Harder

— Я скоро, не скучай тут.  — Ага, не успеешь душ включить, как я расплачусь.  — Не язви, малыш.  — Что так?  — Твой остренький язычок всегда меня заводит, ты же знаешь. Особенно, когда ты не стесняешься им пользоваться по другому назначению.  — Да ну тебя. Только одно на уме.       Они бы еще долго препирались стоя прямо на пороге ванной, но Тарн определенно желал приберечь силы для предстоящей ночи. И даже здесь пахло Тайпом — его гелем для душа, его зубной пастой и им самим. Запах любимого Тарн отличил бы и среди самых сильных косметических отдушек. Этот запах преследовал его с утра и до поздней ночи, он хранил его на собственной коже, на кончиках пальцев, в самых сокровенных воспоминаниях, когда существовали только они — двое. А весь остальной мир словно бы отключался.       Проведя за своим вечерним туалетом минут пятнадцать, Тарн, обернув вокруг талии широкое полотенце, вышел из ванной комнаты. Тайпа он обнаружил неподвижно стоявшим напротив зеркала и пристально разглядывавшим свое отражение. Совсем как несколькими часами ранее в салоне.  — Не сомневался, что покупка придется тебе по душе, — он уже привычно тихо подобрался к своему застывшему у зеркала бойфренду и бесшумно обвил его обеими руками поперек груди.       Тайп тихонько вздрогнул, словно бы его только что спугнули, оторвав от какого-то важного занятия:  — Опять со спины крадешься? Когда-нибудь заикой сделаешь. Тарн только молча коснулся кончиком носа его щеки, а затем опустил на плечо подбородок:  — Признайся… оно тебе нравится? Тайп, поведя взглядом из стороны в сторону, тихо пробормотал:  — Ну, скажем так: оно неплохое.  — Но ведь ты еще не все его возможности оценил по достоинству?  — Пф-ф-ф, если ты про свою идею потрахушек при свете — можешь забыть. Нет!  — Но ведь тебе нравится смотреть на себя?  — Блять, Тарн! Я смотрюсь на себя в одежде. А не с голой задницей, да еще и с…       Ему не позволили закончить, ибо к губам его сейчас плотно прижалась сильная, горячая и чуть размякшая после душа ладонь Тарна, чей рот оказался аккурат возле уха Тайпа:  — Но ты же не знаешь, какой ты красивый… с той стороны. Красивый и желанный.       Тайп небольно укусил его за мягкое место на внутренней стороне ладони, пытаясь освободить от нее рот. Глухо послышалось исковерканное:  — Не жнаю и жнать не хочу!..  — Я так не думаю.       Тарн сам убрал ладонь, но лишь затем, чтобы сменить ее своими губами. Им-то Тайп давно разучился сопротивляться. Их поцелуи теперь отличались от тех, что случались вначале. То было какое-то жадное — урывками — чуть ли не с голодухи — поедание губ друг друга. Как будто они находились под воздействием чьих-то чар, которые в любое мгновение могли развеяться, а значит времени утолить эту жажду друг другом было всегда в обрез. Сейчас же они, — даже если Тайп был жуть как сердит на своего нахала бойфренда, — никуда не спешили. Тарну нравилось дразнить кончиком языка его верхнюю губу, а затем, поймав миг максимальной уязвимости Тайпа, проникать им внутрь его расслабленного рта и уже вольно хозяйничать там, сплетаясь с его языком, ударяясь о влажные и мягкие стенки щек. Вновь — на какие-то пару секунд разрывать поцелуй, сквозь полуприкрытые веки наблюдая, как Тайп рывками глотает воздух, словно бы потеряв источник кислорода, потеряв то, что давало возможность дышать… и возвращать ему эту возможность, даря все новые и новые ощущения при каждом поцелуе.       Так было и сейчас. С одним лишь небольшим нюансом. Пока они целовались, полотенце Тарна — совершенно случайно, конечно, — скользнуло к его ногам и оказалось на полу, и потому его теперь уже ничем не прикрытое возбуждение совершенно недвусмысленно намекало пижамным штанам Тайпа, что они на его крепком заду как бы лишние. И не одни они.       Лишним был ярко горевший свет потолочных светильников. Тарн, в один присест добравшись до стены, нажал выключатель, попутно щелкнув пальцем по небольшому рычажку на задней стороне зеркала, отчего белоснежная рама засияла двенадцатью лампами, придавая их спальне совершенно будуарный вид гримерной какой-нибудь актрисы из французского театра девятнадцатого столетия.  — Смотрю, ты и со второго раза плохо понял? Окей, повторяю в третий: ничего при свете не будет. Ясно?       Чуть склонив голову набок, Тарн медленно подошел к нему и, без тени смущения, взяв ладонь Тайпа в свою, накрыл ею свой стоявший почти параллельно полу член:  — Это ты, кажется, чего-то не понимаешь, милый: сегодня ночью решения здесь принимаешь не ты.       Тайп не поспешил, как могло ожидаться, убрать руку, но состроил такую физиономию, что Тарну захотелось без всяких церемоний-прелюдий нагнуть этого несносного над кроватью, содрать этот домашний наряд с любимого зада и всадить ему по самое некуда. До упора. А затем полировать его внутри своим членом так долго, пока не станет гладкой самая последняя крупица упрямства этого мальчика.       Но этой мимолетной мысли, безусловно, не под власть было испортить его замысла.       Вместо того, чтобы привести в действие промелькнувший в голове план наказания, Тарн прислонился обнаженной грудью к груди Тайпа, а затем прошелся влажными губами вдоль по диагонали скул, особо задерживаясь внизу, на подбородке. Сердце Тайпа гулко отбивало удары, эхом оседавшие на близости тела Тарна. Все более и более частые. Шелест дыхания начинали глушить застревавшие у обоих где-то на уровне кадыка слова — так и оставшиеся невысказанными друг другу.       Тайп, почуяв долю власти, не смущаясь, проводил ладонью по всей длине достоинства Тарна, перекручивая круг него успевшие стать скользкими от естественных выделений пальцы. В очередной раз дойдя до головки, осадил краешек плоти вниз, обнажая самое ранимое и чувствительное местечко, отчего Тарн тихо протянул:  — Будь чуть нежнее… чем обычно. Тайп, смягчив уголки рта, прошептал в ответ:  — Я постараюсь.       С чувством полнейшего доверия своему мальчику, Тарн еле заметно кивнул, чуть заводя назад затылок, наслаждаясь движениями руки Тайпа — то неторопливыми, то дразнящими, то настойчивыми — но, как и просил, умопомрачительно нежными. Тайп и не думал ограничивать себя в свободе собственных действий. Не сводя взгляда с напряженного лица Тарна, он опустился на колени и, обхватив ладонью одной руки член у самых яичек, другой принялся массировать их, вобрав ртом головку и начав пытать ее поперек кончиком языка. Тарн, не сдержавшись, впился пальцами ему в плечи, на выдохе простонав:  — Т-тайп…       А потом вдруг все прекратилось. Тарн не сразу сообразил, в чем дело. Опустив голову, проследил взглядом за глазами Тайпа: они были направлены к их общему отражению в зеркале.       И там было на что посмотреть. Вернее сказать, на кого. Оба выглядели просто… дико жаждущими друг друга. Тайп повернул голову так, чтобы в зеркале был на всю длину виден сочившийся липким и вязким член Тарна, который он все еще поддерживал одной рукой. Тарн довольно громко сглотнул. что привлекло внимание Тайпа. Он как-то поежился, дергаясь в плечах, а затем — к короткому мигу разочарования Тарна убрал обе руки от его паха, но, как оказалось, лишь затем, чтобы расположить обе на крепких половинках его зада, чуть разведя их по сторонам. Так, что Тарн сейчас мог ощущать, как накалявшийся с каждой секундой воздух в их спальне проникает к его расщелине.  — Знаешь, — вдруг заговорил Тайп… это как-то…  — Как?..  — Странно, — улыбнулся Тайп, — и возбуждает… со стороны. Особенно, что ты голый… а я в одежде.  — Да неужели? — без укора усмехнулся Тарн, приглаживая волосы на макушке Тайпа.  — Ага. Как будто… как будто смотришь начало какого-то порно.  — Ты его не смотришь, малыш, — Тарн чуть сильнее прихватил ему волосы, не для того, чтобы сделать больно — просто он знал, что Тайпу нравится такая легкая перемена в его действиях во время близости. — Ты в нем участвуешь. Причем весьма активно.       Тайп что-то проворчал сквозь собственный смех, а затем крепче сжал зад своего парня, одновременно глубже насаживаясь ртом на его член. Тарн знал, что долго так не выдержит. Но знал он и то, что сейчас наверняка творится под штанами Тайпа, а ущемлять любимого в получении обоюдного удовольствия ему хотелось меньше всего.  — По-моему, я чуть не пропустил мимо ушей одно важное замечание.  — Мм, — Тайп не желал прерывать начатое. Тем более он собственным ртом ощущал, что распад Тарна уже близок.  — Один из нас все еще в одежде… И хоть это тебе так по душе… мне бы хотелось чуть подправить ситуацию. Что скажешь?       Тайп зыркнул на него таким взглядом, который мог изречь лишь одно: «дай мне дать тебе кончить!»… Но решения сегодня принимал не он.  — Тайп, — Тарн осторожно высвободил свой орган из его рта, а затем также осторожно за плечи поднял Тайпа на ноги.  — Какого х… — хотел уже взорваться взбешенный таким динамо Тайп, но Тарн погасил его пыл поцелуем, прошептав:  — Раздевайся.  — Пф-ф-ф, — откровенно заржал Тайп, совершенно неуместно по ситуации. — Еще что прикажешь? Я тебе кто? Мальчик из эскорт-услуг?       Привыкший ко многому Тарн только тихо повторил просьбу, отправившись в сторону кухни.       И несмотря на все взбрыкивания Тайпа — куда ж без них-то — он ни на йоту не сомневался, что по возвращении в их спальню застанет его там в чем мать родила, вновь пристально разглядывавшим свою прелестную наготу в зеркале. К слову сказать, полюбоваться и правда было чем. Тарн и сам не мог не засмотреться на то, как эта кожа оттенка нежнейшего загара будет лосниться и переливаться гранями мускулов в этом волшебно льющемся свете зеркальных ламп.       Тайп вновь немного вздрогнул, едва ли к его отражению прибавилось еще одно — такое же нагое и манящее.       А еще взгляд его упал на то, что было в руках Тарна: небольшое ведерко со льдом, бутылка воды и пузырек лубриканта.  — Ммм… Что ж так плохо подготовился?  — Почему?  — Где презервативы?  — Они не понадобятся.  — Да что ты?  — Ага… сам увидишь, — Тарн прильнул губами к его плечу, — опустись на пол, пожалуйста.  — Чего еще придумал, а?!  — Тайп, — Тарн взял его ладонь в свою и, присаживаясь сам, утянул его с собой. — Просто доверься мне, хорошо?  — Не знаю…  — Тебе понравится.       Оба замолчали. Слова становились абсолютно лишними.       Тарн широко расставил ноги, усадив между них Тайпа к себе спиной. Видя пока еще немного пугливое замешательство мальчика, сам раздвинул ему колени и почти что сравнял их ноги по сторонам. Так что отражение в зеркале приобретало все более и более пикантный вид.  — Закрой глаза.       Тайп повиновался шепоту, откинув затылок к его плечу. А потом почувствовал, как его щеки касаются льдом, что молниеносно принялся таять от соприкосновения с горячностью кожи. Кусочек льда был не во рту Тарна, как много раз до этого, а в руке, которая сейчас совершала путешествие его таявшим кончиком по всем лицу Тайпа. Остаток достался его губам, которые его окончательно расплавили. Губы же Тарна блуждали, как и вторая — свободная ото льда рука, — по груди Тайпа. Льдинки сменяли одна другую — и каждой новой суждено было последовать судьбе предыдущей. Все они плавились о горячее тело Тайпа.  — Так хорошо? — спросил на выдохе Тарн, когда его пальцы с зажатым между ними льдом коснулись паха Тайпа.  — Мм, — только и мог что промычать Тайп.        Тарн самодовольно улыбнулся, видя, как при каждом его круговом движении Тайп отрывал зад от пола — так хотел, чтобы лед побыстрее коснулся его напряженной плоти. Но он желал продлить удовольствие. Обоим. И потому пощадил Тайпа лишь тогда, когда тело начало пробирать подобием судороги.  — Можешь открыть глаза.       Тайп распахнул веки, чтобы увидеть в отражении, как его давно уже просивший разрядки орган дразнят кусочком льда, а по всему телу стекают все новые и новые струйки расплавившегося, часть из которых начинала испаряться.       Тарн сам приподнял его за талию, просовывая между ягодиц смазанные лубрикантом пальцы. Ему не нужно было долго готовить любимого. Они давно уже приноровились к размерам друг друга. Не то, что было в самом начале отношений. Но с тех самых пор многое изменилось. Просто он знал, что не может даже случайно причинить ему боль, поэтому всегда действовал осторожно и предусмотрительно.  — Тарн, хватит… знаешь же сам, что я готов.  — Я сейчас, потерпи, любимый.       Насколько мог глубоко смазав мальчика между ягодиц, Тарн еще раз приподнял его и плавно опустил на свой готовый вот-вот выстрелить член. Сам пережав его у основания, другой рукой обхватил пенис Тайпа и начал искать общий с ним ритм, который сейчас больше всего подходил им обоим.       Много времени не потребовалось. Едва ли Тарн принялся двигаться чуть быстрее, как Тайп выкрикнул то ли ругательство, то ли восхищение — сразу и не разберешь. Но это было еще не все, что задумал Тарн.       Почти незаметно для Тайпа, он обеими руками сжал его поясницу и резко развернул его к себе лицом. От такого прокрута у обоих задрожали ноги, сердца в груди трепыхались так, что в ушах стоял жуткий гул.       Тарн замедлился, цепляясь губами за липкие взмокшие пряди волос Тайпа:  — Посмотри назад… только осторожно.  — Что?.. — Тайп едва мог перевести дыхание. Перед глазами все и так плыло. Какое там «посмотри»? Но противиться просьбам Тарна уже тоже не было никаких сил. Так что он медленно повернул голову назад, врезаясь осоловелым взглядом в отражение напротив. Зеркальная поверхность тоже начинала крыться испаринами — словно они занимались этим в душе, но кое-что можно было разглядеть. А именно.       Тарн вытащил член из его зада, а затем аккуратно, хоть и дрожавшими руками, развел круглые половинки по сторонам, шепча возле его виска:  — Видишь… какой ты там красивый. М?       Тайп бы, конечно, по наитию что-то съязвил, но все, на что он сейчас был способен — это, полуоткрыв распухшие губы, облизать их кончиком языка, а затем, кивнув, развернуть свое лицо, зардевшееся от внезапно вновь одолевшего его смущения, и поцеловать своего парня, выдыхая:  — Я такой только с тобой.       Тарн, даря своему мальчику нежнейшую из своих улыбок, вновь помог себе рукой войти в него, и уже через несколько минут оба, попеременно и вместе, перекрикивая друг друга, получили долгожданную разрядку.       Чуть придя в себя, Тарн первым делом взялся за воду и передал ее Тайпу, который жадными глотками осушил бутылку больше, чем на половину. Остатки залпом влил в себя Тарн.  — Ну, что скажешь? — Тарн обнял его, прижав лицом к груди.       Тайп короткими поцелуями осыпал ему шею, ключицу, затем перешел к плечам и лишь после, задумчиво обернувшись назад, а затем вернув взгляд к любимому, ответил:  — Нам надо почаще ездить за покупками вместе.