Саллазара

      Остаток недели прошёл для Снейпа неожиданно тихо. Пустоголовые дети всё так же раздражали и пытались ненавязчиво убиться на его занятиях. Поттер занимался своими обязанностями инструктора и не доставлял особых хлопот. К Салле Снейпу снова спуститься не удалось: без Поттера и его серпентанго проход не открывался, как бы он ни силился и как бы не подбирал шипящие звуки, только маленькие змейки лукаво будто бы посмеивались над его потугами металлическими глазками.       Ни одного загадочно погибшего ученика не обнаружилось, как и случайно окаменевшего, что внушало какое-то спокойствие. Снейп теперь не сводил взгляд с Генри, пытаясь понять, что же у него в голове творится. Как-то Снейпу удалось удержать долгий зрительный контакт с Генри на близком расстоянии, и он попытался применить легиллименцию невербально, колдуя палочкой из широкого рукава мантии. Какого было его удивление, когда он наткнулся на устойчивый блок, который если и можно было пробить, то при допросе, а не вскользь и незаметно! Генри Поттер и так был подозрительной личностью, не говоря уже о Тайной комнате, так ещё и намеренно ограждал себя от потенциальных легиллиментов. От Альбуса Дамблдора — Генри Поттер не мог знать, что и Снейп весьма сведущ в области ментальных наук.       На календаре отметилось четырнадцатое число. Ровно две недели прошло с момента гибели Лили и Джеймс Поттеров. Снейп провёл пальцами по бумажному настольному календарику, его взгляд задержался на надписи «ноябрь», и он сипло выдохнул. Снейп думал, ему будет хуже. «Хотя, мне некогда убиваться», — рассудил он, вновь вернувшись к мыслям о Генри и о первой партии эссе от семикурсников после неожиданных недельных «каникул». Тем же днём, незадолго до обеда, когда более старшие ученики начали подтягиваться из Хогсмида, Генри поднялся из-за стола и направился к восседающему Дамблдору.       Так сколько человек погибло в ту роковую ночь? Двое? Или всё же трое? Не говоря уже об убитых маггловских детях, которым не посчастливилось сделать комплимент «костюму» Волан-де-Морта и жертвам сошедшего с ума Сириуса Блэка. Снейп решительно поднялся следом. Генри Поттер его не торопил, хотя и оглядывался с опаской, ожидая Ступерфай в спину или что-то попроще вроде Остолбеней. Сам парень тянуть тоже не собирался и планировал на выходных всё выяснить.       — Профессор Дамблдор, — почти в унисон сказали они. Их взгляды столкнулись, и Генри дёрнул уголком губ. От этого лицевого жеста странное чувство внутри вновь извернулось. «Наглец!» — мысленно фыркнул Снейп.       — Мистер Поттер, Северус, что-то срочное? — Дамблдор слегка недоуменно взглянул на подошедших к нему юношей. На них стали оборачиваться и студенты, и преподаватели. Генри склонился к уху Дамблдора.       — Извините, что помешал, но мне очень нужно с вами поговорить. Это насчёт моего внучатого племянника. Понимаете, я всё это время думал над словами профессор Трелони, и…       — Профессор Дамблдор, в общем-то, я тоже хотел поговорить с вами о Гарри Поттере, — негромко заговорил Снейп, перебивая Генри. «Что ему нужно от ребёнка?» — задумался, он.       — Полагаю, мы можем продолжить этот разговор в кабинете. Знаете, сегодня домовики обещали восхитительную клубничную пастилу!       Снейп ожидал, что на лице Генри появится озадаченность от такого интересного ответа, но тот только сдержанно кивнул и развернулся, собираясь покинуть большой зал. Обменявшись многозначительными взглядами с Дамблдором, он направился вслед за Поттером и нагнал его у самого выхода.       — Что вы задумали? — прошипел он, грубо хватая его за локоть за дверьми Большого зала. Мимо них слонялись студенты, и иногда Снейп чувствовал на себе чужие любопытные взгляды.       — Я направляюсь к кабинету директора. А вы? Думаю, тема нашего разговора очень схожа, не так ли, профессор Снейп?       — Поттер, — угрожающе прорычал парень. — Я не знаю, чего вы добиваетесь, но так и знайте — не добьётесь!       — Послушайте, я просто хочу удостовериться.       — Так вы ещё и не уверены? — тут же нахмурился Снейп и слегка повысил тон своего голоса. Генри закатил глаза, и от этого жеста ему захотелось собственными руками задушить парня, но Снейп мужественно сдержал в себе этот, безусловно, благородный порыв.       — Удостовериться, что Дамблдор не будет вам мешать. Вы же не думаете, что он отпустит вас одного к мистеру и миссис Дурсль? Как будто вы не знаете Дамблдора, сэр, он наверняка предпочтёт перестраховаться, и у вас шанса не будет взять материал для проверки. Хотя, вероятнее всего, он будет следить, чтобы вы ничего не заподозрили. Если вы достаточно хорошо знали Лили, то её ребёнка вы сумеете отличить и почувствовать неладное, — активно пояснил Генри.       — Если вы, гипотетически, правы, — заставил себя выдавить Снейп, желая сбить уверенность с нахальной морды. — То вот вам задачка на логику: почему бы не навесить на ребёнка маскирующих чар, чтобы я ничего не заподозрил? Это проще, чем сопровождать меня каждый раз, особенно если я вдруг решу… Проникнуться симпатией к отпрыску Поттера-старшего.       — Вы сильный маг, хоть молодой и не опытный…       — Удивительно, от кого я это слышу, — вернул Снейп, снова перебив. Генри проигнорировал выпад:       —…но вы сумеете отличить явное магическое воздействие на ребёнке вроде маскировочных чар. Хотя, может амулет какой и притупит ваше внимание… — Генри задумался над своими словами, пытаясь что-то вспомнить. Снейп пихнул его в бок и решительно зашагал вверх по лестнице. Генри почти бежал вслед за ним, стараясь на наступить на его мантию.       — И вы решили, что должны пойти со мной.       — А что такого? — Генри взвился. — Я только рад буду, если ошибусь!       — Рады? — Снейп остановился и обернулся, глядя на него сверху вниз. — Серьёзно? Поттер, вы меня поражаете.       — Опять «Поттер» да «Поттер», — проворчал Генри, обгоняя его. — Да, я буду рад, даже если моя ошибка будет мне стоить сами знаете чего. Давайте мы не будем говорить об этом на всеобщем обозрении.       Снейп пожал плечами и продолжил подниматься. Он сомневался, что в детском гуле кто-то особенно вслушивался в их диалог, особенно портреты, но всё же на всякий случай взглянул на удаляющиеся с каждым шагом картины — к счастью, те были пусты. Ну, или Генри решил наложить полог тишины, чтобы вокруг них не образовалось невольных слушателей.       Вдвоём они дошли до кабинета директора. Генри остановился у горгульи и выразительно посмотрел на Снейпа. Наглые зелёные глаза выворачивали в нём душу, и мечта скинуть Поттера с Астраномической башни росла в геометрической прогрессии.       — Клубничная пастила, — отчеканил Снейп. Гогулья отпрыгнула, открывая проход по винтовой лестнице. Снейп отправился первым, Генри спокойно зашагал следом. Наверху дверь открылась: Дамблдор их опередил и уже дожидался в кабинете.       — Итак, вы хотели со мной поговорить о Гарри, мистер Поттер? — вежливо поинтересовался Дамблдор, обводя руками два небольших кресла перед своим учительским столом и предлагая присесть.       — Да, — отозвался Генри. Снейп фыркнул про себя. От самоуверенного юнца не осталось ничего, кроме наивного доверчивого парнишки. — Но я хотел бы, чтобы разговор был конфиденциальным.       — Мистер Поттер, полагаю, я знаю, о чём вы хотите поговорить, так что, моё присутствие здесь вам вовсе не помешает. В конце концов, вы сами рассказали мне о своих тревогах, не так ли?       Побелевшее лицо Генри определенно стоило этих слов. Дамблдор вскинул седые брови, его рот приоткрылся в заинтересованном «О?», и Снейп довольно выпрямился и расправил плечи, чувствуя себя куда увереннее, чем несколько минут назад.       — Простите, профессор Снейп, я не думал, что вы меня всё же слушали, — дерзко проговорил Генри, сразу же потеряв к собеседнику всякий интерес и переведя взгляд на Дамблдора. Снейп подавил волну гнева и также как и Поттер занял предложенное кресло. — Профессор Дамблдор, в тот день, когда я познакомился со всеми преподавателями Хогвартса, профессор Трелони высказала одну правильную вещь — я последний из рода Поттеров, помимо самого Гарри. И я волшебник. Конечно, взять к себе Гарри я не могу при всём моём желании, ведь заботиться я о нём могу только в Америке, где у меня есть недвижимость, оставшаяся мне в наследство, когда мои родители-магглы умерли.       — Мой мальчик, — ласково обратился Дамблдор. — вы ведь понимаете, почему я не могу выпустить Гарри за границу, ведь так? Это не безопасно. Благодаря жертве Лили мальчик надёжно защищён, и ему не стоит находиться вдали от Петуньи. Особенно сейчас, когда он мал и уязвим.       — Я и не прошу вас дать мне забрать ребёнка, — сдержанно улыбнулся Генри. — Могу ли я его навестить? Хоть разок? Джеймс писал, что Гарри очень похож на него, и глаза у него, как у Лили. Я не видел Гарри ни на похоронах, ни на поминках. Знаете, дети куда более чувствительны, чем может показаться, а на его глазах была убита его семья. Может ему всего лишь чуть больше годика, но я должен знать, что с ним всё хорошо.       — Я уверен, что миссис Друсль…       — Я не могу увидеть Гарри? — Генри опустил расстроенный взгляд на свои руки, сложенные на коленях. «Почему Дамблдор сопротивляется? Он мог даже не выслушивать всё это, а просто разрешить», — Снейп спрятал подозрение за маской непроницаемости.       — Конечно вы можете увидеть Гарри, — Дамблдор улыбнулся и пододвинул к Генри блюдце с лимонными дольками. — Я вас сопровожу. Но вы должны понимать, что не сможете часто навещать мальчика. Ему лучше оставаться вдали от магического мира до тех пор, пока не придёт нужное время. Думаю, вы уже сегодня хотите его навестить? Хорошо.       — Я так рад! — Генри заметно оживился. — Спасибо вам огромное!       — А теперь вы, Северус, — Дамблдор блеснул стёклами полулунных очков, поворачивая голову к притихшему Снейпу. — Вы тоже хотели обсудить со мной что-то по поводу Гарри.       — Я так понимаю, мистер Поттер здесь закончил, — с нажимом произнёс Снейп, пытаясь прожечь в Генри дырку взглядом. «Пожалуй, мне стоит научиться навыку убивать глазами у Саллы. Интересно, выступит ли Поттер переводчиком в таком случае?»       — Я думал, конфиденциальность не ваш конёк, профессор.       — Лично я был в курсе того, что вы хотели бы обсудить с директором, поэтому мне не имело смысла вас оставлять. Вам же я ничего о своих планах не говорил. Извольте оставить нас наедине.       — Разве я не могу быть в курсе дел своего внучатого племянника?       — Что-то раньше вы ими не сильно интересовались, — ядовито проговорил Снейп, и Генри резко встал, задетый замечанием.       — Северус! — одёрнул парня Дамблдор. Генри покачал головой:       — Всё нормально, профессор Снейп прав. Вы не подскажете мне час, когда мы можем отправиться?       — Я позову вас, как только переговорю с Северусом, — виновато улыбнулся Дамблдор. Генри кивнул и вышел. Снейп проводил его ехидным прищуром и вернулся к разговору с директором.       — Итак, Северус, что это было? — Дамблдор отпил немного чая из своей чашки и закусил лимонной долькой, словно они обсуждали не вполне серьёзные вещи, а успехи мадам Спраут в её теплицах.       — Мистер Поттер проявляет свою активную заинтересованность в мальчике, Альбус, — Северус сморщился. — Я немного сблизился с ним. Мне кажется подозрительным его рвение увидеть ребёнка. К тому же, я и сам не прочь проведать мальчишку: в конце концов, он сын Лили, которого я поклялся защищать. Зная Петунью… Я бы проверил, как бы она вообще не отослала его в приют.       — Хорошо, — Снейп удовлетворённо откинулся на спинку кресла при этих словах. — Тогда нам стоит быть осмотрительнее. Лучше мистер Поттер будет под нашим присмотром, чем решится получить желаемое обходным путём. Но, если вы, Северус, считаете, что мистер Поттер подозрителен, то узнайте всё, что можно. Я заметил, что вы довольно свободно разговариваете.       — Только не предлагайте мне с ним подружиться, — скривился парень. — Помнится, не так давно вы считали это лишним.       — Однако в вашем случае это может быть вполне хорошим ходом. Доверяй, но проверяй, Северус. Если подозрения не оправдают себя — оно и к лучшему, нам не помешает ещё один союзник в борьбе против Волан-де-Морта.       Метку на левом предплечье ощутимо кольнуло. Снейп поднялся с места вместе с Дамблдором. Тот жестом руки открыл дверь, за которой скучал Генри.       — Что ж, давайте отправимся к мистеру и миссис Дурсль, — мягко проговорил Дамблдор.       — Профессор Снейп тоже пойдет с нами? — изумился Генри. Снейп закатил глаза — ну что за дешевый фарс! Однако ничего не сказал, только отметил, что вопрос был совершенно лишним, по его мнению.       — Конечно. Думаю, вы уже знаете, что профессор Снейп и Лили Поттер были близкими друзьями в школьные годы, так что не один вы хотите проведать Гарри. Я предлагаю отправиться втроём. Или вы возражаете?       — Ничуть, — Генри приподнял уголки губ. Это адресовалось Снейпу.       Дома на Тисовой улице походили один на другой. Ровные выстриженные лужайки не были такими яркими, как летом, с деревьев опала вся листва, и асфальт был чистый только из-за недавно прошедшего дождя. Пустые грязные клумбы и липкая коричневая трава не придавали очарования, и все жители Литл-Уинга с ровными идеальными домами ждали, когда повалит снег, чтобы прикрыть садоводческий позор.       — Кто вы? — это было первым, что спросила Петунья Дурсль, которую Снейп сходу узнал, хотя, не сказать, что ожидал увидеть кого-то иного. На её руках посасывал большой палец малыш с яркими пухлыми розовыми щеками. Его светлые волосики лежали на голове чопорно прилизанные, было бы что причёсывать. Её взгляд метался по трём незваным гостям.       — Ты! Ты Джеймс Поттер! — воскликнула она, задержавшись взглядом на Генри. Тот громко вздохнул, подобное сравнение что-то в нём задело, и Снейп пообещал подумать над этим позже. — Но ведь. Ты и Лили…       — Прошу меня извинить, э… мэм, приглядитесь внимательнее. Я не Джеймс Поттер,  — Генри общался с Петуньей неловко и неуверенно, словно не знал, как подступиться. На выручку пришёл Дамблдор.       — Миссис Дурсль, странно, что вы меня не узнали, — мягко проговорил он. — Мы можем войти?       — Альбус Дамблдор? — удивлённо пробормотала женщина, но отступила. Стоило Снейпу зайти внутрь, как Петунья огляделась по сторонам и захлопнула за ними дверь. — А вы тогда…       — Северус Снейп, мы тоже с вами знакомы, — нехотя представился он заново. В глазах Петуньи он увидел узнавание и холодный ужас.       — Вы тот мальчик из Паучьего тупика…       — Да, Петунья, — с дежурной вежливостью кивнул ей Снейп, позволяя себе фамильярное обращение. Генри смотрел на них как на восьмое чудо света, словно гиппогрифа на метле увидел, и это откровенно забавляло. — Рад, что ты помнишь о моём существовании.       — Зачем вы здесь? — уже резче обратилась она к троим волшебникам. — Вы пришли забрать ребёнка? Забирайте и уходите.       Снейп прислонился плечом к дверному проёму, ведущему на кухню, и равнодушно оглядел дом. Надежда, что ребёнка заберут, неприятно резанула его по сердцу, но все же Снейп промолчал, только нахмурился. Генри тоже заметно помрачнел.       — Миссис Дурсль! — с укором воскликнул Дамблдор. Та покачала головой и глубоко вздохнула, видимо, пытаясь строить из себя если не радушную хозяйку, то просто человека, скрывающего желание послать всех троих к чёрту.       — Хорошо, я поняла. Проходите в гостиную. Вернон, будь добр, прими гостей, я пока что уложу Дадли! — крикнула она куда-то наверх. На лестнице замаячила тучная фигура взрослого мужчины, трогающего свои усы. Снейп мысленно изумился: под каким проклятьем была Петунья, что вышла за такого человека замуж? Мистер Дурсль не был уродом, но он определённо подавал признаки будущего борова, да и сам казался человеком несколько неприятным.       — Ты не говорила, что мы кого-то ждём, — весьма грубо заметил Вернон, спускаясь вниз и пропуская магов в гостиную. Его взгляд зацепился за Генри, и он резко проговорил: — А ты не тот самый якобы убитый шурин моей жены, парень? Вы из этих, я правильно понял? Что вам нужно в моём доме? Если вы за ребёнком, то забирайте его и проваливайте!       Генри помрачнел ещё больше, словно спихивали его самого, а не племянника.       — Меня зовут Генри Поттер. Генри, а не Джеймс, — Снейп переглянулся с Дамблдором и кивнул ему, показывая тем самым, что он хочет найти Петунью. Он незаметно вышел, не дослушав, что же собирался ответить Генри «борову».       Снейп поднялся на второй этаж и пошёл на звуки из приоткрытой детской. Он сразу навесил полог тишины и скользнул внутрь, прикрывая за собой дверь.       — Так и не научился за столько лет не шататься без разрешения по чужому дому? — огрызнулась Петунья, оборачиваясь к нему. Она всё ещё укачивала на руках сына. Гарри обнаружился в углу большой детской кроватки с высокими прутьями. Он сидел очень тихо и играл с машинкой, его словно совершенно не волновал чужой человек.       — А ты не стала приятнее и сдержаннее, — вторил ей Снейп, нерешительно подходя ближе. Сын Лили… Мальчик, который по его вине остался без родителей и который выжил каким-то чудом.       — Зачем ты пришёл? — Петунья посмотрела на него, и Снейп вдруг почувствовал её горе: она на самом деле болезненно переживала смерть сестры, а у неё ещё на плечах двое маленьких детей и муж, который вряд ли поддерживает её в этот непростой период. Перед ним стояла Петунья Эванс, а у неё у самой каждый день жило и нуждалось в уходе живое напоминание о погибшей сестре, которую она всё-таки, несмотря на все ссоры и непонимание, любила.       — Я хотел увидеть Гарри, — признался он, опуская глаза на ребёнка. — Я слышал, у него её глаза.       — Мне даже жаль, что она не замечала твоих чувств, — вдруг сказала Петунья, укладывая Дадли в кровать и опираясь руками на перила кроватки. — Когда я познакомилась с её омерзительным парнем, я даже расстроилась, что она отшила тебя. Впрочем, мы никогда не говорили с ней о тебе с тех пор, как вы поругались. Я до сих пор даже не знаю из-за чего.       — Она переживала по этому поводу? — сухо поинтересовался Северус, протягивая руки к ребёнку и одновременно боясь к нему прикоснуться.       — Она не обсуждала это со мной, но думаю, что да. Во всяком случае, когда я спросила, почему вы перестали гулять вместе, она заколдовала мою причёску, и я несколько дней не могла выйти из дома с волосами-вилами, — грустно усмехнулась Петунья. — А я больше её и не спрашивала.       Они немного помолчали, и Снейп решительно поднял ребёнка. Тот уставился на него своими большими зелёными глазами, и…       Снейп ничего не почувствовал. Ни раздражения от схожести с Джеймсом, ни трепета перед глазами Лили. Точнее, просто перед зелёными глазами. Возможно, во всем виноват Генри и его предположения, его уверения, но было так странно держать на руках мальчика и не испытывать к нему никаких чувств. К сыну Петуньи он испытывал больше, чем к этому… Гарри Поттеру.       — Тебе тоже показалось? — согласно закивала Петунья. — Он совершенно на неё не похож. Ни поведением, ни внешностью. Я почти не знала её мужа, но этот ребёнок мне о них даже не напоминает, когда я его вижу. Мне должно быть больно, когда я смотрю на него, но я не чувствую ровным счётом ничего. Я словно воспитательница, нянька. Позабочусь и уйду дальше жить своей жизнью. Зная Лили в детстве, да уж вспоминая треклятого Поттера — этот ребёнок должен быть… Другим. Может на нём отразилась их… смерть, я не знаю. У волшебников ведь всё не так, как у людей.       — Так не должно быть, — сказал Снейп, опуская ребёнка обратно. — Послушай, Петунья, это может показаться странным, но можешь дать мне свой волос? Или немного крови… И ещё я возьму волос или кровь этого… Ребёнка. Я хочу проверить, действительно ли он сын Лили.       — Что? — удивлённо спросила женщина. — Северус, а почему ты сомневаешься? Нет, я тоже иногда думаю, что это не похоже на Лили, но…       — Это долгая история, и я не думаю, что ты хочешь её знать, — Северус отвёл взгляд. — Пожалуйста. Этот мальчик просто жертва обстоятельств, и не приплетай его в свои чувства к Лили, ладно? Это может быть маггловский… Ребёнок не волшебников. А даже если он и волшебник, то всё равно. Я знаю, ты не любишь магию, но мальчик не виноват, что он такой, какой родился. Просто… Не обижай его, ладно?       — Странно это слышать от тебя, Северус, — Петунья принесла небольшие ножницы для аппликаций и отрезала прядь волос сначала с себя, а затем и с Гарри.       — Я тоже удивлён, — Снейп спрятал волосы в карманы мантии. — Спасибо, Петунья. Но имей в виду, что я не смогу сказать тебе реальное положение вещей.       — Если этот мальчик не сын Лили, то будет много проблем? — понимающе улыбнулась Петунья, и эта эмоция ей ужасно не шла.       — Очень. Воспринимай его как обычного ребёнка, который остро нуждается в семье.       — Ничего не обещаю, — Петунья посмотрела на мальчика. — Теперь я не смогу жить спокойно, не понимая, чьего сына мне подкинули.       — Я помогу, — Снейп достал волшебную палочку.       Через минуту они вместе спустились, вспоминая былые деньки. Вернон готовился разнести гостиную в пух и прах, лишь бы вытравить Генри и Дамблдора.       — Вот Гарри. Вы ведь его увидеть пришли? — Петунья брезгливо передала ребёнка в руки Генри. Тот нежно улыбнулся малышу. Снейп видел в этом что-то иррациональное, но это чувство быстро рассосалось где-то под ложечкой.       — Что ж, теперь можно вернуться в Хогвартс. Умеете аппарировать, Поттер? — уже позже, уходя, обратился Снейп к Генри. Он произнёс это с явной насмешкой, выражая сомнения в его образовании.       — Сюда же как-то аппарировал, впрочем как и вы, — съязвил Генри под добродушный смешок Дамблдора.       Северус с явным удовольствием отметил признаки раздражения у Поттера и аппарировал, впрочем, в пределах допустимого. До самого Хогвартса им ещё стоило дойти. А это значит, что будет куча возможностей довести парня до белого каления. Снейп не собирался отказывать себе в таком удовольствии.       Генри приземлился не очень удачно. Естественно, Северус не упустил этот шанс.       — Да, Поттер, а вы мастер аппарации, — саркастично прокомментировал он, кривя губы в насмешливой ухмылке. — Я в шоке от ваших способностей. Какими ещё несравненными талантами вы готовы нас поразить?       Дамблдор откланялся ещё в Хогсмиде, изъявив желание посидеть в Трёх Мётлах и многозначительно подмигнув Снейпу.       — Если вы желаете отработать на мне ваш бесподобный сарказм, то можете не стараться, у меня к вам иммунитет. После моего профессора по зельям меня уже никто не заденет, — хмыкнул Генри. Снейп даже заинтересовался.       — О, уверен, ему до меня далеко. Впрочем, видимо, ваш преподаватель был достаточно умен, чтобы оценить ваши возможности по достоинству, — Снейп, не переставая сыпать комментариями, торопливо шёл по дороге, не желая в пустую тратить время. Зелье родства уже должно было настояться.       — Знаете, Поттер, мне даже искренне хотелось бы с ним познакомиться, — сказал Снейп после короткой паузы, поднимаясь к мосту.       — Думаете он бы и к вам не придрался? — Генри громко прыснул. — Может лет через десять встретитесь. А так, вам до его уровня ползти примерно столько же. Сильные заклятия, недюжинный талант… Правда, сволочь редкостная. Мы друг друга фибрами души ненавидели. Мне кажется если бы было можно, он бы сам меня прикончил, чтобы другие не пытались. Я так думал, по крайней мере.       — Может и придрался бы, — не стал отрицать парень. — Знаете, Поттер, мне он уже нравится. Вероятно, мы бы поладили, особенно после вашего дурного примера. И почему вы не уверены? — заметил он последнюю фразу и кинул короткий взгляд на собеседника, заметно пожалевшем о сказанном. «И кто это пытался прикончить, интересно?»       — Есть основания предполагать, — уклончиво ответил Генри, пытаясь соскочить с диалога.       — И какие же?       — Простите, но мне ещё метлы чистить, а с вами говорить некогда, я и так отстал от графика, — спохватился Генри, хлопнув себя по лбу. — До ужина, профессор Снейп!       Снейп скептически фыркнул, глядя на этот кривой побег. В душе только разгорался азарт и любопытство — и чего так испугался Генри? «Вы могли бы подружиться», — вспомнились слова Дамблдора.       — Что ж, для друзей ты говорил называть себя Гарри, — сам себе проговорил Снейп, сворачивая к лестницам, ведущим в подземелье. Странное чувство внутри, изредка дававшее о себе знать, добротно заурчало, словно всё встало на свои места.