На самом деле Леон любит бейсбол. Любит ощущения, которые тот приносит, любит эмоции: свои и чужие. Любит ощущать биту в руках или то, как мяч покидает одну из них, стоит совершить бросок. Любит.
Но не любят его.
Тяжело быть лучшим просто потому, что тебе дано. Дано улучшать свои показатели, дано идти вперёд и заставлять других улыбаться. Тяжело быть лучшим, когда тебе не нужно прилагать много усилий для того, чтобы держать высокую планку.
В этот вид спорта Кувата пришёл в детстве и сразу показал себя во всей красе, потому что так было угодно природе. Именно она решила, что у этого мальчишки будет предрасположенность к бейсболу. Именно она решила, что он будет выделяться на фоне других не только внешне, то и талантом. И, наверное, именно она решила, что однажды что-то должно пойти не так.
У судьбы нет чувства юмора.
— Эй, Кувата, тренировки завтра не будет, мы встретили тренера.
— О, правда? Чёрт.
Леону нравится приходить на огромный стадион и потому он каждый раз огорчается, что встречи не будет. Но когда он приходит послезавтра, то получает от тренера нагоняй за то, что не пришёл вчера. Но ведь… разве не он сказал, что всё отменяется? Бледно-голубые глаза с неким непониманием смотрят на старшего, а их обладатель где-то за спиной слышит шепотки и противный смех.
Неприятно. Действительно неприятно, когда с тобой поступают таким образом. Разве ты виноват, что просто лучше других?
Рыжий — именно в такой цвет покрасился подросток — продолжает улыбаться, общаться с сокомандниками, даже зная то, что те говорят за спиной, а иногда и в лицо, прикрывая это шуткой. Шутка, да? Как-то эта шутка обернулась мальчишке выговором, когда он опоздал на соревнования и команду едва не сняли с них. Злой, почти обиженный взгляд в тот момент был отправлен на парней, в которыми он, по идее, должен быть одним целым — командой.
***
— Нам в команде не нужны выскочки, понял?
— Эй, звезда, какого это — испытывать поражение?
Больно. Через какое-то время, ближе к старшей школе, тело неприятно ломит, кровь пачкает кожу и одежду, смешивается с металлом пирсинга на языке. Леон не понимает, почему нельзя не завидовать, почему нельзя поддерживать друг друга, будучи в одной команде. Не понимает. Он не может улыбаться, он смотрит куда-то в никуда, переставая видеть и слышать окружавших его людей — тех, кого он называл товарищами. Очередной удар приходится куда-то по рёбрам, и панк шумно выдыхает на грани болезненного стона, но держит его в себе. Больно.
***
— Плевать я хотел на этот ваш бейсбол. Я просто убивал время.
Всё, что было осталось там, где было. Кувата забрал свои вещи из раздевалки, бросаясь такими пафосными фразами. Закидывает сумку на плечо и покидает пределы места, которому он подарил буквально всего себя: нервы, силы, эмоции. Боль.
Леон никогда не думал, что любимое занятие может причинять что-то такое, оставляя после себя что-то вязкое.
