Серое королевство. Лиловое королевство.

Её звали Шарлотта. Нет, ни в коем случае не по-простецки Лотти, а именно с бархатным привкусом, почти как принцессу – полным именем. Жаль только небо над её трущобами, ежевичное, с плесенью туч, контрастное, но пустое, как и земля, впрочем. И космы ржавых проводов в отражении луж. И серый, дождливый, мышиный мир. И она, непозволительно милая, кукольная девочка с розовыми волосами и угольными пуговками глаз. Ни к чему не причастная, пустая тоже. Ведь кукольная же. Шарлотта. У неё была широкая, озорная от рождения улыбка, которую она постоянно прятала, да пара черных ленточек в кровавый горошек. Говорят, в таких нищих мирах, как у неё, человек способен на искренность светлых чувств. Так писали в книгах, которые выбрасывали на свалку. Разве правду вот так вот выбрасывают? Если только она кому-то мозолит глаза… А может быть, Шарлотта просто презирала этих нечистых людей? Нет-нет. Всё-таки книги были глупыми… У Шарлотты впереди очень короткая жизнь, ведь таблеток на помойке никто не оставляет, разве что грязные шприцы. Ей не до лишних мыслей, она их фильтрует, иначе в душе не хватит места на одну большую мечту. И вакуум где-то внутри у неё лишь для того, чтобы порхать, едва касаясь мокрого асфальта… И вот, наконец, на мягких лапах к ней приходит её мечта, белоснежная до рези в глазах. «Давай заключим контракт…» Она прячет болезненные круги под глазами, соглашается. Не на исцеление от смертельного недуга, нет. Первый раз за кукольную жизнь её сердце болит. Ей хочется побыть принцессой. И первый раз дышится так больно, но так свежо. И глазом не моргнув, стоит она, перебирая складочки алой юбки, хрустальная, светлая, чистая, с шелком многочисленных бантов в волосах и на запястьях. Шарлотта… Да что там, Лотти! И улыбка у неё озорная. Ухнули куда-то в пятки её грезы - сбылись, значит, дав место новой пустоте и спонтанной жестокости. Холодом стали лег в ладонь трезубец: за желания надо платить. «Дерись, милая Шарлотта…» И снова белоснежная до рези, её мечта уже не мечта, а бремя скачет перед затуманенным взором. Надо же, даже ведьма из неё выйдет милая. Будет мило ломать хребты и мило отрывать головы. Перед тем, как её душа дойдет до точки невозврата, единственный за всю кукольную жизнь взрыв чувств посетит её на миг. В секунде – отчаяние, сожаление, раскаяние. Заключенная до избавления в слащавый конфетный мир, душа её остывает, как упавшая звезда. И хочется дождя в счастливое лицо, и грязных ладоней, и сыра в плесени. Очень хочется… Новорожденная ведьма Шарлотта, которая умеет казаться нестрашной, скалит в улыбке острые клыки, извиваясь черной лентой в кровавый горох… До избавления.