Цветы в волосах

Маса сидел в кабинете и работал с документами. Изредка он поглядывал на часы. Вот-вот должен был вернуться Бон, которого пригласила на день рождения одноклассница. Кьёске поехал его забирать. Мужчина старался сосредоточиться на бумагах, но, не желая пропустить приезд маленького господина, то и дело отвлекался, прислушиваясь к звукам в доме. В какой-то момент Араки углубился в чтение сложного договора. Он усиленно раздумывал над парочкой неточностей, им обнаруженных, как вдруг до него донесся странный громкий шорох и шум. "Значит, Бон уже вернулся", — улыбнулся Маса. Он отложил документы и поспешил к двери. Ему хотелось не только увидеть юного господина, но и первым его поприветствовать, чтобы Кай на него не обиделся, решив, будто мужчина опять заработался и забыл о нем. Когда Араки вышел из кабинета, по звукам, раздававшимся в прихожей, он догадался, что все обитатели дома собрались встретить мальчика. — О, Бон, вы так хорошо выглядите! — Вы невероятно миленький, Бон!!! — А они живые или искусственные? Можно потрогать? В общей какофонии отчетливо выделялся тоненький, по-детски высокий голосок Бона, который кричал на восторженную толпу якудз: — Ай, не трогайте меня... Не говорите ерунды! Вовсе я не миленький! Я же мальчик, в конце концов!! Кьёске, ну скажи им! — Наш Бон — мальчик, — тоном, не терпящим возражений, напомнил Кьёске. Правда Араки показалось, что его напарник при этом улыбался. Интересно, что же там случилось? Несмотря на любопытство, мужчина решил дожидаться Кая в гостиной. Тем более судя по шагам, юный господин уже направлялся сюда. — Почему вы смеетесь? — Бон громко топал ножками. Его голос звучал все ближе. Маса замер, стараясь уловить каждое слово. Он не сводил глаз с входа в гостиную. — Мы не смеемся, Бон. Это мы от радости. Вы такой красивый! Мы очень счастливы, что вы у нас есть. Араки без труда представил, какие сейчас лица у этих взрослых мужчин, беззаветно преданных своему делу, клану и маленькому господину. Большинство из них смахивали слезы умиления, стоило им только увидеть Бона, и почти никто не мог остаться равнодушным, если ботчан одаривал их доброжелательным взглядом или улыбкой. Маса отлично это знал. — Вы... вы дураки! — мальчик явно был взволнован и испуган пристальным вниманием к себе и обилием комплиментов. — Бон, не разбивайте нам сердце... — одновременный горестный вздох сотряс стены. Кто-то даже всхлипнул. — Ааа! Спасите меня! Маса!!! — Кай на реактивной скорости влетел в гостиную и точно бы врезался в Араки, если бы последний вовремя не схватил его за плечики. — Бон, осторожней, а то ушибетесь! Мужчина убедился, что ботчан уверенно стоит на ножках, и лишь тогда отпустил его. — Бон... — только начал Маса и мгновенно забыл, что собирался сказать. Он смотрел на мальчика широко открытыми глазами. Кай, краснея, тоже уставился на него. Теперь Араки наконец понял, почему возвращение их маленького господина домой наделало столько шума и по-настоящему впечатлило особо романтичные натуры. Кай выглядел по-другому, непривычно, но был очень хорошеньким, если такое слово применительно к мальчику. Над ушками его светло-каштановые волосы подобрали заколками с крупными цветами. От этого глаза Бона казались больше и выразительнее, чем обычно. На щечках алел прелестный румянец, а вокруг шеи был повязан зеленый шелковый шарфик. Явно девчачий. Столь неожиданный образ Бона лишил Масу дара речи на несколько минут. Вероятно, мужчина слишком пристально и дерзко оглядывал Кая, потому что тот нахмурился и плаксиво поджал губы. Но изменения в настроении не испортили облик мальчика. Наоборот, он стал еще симпатичнее, и захотелось его обнять и потискать. Только подобную дерзость ботчан навряд ли простит. Хотя Маса может сказать комплимент, ведь правда? Тем более Кай потрясающе красив. — Бон, вы... — улыбнулся Маса. — Если ты, как и они, будешь издеваться надо мной, я... я перестану с тобой разговаривать! — мальчик отскочил, зажав ладонями ушки. — Но, Бон, я не издеваюсь. Вы прекрасны. Честное слово, — Араки дотянулся и коснулся рукой его щеки. Кай все слышал. Он вспыхнул, теряясь в смущении. Маса сперва даже встревожился, увидев, как стремительно краснеют его личико и ушки. — Бон, простите меня... — Араки снова протянул руку, намереваясь потрепать его по волосам и успокоить. — Да что со всеми вами такое? Я... не девчонка! — Кай сорвал с заколочки цветок, бросил им в мужчину и убежал к себе в комнату. Маса удивленно, с некоторым сожалением смотрел ему вслед. Он поднял сиротливо лежащий у его ног цветок и улыбнулся: — Нет, Бон, вы гораздо, гораздо лучше... От размышлений его отвлекло тихое покашливание. Маса обернулся — у входа в гостиную замер Кьёске, а за ним, осторожно высовывая любопытные носы и тут же прячась, все обитатели дома. Араки вспомнил, что когда-то в далеком детстве его заставили читать стихотворение перед толпой незнакомых людей. В ту пору он не отличался особым красноречием и хорошей памятью, и его обуял самый настоящий страх сцены, а из головы выветрились не только нужные строчки, но и собственное имя. Сейчас он будто бы снова очутился в прошлом: от него желают услышать четкие объяснения, но он и понятия не имеет, что сказать, а вокруг скопилась масса увлеченных ситуацией зрителей, в нетерпении ожидающих развязки. Однако Маса, полный достоинства, поднялся на ноги и спрятал цветок в карман брюк. Взгляд присутствующих был устремлен на него. Араки усмехнулся. То унижение, которое он испытал ребенком, осталось далеко позади. Теперь все по-другому, он найдет решение для любой проблемы. Маса неспешно оправил воротник рубашки, на мгновение прикрыв глаза, а потом угрожающе зыркнул в сторону охочих до зрелищ якудз — те побледнели и за несколько секунд разбежались по своим делам. Араки незаметно выдохнул. Всем известно, что от его грозного взгляда даже рыбки икают. Не зря он столько времени репетировал перед зеркалом. Однажды сам босс, казалось бы уж привычный ко всему, и то испугался. После пяти или шести стопок саке бесстрашный Сагано-сама признался, что тогда ненадолго запамятовал, к какому клану принадлежит Маса, и был чрезвычайно счастлив, что к его. В экстренных ситуациях убийственный взгляд спасал Араки жизнь. Или репутацию, как в данный момент. Кьёске тщательно протер запотевшие очки. Примеру товарищей, которые ретировались из гостиной, как зашуганные белки, он не поддался только потому, что ему еще нужно помогать Араки с документами. Если бы он улизнул от своих обязанностей, впоследствии его ожидало что-нибудь похуже фирменного взгляда Масы. — Кажется, кое-кто тоже не смог противостоять очарованию Бона, — словно невзначай заметил Имагава. — Он и тебе разбил сердце? — Мое сердце восстановится, не переживай, — отозвался Маса. — А вот вырастут ли у тебя новые зубы в случае чего, я не уверен, — и он миролюбиво похлопал напарника по плечу. — Между прочим, — Кьёске решил не обижаться на грубость товарища. Гора документов и самого стойкого лишит выдержки. — Это я привез Бона домой. И если бы не я, он еще в машине посрывал с себя все цветочки, и вы бы ничего не увидели. Подружки именинницы приложили руку к его внешнему виду. Он оказался единственным мальчиком на празднике, — доверительным шепотом поделился Имагава. — Вот поэтому девчонки с радостью приняли его в свою компанию. Но Бон прошел испытание с честью. Конечно же, история о храбрости юного господина восхитила Масу. Он сам на месте Кая в подобном окружении не продержался бы и пяти минут. Бон заслуживает памятник за героизм. — И как же он доехал в этих украшениях до дома? — О, я его долго уговаривал, — похвастался Имагава, горделиво выпячивая грудь. — Неужели? И Бон тебя послушался? — Маса не скрывал скептицизма. Кьёске поспешно потупил взгляд. — Ну, я сказал ему, что ты бы с удовольствием посмотрел на его необычный костюм. Вот это и подействовало на Бона. Кто же знал, что в итоге его увидит вся Семья? Кроме Босса, конечно. — Похоже, я его расстроил, — задумчиво пробормотал Маса. — Но просто он выглядел так… таким… — мужчина осекся и отвернулся к окну. Образ Кая с цветами в волосах произвел на него сильное впечатление. Даже сейчас вспоминая подробности недавней сцены, он чувствовал, как его сердце начинает стучать быстрее. — О, я тебя понимаю, друг, — поддержал его Кьёске. — Бон был прелестным… — И невероятно красивым, — кивнул Араки. — И алые лилии очень подходят к его глазам… — Это точно. Мужчины покинули гостиную. Впечатления впечатлениями, но работа вряд ли куда-то убежит, если ее игнорировать. Коридор встретил их удивительной тишиной. — Жаль, что мы не успели его сфотографировать, — Кьёске горестно развел руками. Маса хмыкнул. Перед его внутренним взором тут же возник обычный Бон, в обаятельности которого он не сомневался. — Боюсь, Кьёске, эти фотографии нам бы пришлось проявлять в следующей жизни. — Да, он бы нам никогда такое не простил. По крайней мере мы сохраним этот образ Бона в воспоминаниях, — неизвестно кому пообещал Кьёске. В ту же минуту сёдзе в комнату Кая отъехало в сторону. В приоткрывшейся щели сияло два сердитых глаза. Кай определенно услышал его слова. — О, Бон! Как у вас дела? — Кьёске быстро поклонился. Растерянная улыбка выдала его смущение. — Да забудьте все, наконец! Иначе я убегу из дома, поняли? Мальчик запульнул в них большим плюшевым медведем и с грохотом задвинул сёдзе. — Бон, это жестоко… — Кьёске поднял рухнувшую на пол игрушку, которая со звонким писком угодила ему в живот. Маса улыбнулся. — Узнаю нашего Бона. А ведь придется его послушаться. Он привел серьезный аргумент. — Шантажист, — Кьёске печально погладил медведя по круглой, необъятной голове. — Зато какой милый шантажист, — сам себе прошептал Маса, заходя в кабинет. В кармане брюк он нащупал цветок. — Ты что-то сказал? — Имагава вопросительно оглянулся на друга. — Ничего, давай уже работать. Порой что-то хорошо знакомое и привычное можно увидеть с новой стороны. Жизнь полна неожиданностей. Приятно чему-то удивляться, приятно кем-то восхищаться, приятно вдыхать еле уловимый, нежный аромат красной лилии и вспоминать о событиях прошедшего дня перед сном. Для Масанори Араки ночь будет спокойной, а утро — солнечным, если он, закрыв глаза, подумает о маленьком господине и уснет с мыслями о нем. Сегодняшний поздний вечер не стал для Масы исключением. Он думал о своем Боне, а во сне Кай водил его по красивому саду мимо кустов благоухающих лилий.