теперь Кагоме стояла и любовалась веселящимся напоследок Шиппо - тот не желал терять ни минуты удовольствия, ведь как знать, не растает ли снег к утру. И хотя оттепелью и не пахло, но Кагоме решила побаловать своего приемного сына - это позволяло остаться на улице... ...и ждать его. Она вздохнула, переступила с ноги на ногу и начала рассеянно возить по снегу носком ботинка. Она такая дурочка, да? И ждет того, что никогда не случится?.. Санго, Мироку, Шиппо и даже бабушка Каэдэ - все в один голос утверждали, что Инуяша ее любит. Дескать, нужно только проявить терпение и дождаться, когда он сам поставит точку в своей несложившейся любви к Кикио. Обычно Кагоме хватало этой мысли - в конце концов, она ведь любила его. Но иногда... вот как сегодня, например, она чувствовала себя дурой - влюбленной дурой, которая сидит и ждет у моря погоды. Ведь в этот раз Инуяша, без сомнений, не вернется и наверняка следом за Кикио отправится из этого мира в иной, где и проведет остаток вечности, тогда как она, Кагоме, до гробовой доски проживет одна-одинешенька. Этот страх грыз ее каждый раз, когда Инуяша уходил: каждый раз, стоило появиться ловцам душ, Кагоме задумывалась о том дне, когда Инуяша уйдет навсегда. И душевных сил от этих размышлений раз за разом оставалось все меньше. - Инуяша... Ты где?.. - прошептала она. Теплое дыхание клубами вырвалось изо рта. - Цел ли?.. Жив ли?.. ...вернешься ли ко мне?.. Пожалуйста, не уходи... не покидай меня... - Кагоме! Она подняла взгляд к веселящемуся Шиппо. - Айда играть! - Ну уж, Шиппо, - рассмеялась она, - поздно уже. - Ну пожалуйста! Еще маленькую чуточку!.. Глядя на эту мордашку, нельзя сказать "нет". И потом, почему бы не отвлечься?.. - Уговорил. И во что же будем играть? - Не знаю! Покажешь еще раз, как делать эту снежную штуку? - Снежного ангела? - Ага! Было весело!.. - Ну, ладно, - Кагоме подошла к Шиппо и легла в снег. - Раскинь руки и ноги... вот так и вот так... А теперь двигай ими туда-сюда, туда-сюда... - она показала. Ангел должен получиться на славу. - Так? - помахал лапками Шиппо, и Кагоме хихикнула. - Что-то вроде. - Ты надо мной смеешься, - надулся кицунэ, так что пришлось состроить самую серьезную мину и прижать малыша к груди: - Ничего подобного!.. Какой же ты милый!.. - и, зачерпнув снега, Кагоме вдруг хлопнула его Шиппо на макушку. - Эй!!! Так нечестно!!! Он тоже схватил горстишку снега, кинул в ответ - и попал прямиком за шиворот. Кагоме вздрогнула, захохотала и не осталась в долгу - пару минут спустя битва была в самом разгаре. Смех звенел над деревней и донесся даже до леса, из которого по направлению к хижине Каэдэ шел молодой мужчина. Его собачьи уши дрогнули, когда он приблизился достаточно, чтобы понять, кому принадлежит один из этих голосов, и на губах появилась улыбка. Через некоторое время уже и дом показался. Мироку, Санго и старуха, похоже, сидели внутри, а Кагоме с Шиппо кувыркались в сугробах, хохотали и швырялись снегом. Кагоме - румяная, красивая, с влажными от снега волосами... Словно почувствовав его приближение, она подняла голову. Инуяша увидел распахнувшиеся глаза и почти услышал вздох облегчения. Он нахмурился: она за него волновалась?.. - Инуяша! - взвыл Шиппо. Дверь хижины открылась, теперь все четверо товарищей ждали инуяшиного возвращения и, без всяких сомнений, некоторых пояснений по поводу столь долгой отлучки. Полудемон без раздумий протянул Кагоме руку, собираясь помочь подняться, но она помощи не приняла и встала сама. Ему как под дых дали, правда, стало полегче, когда он услышал едва различимое "слава богу...". - Однако ж, долгонько тебя не было, - первой заговорила Санго. Инуяше был хорошо знаком этот суровый взгляд старшей сестры, всегда готовой встать на защиту младшей. - Ну, и что сегодня Кикио говорила? Кагоме, как ни странно, молчала. Это Инуяше совсем не понравилось. Тем не менее, он попытался все объяснить. - У нее появились новости про Нараку - похоже, она знает, где его логово, и уверена в своей победе. Простите, что так задержался, нужно было о многом переговорить. - И только? - все взгляды сразу устремились на Кагоме, которая хмурилась, глядя в землю. - Поговорить и все? Инуяша не сразу понял намек, а когда понял, набычился: - А чем мы еще могли заниматься? Ее глаза вспыхнули: - Ты знаешь, о чем я. Все моментально почувствовали себя лишними и попятились обратно в дом... впрочем, оттуда все было прекрасно слышно. - Кагоме, ничего не было. Почему ты мне не веришь? Он покосилась в его сторону, и глаза померкли, словно в приступе боли. - Ты слишком долго не возвращался. Я... беспокоилась. Ничего подобного Инуяша не ожидал. Пойманный врасплох, он сник, но это не помешало ему продолжать бухтеть: - Да ладно тебе, Кагоме... Ничего не случилось. Она смотрела в сторону, но он все-таки услышал: - Случилось. Еще как случилось. - Что ты все бурчишь, женщина?.. - одним прыжком полудемон оказался перед Кагоме, перегородив дорогу в дом. Такое обращение только подлило масла в огонь – ее темперамент взял свое: - Сказала, что сегодня ничего не случилось, и ты вернулся. А как насчет следующего? - Какого еще следующего? - не понял он. В уголках ее глаз заблестели слезы. - Да ты хоть понимаешь, каково это - сидеть и ждать, когда ты уходишь к ней, Инуяша?! Знаешь, каково это - гадать, вернешься ты или нет? Каждый раз, когда ты уходишь, я боюсь, что ты можешь махнуть на все рукой и отправиться вместе с Кикио в преисподнюю!.. - Кагоме... Неужели это правда?.. - Ясное дело, я вернусь!.. Кагоме, я поклялся убить Нараку, разве ж могу бросить все на полдороги и куда-то свалить? И потом, у нас еще Камень не собран! Кагоме скривилась: внутри появилось ощущение чего-то холодного и твердого. - Само собой. Нараку. Камень. Господи, и как это я могла забыть о самом главном? ...А я совсем ничего для тебя не значу, да?.. - в душе что-то надорвалось. Но Инуяша не видел. И не слышал. И не мог понять. Он смотрел ей в спину, смущенный, как черт знает что, и до самых кишок это состояние ненавидящий. Рука протянулась почти против его воли - Инуяша схватил и развернул Кагоме лицом к себе: - Кагоме... - выдавил он, - ну я же сказал - между нами ничего не было... Или тебе еще что-то нужно? А вот теперь она заплакала. Сразу начали мерзнуть щеки. - Инуяша, если ты сам этого не понимаешь, то объяснять бессмысленно. - Кагоме почувствовала себя ужасно усталой - и от Нараку, и от Инуяши, и от этих нескончаемых сражений и с тем, и с другим, и - самое изматывающее - с собой и чувствами к полудемону и его вернувшейся в мир возлюбленной, которую она не могла ни принять, ни возненавидеть. Повинуясь внезапному порыву, Кагоме схватила санки за тесемку и пошла по тропинке к старому колодцу. - Ты куда? - нахмурился Инуяша. - Домой. - Кагоме, да ладно тебе! Сколько можно ерундой маяться? Резкий разворот застал его врасплох. - Не смей называть это ерундой, Инуяша! Я терплю от тебя куда больше, чем стоило бы! Все друзья в один голос твердят, что шансов тебе давалось видимо-невидимо! И в кои-то веки я с ними согласна! Кагоме зашагала дальше. Инуяша ничего не понял. Это вообще к чему? Какие-такие шансы? Он опять где-то облажался? Чувствовать себя облажавшимся Инуяша не любил. - Кагоме, блин, да скажи, наконец, что тебя за муха укусила! - Уже сказала. - Что именно? Что беспокоилась за меня? Что-то тогда ты не больно-то и рада моему возвращению! - если честно, он хотел пошутить, но шутка не удалась, как с ужасом осознал Инуяша, когда Кагоме не притормозила, как он ожидал. Наоборот - ее плечи обрели еще более решительный разворот, и она прибавила шагу. Она была рада его возвращению. Ужасно. Часть ее уже готовилась к самому худшему, ведь Инуяша никогда не покидал друзей так надолго - разве что отлучался к Тотосаю починить меч. И когда на опушке что-то засеребрилось - его шевелюра - от счастья Кагоме захотелось плакать. И она едва сдержалась. Но потом она вспомнила о первопричине этих треволнений - вспомнила Кикио, и коварное подсознание обрисовало ситуацию, задержавшую его так надолго...Одну-единственную ситуацию, которая Кагоме пришлась не по вкусу. Никуда не уходивший кошмар - воспоминание о том, как Кикио целовала его, а он не сопротивлялся. Много времени прошло - почти три года, но сцена намертво врезалась в сердце, оставив там шрам. И пошатнув доверие к Инуяше. Кагоме пыталась. Правда, пыталась. И, говоря, что останется с ним столько, сколько он позволит, действительно имела это в виду, но иногда... иногда руки опускались и сил не оставалось. Совсем. Как, например, нынешним вечером. - Кагоме, да отвечай же, черт тебя дери! Оказывается, она крепко задумалась - Кагоме заморгала, но темпа не сбавила. - Просто мне нужно побыть одной. Какое-то время. - Зачем? - не отвязывался он. ...Затем что ты наплевал мне в душу и даже не понял этого. - Во-первых, мне есть о чем подумать. А во-вторых, надо помочь дома - через две недели Рождество, как-никак! - Но ты же вернулась всего два дня назад! - Инуяше не приходилось прилагать никаких усилий, чтобы не отстать. Вот показался колодец. Полудемон всплеснул руками: - Эй, слушай, мы ведь, кажется, хотели на твоих салазках покататься и построить какого-то там человека из снега!.. Кагоме спустила санки в колодезный сруб. - Мы уже и покатались, и построили. Просто кое-кто был занят. - Сколько повторять-то можно! - зарычал Инуяша. - Кикио что-то разузнала о Нараку и его слабых местах! Победа почти у нас в руках! А Нараку... - Боже, да заткнись! - вдруг вскрикнула Кагоме и зажала руками уши. Инуяша тут же потрясенно умолк. - Тебя интересует только Нараку, Кикио и Камень! И все! Ты живешь одной местью - нет, это можно понять, не спорю, но временами мне нужно перевести дух! Тебе, кстати, не приходило в голову, что у Мироку-сама и Санго-тян тоже есть причины желать Нараку смерти? Однако это не помешало им повеселиться! - глаза Кагоме переполнялись любовью и болью, и у Инуяши ослабли колени: - Я хотела побыть сегодня с тобой, Инуяша!.. Просто с тобой... без всяких мыслей о Нараку... и Камне... - она умолкла, но он знал, что сейчас прозвучит. - Кагоме, я... Он тоже хотел провести этот день вместе с ней - хотел валяться в снегу и пихать снег ей за шиворот. Но смелости сказать это вслух не набрался. - Прости, что я ушел. Клянусь, это только потому, что Кикио - наш козырь в победе над Нараку: она поможет вычислить его слабое место... Холод из-под ложечки потек по всему телу. Кагоме устало вздохнула. - Если она настолько для тебя важна, то ступай и охраняй ее день и ночь, а я вернусь домой. Может, если я перестану путаться у вас под ногами с дурацкими идеями, вы и управитесь быстрее... - она сдвинула брови. - Уж твоя Кикио точно не стала бы играть в снежки. - Кагоме... - больше Инуяше сказать было нечего, и это все окончательно испортило. Она развернулась: - Я отпраздную Рождество дома, Инуяша. Когда вернусь, не знаю. Но только она свесила ноги, его слова остановили ее... как всегда. Господи, и когда она успела стать такой бесхребетной?.. - Но ведь ты вернешься, правда, Кагоме? Услышав в инуяшином голосе неуверенность и страх, Кагоме печально улыбнулась. - Конечно, вернусь, Инуяша. Не бойся - тебе не придется ждать и гадать, как мне, - и прыгнула в колодец. А Инуяша остался стоять и смотреть на то место, где она сидела мгновение назад. *** - Так ты порвала со своим изменником, Кагоме-тян? - не отставала Юка, в голове которой уже роились разные варианты с участием Ходжо. Кагоме раздраженно вздохнула: - Нет, мы просто решили немного отдохнуть друг от друга. - Да-да, именно так все и говорят, когда расходятся, - подначила Эри. Кагоме хранила нетипичное молчание. Прошло четыре дня, как она вернулась, и за это время Инуяша не появился ни разу. Может, она была чересчур резка?.. А разве он не платил ей той же монетой? Кагоме тряхнула головой. Все, что она хотела, она сказала. И вообще, сколько можно твердить ему одно и то же и спускать с рук наплевательское отношение? - А мне кажется, совершенно нормально, если люди решили побыть немного порознь, - мягко заметила Аюми. - Ага, вот только этот парень наверняка мигом помчится к своей бывшей. У Кагоме дернулось веко. Чтобы успокоить нервы, пришлось глотнуть водички. - Если таким образом ты хотела меня подбодрить, Юка, то у тебя ничего не вышло. Та покраснела и замолчала, благодаря чему - слава тебе господи - остаток обеда прошел в тишине. После кафе Кагоме отправилась в магазин. Рождество - это подарки, причем не только родным здесь, но и друзьям из прошлого. Кагоме побрела по слякотным улицам Токио. С каждым шагом ботинки становились все мокрей, ноги начали неметь, и она тихонько поскуливала, жалея, что не прислушалась к совету мамы и не надела теплые носки. В магазине было сущее столпотворение - собственно, и не удивительно, ведь до Рождества оставалось всего неделя. Кагоме покорно перемещалась вместе с толпой из одного отдела в другой, прикидывая что и кому преподнести. В итоге она купила Шиппо штаны, рукавички и шапку под цвет его новой курточки, Санго - жемчужную подвеску (у подруги не так уж и много красивых вещей) и белую кофту, Мироку-сама - книгу о поведении в присутствии дам и теплый джемпер. Увенчало все романтическое сердечко - замена тому, что она подарила Инуяше год назад и которое пало в жаркой битве с Нараку. Кагоме не знала, будет ли полудемон носить ее подарок, но коль скоро предыдущий он все же носил (хотя и полагал, что Кагоме не в курсе), попробовать стоило. Пусть его чувства отданы другой, ей нравилась мысль, что благодаря этому сердечку Инуяша вроде как станет "ее". День близился к вечеру, кошелек опустел, и Кагоме с коробками и пакетами пошла к дверям, за которыми ждали резкий ветер и долгая дорога домой. Шедшая впереди женщина толкнула стеклянную дверь, и Кагоме, понадеявшись, что та обязательно придержит их, быстренько пристроилась сзади. - Спа... ОЙ!!! Ну и ну - женщина не озаботилась посмотреть, не идет ли кто следом, - Кагоме наскочила на дверь и, отброшенная, полетела назад... Как она ни старалась удержаться на ногах, гравитация победила - оставалось приготовиться к позорному падению на пол. В последний миг она почувствовала на спине чьи-то широкие ладони, которыми заканчивались чьи-то сильные руки, к которым прилагалась чья-то крепкая грудь. Сверткам повезло меньше - они-таки разлетелись в разные стороны. Кагоме замерла, не решаясь взглянуть в лицо спасителю, поэтому для начала решила поблагодарить: - Спасибо. - Не за что. Голос был мужской - низкий и уверенный. Но при этом очень молодой. Руки отпустили ее талию, и Кагоме с любопытством повернулась. Стоило ей взглянуть ему в лицо, как с губ само собой сорвалось: - Инуяша! Быть того не может! Перед ней стоял мужчина, выглядящий так же, как ее полудемон в ночь новолуния: черные волосы, синие глаза, аккуратные черты лица, вот только волосы и близко не были такими длинными. Но каким же образом... - Виноват?.. - вклинился в ее мысли незнакомец, и Кагоме покраснела, представив, как сейчас выглядит со стороны. - Извините, просто вы похожи на одного моего знакомого. Молодой человек рассмеялся. Звук этот показался Кагоме инопланетным. Интересно, а как бы звучал смех Инуяши? Печати тревог на лице незнакомца тоже не наблюдалось - видимо, ему не пришлось хлебнуть в жизни горя. – Да ничего. Вообще, вы мне тоже кого-то напоминаете. Может, мы в прошлой жизни встречались, а?.. - он подмигнул. Кагоме покраснела гуще и улыбнулась в ответ. Нет, это точно не Инуяша - полудемон в светских беседах выглядел дурак-дураком, слова вечно его не слушались, особенно если дело касалось ее. И тут до нее дошел смысл прозвучавшей фразы. Возможно ли?.. А вдруг этот парень - инуяшина... - Эй, я опять что-то не то сказал?.. - он помахал рукой перед ее лицом. - А?.. - Кагоме сморгнула. - Нет-нет... Вы... Если б не вы, растянулась бы тут во весь рост. Даже и не знаю, как вас благодарить. Он поднял руку, прерывая: - Вы уже сказали "спасибо", и потом, не мог же я дать вам упасть. Мне тогда не было бы прощения. - Надеюсь, вы к себе не всегда так строги, - рассмеялась она. Он пожал плечами: - Ну, так как же вас зовут?.. Смущение рассеялось, Кагоме почувствовала себя куда уверенней и протянула руку: - Кагоме. А вас? - Кисё. - Кисё?.. - мда-а-а... Возможно, он куда больше похож на Инуяшу, чем показалось на первый взгляд, коль скоро имя в переводе означает "тот, кто говорит правду"... В точности, как Инуяша. - Э-э... Что-то не так с моим именем?.. - Нет-нет! Кисё явно озадачился, но все равно продолжил улыбаться. Кагоме тут же попыталась представить, получилось бы такое беззаботное выражение лица у Инуяши, улыбайся тот больше. - Давайте я донесу ваши свертки. - Ой!.. - Кагоме оказалась поймана врасплох. - Что вы!.. Нет, как я могу... - А собственно, почему?.. - Я живу далеко, и потом, у вас наверняка есть чем заняться. Кисё пожал плечами: - Отложу на попозже - ничего срочного. Иначе бы я не предложил. - Но... - Кагоме отвела взгляд. - Вы мне уже помогли, так что я должна вас отблагодарить, - она не любила чувствовать себя обязанной. Очень. - Мы потом об этом подумаем, - заверил Кисё. - Вы где живете? - В храме Хигураши. Его лицо просветлело: - Ага, теперь я знаю, где вас видел! Несколько месяцев назад мы там были с семьей, и вы гонялись по двору за братом, требуя, насколько я помню, вернуть ваш презерватив. - Боже! - Кагоме побагровела, как свекла. Она прекрасно помнила этот день, правда, Кисё в воспоминаниях не фигурировал. Точно: она, не заметив посетителей, наорала на Соту. - Я... в общем, ну, понимаете - друзья решили сыграть со мной дурацкую шутку. И подложили... это... мне в рюкзак. Но нашла его не только я, но и мой братец, и этот негодник угрожал отдать... это... э-э... Он угрожал отдать презерватив Инуяше. Кисё засмеялся. - Понятно-понятно!.. Знакомо. - Вот как? У вас тоже есть младший брат? - Нет, родных нет, зато есть двоюродные, да такие шкодные!.. Они как раз приехали на праздники. - Ясно... - Кагоме замерла, когда Кисё потянулся к ее сверткам и коробкам. - Эй, вы что это делаете?.. - Провожаю вас домой. - Но я не... - Знаю. Я сам напросился. Она еще посопротивлялась, но в конце концов сдалась. Удивительное дело - судьба послала ей этого милейшего парня, возможно, инуяшину реинкарнацию в настоящем. А почему бы и нет, собственно? Уж если сама она перерожденная Кикио, то, без всяких сомнений, полудемон тут тоже в ком-то возродился. И, видимо, уцелела лишь человеческая его часть. Эти мысли занимали Кагоме весь обратный путь - двадцать пять минут по морозцу, и она очутилась дома. Не терпелось заняться упаковыванием подарков, которые, будем надеяться, придутся друзьям по вкусу. Кисё довел ее до самой двери, за что Кагоме презентовала ему самую теплую и широкую из всех своих благодарных улыбок. - Огромное, просто преогромное вам спасибо. Если я могу что-то сделать для вас, просто скажите. В любое время - ведь вы теперь знаете, где я живу. Он опять улыбнулся: - Да ну, перестаньте. Мы с вами познакомились - разве это не здорово? - Кагоме смутилась, а он, подмигнув, пошел было прочь, но вдруг остановился. - Погодите... А вы действительно можете кое-что для меня сделать. Это прозвучала как раз тогда, когда Кагоме уже взялась за дверную ручку: - С удовольствием. И что же? - Пообедайте со мной. - А?.. - ничего подобного она не ожидала. - Так противно, да?.. - Что?.. Нет, что вы! Конечно, нет! - Кагоме совершенно искренне понравилось его общество, однако в глубине души все же испытывала смешанные чувства при мысли о свидании не с Инуяшей. Именно потому Ходжо обычно и получал от ворот поворот. - Тогда завтра в пять, хорошо? - Я... Да не "я", а "Инуяша"! Но... Кагоме тряхнула головой: это же просто благодарность. - Конечно! И где? - Как насчет нового итальянского ресторана? - Чудесно, увидимся там! Кагоме дождалась, когда Кисё уйдет, и только после этого, грохоча коробками и шурша свертками, ворвалась в дом: - Мама, ты не поверишь - сегодня такое случилось!.. *** Неделя. Ее не было уже целую неделю - ни ответа, ни привета. Инуяша проводил в ожидании у колодца дни напролет, прикидывая, не разозлится ли Кагоме, если он явится за ней сам. Тогда она, видать, здорово разозлилась - неизвестно, успела ли отойти. Все, что Инуяша знал, - виноват он. Как обычно. Его уши поникли. Кагоме, где ты?.. Почему не возвращаешься? Он опустил голову и закрыл глаза. - Почему ты не возвращаешься?.. Ты ведь всегда ко мне возвращалась... Инуяша присел на корточки, облокотился на край сруба и опустил на руки голову. Пахло сосной, землей и, самое главное, - Кагоме. Потому-то он всегда торчал тут в ее отсутствие. Конечно, в лачуге Каэдэ запах тоже оставался, и Шиппо ей с ног до головы пах... Но у колодца все было иначе - он всегда хранил частичку ее и дарил Инуяше покой, пока Кагоме не возвращалась. Если она вообще вернется. Инуяша помотал головой. Он сказала, что придет, мать ее, - огрызнулся он, ненавидя собственное сердце, с легкостью отрекавшееся от веры в девушку, которая всегда ему доверяла и учила, что он может доверять ей в ответ. Но время шло, а весточки от Кагоме все не было... Инуяша мысленно вернулся к тому дню, когда убежал к Кикио, представил, о чем думала Кагоме, и внезапно почувствовал себя жутко виноватым. Оказывается, ждать так тяжело... Ждать Кагоме - девушку, которую он... - Кех, ща пойду и выясню, где там она, - сообщил он лесу, не подозревая о трех парах устремленных на него глаз. ...и фиг ты куда от меня уйдешь, - мысленно присовокупил он, перемахнул через бортик и понесся сквозь века. Магия колодца обняла его, потом ноги коснулись земли, и, сделав первый вдох, Инуяша удостоверился, что находится во времени Кагоме. А выбравшись наружу, убедился, что тут гораздо светлее, отчего небо казалось совсем темным. По всему двору висели фонарики, заливая золотистым светом подтаявший снег. Но было все равно очень красиво. Погодите... сколько ж он сегодня проторчал у колодца? Если Кагоме узнает, как он маялся, ему не жить. Главное - чтобы друзья не заложили. Будем надеяться, что они не шпионили, хотя это вряд ли - скорее он обнимется с Нараку, чем они бросят свою дурацкую привычку.. В доме горел свет. Мама Кагоме позвала Соту ужинать. Инуяша улыбнулся. Ему всегда нравилась атмосфера этого семейства, полная тепла и доброты - того, чего у него не было никогда и о чем он мечтал все детство. Наверное, отсюда и родилось ощущение, будто Кагоме подарила ему еще один шанс обрести семью. Стоило запрыгнуть в окошко ее комнаты, как запахло корицей и мятным свечками. Лестницу украшали букеты остролиста и гирлянды, снежинки-огоньки висели и на кухне, в гостиной красовались фигурки Санта Клаусов и какие-то коробки. Кажется, он начал понимать, почему Кагоме столько трещала о Рождестве - дом сейчас выглядит еще уютней и теплей, если такое вообще возможно. Проигнорировав уставившихся в телевизор Соту и деда, Инуяша отправился мимо гостиной прямиком в кухню - если Кагоме нет в комнате, то она, скорее всего, там. Однако там обнаружилась только госпожа Хигураши, чьи глаза, едва она увидела полудемона, вспыхнули: - Инуяша! Он, уже развернувшийся к выходу, остановился и попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривая и неуверенная. - Ага, драсьте. Это... А... - он поскреб загривок, - это... А где Кагоме? - Кагоме?.. - госпожа Хигураши оглянулась на дверь, словно ожидая, что дочь вот-вот появится, и покачала головой: - Они пошли поужинать. Но она вот-вот вернется. - "Они"? - у Инуяши пересохло во рту. - Кто "они"? С кем она пошла - с девчонкой или... это... с парнем?.. - Что?.. - глаза госпожи Хигураши блеснули, она жестом пригласила Инуяшу присесть, придвинула тарелку с имбирными человечками. Он кивнул вместо благодарности, отгрыз одному голову и удовлетворенно захрустел . - С молодым человеком. Знаешь, это такая удивительная история... Дальше Инуяша не слушал: Кагоме ест где-то с парнем? А не она ли сама называла такие вещи "свиданиями"? И позвольте - разве на свидания ходят не затем, чтобы потом... - он сглотнул ком в горле и вскочил, уронив стул: - Куда они пошли? Госпожа Хигураши и глазом не моргнула - порывистость полудемона была ей не вновинку. - Тут неподалеку новый ресторанчик открылся. Но подожди, Инуяша, я должна кое-что рассказать тебе об этом юноше до того, как ты притащишь Кагоме обратно, словно мешок картошки. Полудемон сразу сбавил обороты и покраснел - вообще-то именно так он и собирался поступить... ну, может, еще выпустить кишки паразиту, осмелившемуся увести его Кагоме на свидание. - Чего еще?.. Госпожа Хигураши взяла имбирного человечка, задумчиво откусила у него руку и заговорила. - Кагоме вчера в магазине с ним познакомилась - он поймал ее, когда она чуть не упала, а потом помог донести покупки до дома. В общем, в двух словах, он - твоя реинкарнация. Невероятно, правда? Инуяша почувстововал, как замерзла в жилах кровь. Ре...реинкарнация?.. Кагоме ужинает с мужчиной, похожим на него внешне, наверняка говорящим, как он, и - как знать - может быть, даже с такими же повадками... и отсутствием всех его проблем. Инуяша сразу пожалел, что вообще пришел. Меньше знаешь - крепче спишь. Но теперь он уже не мог вернуться, не выяснив, что там происходит. - Как мне найти то место? - Очень просто - он только что открылся, там полно указателей, - госпожа Хигураши объяснила, как добраться, и Инуяша, без лишних слов натянув на уши бейсболку, выскочил в ночь, молясь, чтобы у Кагоме хватило ума понять разницу между ним и какой-то там реинкарнацией. А если нет? А если ей все рано? Почему бы ей, собственно, не пожелать остаться с кем-нибудь в своем времени - с человеком, вне всякого сомнения, воспитанным (вон, и до дома ее проводил, паразит!), без всяких там заморочек и... без Кикио?.. Он сморщился. Холодный росточек ревности проклюнулся в сердце. Да, он ревновал и раньше, но так - никогда. Взять того же Когу - положа руку на сердце, интуитивно Инуяша чуял, что Кагоме волка не любит. Но сейчас ситуация другая - как сравниться с собственной копией? Лучшей копией? Копией, избавленной от всех его недостатков? ...Кагоме... Пожалуйста, не бросай меня. Инуяша скакал по крышам, пока не увидел красную вывеску. Живот свело, когда он спрыгнул на землю. Так вот какое чувство испытывала Кагоме, когда рядом появлялась Кикио... Инуяша разом понял куда больше, чем ему хотелось. *** Кагоме снова рассмеялась. Только, понимаешь, собралась глотнуть водички, чтобы хоть немножко успокоиться, - и ничего не вышло!.. Да и как могло выйти, если напротив сидел симпатичный молодой человек и хохотал в голос, рассказывая, как малолетние двоюродные братцы однажды оставили его без штанов на улице зимой - не поверишь, пришлось обходить весь дом и лезть на второй этаж через окно! - Ужас!.. - заливалась Кагоме. - Не то слово, но я все равно их люблю. Явились извиняться, негодники, а у самих рты до ушей. Пришлось простить, а как иначе-то?.. Кагоме кивнула, подумав, что вот, к примеру, сыграй Шиппо похожую шутку с Инуяшей, живым бы точно не ушел. Если подумать, полудемон вообще редко обращался с лисенком по-доброму - вечно то по голове стукнет, то зашвырнет куда подальше. И все же... Ее взгляд потеплел, когда вспомнились маленькие знаки, доказывающие, что полудемону не наплевать: Инуяша учил Шиппо охотиться, хвалил - дескать, ух ты, прям дикий зверь! - хотя ярости в лисенке было не больше, чем в плюшевом медвежонке... Инуяша... Она ужасно соскучилась, и даже Кисё - реинкарнация, нет ли, - делу не помогал. Да, внешне походили друг на друга, но Кисё был таким же Инуяшей, как она - Кикио. Непонятно, почему же до Инуяши все так долго доходит?.. - Невкусно? - вдруг спросил Кисё. Кагоме вздрогнула и посмотрела на него поверх свечей, встретившись с его восхищенным взглядом, и, покраснев, кивнула, чтобы тут же торопливо заработать вилкой: - Очень вкусно! Ресторан просто чудо, спасибо за приглашение. Но за себя я все же заплачу сама. - Ничего подобного, - тряхнул он головой, - ведь это моя идея. - Ага - и от позора спас, и до дома довел, - подхватила Кагоме. - Хочешь, чтобы я по гроб жизни была тебе обязана? Он глянул на нее без всякой многозначительности, но у Кагоме по спине пробежал холодок. Ах, если б только Инуяша умел так смотреть - так, словно она самая замечательная, самая прекрасная... - А что, это можно устроить?.. Крыть оказалось нечем - Кагоме хихикнула и отвела взгляд: - Судя по всему... - и осеклась, не договорив: сквозь стекло на нее смотрела пара янтарных глаз. - Ах!.. Сидеть!.. Инуяша исчез и что-то шмякнулось. Теперь искренне недоумевал Кисё: - Что-что?.. - Это... Си…сидеть долго вредно, - нашлась Кагоме, - пойду попудрю носик. Ты меня извинишь?.. Кисё рассмеялся: забавная... и ужасно милая. Такую девушку ему довелось встретить впервые. - Конечно. Кагоме выскочила на улицу, моментально замерзнув в свитерочке и короткой юбке - про пальто она впопыхах и не вспомнила. Да наплевать на пальто - куда важней распростершаяся в слякоти на тротуаре фигура. - Инуяша! - прошипела Кагоме, и он, вскочив на ноги, попер на нее с такой обидой в глазах, что она с трудом удержалась от желания кинуться ему на шею и расцеловать в обе щеки, чтобы хоть как-то утешить. Но нет. Ведь она на него еще сердится. Верно? - Че за дела, Кагоме?! Твоя мать сказала, что этот парень - моя реинкарнация. Это правда?! Кагоме ошеломленно захлопала глазами - даже зная инуяшин темперамент, подобного напора она не ожидала. - По...понятия не имею, является ли он твоей реинкарнацией!.. Не могу же сбегать в прошлое и найти того, кто мог бы сравнить ваши ауры и сказать, совпадают они или нет... - Но ты ведь так думаешь, да?.. - в инуяшином голосе зазвучало отчаяние и вся тревога, которую он испытал, увидев Кагоме... свою Кагоме... смеющейся над чем-то вместе с хмырем, что пялился на нее, как на свою собственность. Он зарычал. Кагоме должна смеяться только с ним. И никто не имеет права смотреть на нее таким макаром. Только он! - Я честно не знаю, - смущенно призналась Кагоме. Инуяша заметил, что она подрагивает, и немедленно набросил ей на плечи свой хаори. Сразу стало тепло - не только телу, но и душе. Инуяша всегда такой заботливый... - Он действительно на тебя похож - даже по манере разговора, но это ровным счетом ничего не значит! В моем мире наверняка есть девушки, похожие на меня, как я, в свою очередь, похожа на Кикио... Как можно что-то утверждать? - То есть, по-твоему, он - моя реинкарнация, - заело Инуяшу, - а иначе ты не пошла бы с ним есть, да? - Я... - и тут Кагоме вдруг отчетливо поняла, к чему все идет. Добрые чувства как ветром сдуло. Она нахмурилась. - Нет, я пошла с ним поужинать вовсе не поэтому. Вчера он меня выручил, Инуяша, и я просто-таки обязана была его отблагодарить. И права отвергнуть его приглашение не имела. - И как он тебя выручил, интересно знать?! ...Да что ж со мной такое?.. И чего это я вдруг взъелся?.. - Ну... - она потупилась. - Я выходила из магазина, а дверь возьми и захлопнись мне прямо в лицо - я упала бы, если б не он. - Прости, - нахмурился Инуяша. - За что?.. Он поднял голову, и их взгляды встретились: - Прости, что меня там не оказалось. - Инуяша... - Кагоме несколько полегчало, и снова стало теплей. - Но ведь ты не можешь каждую секунду быть со мной. - Но я пообещал защищать тебя. - И защищаешь. Всегда защищаешь. И в этот раз никакой особой опасности, в общем, не было. Полудемон фыркнул и отвернулся, принявшись разглядывать наполняющие улицы радужным сиянием желтые фонари, украшенные остролистом. - Он что... и ведет себя так же, как я?.. - Нет, совсем по-другому, - не задумываясь, честно ответила Кагоме. - И как же? - Ну, он вежливей и смеется больше... Хотя и понятно, ведь у него было нормальное детство... - Нормальное, ага, - Инуяша уставился себе под ноги. - Человек, значит, да? Не полукровка вроде меня? - Инуяша, что ж ты такое говоришь? - Он тебе больше нравится, да? - не унимался полудемон. - С ним проще, чем со мной, да?.. Хочешь остаться с ним? Кагоме не ожидала ничего подобного настолько, что ее разобрал смех: - Инуяша, да я с ним знакома без году неделя! Кто он, что он - понятия не имею, разве что знаю, что у него есть двоюродные братья и сестры, которые вечно хулиганят. О чем тут вообще можно говорить?.. - Но тебе хочется узнать, да? - Ну, едва ли... Он, конечно, милый парень, но... - Значит, ты решила узнать его поближе? - перебил, ломясь напролом, Инуяша. Кагоме почувствовала, что начинает искрить. - Может, ты позволишь мне договорить? Между нам ничего нет! У меня хватает здравого смысла видеть, что вы с ним - разные люди! Ты мне веришь? И тут до нее дошло, что она фактически повторяет инуяшины слова, прозвучавшие перед тем, как она убежала домой. Нет, дежа-вю мы займемся позже. Сейчас актуальней настоящее. Кагоме скрестила руки на груди: - И потом, я думала, что больше тебе не нужна, ведь для победы над Нараку у тебя есть Кикио. - Кагоме... - его голос завибрировал. ...Зачем же я примчался?.. Почему меня так задело, что она ушла с этим?.. - Ну... знаешь же - ты нужна мне, чтобы искать осколки Камня Душ... Опс. А вот это он зря. На мгновение застыв, Кагоме сдернула с плеч хаори и сунула его Инуяше в руки. - Что ж, об этом можешь не волноваться. Неважно, что со мной происходит тут, я непременно приду, чтобы выполнить свой долг и собрать осколки, коль скоро именно я Камень и разбила. От ее тона, от порывистости жеста, каким она вернула ему хаори, в инуяшином сердце что-то хрупнуло. Его вновь отвергали. И он не мог этого вынести. Не мог вынести мысли, что на него - лично на него - ей наплевать, что он больше ничего от нее не получит, не увидит, - ни улыбки рано поутру, ни сияющего взгляда, каким она смотрела только на него. Он никогда не признавался, но от этих взглядов - словно он бог на земле, словно даже такой, какой есть, он тоже хорош и даже может оставаться самим собой... - сердце начинало кувыркаться в груди Он знал: Кагоме любит его - сама говорила, когда вытаскивала его с края бездны. И не раз. И однажды даже поцеловала. Губы до сих пор помнили тот поцелуй. А теперь, когда Кагоме отвернулась, Инуяша осознал, как много она для него значит, какой неколебимой и верной все это время, что бы ни происходило, была ее любовь. Кагоме нужна ему - отчаянно, как воздух; ее радость была его радостью, ее боль жалила и его душу. - Кагоме, стой! - он судорожно схватил ее за руку и снова развернул. Ее лицо осветило удивление. Она действительно собралась выслушать его слова. - Я... ...я люблю тебя. Но он не смог. Миг молчания превратился в вечность. Превращались в минуты секунды. С каждой из них мир становился неуютней, и между ним и Кагоме поднималась стена, которой раньше не существовало. Наконец, словно боевой дух покинул ее, Кагоме вздохнула и отвернулась: - Инуяша, Кисё ждет. Мне бы не хотелось, чтобы он подумал, будто что-то случилось. Одного имени соперника хватило, чтобы у Инуяши от ревности все поплыло в багровом мареве. Он сунул руки в рукава хаори: - Разумеется, ты не хочешь, чтобы этот Кисё волновался... А мы - что мы, с нас не убудет - ничего страшного, если мы волнуемся, почему тебя так долго нет!.. Кагоме тут же передумала уходить. Глаза ее вспыхнули: - Вот только не вздумай читать мне лекции! Ты даже не представляешь, через что я прошла за последние годы!.. Он учуял запах ее слез, но мужественно оттолкнул мысли о них, намертво вцепившись в свой гнев. - Да каждый раз, когда ты к ней уходишь... когда ты слышишь ее имя... видишь ее... вспоминаешь о чем-то... - Кагоме не смогла продолжить и кинулась обратно в ресторан. Слова вылетели из инуяшиного рта раньше, чем он сообразил, что и зачем говорит: - Ах так! Ах вот ты как! Ну, если ты себе места найти не можешь, тогда вали к своему Кисё! Он ведь не такая дубина, как я, правда? И наверняка не будет тебя обижать! - Я НЕ знаю, что он за человек, Инуяша! - по щекам Кагоме текли слезы. - Но сейчас мне кажется, что, возможно, ты прав! Больно. А когда Инуяше было больно, он делал больно в ответ: - Ясно дело, прав, мать твою! Да положа руку на сердце, мне куда лучше с Кикио - она не устраивает сцен, выясняя, куда и зачем я хожу! И при себе на цепи, словно пса, не держит - позволяет быть независимым! - Кагоме застыла, но он не заметил и продолжил: - Да Кикио давным-давно освободила бы меня от ожерелья, а не держала бы в нем, как в ошейнике, боясь, что я сбегу! Кагоме растеряно молчала, стиснув кулаки так, что побелели костяшки, и заметив это, Инуяша спросил себя, а не хватанул ли он лишку?.. Он ведь хотел докричаться до нее... а не заставить отгородиться окончательно. Когда она в итоге подняла голову, от боли в ее глазах у него перехватило дыхание: - Ты прав, Инуяша, - холодным шепотом произнесла Кагоме. - Она не боится потерять любимого, потому что твое сердце принадлежит ей с того мига, как она возродилась. Она никогда не чувствует ни страха, ни смятения, гадая, значит ли она что-нибудь для тебя. Не то что я. Но все в прошлом. И больше я тебя держать на привязи не собираюсь. - Кагоме?.. - Инуяше стало очень страшно. Он точно зашел слишком далеко. Но Кагоме сделала ему больно... он испугался, что может потерять ее... И потерял - только что, по собственной дурости. Кагоме сделала шаг вперед, пряча глаза, чтобы случайно не встретиться взглядами и не позволить Инуяше увидеть свою растоптанную душу, взялась за ожерелье... И оно - столько лет связывавшее их - рассыпалась, покатилось бусинами по снегу, исчезло в слякоти, смешалось с грязью под ногами. Инуяша разом почувстововал себя беспризорным и беззащитным. Когда Кагоме отступила, он был бледен, как мел. - Ты свободен, Инуяша. Ступай на все четыре стороны и делай, что вздумается. Не добавив больше ни слова, она вернулась в ресторан. А полудемон остался на заснеженной улице, одинокий и напуганный - впервые после пробуждения от руки этой девушки с яркими глазами и таким же характером. - Кагоме... что же я натворил... *** Чтоб он провалился!!! Чтоб он провалился!!! Это ж надо так ее довести!.. Кагоме покрутила головой, изучая свое отражение в зеркале. Красные щеки, красные глаза, красный нос... Сразу видно, что ревела. Она попыталась придумать, как же скрыть это на скорую руку, ведь Кисё уже бог знает сколько ждет, а она, стоит развернуться к двери из туалета, по новой начинает плакать. Боже, что же я наделала!.. Гадкие слова, снятое ожерелье... Снятое ожерелье, гадкие слова... Сможем ли мы все исправить?.. Как же случилось, что все этим закончилось?.. Какое-то мгновение - и вот... А ведь какую-то неделю назад она любовалась радующимся снегу Инуяшей... Семь дней. Неужели их отношения - все эти три года - исчезнут в один миг? Неужели их настолько легко сломать? Неужели они настолько хрупки - хрупки, как закончившаяся трагедией давняя инуяшина любовь, от которой Кагоме все время пыталась высвободиться?.. - Нет! Она снова уставилась на отражение в зеркале, словно это помогло бы проникнуть взглядом прямо в глубины души и разгадать все таящиеся там загадки. Да, она по-прежнему любит Инуяшу, но так ли, как в тот день, когда пообещала остаться с ним вопреки всему? Так ли, как тогда, когда рискуя всем, самой жизнью своей, кинулась ему на шею и поцеловала? Нет. Слезы опять потекли из глаз. Она любит еще сильней, если такое вообще возможно. Она любит его так, что трудно дышать. Он - вся ее жизнь, словно она родилась лишь для того, чтобы чего-то ждать, ждать, а потом свалиться в колодец и наконец-то встретить его. Когда он страдает, у нее опускаются руки и нет сил идти дальше, когда он смеется, она вместе с ним парит под небесами. Первым порывом было бросить Кисё и кинуться следом за Инуяшей и извиняться, извиняться, извиняться, пока язык не отвалится. Я не хотела. Все совсем не так. Не хочу, чтобы ты ушел. Я не хочу освобождать тебя от связавших нас уз, ведь их не порвать, как какую-то нитку бус, пусть и волшебных. Но в голове сразу прозвучала его фраза, остановив уже потянувшуюся к двери руку. Она не держит меня при себе на цепи, словно пса, а позволяет быть независимым! Нет, она пока не готова бежать за Инуяшей. Вместо этого Кагоме еще раз посмотрела на себя в зеркало, поправила волосы и приладила на губы лучезарную улыбку, способную хоть чуть-чуть замаскировать тусклую боль в глазах. - Что стряслось? - спросил Кисё, стояло ей появиться. - Я уже собирался идти тебя искать. Все нормально?.. В его голосе столько беспокойства и заботы... Если б Инуяша был таким внимательным... Но тут Кагоме вспомнила, как, почувствовав, что она замерзла, полудемон без всяких раздумий укутал ее своим хаори... А ведь он и без того заботлив... - Прости. Там кто-то надушился ужасно едкими духами – у меня глаза заслезились, пришлось умываться и все такое... - она надеялась, что этого объяснения хватит. Кисё ответил задумчивым взглядом, но тут же улыбнулся, кивнул и пододвинул Кагоме десерт, который подали в ее отсутствие. Она со вздохом взялась за вилку. А вот Инуяша всегда знал, когда она говорила неправду, и не отвязывался, не выяснив, в чем дело. Реинкарнация, нет ли - Кисё не ее упрямый полудемон и никогда им не станет. Ах, если б только Инуяша видел разницу между ней и Кикио... - Ну, на чем там мы остановились? - весело спросила Кагоме. - А! Ты мне не дорассказал про твоих двоюродных братьев!.. - Что?.. Да... Ну так вот, они приехали на прошлой неделе и с тех пор просто житья мне не дают, - и Кисё начал очередную веселую историю, которую Кагоме слушала предельно сосредоточенно, пытаясь думать о чем угодно, но не об отпечатках инуяшиных пальцев, оставшихся на оконном стекле. Он тебе больше нравится, да? С ним проще, чем со мной, да?.. Ты хочешь остаться с ним? Кагоме вздохнула. И когда она успела так влюбиться? Когда?.. Она не могла вспомнить - три года слились в одно восхитительное воспоминание, закаленное болью, самопожертвованием и безответной любовью... Она подняла взгляд к Кисё - юноше, похожему на полудемона как две капли воды, - который сейчас радостно рассказывал о своей жизни, и поняла, что у него нет ни шанса. Она понятия не имела, был ли он реинкарнацией Инуяши или нет, но никакого значения это не имело - он не ее Инуяша, а обычный паренек, не знавший ни тревог, ни печалей. Да, Кисё больше смеялся, тем самым лишь обесценивая свою улыбку, ведь если Инуяша позволял себе ухмыльнуться, это значило, что он по-настоящему счастлив. А уж если полудемон хохотал, для Кагоме это звучало колокольчиками, звенящими над всем миром. А еще в глазах Кисё не было ни следа боли и страданий, ни грана инуяшиной жажды жить, жажды быть любимым и принятым. У него не было в запасе баек, как братья и сестры выставили его на улицу без штанов, не было спокойной уверенности человека, никогда не знавшего обид, никогда не отвергаемого только потому, что в его жилах течет не та кровь... И все равно - именно Инуяшу Кагоме больше всех и любила. Несовершенный, он был совершенен. Мир не уставал проверять его не прочность - еще в детстве отнял мать и отца, наградил старшим братом, ненавидящим его больше всего на свете, ополчил против него и людей, и демонов, заставил поверить, что та, кого он полюбил, предала... Но вопреки всему Инуяша не потерял способность улыбаться и желание защищать других. Вон, и хаори отдал без всяких раздумий, и Шиппо, когда тот чувствовал себя маленьким и бесполезным, на свой лад утешал, и Кохаку спас, лишь бы Санго была счастлива, и с похотливыми замашками Мироку мирился - друг, как-никак... И все это - после такого жуткого прошлого, что никто бы не удивился, стань Инуяша опаснее самого Нараку. - Инуяша... - Кагоме не осознала, что произнесла имя вслух, пока не заметила, что Кисё умолк. Она посмотрела на него и встретилась со взглядом в упор. - Ты снова сказала это имя, - заметил он словно между прочим, но голос прозвучал заметно напряженней и стал еще больше похож на инуяшин... Впрочем, теперь полудемон мерещился ей во всех, даже в Кисё. - Правда? - с фальшивым удивлением отозвалась Кагоме, категорически не желавшая демонстрировать свои чувства спутнику: милый юноша, незачем и его обижать. - Правда, - Кисё рассеянно отломил кусочек чизкейка снова посмотрел на Кагоме. - Кто он? - Почему ты решил, что это "он"? Кисё хмыкнул: - Я видел такое выражение лица и раньше, у других девушек. Когда речь заходит о парне, особенно о том, что нравится, у них всегда глаза поволокой подергиваются. - Мда? - сразу захотелось вытащить зеркало и проверить, что там у нее с лицом. - Да нет, он - так, никто. - Почему-то я тебе не верю, - Кисё категорически не желал менять тему. - Он кто? Просто знакомый? Или твой бывший? Или ты глаз на него положила? ...Вот и выкручивайся как хочешь, - подумала Кагоме. - И то, и то, и то. Хотя нет - уж точно не "просто знакомый". Да вдобавок еще и история с реинкарнацией... - Ты все равно не поверишь... - в итоге произнесла она. Он засмеялся - как всегда, солнечно и беззаботно. - А ты попробуй. Я обожаю невероятные истории и идеи. - В общем... Ну... Кагоме совсем не хотелось рассказывать ни про колодец, ни про путешествия по времени, ни про мужчину всей своей жизни, чье реинкарнацией, судя по всему, был Кисё. Того, который жил и умер пятьсот лет назад... Рука Кагоме замерла с не донесенной до шоколадного пирожного вилкой. Жил... и умер?.. Нет, только не это, только не он!.. Как же она раньше не подумала: чтобы ей, Кагоме, стать реинкарнацией Кикио, той пришлось умереть - ведь только тогда душа может переродиться. Само собой, чтобы подобное случилось с душой Инуяши, он тоже должен... должен... Горло перехватило так, что она не смогла сглотнуть комок. - Кагоме, что с тобой? - встревожился Кисё, но она не слышала - сидела и смотрела в одну точку перед собой. Руки ходили ходуном. - Кисё, извини, пожалуйста, - Кагоме вскочила, сдёрнула со спинки жакет, - я... мне нужно идти... - и убежала, не дав ему ни возможности спросить, что случилось, ни кинуться следом. Ей было все равно - быстрей домой, быстрей к колодцу, быстрей к Инуяше. Туфли не были приспособлены для бега по подмерзшему асфальту - Кагоме сбросила их и дальше помчалась в одних чулках. Ноги тут же онемели - она не заметила. Нужно догнать, нужно найти, нужно удостовериться, что он жив, что, порвав ожерелье, она ничего не разрушила... Что полтысячелетия - не помеха любви. Ей не вынести его смерти - не вынести мысли, что он не дожил даже до ее рождения и не узнал бы о ее существовании, если бы не то падение в колодец... Но... Стоит взглянуть правде в глаза: Инуяши в современном Токио нет. Никто не знал его, не верил в существование демонов, в притеснения полукровок, понятия не имел о Нараку; не оплакивал вырезанную деревню охотников, не видел ужаса на лице мужчины, которого пожирало проклятье, не плакал вместе с лишившимся отца лисенком... Все ее друзья мертвы. Это невыносимо. Кагоме бежала обратно - чтобы увидеть, прикоснуться и убедиться, что с ними все в порядке. - Инуяша... *** В средневековье опять начался снегопад, но Инуяша, по уши закопавшийся в мысли о своей разбитой (собственными руками!) жизни, холода не чувствовал. Поскрипывал под босыми ногами снег. Прежде ему никогда не было так плохо - даже тогда, когда, обернувшись, он увидел направленную в грудь стрелу фальшивой Кикио. Тогда он сумел отгородиться яростью... теперь же его и подобной роскоши лишили. Он потерял Кагоме - единственную, кого не заботило, демон он, человек или полудемон, - и потерял по собственной вине. Неспособный забыть давнишнее предательство, дал волю дурацкой ревности и неуверенности в себе. Позволил прошлому запятнать и любовь его, и будущее. Теперь она больше не вернется. - Кагоме... Он остановился, разжал кулаки и уставился на лежащие в ладонях бусины. Когда за Кагоме захлопнулась дверь ресторана, Инуяша собрал их все до одной. Пусть хотя бы они останутся на память о ней... За мгновение до того, как она разорвала бусы, Инуяша их терпеть не мог, но теперь... Они были его путеводной нитью, благодаря им Инуяша чувствовал, что принадлежит ей - странное, очень странное ощущение, почти супружеское. Наверное, ее нежелание отпускать его на свободу имело те же причины. А сколько раз заклинание спасало ему жизнь... - Кагоме, я... Он вспомнил, как пытался сказать о своих чувствах, но язык ровно узлом завязался. Полудемон вздохнул. Изо рта вырвался клуб пара. Каким же придурком он был - почему не сказал, зачем наворотил черт-те чего... - Я люблю тебя. Тишина леса, падающий снег, голые деревья вместо остролиста, теплых рождественских огней и любви, до которых пролегла пропасть в пятьсот лет. Она всегда говорила, что обожает Рождество - время радости и веселья, но для Инуяши это время отныне станет самым мучительным. Временем, когда его копия, безупречная, чистокровная, украла у него Кагоме. До чего ж хреново ему стало, когда он их увидел: Кагоме чему-то смеялась, а парень, похожий на него-человека, ровно брат-близнец, улыбался, осыпал ее всякими словами... каких Инуяша отродясь говорить не умел. Разом пришло понимание, почему Кагоме не могла видеть его рядом с Кикио. Однако... - сердце затрепетало, - она все равно не уходила, оставалась рядом, сколько бы он ни убегал к сопернице, желая защитить, утешить... Чем это заканчивалось - лучше не вспоминать. Однажды Кагоме чуть не умерла, пока он несся в расставленную ловушку, думая, что Кикио жива, тогда как все полагали ее мертвой. Но даже тогда Кагоме его простила и исцелила Кикио, отравленную ядовитой аурой. Лишь бы он, Инуяша, был счастлив. - Эх, Кагоме... Она всегда дарила ему радость - как же он раньше не понимал, чего хочет?! И ее самопожертвование, и любящее сердце, и чистая душа - куда девались его глаза и мозги?! А теперь все в прошлом... - Инуяша! Знакомый голос приплыл на тихом ветерке. Инуяша замер, навострив уши в сторону колодца, медленно повернулся, сначала не увидев ничего, а потом, не смея верить собственным глазам, попытался убедить себя, что это просто наваждение, дурацкая надежда, которая никак не желала уходить... Но следом... - Инуяша! - Кагоме?.. И точно - Кагоме бежала к нему - растрепанная, красная, зареванная, одетая все в ту же короткую юбчонку и голубой свитер, но почему-то босая, что сбило Инуяшу с толку. - Кагоме, как... Она не дала ему возможности договорить - кинулась на шею с такой силой, что сшибла с ног и упала сама, хорошо еще, он среагировал и успел подхватить. Кагоме плюхнулась сверху и тут же уткнулась ему в плечо, обеими руками вцепившись в хаори. - Инуяша, Инуяша... - бормотала она, плача, - не умирай, ты только не умирай! - Что?.. - переспросил он озадаченно. - Кто сказал, будто я собираюсь умирать? Кагоме подняла голову, посмотрев на него с такой любовью и страданием в глазах, что у Инуяши мурашки вдоль позвоночника пробежали. - Просто пока мы сидели с Кисё я подумала, что если он - твоя реинкарнация, хотя я в этом и не уверена, то, выходит, ты умер, ведь только так можно передать свою душу кому-нибудь другому! - выпалила она. Полудемон не сразу понял, о чем речь. - А я не хочу, чтобы ты умирал, Инуяша! Не хочу с тобой больше расставаться! Мне все равно, реинкарнация он твоя или нет, ведь он - не ты! - Кагоме замотала головой и опять уткнулась ему в плечо: - Не ты, не ты!.. Ты прости меня - никто, никто тебя не заменит! Прости за то, что я наговорила, это все неправда, я не хотела... не думала... Я... Я... нет, думала, но все равно не хотела тебя обижать, и отпускать тебя тоже не хотела! Прости меня, я не хотела!.. Не хотела... Она тараторила с такой скоростью, что Инуяша не успевал ничего понять - с таким же успехом можно было стоять под водопадом и пытаться поймать каждую капельку. Однако общий смысл уловил, и сердце начало отпускать. Кагоме... хотела остаться с ним. Она решила остаться. Она его не бросит!.. Полудемона раздуло от гордости, в груди булькнуло и... он засмеялся - звонко, радостно, так чудесно, что Кагоме замерла, прислушиваясь: Инуяша - ее Инуяша - счастлив. Разве не ради этого она и живет? Но почему он смеется - неужели... - Кагоме обуял ужас, - неужели над ней?! - Не смей! - вскинулась она. - Не смей надо мной насмехаться! Я... Я тебе душу открыла, а ты... А ты... Но он все никак не мог успокоиться, и Кагоме против собственной воли почувствовала, что смешинка перескочила и на нее: уголки губ приподнялись... - Ну ты и... паразит!.. - она шлепнула полудемона по плечу и тоже засмеялась. Они хохотали и кувыркались в снегу, как дети, наконец-то нашедшие друг друга, пока глаза их наконец-то не встретились. Инуяша посерьезнел: - Значит... - он сглотнул, - значит, ты все-таки не уйдешь? Кагоме захлопала глазами: - Я никогда этого не хотела, просто... просто подумала, что это ты решил от меня избавиться... Что не хочешь сидеть на привязи, как собака, что тебе нужна свобода... Он скривился - эх, кабы можно было взять назад сказанное... Задним-то умом мы все сильны, а теперь уже поздно: слово - не воробей. - Не нужна мне никакая свобода, Кагоме. И цепной собакой рядом с тобой себя я не чувствую. - Да?.. - она подняла голову. - Да. По-честному, когда ты уходишь, я не знаю, куда себя девать, - он покраснел. - Если не веришь, спроси у Мироку с Санго, что я делаю целыми днями в твое отсутствие. Она и без того знала, однако решила придержать это при себе и просто улыбнулась: - Я тоже скучаю, Инуяша. Рядом с тобой мне... спокойно... - пришел ее черед покраснеть. - И было ужасно странно, когда рядом со мной целый день был кто-то другой, не ты... - Больше такого не произойдет, - проворчал полудемон, - уж поверь. - Инуяша, но ведь ты не можешь себя ко мне приклеить, сам же понимаешь. - Это почему? - фыркнул он. - Потому что у тебя есть и другие обязательства. - Инуяша уставился на нее отсутствующим взглядом, и Кагоме указала на флакончик с осколками: - Забыл про Камень, дурачок? Тот самый, что мы уже три года собираем, тот самый, что я разбила? - Да ладно - ты ж случайно, - машинально ответил он, и Кагоме замерла: Инуяша никогда не говорил ничего подобного... - Пусть так, но теперь нужно его собрать. И искать осколки тебе придется не только тогда, когда я рядом. - Без тебя я ими не занимаюсь, - отмахнулся он и спохватился, что сказал, когда уже было поздно. - Ну... То есть, не думай, будто я без тебя ни на что не способен, я и сам могу за ними охотиться, просто... Просто не люблю. - Понятно, - Кагоме, как ни старалась сдержаться, все же улыбнулась. - Но есть и другие люди, которые нуждаются в твоей защите, а потому ты не можешь постоянно быть со мной. Улыбки как не бывало. Оба понимали, о ком речь. Кикио. Все их разговоры рано или поздно заканчивались ею. - Кагоме... - Инуяша не знал, как начать, - клянусь, я никогда больше тебя не оставлю. Однажды ты уже попадала в лапы Нараку... Никогда себе этого не прощу, - он сжался при мысли, как она, слабая, беспомощная, сражалась с сомкнувшейся вокруг нее тьмой, веря, что он, Инуяша, все же придет, спасет... А Нараку глумился, твердя, что этого не случится, потому что он любит другую... - Я не сержусь, Инуяша... - Нет, это не то... Когда я нашел тебя в его лапах, когда понял, что ты боролась, пока меня водили за нос, я от стыда и злости чуть не умер. Никогда больше этого не допущу. Кагоме вздохнула: - Но ты всегда будешь нужен ей, Инуяша. - Да, - он отвел взгляд и собрался с мыслями. - И я всегда помогу, чем могу. После всего, через что она прошла, я у нее в долгу. Но... - он замолчал и, прежде чем продолжить, попытался заглянуть Кагоме в глаза, - я должен ей только то, что должен. И большего отдавать не хочу. Кагоме не ожидала такого ответа настолько, что отодвинулась от его потянувшейся к ее щеке руки: - Инуяша... в каком смысле? И тут он сделал нечто невероятное - улыбнулся, да так, что боль, обиды и ярость перестали давить ему на плечи, пусть даже всего лишь на миг. - Я хочу быть с тобой, Кагоме. Вот. - У Кагоме занялось дыхание. - Когда я думал, что потерял тебя навсегда, мне жить не хотелось... - он вытащил из рукава бусины порванного ожерелья. - Так было плохо... Она смотрела на его ладонь, не зная, что сказать. - Инуяша... ты их собрал?.. - она подняла взгляд к его лицу. - А... зачем?.. Полудемон покраснел: - Оно связывает меня с тобой, и... и в "сидеть", в общем, нет ничего такого страшного... - и все-таки поморщился. Кагоме смотрела на бусины. Он просит... вернуть заклятье?.. Но нет - должен же быть иной способ - что-то другое, а не магический ошейник, бесконечно ущемляющий его мужскую гордость. Обручальное кольцо, часы там серебряные - это еще туда сюда, это символ любви... Кагоме нахмурилась. Нет, довольно унижений. Но что дать ему взамен? Ответ пришел мгновенно - она улыбнулась и сунула руку в карман, нащупав бархатную коробочку. Инуяша следил за ее мимикой со все нарастающим напряжением. - Ты... ты не хочешь надевать на меня ожерелье? Не хочешь, чтобы мы... Она не желает иметь с ним ничего общего?.. - Я придумала кое-что получше, - Кагоме сунула коробочку ему в руки, и Инуяша, ссыпав бусы обратно в рукав, настороженно принял подарок. - Это что?.. - недавно возмущавшийся, что его держат за собаку, он первым делом коробку обнюхал. - Вообще-то это подарок на Рождество, - улыбнулась Кагоме, - но, кажется, сейчас будет в самый раз. Не обязательно же день в день, правда?.. - А что это?.. - Открой и увидишь. Инуяша неуверенно поддел крышку и ахнул, увидев внутри золотую подвеску - точь-в-точь такую же, какую она уже дарила ему. Хотя нет - эта была побольше и с их инициалами. А внутри... Раскрыв, он слева увидел себя с высокомерной ухмылкой во весь рот, а с фотографии справа ему улыбнулась Кагоме. Он не знал, что сказать. Кагоме молчание встревожило - а может, идея с кулоном действительно была глупостью?.. - Тот ты потерял... Нет-нет, ничего страшного, - сбивчиво заторопилась она. - Вот я и подумала - может, если то ты носил, то наденешь и это?.. - она покраснела, встретившись с ним глазами, и отвернулась в сторону. - Конечно... я понимаю - наверное, мне просто хочется быть связанной с тобой чем-то другим, не волшебным ожерельем. Его надели на тебя из страха, а это я даю тебе потому, что люблю... Люблю. Слово нахлынуло теплой волной. Раньше он слышал, как она говорила это остальным и, кажется, даже ему - тогда, в плену у Кагуи... Но так - прямо в лицо, без всякого повода... - Кагоме... - Нет-нет, я знаю, ты ничего такого не испытываешь, - перебила она, ерзая от неловкости, - и любишь другую, но... Я устала молчать, Инуяша... Он сунул коробку за пазуху и распахнул объятия. Кагоме тихонько ахнула, когда Инуяша потерся щекой о ее макушку. - Я не люблю никаких "других", Кагоме, - выдавил он, чувствуя, как с каждым словом, которое так долго не получалось произнести вслух, на душе становится легче. - Разве?.. Но я думала... - Нет... И давно... - он заглянул в ее глаза, чтобы набраться смелости и наконец-то произнести то, что знал давным-давно. - Я... я тебя люблю. Признание прозвучало тихо, нежно, трепетно и застенчиво - сердце Кагоме тут же растаяло в теплую лужицу. Мужчины обычно обставляют свое признание пафосной романтикой - цветами, ужином, побрякушками, а Инуяша... Инуяша просто сказал правду, и зная, как это для него непросто, Кагоме о большем и мечтать не могла. - А я - тебя, - видя его уязвимость и неуверенность, без колебаний отозвалась она и, достав кулон из коробочки, расстегнула цепочку. - Люблю за смелость, за доброту... - замочек щелкнул, застегиваясь, - за твое огромное сердце, за то, что ты все делаешь правильно... - она отодвинулась, любуясь получившимся результатом. - Но больше всего я люблю тебя за то, что ты - это ты. - Кагоме... - сколько раз он произнес ее имя? А сколько раз не хотел верить, гнал прочь возможность, что кому-то он - грязный полукровка - может быть небезразличен?.. - Можешь мне не верить, - теплая улыбка вернулась на ее губы, - я понимаю - всю твою жизнь на тебя невесть что наговаривали... Но уверена, однажды ты начнешь видеть себя таким, каким вижу тебя я... - она потянулась и поцеловала его в щеку. - А ты - замечательный. Лучший на свете. - Лучший на свете?.. - ничего подобного в инуяшиной голове не укладывалось, но в этот миг он был готов поверить всему, что бы она ни сказала. Щека в том месте, где ее коснулись губы, заалела. Инуяша потянулся, подхватил Кагоме под затылок, его уши нервно дрогнули и развернулись вперед. Его целовали - дважды, но он сам никогда никого не целовал (и даже не пытался, - мысленно проворчал он). Когда их губы соприкоснулись, это было настолько невинно и нежно, что защемило сердце. ...Такой нежности просто не бывает на свете, - подумал он, всю свою жизнь закалявший душу и тело, чтобы выжить. Последние слезы иссякли после смерти матери, исчезло сострадание - он превратился в пустую, грубую оболочку того, кем был когда-то. Кагоме отстранилась. Ее губы шевельнулись. Она наклонилась и поцеловала его снова... И все выстроенные Инуяшей барьеры рухнули. ...Потом он встретил Кикио - первого, кто дал ему шанс на нормальную жизнь. Она попросила его стать человеком, и, боясь оказаться отвергнутым, он согласился, позже почувствовав и обиду, и сожаление от того, что предстояло отказаться от частицы себя. Но коль скоро другого пути не было... Кагоме обняла его за шею, а он крепче перехватил ее за талию. Пустая коробочка соскользнула с коленей в снег. ...Она родилась спустя полтысячелетия. Она смеялась с ним и плакала, защищала его изо всех своих сил... И Инуяша почувствовал то, что никогда прежде не чувствовал, - счастье от того, что жизнь именно такая. Радость от того, что он такой, какой есть, - полудемон, что он живет, что рядом с ним смелая и отчаянная девушка. Кагоме. Она всегда возвращалась. Всегда, даже в ночь, когда он наплевал ей в душу - вернулась, плача от страха перед тем, что может навсегда его лишиться, и извинилась, хотя извиняться должен был он. Он не заслужил ее. Но когда она - раскрасневшаяся, с припухшими губами - отстранилась глотнуть воздуха, Инуяша подумал - ну и пусть. Заслужил, нет ли - неважно. Он больше никогда ее не потеряет. - Останешься со мной?.. - спросил он, услышав к собственному смущению по-щенячьи жалобные нотки с голосе. Кагоме приоткрыла глаза и улыбнулась, погладила его по щеке: - Знаешь же, что останусь, Инуяша. - Даже хотя я тебе гадостей наговорил? - Даже. - Но... - он мотнул головой: - Почему? Почему именно я?.. Кагоме пожала плечами: - Откуда мне знать. Любовь - штука необъяснимая, анализу не поддающаяся. Я просто люблю тебя, а остальное неважно, - она наклонилась и снова целомудренно чмокнула его в губы, и стоило Инуяше податься навстречу, как детский смех сообщил, что время уединения закончилось. Следом за смехом прилетел снежок - прямиком в ухо. Инуяша с рычанием подмял Кагоме под себя. - Шиппо, засранец! Чего приперся? Но кицунэ знай себе заливался, глядя на дергающееся инуяшино ухо. - Во как я метко! Это меня Кагоме научила. - Кагоме? - Инуяша перевел взгляд к практически закопанной в сугроб девушке. - И ведь попал, Инуяша! - подскуливая от смеха, сказала она, выбираясь. - Ой, какой ты смешной!.. Ой, не могу! - Кех. Полудемон набычился: он терпеть не мог выглядеть идиотом. Припомнив, как Кагоме дурачилась с Шиппо, он зачерпнул полную горсть снега и шлепнул его ей на голову. Визг, вопли - она попыталась вывернуться, потом захохотала так, что у него зазвенело в ушах. Глаза вспыхнули яростной радостью. Моя. Моя. Навсегда. - Я тебе спасу, Кагоме! И приятная инуяшина мысль оказалась изгажена снежком, влепившимся ему в лоб; пришлось вплотную заняться агрессором и убедиться, что тот явился не один - рядом с Шиппо готовила метательный снаряд Санго. - С вами зевать нельзя... - коварным голосом заметил полудемон и кинулся в битву, метя снежком в истребительницу, однако стоило занести руку, как противнику опять подоспело подкрепление - удар в спину, снег за шиворот, ледяная струйка промеж лопаток... За спиной с невинной улыбкой стоял Мироку. - А вот Санго попрошу не обижать, Инуяша, - с веселой укоризной сказал монах. - Вы че все на меня сегодня ополчились-то, а? - Потому что ты пропустил последнюю игру в снежки! Так что получай по заслугам! - Кагоме даже не стала лепить снежок, просто швырнула в его сторону полсугроба - как раз в лицо и за пазуху, потому что Инуяша повернулся на голос. Остальные тут же последовали ее примеру, и прежде чем Инуяша успел сообразить, что к чему, он уже был весь в снегу, вернее - снег в нем: в ушах, в волосах, в рукавах, под одеждой. - Бли-и-ин! Да холодно же!!! Друзья только захохотали - оставалось уповать, что его заявления, что, дескать, любой мороз-холод ему нипочем, не оказались на поверку пустым бахвальством. - Ага, сдаешься? - задорно спросила Кагоме, когда Инуяша развернулся. - Ни за что... - басовито ответил он, и Кагоме позабыла даже про летящий в ее сторону снежок: по телу пробежали мурашки. Снежок ударил ее в плечо, рассыпался, попав за воротник свитера, потек по шее, и она только тут почувствовала, что, оказывается, промерзла до костей. Но до холода ли, когда тот, кого она так любила, только что признался в любви?.. Она смеялась, глядя, как ее полудемон на полной демонической скорости сносит в снег одного товарища за другим; и вот, все уже в сугробах - красные от смеха и холода, шмыгающие носами. А Инуяша повернулся и взглянул на нее. Улыбнулся - солнечно, ярко, так что защемило сердце, подошел и подал руку. Но вместо того чтобы подняться, как намеревалась, Кагоме, без всяких предупреждений, снова натолкала ему снега под хаори. - Э-эй!!! - он отпрыгнул, поскользнулся и плюхнулся в на землю. - Ну и дела - моя женщина, моя собственная женщина строит против меня козни! Да как ты могла, Кагоме?! - он пытался говорить серьезным тоном, но не выдержал и прыснул. - Ну-ну, по тебе театр плачет... Кагоме снова передернуло - на этот раз от холода, и Инуяша, заметив это, нахмурился. - Пора в дом. - Ну погоди же! Ты так весело, давай последний разок! - Кагоме, завтра наиграешься. - А вдруг снег растает!.. - Иди в дом, - повторил он. Она замотала головой: - Да ну, перестань! Со мной ничего не случится, ведь мы же вместе... ...все друзья мертвы, - вспомнила она. - Они умерли до того, как я родилась на свет... Внутри все сжалось, и уже не в первый раз Кагоме с благодарностью подумала о чудовище, затащившем ее в колодец. Если б сороконожка не почуяла Камень Душ... - Что с тобой делать... - сдался Инуяша, снимая хаори и укутывая им Кагоме. - А ты? - Кех, порядок, - фыркнул он, но когда Кагоме обняла его за шею и прижалась к груди, отбрыкиваться не стал. В лесу снова стало тихо. - Значит, теперь вы с Кагоме поженитесь, да, Инуяша? - спросил Шиппо. - ЧТО?! - хором гаркнула смущенная парочка, только сейчас сообразив, как выглядят со стороны их объятия. - Но ведь после объяснения положено жениться, разве нет? - Так ты за нами шпионил?! - взрыкнул Инуяша, а Кагоме рассмеялась. Полудемон перевел взгляд на охотницу и монаха: - И вы тоже, да? - ответом ему стала не требующая пояснений тишина. - Слушайте, вы хоть куда-нибудь можете не соваться?! Мироку пожал плечами: - Можем. Но только если дело не касается тебя или Кагоме-сама, друг мой. Мы, признаться, уж думали, что вы никогда не соберетесь. - Ах ты ж... - напрягся полудемон, но Кагоме остановила его, и Инуяша обернулся навстречу ее сияющим, полным радости глазам. - Перестань, Инуяша, я все равно бы рассказала... Так даже лучше - ничего не надо объяснять. И потом, - добавила она полушепотом, - я могу не стесняться того, что мне хочется тебя поцеловать. У него вспыхнули щеки: такая прямолинейность совсем не в стиле Кагоме!.. - Эй, что на тебя нашло?.. - Жил бы ты в моем времени, знал бы, что такое сексуальная фрустрация. Да не сколько-то там, а целых три с половиной года. Она поцеловала его - сначала вроде как в полушутку, но потом Инуяша потянул ее к себе, и оба разом позабыли про благодарную аудиторию, включая и одиннадцатилетнего мальчишку, для чьих глаз сцена совсем не предназначалась. - Полагаю, уже если и они пришли к соглашению, то нам сам бог велел, - распахнув объятия, двинулся на Санго Мироку. Охотница испуганно выставила вперед руки и уперлась ему в грудь, не подпуская ближе: - Что ж вы такое творите, господин монах!.. - Разве ты не хочешь облобызать меня, Санго?.. - Мироку блеснул глазами. - Я... я... - охотница покраснела, и монах воспользовался ее замешательством. Она от неожиданности сначала даже не сопротивлялась, позволив ему припасть к ее губам, но через мгновение-другое очнулась, тут же придя в ярость: опять, опять веревки из нее вьет! Звонкая оплеуха отвлекла Кагоме с Инуяшей - они отлепились друг и от друга и повернулись к Санго, из ушей которой разве что пар не шел, и Мироку с традиционным отпечатком пятерни на щеке и ликующей улыбкой на губах. Рядом качал головой Шиппо. - Мироку, ты че-т многого хочешь: хорошо хоть Инуяша с Кагоме наконец-то разобрались... Кагоме ткнулась Инуяше в плечо: они больше никогда не расстанутся. Вот он - лучший подарок на Рождество во все времена: самый замечательный полудемон на свете, который будет любить ее до скончания веков. Она прикоснулась кончиком пальца к цепочке на его шее. Мой. О большем и мечтать нельзя.