***
Колодец оказалось найти действительно просто: его соорудили прямо посреди небольшой площади, которую окружали мелкие магазинчики — по большей части подвальные. Что было важнее всего — его использование оказалось бесплатным, так что Улла и Анхель смогли даже пополнить запасы, набрав воду во все пустующие доселе флаконы и фляги. — Это разве не для крови бралось? — видя, как Улла набирает в совсем небольшой стеклянный сосуд холодную колодезную воду, Анхель не удержался от вопроса. — Да, для нее. Если останется, выльем. — В следующем городе пополнять запасы будем перед самой дорогой, нет смысла ходить по городу с водой во всем, в чем можно. — Так я это на вечер набираю… Половину выпью еще по пути в постоялый двор, — плотно закрыв флакон корковой пробкой. — Что? Это полезно для здоровья! Анхель шутливо покачал головой, растянувшись в усмешке. Улла впервые за день не стала сдерживать порыв порезвиться и вместо слов набрала воды в собранную лодочкой ладонь и распылила ее прямо перед лицом Анхеля. Что правда, воды оказалось все же многовато: громоздкие капли разбились об его нос. — Пеняй на себя, — удивленно стерев с лица воду, нарочито устрашающе шепнул Анхель и зачерпнул воду двумя руками. — О нет, — только и успела посмеяться Улла перед тем, как оказалась застигнутой врасплох брызгами. Солнце уже село, когда им все же удалось найти постоялый двор, откуда их не выгнали. От стойки записи до комнаты, которую им выделили, Улла и Анхель добирались под аккомпанемент падающих с одежды и волос капель воды. Мокрые до нитки, они закрыли за собой дверь и зажгли свечи, осветившие им кровать и шкаф. — Ты брал запасную одежду или тоже думал, что менять так часто не придется? — Взял еще сорочку… Могу поделиться… — Влезем вдвоем? Они вновь неловко переглянулись. По счастливому стечению обстоятельств в комнатушке оказалась большая вешалка прямо напротив окна, на которую очень скоро была вывешена вся промокшая одежда. Расположившись на кровати: Улла — в рубашке, Анхель — замотанный в запасную простынь, найденную в шкафу — они нарезали мясо и достали подсушенный хлеб. — Ты точно балык не будешь? Это сытнее сухарей. — Ешь сама, я уже спать хочу, — Анхель демонстративно зевнул и подтянул к себе одеяло. — Давай, давай, выйдем на рассвете. Мы все еще не так далеко от Циркана, рано расслабляться. Улла ничего не ответила, только быстрее стала закидывать в рот неровно отрезанные куски мяса и глотала почти не пережевывая. Как ни странно, Анхель действительно уснул в тот же момент, как его голова коснулась подушки, а потому Улле ничего не оставалось, кроме как прибрать остатки продуктов в сумку и лечь рядом, укрыв их обоих одеялом аж до ушей.***
— Удивительно, как одежда высохла за ночь, — идя по площади, Улла разглаживала помятую ткань сорочки, что показывалась из-под закатанных рукавов свитера. — Скорее за утро… Мы чудовищно проспали, — буркнул Анхель и следом за собственными словами зевнул. — Зато скопили больше энергии. Что-то мне подсказывает, что она нам пригодится. Закончив с рукавами, Улла все так же на ходу связала волосы в пучок и, подняв руки, вытянулась струной, разминая затекшие за ночь мышцы. Под ненавязчивые разговоры они прошли несколько улиц, которые вывели их к центральной площади города. Повсюду сновали местные жители — кто-то продавал, кто-то покупал; на их фоне выделялись завороженно гуляющие заезжие — очевидно, с тех самых глухих поселений, через которые еще вчера пробирались Анхель и Улла. Поодаль располагалась целая станция, где конные повозки стояли в ряд, а кучеры обменивались сальными шутками в ожидании пассажиров. На деревянной табличке была надпись «Стонбридж — Фаулес — Тронкар 4 серебряника». — Думаю, сейчас самое время посмотреть, куда дальше. Сможем отправиться на повозке, так гораздо быстрее, — сказала Улла, намекая, чтоб Анхель достал свой жетон, замаскированный под кулон. Анхель послушался и снял жетон с шеи. Цитрин все так легко крутился и под нажимом сделал почти полный оборот, после чего застрял на месте. Увидев вскинутые в удивлении брови Анхеля, Улла тоже подошла поближе и уставилась на жетон. — Что такое? — она наблюдала за тем, как Анхель то приближал к себе жетон, чтобы внимательнее осмотреть, то отдалял, отдавая солнечный лучам; после он и вовсе стал крутиться на месте, вместе с тем сверяя положение камня. — Как-то странно… Он указывает в ту же сторону, с которой мы пришли. Может, мы пропустили какой-то поворот или что-то в этом духе? Улла пожала плечами — свой жетон она доставать не стала. — Давай вернемся и попробуем снова? Анхель ответил кивком и они неспешной походкой двинулись в сторону постоялого двора, в котором провели ночь. Обойдя его все той же дорогой, хорошо запомнившейся за прошлый день, они еще раз сверили направление, цитрин чуть сдвинулся в сторону. — Он ведет нас к выходу из Стонбриджа? — Улла отняла у Анхеля жетон, опасаясь, что тот может сломать хрупкий на вид минерал. — Более того, к тому самому выходу, с которого мы пришли, — потерев виски, протянул Анхель; он не стал возвращать свой жетон, вместо этого сосредоточившись на дороге. Они миновали несколько довольно крупных магазинов, среди которых был и дорого обставленный «колдунский», где послушники Братств и Обществ могли купить плотные ткани и куски различных металлов для изготовления проводников. Еще совсем недавно Общества готовили адептов для регулярных войск Императора, потому многие торговцы продолжали распродавать остатки лития, доселе использовавшиеся для подрывов. Будучи несравненно легким — как физически, так и в использовании — он использовался в качестве ядра, которым наученный колдун мог управлять с достаточно большого расстояния. Однако после реформирования войск новым Императором колдунов больше не подпускали к делам государства так близко и даже освободили от обязательной военной подготовки. Анхель на мгновение остановился перед дверями магазина, но все же не вошел внутрь, вместо этого он ускорил шаг. — Мне тоже не терпится… — убаюкивающе протянула Улла, догоняя Анхеля, тот мягко улыбнулся и не ответил. Жетон продолжал вести обратно к выходу и паузу было позволено взять аж около колодца, где ранее Улла набирала воду во все свободные емкости. В ведре, болтающемся на вороте, еще оставалось немного воды, которой Анхель омыл лицо. Больше набирать они не стали, ведь оказалось, что запасов у них все еще предостаточно. Полуденное солнце нагрело плечи и головы, а колодец с широкой декоративной крышей оказался отличным убежищем от горячих лучей. — Ну что, куда дальше? Все так же к выходу? — Анхель присел у края отмостки и, взяв Уллу за рукав, подтянул к себе. Она нарочито печально застонала и оперлась щекой о его плечо, все еще вертя в руке жетон. — Лучше бы дали обычный компас, столько пафоса… Гулкий смешок Анхеля раздался у нее под самым ухом, заставив сердце пропустить удар. — Почему ты смеешься, я уже глупость сказала! — Вовсе не глупость, я с тобой полностью согласен, — одновременно с подрабриванием, Анхель вынул из ее рук свой жетон и принялся крутится цитрин. — Ты видела, чуточку двинулся, да? Следом за своими словами Анхель подскочил на ноги и сделал пару шагов вперед, оглаживая камень пальцем. Его взгляд замер, когда он увидев перед собой табличку, где размашистым почерком было выведено приглашение спуститься в мастерскую алхимика и купить притягивающие удачу заговоренные атрибуты. Амплитуда поворотов камня все уменьшалась по мере приближения ко входу в мастерскую, однако, когда Улла и Анхель уже стояли на пороге, а их дыхание сперло от нервов, последнее положение цитрина указывало не прямо, а налево. — Я был почти уверен… Все так хорошо ложилось в теорию о гениальном городском сумасшедшем! — Анхель выдохнул почти обреченно. Последующие полчаса Анхель не снимал пальца с цитрина, который вовсю раскручивался, заводя их в глубину узких переплетенных улочек. Вправо, влево — глубже в сердце города, мимо таверны — и вновь влево. Вокруг совсем не было людей, местность казалась заброшенной: вдоль стены, скрытой в тени обшарпанных домов, раскинулись высокие осиновые ящики, до краев наполненные отходами. Запах влажных гнилых овощей ударил по носу, Улла сделала пару шагов назад, но резко замерла и взяла Анхеля за руку, чтобы тот наклонился к ней. — Ты тоже слышал этот звук? Анхель не успел ответить — да и не было нужно. В подтверждение словам Уллы за их спинами протянулся шелест. Не тот, что сопровождает вихрь осенних листьев, скользящий по каменной кладке — а будто что-то тяжелое, обернутое в лиственный венок, волочили по земле. Улла обернулась к выходу из переулка, но перед ее лицом будто за мгновение выросла каменная стена, заперев их в тупике. — Мне это не нравится, — прошептал Анхель, став вплотную к Улле; он, скорее из интереса, попробовал сдвинуть камень на жетоне с места, но тот не поддался, резьба идеально вторила огранке, будто никакой подвижности там и не было никогда. Ветер усилился и завихрился внутри каменного квадрата. Улла и Анхель оказались в своеобразной коробке, из которой не наблюдалось ни единого выхода. — Тебе тоже кажется, что испытания начинаются не на Обагосе? — осторожно спросила Улла. Анхель не успел и рта открыть, чтобы ответить, как шелест, теперь сопровождаемый скрежетом металла, повторился — будто бы ближе. Осторожно обернувшись на звук, Анхель ловко вернул жетон на шею, чтобы ненароком не выронить. К его удивлению, угол, со стороны которого доносился шелест, оказался абсолютно пустым — там была свободная ячейка от когда-то стоявшего мусорного ящика. Несколько мгновений Улла и Анхель провели в полной тишине, даже их собственные сердца будто бы замерли в ожидании следующей подсказки к тому, что их ждет. Спокойствие не продлилось долго, очередная волна скрежета пронеслась уже быстрее. Стало понятно, что звук шел от ряда мусорных ящиков. — Стой на месте, я посмотрю, — скомандовала Улла, на всякий случай достав из поясной сумки короткий охотничий нож. Сделав всего шаг, она остановилась: громоздкая темная тень с невероятной скоростью проскользнула от последнего ящика, притулившись к стене напротив, и вновь скрылась, сделав полный круг. — Это еще что за… — Анхель тут же взял Уллу на руку и подтянул к себе, а сам развернулся так, чтобы их спины были прижаты одна к другой. — Успела рассмотреть, что это за животное? — Нет, оно слишком быстрое. И при этом довольно большое. Вторя ее словам, раскатистый, дребезжащий звук повторился вновь, уже медленнее, словно ржавое лезвие, которое кто-то упорно пытался заточить о металлический край стола. Улла нервно сглотнула, ощущение приближающейся опасности подступило к горлу вместе с тошнотой от удушливого тяжелого запаха помоев. Она слышала, как громко билось у Анхеля сердце, ее собственное — будто замерло в ожидании. Осторожно наклонившись, Улла подняла с дороги отколовшийся камешек и откинула его в сторону появившейся из ниоткуда стены. Не успел тот отбиться об угол, как нечто огромное — с половину человеческого роста — и липкое метнулось к нему, и влажные свисающие складками телеса поглотили камень вместе с поднявшейся пылью. Существо на миг задержалось на месте, влажная грубая кожа будто переварила попавший в нее камень, исходя волнами. Ни Улла, ни Анхель не проронили ни слова, а даже если бы захотели: никто не знал, что это такое и как оно здесь оказалось. Анхель позволил себе лишь немой вопрос, прочитавшийся в его взгляде: «Что нам делать?». Солнечный свет не проникал в переулок, но Улла успела подумать, что так даже лучше: вид этого бесформенного нечто нагонял паники гораздо больше, чем ситуация в целом. Очевидно, что Церторий замешан в этом, но не стали бы ведь они давать непосильную задачу будущим адептам, пока еще простолюдинам? «Так ведь?!» За плечом Улла вновь услышала скрежет, издаваемый существом. Похоже, туша напоролась на что-то металлическое, и это нечто плотно засело в ней. В назойливом же шелесте были виновны сухие листья, плотно облепившие почти половину тела чудовища. Анхель осторожно снял с плеча тяжелую сумку с продовольствием, и Улла поступила так же. Так они были если не сильнее, то немного более подвижны. Наклонившись к земле, Анхель подобрал оброненный кем-то брусок и на манер Уллы откинул его в сторону. На сей раз животина не бросилась вслед за летящим предметом, а наученная опытом возникла с другой стороны, торопливо скользнула по стене к Улле, но не напала. Будто огромный паук, она зависла под самой крышей дома, прижавшись к ней и будто частично приняв форму козырька, под которым пыталась скрыться. Теперь Улла и ставший вполоборота Анхель смогли рассмотреть ее чуть получше. И Улла могла поклясться, животина смотрела на них в ответ. Она заняла пространство в не менее чем два метра, тело лоснилось от вязкой жирной смазки, никакого подобия морды или хотя бы передней части туловища различить было невозможно. Прислушавшись, Улла поежилась: существо издавало звуки, напоминающие чье-то тяжелое быстрое дыхание. — Его нужно убить? — то ли вопросительно, то ли утвердительно прошептал Анхель, боясь отвести взгляд, хоть продолжать смотреть было все тяжелее. «Нет…» — тихий девичий голос принадлежал не Улле, а исходил — совершенно точно — из чрева существа. «Нет…» Анхель замер и отшатнулся. — Оно что… Съело человека? Живьем? — потрясенно выдавила из себя Улла, крепче сжав в руке черен ножа. «Нет…» Голос становился громче, но с каждым разом терял отчетливость и все менее походил на человеческий, часто вместо слов слышны были лишь глухие завывания твари. — У тебя есть что-нибудь для боя?.. — тихо переспросила Улла, прижавшись к Анхелю плотнее. «Нет…» — Только клинок. — Нечего метнуть? «Нет…» Улла поежилась: отчего-то создавалось впечатление, что она разговаривает с тварью напрямую, будто бы… ее понимают. Все мышцы ее тела напряглись, брови сурово насупились, она опустила голову и смотрела на существо исподлобья. Почувствовав витающую в воздухе угрозу, существо, не дожидаясь от путников действий, первое метнулось к ним, резко затормозив лишь в метре от Анхеля, а после, перекатываясь, почти обошло их по кругу. Еще с мгновение никто не двигался, выжидая, а после тварь взвыла, разорвав тишину и заставив сердца оппонентов забиться галопом. Под собственный протяжный надсадный вой, прерывающийся лишь на попытки выжать обрывки человеческих слов, существо начало передвигаться зигзагами, точно огромный измазанный в киселе червь, сбавляя скорость лишь чтобы сменить вектор движения. Улла и Анхель сохраняли положение, только лишь, следя, ходили по кругу — совсем медленно, по шагу в обе стороны. Тварь внезапно замедлилась, будто ее накрыла волна усталости, и на попытке в очередной раз обойти путников перевернулась, завалившись на бочину. — О черт, — не сдержавшись, Анхель отступил на шаг назад. Опрокинутая туша извивалась и выла, а из складок внутренней части ее тела выпала и теперь волочилась человеческая рука. Сосредоточив взгляд, Улла с ужасом заметила на грязном, поглотившем ржавую металлическую цепь теле плоское очертание лица: четко выделялись скуловые кости, надбровные дуги; веки, нос и губы стерлись от ползания, а глазные яблоки были ярко-красными, будто вот-вот лопнут. — Анхель… оно не сожрало человека, оно и есть человек. С трудом сдерживая подкатившую к горлу тошноту, Анхель кивнул. — Тогда точно нужно его убить. Улла, растерев покрывшуюся мурашками кожу, сделала шаг навстречу ревущему существу. «Нет…» — Оно беспомощно… Оно больше не может двигаться… Улла сглотнула. Она выставила руку с ножом, но вдруг осознала, что понятия не имеет куда нужно бить. Несколько секунд она простояла в полутора метрах от твари, ее хватка потеряла твердость. «Нет…» — Анхель… я… я не могу забрать чью-то жизнь. Он лишь едва заметно кивнул и привычно обхватил ее запястье, а затем одним резким движением оттянул ее от твари и наказал: — Отойди дальше. Я попробую провернуть то же, что и с сараем. Улла не успела ни сделать рывок, ни даже крикнуть, как Анхель сжал в руке разогретый от жара кожи медный клинок и, на миг задержав дыхание, направил текущую по венам энергию к острию. От него тут же скакнула едва заметная, совсем неяркая, искорка. А в следующий миг все пространство вокруг объяло пекущее пламя. Улла тут же оттянула Анхеля в сторону и беспокойно стала ощупывать его лицо и шею — горячие от костра. Анхель накрыл ее руки своими, снял их со своего лица и улыбнулся: — Ну что же ты, все в порядке. И, закашлявшись, согнулся пополам и вырвал густой алой кровью. Улла упала на колени рядом, перекинула его руку через собственное плечо и, собрав остатки сил, смогла оттянуть его чуть дальше от разгоревшегося пламени. Подняв взгляд слезящихся от паники и дыма глаз, она вдруг заметила, как каменная стена, запершая их в переулке, стала словно таять. Как только она исчезла, их укутал порыв ветра, разнесший огненные языки дальше — вдоль домов. — Анхель! Анхель, очнись! Очередной порыв ветра принес с собой груду листьев, а вместе с ними две серебряные пластины с изящной гравировкой: «Вы смогли отличить подделку алхимика от совершеннейшего из созданий — химеры. Поздравления».