Жить. В твоей голове.
У Леона в голове тысяча и одна песня, которую он, кажется, знает от первой буквы и до последней точки. Он часто что-то напевает себе под нос и мечтает однажды взойти на огромную сцену, услышать крики толпы и громко сказать в микрофон: «Добрый вечер, друзья». По определению Кувата должен стремиться стать лучшим (хотя он и так лучший) бейсболистом, но у него другая мечта — стать музыкантом, стать вокалистом. — Убери уже свои наушники, слушай, что тебе говорят. — Отвали, а? слушать музыку куда увлекательнее, чем тренера, который говорит одно и то же из раза в раз. Рыжий не боится бросаться фразами, не боится не искать их по карманам, он просто говорит то, что думает. Ему нравится бейсбол, точнее он думает, что нравится — просто привык. А музыка… музыка — это совсем другое, это то, за чем хочется следовать с определённого периода жизни. Как-то Леон услышал в торговом центре одну песню, и она тут же застряла в голове, проедая кору головного мозга, чтобы забраться глубже. А потом встреча с девушкой из парикмахерской, громкие слова о том, что однажды звезда бейсбола станет звездой музыкальной. Променять одно огромное поле на другую огромную сцену. Разве не круто? Круто. — Хей, послушай, я сегодня услышал новую песню, — панк протягивает один наушник приятелю и ждёт реакции. Очень ждёт. — Ничего же не слышно, ну. — Да слышно всё! — он протягивает и второй наушник, думая, что, может, те начали барахлить. — У тебя, кажись, аппаратура сдохла, потому что я ничего не слышу, кроме тишины. Молодой человек ворчит, негодует и забирает провода, вставляя «банан» обратно в ухо. Играет же! Всё работает! Можно было сразу сказать, что не нравится. Хмыкнув, попутно с этим выключая песню, парень продолжает вести разговор с компанией, думая, что наушники нужно будет проверить дома. В последнее время такое случается не то, чтобы часто, но уже не в первый раз — когда кто-то не слышит музыку в наушниках спортсмена. Всегда всё списывается на помехи, шутки и прочую лабуду, но ладно один раз, ладно два, но три? Похоже на идиотскую закономерность. — Канон, — окликает он как-то свою двоюродную сестру, — послушай. — Я ничего не слышу, братишка. — Там поётся: «Жить в твоей голове…»***
«И слушали тихий океан. И видели города. И верили в вечную любовь. И думали: «Навсегда».»
Песня тихо играет в одной из больничных палат, её громкость регулирует медсестра по просьбе девушки, что сидит у койки.«Жить в твоей голове…»
— Хей, братишка… Я знаю, ты слышишь меня, поэтому поправляйся скорее. Светловолосая сжимает руку рыжего мальчишки и улыбается грустно, ведь не так давно он обещал научить её кидать бейсбольный мяч правильно. Смотрит и поджимает губы, вслушиваясь в слова песен, которые сама сюда и принесла на жёстком диске, «потому что так Леону будет не одиноко».«И любить тебя неоправданно, отчаянно. Жить в твоей голове.»
Кувата уже неделю находится в коме, и музыка, которая крутится у него в голове и которую он «напевает» каждый день обновляется в больничной палате. Кувата уже неделю находится в коме — между жизнью и смертью — и мечтает стать музыкантом. Кувата уже неделю находится в коме и всё, что происходит — плод воображения.