Все прелести жизни в глуши

Поужинав выловленной рыбой, ребята убрали посуду и внезапно обнаружили, что уже поздно и пора расходиться по домам. На Хироси снова пытались "сбросить" Коске, но он с криком «ни за что в жизни» убежал со скоростью гепарда. Остальные, поняв, что это "сокровище" теперь может достаться им, тоже по-быстрому распрощались и свалили. К счастью, в шкафу этого дома было ещё несколько футонов, Ханда вытащил 2 из шкафа. Им пришлось разложить их в одной комнате, в которой спал парень, т.к. вторая спальня была полностью забита бумагами от неудачных каллиграфических попыток. Приняв водные процедуры и почистив зубы, парни улеглись спать. Они опасались, что Коске снова начнёт болтать, но, видимо, он достаточно устал за день и быстро вырубился. Сейсю уже привык, что во всём доме он был один, никто его не контролировал и по ночам он занимался каллиграфией. Поэтому, привыкший ложиться гораздо позже и спать в тишине, сейчас Ханда не мог уснуть. - Ты спишь? - шёпотом поинтересовался Кавафудзи. - Не сплю - отозвался сенсей. - С моего приезда, мы так толком и не разговаривали даже. - Ага. Они лежали в полной темноте и пялились в потолок. - Здесь действительно весело. Я рад, что ты нашёл себе друзей. Они все хорошие; о тебе заботятся. - заключил светловолосый мужчина. - ... - Я смог сам их всех увидеть и убедиться, что с тобой всё в порядке. Знаешь ли, я беспокоился, всё ли нормально; как ты, городской парень, справляешься здесь... Ты заснул что ли!? Ты меня слышишь вообще!? - Слышу. - Сколько мы уже не виделись? Месяца 2? Я приехал, думал, ты от радости расплачешься и будешь целыми днями висеть на мне... - Когда я так делал!? - резко прервал его Сейсю, возмущённо восклицая. - А ты так холоден ко мне... - не обращая внимания на его слова, наиграно печальным голосом продолжил мужчина. - Ты так отдалился от меня... Неужели, ты нашёл здесь кого-то? Попользовался и решил избавиться от меня, как от ненужной игрушки, да? Он говорил наигранно печальным голосом, едва сдерживаясь, чтобы не заржать. - Ты что несёшь? Совсем дурак что ли? - максимально серьёзно ответил Ханда, явно не поняв шутку. Такао не сдержался и начал ржать, тут же закрывая рот рукой, чтобы не разбудить сопящего парня на соседнем футоне. Он поджал ноги к себе и катался по матрасу, пытаясь успокоиться, но никак не мог перестать смеяться. - Не смешно! Хватит ржать, идиот! - сенсей резким движением поднялся, откидывая одеяло и садясь. - Это кто ещё из нас идиот. - Кавафудзи начал смеяться пуще прежнего, уткнувшись лицом в подушку. Светловолосый наконец успокоился и лёг обратно, распластавшись «звёздочкой», улыбаясь потолку. Сейсю тоже улёгся обратно. Их футоны находились всего в сантиметрах 10-15 друг от друга. Светловолосый перевернулся и на коленях пополз в сторону Ханды, нащупав одеяло, он быстро заполз под него, плюхнувшись сверху на сэенсея. - Слезь с меня, ты тяжёлый - прохрипел Ханда. Такао сполз с него и лёг рядом, обнимая и прижимаясь к нему. Он уткнулся носом в рукав футболки на плече каллиграфа и закрыл глаза, наслаждаясь его запахом и теплом тела. - Я скучал. Непривычно без тебя в Токио. - Я тоже. Но мне тут редко удаётся побыть одному, меня всегда отвлекают, не давая слишком заскучать. - Да, я заметил, они всё время возле тебя вьются. Ты словно центр притяжения для них. Допоздна у тебя торчат, разве что, спать здесь не остаются. - Так и есть. Совсем поработать не дают. - Они очень сильно на тебя влияют, из-за них ты стал по-другому писать и характер изменился. Даже пахнешь как-то по-другому - заметил мужчина, резко втягивая носом воздух. - Нечего меня нюхать, извращенец... - Хм, а пахнешь классно, мне нравится, это из-за местной еды или, может, шампуня? Он снова начал резкими прерывистыми вдохами втягивать воздух. - Да хватит меня нюхать! Это смущает! - Раз нельзя нюхать, буду трогать! Он повёл рукой по ткани футболки на его груди, дойдя до края, залез рукой под неё и пополз по животу. - И трогать нельзя! - он вытащил его руку из-под футболки. - Что? Почему нет? Я же приехал, чтобы побыть с тобой, а сегодня моя последняя ночь здесь... - Ты сам притащил этого парня, сам и виноват. - Так дело в нём... мы бы могли пойти в другую комнату... - Если бы я собирался заняться чем-то, кроме сна, то занялся бы каллиграфией. - Ты такой жестокий... - снова наигранно печально завыл мужчина. - Для тебя каллиграфия всегда важнее меня... и что я нашёл в таком сумасшедшем парне, не понимаю... - Ты кого назвал сумасшедшим!? - Эх, ты даже не споришь... - Всё, хватит болтать, я хочу спать, иди к себе. - Что, даже поспать с тобой одну единственную ночь нельзя? Здесь так тепло, я не хочу уходить. - Я не собираюсь объяснять вон тому сопящему каллиграфу по соседству, Нару и ещё паре-тройке пришедших утром людей, почему мой друг спит со мной, а не на своём футоне. Он обречённо выдохнул. - Что ж это такое, даже не поспать с тобой... Он резко приподнялся и навис сверху, наклонился и вжался в его губы своими, начиная двигать ими. Парень, спустя несколько секунд, начал отвечать, поглаживая рукой его «ёжик» на голове. Наконец, спустя пару минут, он отстранился, быстро чмокнул его в губы и пополз обратно к себе, желая ему спокойной ночи. И ещё примерно через полчаса уснул, начиная храпеть. Каллиграф не мог заснуть, но через пару часов, тоже вырубился от усталости. Утром Кавафудзи проснулся первым, натянул очки и подперев голову рукой, лежал, смотря на Сейсю, едва освещаемого светом солнца, насколько позволяли сёдзи. Любовался его блестящими волосами, щёчками, ресницами, приоткрытым ртом, из которого на подушку текла слюнка, нежными ручками, вытащенными из-под одеяла и прижатыми к себе. Он подполз к нему ближе, начиная перебирать пальцами волосы, взъерошивая, поглаживать по голове. Почувствовав сквозь сон прикосновения, он открыл глаза. Резко вскочил, едва не столкнувшись с ним головой, вытирая рукой слюну, он весь покраснел как рак и начал бормотать о «своём позоре». - Ты такой милый, когда спишь. - Я? Н-нет, это просто невозможно... - Особенно слюнка... - Ааа, какой позор, ты видел, да!? Забудь об этом, сейчас же забудь! - Тише-тише, успокойся. Каллиграф опустился обратно на матрас, пытаясь не накручивать себя, собственно, как обычно, продолжая это делать. - Раз уж ты проснулся и теперь вряд ли заснёшь, давай вставать? Я хочу тебя поцеловать, но, думаю, лучше сначала почистить зубы. - Ладно. Они поднялись и пошли умываться, в туалет и чистить зубы. Как только с этим было покончено, Кавафудзи не желая больше ждать, приподнял его голову за подбородок и мягко коснулся его губ своими. Парень с удовольствием ответил, начиная двигать губами, обнимая его за талию и прижимаясь. Спустя несколько минут поцелуев, словно что-то одновременно стукнуло в головы обоим. За несколько секунд обычный поцелуй превратился в страстное лихорадочное переплетение языков, обсасывание их и беспорядочные оглаживания руками тел друг друга. Они из предбанника (не знаю точно как назвать это помещение перед ванной комнатой) переместились в ванну, попутно стягивая одежду, к счастью, это были спортивные вещи, которые можно было быстро стянуть, не возясь с молниями или пуговицами. Он подхватил Ханду, усаживая на край ванны, холодные плитки при прикосновении к разгорячённому телу, словно кольнули, вызывая резкую дрожь. Светловолосый поместился между его разведённых ног, они продолжали целоваться, дроча друг другу. Сейсю спрыгнул на пол, т.к. с его неуклюжестью и "везучестью", было слишком опасно продолжать на ванне. Ханда встал на четвереньки, Такао тоже опустился на колени, пристраиваясь сзади. Оба истекали смазкой, взгляд затуманился, сознание отключалось, хотелось большего. - Не входи - прошептал парень. - Да знаю я - рыкнул мужчина. Он засунул член между ягодиц Ханды. Второй же, в свою очередь, постарался максимально их сжать, зажимая член. Он начал тереться органом в межъягодичной зоне, проходясь сначала головкой по складкам ануса, после всей длинной ствола. Резкими толчками он бился в тугое кольцо мышц, не проникая внутрь. Предэякулята было достаточно, чтобы скользить, но для лучшего эффекта он добавил свою слюну, плюнув несколько раз. Протискивался между ягодиц, вверх к копчику и снова вниз, практически доставая до мошонки парня. Они оба тяжело дышали, почти издавая стоны. Руками он сжимал ягодицы, двигая их, погружал пенис между ними, как бы дроча себе. После чего он отпустил покрасневшие ягодицы, резко руками сдвинул его расставленные ноги. Он начал проталкиваться между бёдрами, под мошонкой каллиграфа, обтираясь членом о его член, проходя головкой по стволу и обратно к мошонке. Он менял темп: то протискиваясь очень медленно, то совершал резкие быстрые непрерывные толчки. Опускался чуть ниже, проводя членом между бёдер, водил по ним, обтираясь. Он снова переместился на ягодицы, рукой придерживая орган, поводил им по ягодицам, обтираясь, пошлёпал по ним и по анусу, сделал ещё несколько скользящих движений в межъягодичной области. После чего развернул к себе Сейсю, они, также стоя на коленях, прижались друг к другу. Кавафудзи просунул член между сжатых бёдер, под мошонкой, и начал двигаться, обтираясь об яички. Член сенсея тёрся между их животами. Оба постанывали, водя руками по спинам друг друга, придерживая, чтобы не упасть из столь неудобного положения, целуя в шею, плечи, губы. Наконец, кончил Кавафудзи, сперма потекла по внутренней стороне бёдер парня на пол. Он сразу же отстранился, усаживаясь на пол. Ханда начал себе дрочить, а он тем временем водил рукой по его животу, груди, бёдрам. Спустя пару минут кончил и он, изливаясь на грудь второго. Они, сидя на полу, пытались переварить произошедшее и вернуть сознание обратно в голову. После чего светловолосый поднялся и решил включить душ, чтобы ополоснуться, направляя его на себя и поворачивая ручку. Его сознание вернулось резко в ту же секунду, как только его окатило холодной водой. - Ксо!... Ханда тут же обратил внимание на происходящее и понял, что не предупредил об этом, начиная судорожно смеяться. - Здесь надо заранее греть воду. - Так что ты сразу не сказал, надо было в самом начале поставить греться! - Ну, как-то не до него было, да и тяжело о чём-то говорить, когда твой язык у меня во рту. - *#~%*# глушь... воду тут ~#%*#* греть надо... Ханда еле сдерживал смех, ехидно улыбаясь, про себя наслаждаясь картиной попытки мытья мужчины холодной водой, и думая: «Да, помучайся, ощути кайф, который испытал я, приехав сюда». Но злорадство кончилось, когда он понял, что ему тоже надо ополоснуться. За несколько секунд он прошёл все стадии у себя в голове: отрицание, гнев, торг, депрессия, депрессия, депрессия, принятие. Проклиная всё на свете, он начал мыться, как только закончил Такао, который сел на край ванны, дрожал и ехидно улыбался, желая мысленно ему «испытать этот кайф». Как только он помылся с горем пополам, они, дрожащие, вылетели из ванны, вытерлись наспех, натянули одежду и побежали отогреваться под одеялом, наплевав на то, кто что подумает, увидев их вместе.