Какого Хашурга я теперь шиноби?

«Главное не паниковать», — думаю я, стараясь успокоится, выходит из рук вон плохо. Моё тело, понемногу начинают обвивать змеи, а я незаметно расширяю щиты. Дело в том, что змеи — в большинстве своём — убивают жертв, всё сильнее и сильнее сжимая их. Вот, ты выдохнул и захотел вдохнуть, а уже не получилось. Поэтому я и старалась сделать себя больше, чтобы змеям не получилось удушить меня. Считала это единственным выходом из ситуации. — Какая сладенькая и маленькая, — хищно ухмыляется ссанин и нарочито аккуратно берёт в руку одну из моих шоколадных прядей. — А почему на вас этот плащ, Орочимару? — спрашиваю я, набираясь смелости. Змей был закутан в чёрные одеяния с высоким, непрактичным, воротником, который украшали рисунки алых облаков. — Из отчетов я поняла, что у вас немного другой вкус в одежде, — уточняю. — Ты тоже считаешь эти плащи уродскими? — с иронией в шипящем голосе спрашивает змей. Я слабо мотаю головой и хрипло выдаю: — Нет, просто вам больше подойдет фиолетовый или приближенные к нему цвета, отвечаю я на вопрос. — Вы, конечно, можете носить и чёрный, и красный, и белый. Но в сочетании с фиолетовым, — заливаю я. Конечно, я тянула время. За эти ценные секунды мои прикрытые иллюзией шаринганы шарили в составе крови ссанина. Я медленно и неотвратимо погружалась в шок. Да как он с такой кровью вообще двигается? Затем решилась глянуть на общее состояние органов и обомлела. Что за извращения творил со своим организмом змеиный отшельник? — Ого, даже так… — протягивает Орочимару, придавливая своей аурой, и мне становится не до медицинских исследований. — Ну, тогда я поговорю с лидером организации, чтобы он разрешил перекрасить облака на плаще в фиолетовый, — как-то слишком уж иронично говорит ссанин. Я возвращаюсь к размышлениям. Как же выбраться из этого капкана? У меня есть один плюс — это то, что мои руки прижаты к телу. Так работа будет аккуратнее. И сейчас мне предстоит самая сложная и тонкая операция с иллюзиями и мороками. — Как тебя зовут, лапуля? — слащаво спрашивает змей. — Изуми, — выдавив из себя улыбку, отвечаю я. — О, так ты подружка Итачи? — удивленно восклицает Орочимару. — Я думал, он тебя убил вместе с остальными членами вашего клана, — аура вокруг стала сгущаться, морально раздавливая меня. Ссанин улыбался, но как-то зловеще. Эта тема точно была бы слишком болезненной, будь я Изуми. — Да, я должна была умереть после сквозной раны в груди. Но выжила, хоть и потеряла память, — говорю на автомате, создавая морок себя же и прикрываясь невидимостью снизу. — Каак интересссно, — протягивает отшельник, и я на мгновение застываю. Посмотрев в глаза Орочимару, вижу там такой знакомый блеск, что по моей спине пробегается холодок. Этот блеск я не раз замечала в глазах моего наставника — Шона тер Дейла. Это был блеск в глазах ученого. Я отвлеклась от работы, наблюдая за этим явлением. — Позволь мне взглянуть на твои глаза, — скорее приказывает, чем просит, змей. Меня прошибает холодный пот, но вот на этот раз не из-за ностальгии, а из-за жгучего страха. Он учуял иллюзию? — Но вы ведь сейчас на них смотрите, — говорю я, доделывая ауру фантома. Надо тянуть время в любом случае. — Я про шаринган, — говорит он, как-то шипяще-хрипловато рассмеявшись. Скажу вам — это не «Дева у ручья» в компании императорской семьи. Слушать такое пренеприятно, но я сдержалась от того, чтобы сморщиться. — Только давай договоримся, ты смотришь вот туда, — он указывает на дерево позади себя. Моя иллюзия слабо кивает. Я доделываю ауру и заставляю фантом активировать глазёнки. И чуть ли не хлопаю себя по лбу: я совсем забыла о Кейракукей. Времени делать всю систему не было, поэтому сконцентрировалась лишь на основных каналах и слабой видимости остальных потоков. Мой фантом всмотрелся в дерево, а я, радуясь тому, как змей занят моими глазами, начинаю самую сложную часть. Для того чтобы выбраться, мне нужно сделать одну часть фантома нематериальной, но для этого надо ни на мгновение не ослаблять давление внутри щита, иначе змеи почуют что-то неладное. Я могла, конечно, просто улететь, но сомневалась, что реакция ссанина настолько медленная, что тот не заметит улетающую добычу. Тем более вылететь с изначальной скоростью не получится - левитация законы физики не отменяет, и для того чтобы достичь очень высокой скорости, нужно будет хорошенько разогнаться. «Помоги мне, Лариша!» — привычно молюсь богине удачи и начинаю вылетать из тела. Когда я уже должна была закупоривать фантом, меня вернул в реальность голос Орочимару. — Ого, так он у тебя трехтомойный! — восклицает Змей, и я удивленно замираю, ослабив на мгновение контроль. Орочимару это чует, и змеи сжимаются, раздавливая фантом. Тот развеивается, недолго думая. А затем в меня летит десяток кунаев, и я ругаю себя всеми возможными ругательствами. Тепло. Змеи чуют тепло и вибрацию, а я забыла об этих двух составляющих. Развиваю скорость, прикрываясь такими нужными сейчас щитами и сбиваю ползучих со следа двумя клонами. И всё же я петляла, как заяц. Как когда-то мы петляли с Аскани, убегая от орков в драконьих горах. Когда мой резерв опустел на две трети, я села на траву под ветхим дубом, чтобы выровнять сбившееся дыхание. Аккуратно посматриваю на контрольную сеть, чтобы не потерять из вида Орочимару. Я была рада, что ускакала от него достаточно далеко. Но не учла одной детали. Эта деталь сейчас возвышалась изваянием над сидящей мной под невидимостью, и пялилась шаринганистыми глазищами на мою, вроде бы, сокрытую магически тушку. Я пытаюсь понять, где же прокололась, и опять хочу стукнуть себя по лбу. «Брых фэк, ну сколько же можно!» - мысленно ругаю себя. Я же просто примяла траву под собой. Вот представим миниатюру: гуляете вы по лесу и видите среди зелёной травки примятый кусочек, но он не просто примят так, будто там кто-то посидел, и ушел. А так, словно там сидит невидимый человек. К моей шее, отточенным движением, подносят кунай. «Оставь иллюзию глаз, и не смей смотреть в его шаринганы», — подсказывает мне дракон, и я мысленно её благодарю, выполняя указания. — Покажись, — приказывает Итачи, и я снимаю невидимость. Мои руки подняты в примирительном жесте. На мгновение старший Учиха ослабляет хватку, но убирать опасную железяку не стал. — Изуми ... ты жива? — Спрашивает он, хрипловатым голосом. В его глазах на мгновение проскользнул шок. — Смотря, что ты хочешь услышать, — отвечаю я на, вроде бы, риторический вопрос. — Что ты имеешь в виду? — напрягается Итачи. — То, что я погибла от твоей руки, — чтобы я знала, что нашло на меня в тот момент. Но была обида, сокрытая в остатках души Изуми: частицы её эмоций мутными стеклышками переливаются в общем калейдоскопе мыслей. Как шиноби она была рада, что погибла в бою, но как девушка была несчастна, потому что во время судьбоносной ночи к ней пришел её любимый. После чего, оказавшись там, где страшно оказаться любому живому человеку, невероятным образом ожила, потеряв собственную память, и оказалась вместе с маленьким Саске на руинах нашего клана. Если ты спрашиваешь жива ли Изуми, которую ты помнишь, я отвечаю тебе — она мертва. — мой фантом, что я успела сотворить, будучи ещё невидимой, поднимает алые глаза на парня перед собой. А я левитирую в десяти локтях. Не хотелось подвергать свою тушку опасности. А не улетела я, потому что важно узнать, действительно ли Итачи вырезал клан на благо деревни. Нужно узнать это ради Саске. Он молча стоит, выслушивая внезапную, на мой взгляд, истерику. В глазах - лёд. Будто ждал этого разговора, прокручивал тысячи раз. Будто Изуми приходила к нему во снах с пробитой грудью и улыбкой, из которой стекала кровь. — Воспоминания о той ночи настолько хорошо врезались мне в голову, что в загробном мире я раз за разом проживала собственный ад, где меня убил ты. — Неудивительно, — как-то фальшиво отзывается Итачи. — Ты ведь всегда любила меня, — презрительно выплевывает Учиха, нахмурив лицо. — А теперь, ненавидишь. Я же вырезал весь наш клан, — настаивал он на одной идеи фикс. Чаша весов склонилась ещё сильнее к варианту с вешалкой для бинтов в главной роли. — Мне абсолютно все равно на тебя, — пожимает плечами мой фантом, и я наблюдаю лёгкое удивление в красных глазах. — Но я хочу услышать ответ всего на один вопрос. Ответь, глядя мне в глаза не шаринганом, а обычными живыми глазами, — мой фантом деактивирует додзюцу, и я с удивлением заметила, как Итачи тоже отключил опасные глазёнки. Но кунай не отодвинул. Атмосфера сгущалась тёмными красками, воздух стал липкой патокой застревать в лёгких. Я выжидала паузу, чтобы старший Учиха успел накрутить себя. — Сколько времени тебе дали, чтобы принять решение между братом и кланом? — напряжение спадает, лопаясь мыльным пузырем. В глазах Итачи проскальзывает шок, но тот быстро загораживается стеной Учиховского самоконтроля. — Я сделал это, чтобы доказать, что я силён… — начинает гнуть свою линию отступник, но я быстро его перебиваю: — Не говори глупостей, — моя рука делает пренебрежительный жест совсем непроизвольно. — Есть множество способов доказать это по-другому, — тяну даже как-то скучающе. Конечно, очень просто играть высокомерную герцогиню, когда кунай прижат к призрачной шее, а не к настоящей. — В такую правду только ребенок и поверит, — с явным намеком на Саске говорю я. — Да и на сумасшедшего ты не похож, — оглядывая парня внимательным взглядом, я киваю. — Разве? — он давит на кунай, и из разреза начинает струйкой течь кровь. Мой фантом закатывает глаза. — Я не слепая, Итачи, по крайней мере, пока, — спокойно говорит иллюзия. — И первое задание, на которое меня послали можно приравнять к самоубийству. И отношение ко мне со стороны Хокаге и Данзо я оценила. Так что прекращай меня обманывать: у тебя пульс учащается, — мой бесстрашный фантом успешно отодвигает кунай от шеи. Я глянула в контрольную сеть, и предчувствия меня не обманули. Орочимару уже напал на след. Быстро, однако. — Что с Саске? — спрашивает Итачи, усаживаясь напротив подмяв зеленую траву. — Ну-ну, — скрещивает руки на груди иллюзия, — я не нанималась тебе информатором. Сам понимаешь, мы в мире шиноби, да и от моей «любви» к тебе и воспоминаний не осталось. Так что предлагаю обсудить условия сотрудничества, — уверенно говорю я. Информация в мире шиноби — один из самых главных ресурсов. С помощью неё можно саботировать, шантажировать, давить морально, уничтожить человека, организацию, страну. Объект не имел большого значения, информация была рычагом давления в любом случае. И сейчас я собиралась воспользоваться своим преимуществом. — Я могу тебя убить прямо сейчас, — предупреждает меня Итачи. Фантом закатывает глаза, выхватывает кунай из рук красноглазого и со всей силы впечатывает в свою грудную клетку. Хлынула призрачная кровь, а глаза Учихи расширились. — Расслабься, я не настоящая, — вытирая с губ кровь, говорит фантом. — Но вижу, тебе многое предстоит обдумать. Включая то, что ты можешь мне предоставить в обмен на информацию о Саске. Так что увидимся, — моя иллюзия встает на ноги и идёт в гущу леса с зияющий раной в грудной клетке, сгорая в прекрасном алом пламени. А к кунаю прицеплена, будто фуин со взрыв-печатью, бумажка с адресом и временем встречи. К слову, она произойдёт через год. Итачи нахмурился, но не более того. Вот это да, выдержка. Я бы на такой финт как минимум половину резерва истратила бы на огненного дракона, чисто чтобы пар выпустить. Да и мало того, рана в груди была явным напоминанием о том, что сделал Итачи. Но я не думаю, что причинила какую-либо боль Учихе старшему. Ему было действительно всё равно на всех, кроме собственного брата. Но позволить себе уйти без того, чтобы не потрепать ему нервы, я не смогла. И всё-таки, я постаралась сделать всё максимально красиво. Видимо заразилась эльфийством у Аскани, и стремлюсь найти эстетику во всем. Было бы забавно посмотреть на отношения Орочимару и Итачи, но я боялась, что меня опять найдут, поэтому со спокойной душой я полетела. А, к слову, куда? Вот это была проблема: в город соваться мне пока не хотелось, а душа желала найти место, чтобы поспать, искупаться и хорошенько поесть. Но, с другой стороны, со всей этой заварушкой в городе закончить надо как можно скорее. Да и я на задании вообще-то. Что же мою пятую точку так тянет в неприятности? Поэтому собрав свои хотелки и выкинув куда подальше, полетела в сторону города. Я остановилась у одной из речек и не удержалась от недолгой медитации на её берегу. Перед этим, конечно, поставив пару сигналок, чтобы те среагировали на приближение сильных шиноби. Оказавшись на своей заснеженной полянке, я выдохнула. Встреча с двумя преступниками S-класса не прошла для меня бесследно. Да, мы не сражались, но в ситуации с Орочимару я понимала, что слишком слаба. И я бы заметила и огромный разрыв с Итачи, если бы тот был настроен действительно серьезно. Свет моего источника рос, не прекращая, и я ласкала уже приличный комочек силы. Но если так подумать, для того чтобы стать достаточно сильной в этом мире, мне придется достичь резерва как минимум Императрицы Астер. Да, это почти нереально, но магия в этом мире растет как на дрожжах, и я задумываюсь, а действительно ли это так невозможно, как я изначально думала? Да, моей главной проблемой была чакра, а точнее практически её отсутствие, и я усердно думала на счет того, как её решить. Но помимо неё, у меня было ещё множество второстепенных задач, над которыми мне нужно усердно работать. Это физическая форма, которой я занимаюсь до сих пор без особого рвения, хоть и привыкла к адским тренировкам Какаши-сенсея. Разница между Гелианой и миром шиноби была колоссальной, потому что на родине нам нужно было просто поддерживать здоровую физическую форму. А тут сквозь кровь и слезы из детей создавали убийц, а случае чего, даже военных. Ещё одной второстепенной задачей являлись техники. Они у меня почти не получались. И проблема оставалась та же: на психологическом уровне, я не понимала, как это работает. Будто просто поставили бетонную стену, ну и всё тут. И эту проблему я тоже должна решить в кратчайшие сроки, иначе не получится воплотить все планы. Ну и, конечно же, эти самые планы: работа на деревню, а в частности на аппарат Хокаге, становление главой клана, Анбу, куда меня скоро уволокут, ну и забота о Саске с Наруто, -всё это не прибавляло оптимизма. А добивающей точкой стала как раз встреча с этими двумя отступниками и недавний срыв. О том, что я убила двух человек, превратив их тела в фарш, не хотелось думать вообще. Но приходилось. Как и наблюдать за трехтомойным шаринганом в отражении намагиченного зеркала. Кажется, я, наконец, начала понимать, почему клан Учиха вырезали. Он слишком опасен. Причем не только для окружающих, но и для самих себя. Я помню, как моя драконица сказала о том, что в срыве виновата кровь, и действительно стала подмечать детали в моём поведении, вообще не свойственные Тимиредис тер Ансаби. Но, я думала, что так на меня повлияла смерть близких мне людей, и собственная не слишком веселая гибель. Как и перерождение в жестоком мире. Однако получалось, что на мой характер повлияла и кровь. Я даже стала сдержанней на эмоции, иногда и вовсе играя на публике. А все чувства внутри переливались в сотню раз ярче, даже если мы возьмем это просто в сравнение с прошлой жизнью. Хотя я почти полностью уверена в том, что «чистокровные» Учихи ещё ярче проживают эмоции, потому что драконы сами по себе существа мудрые, живущие тихо и размеренно. За исключением, пожалуй, моего незабвенного учителя, который мог свалиться из портала в три часа ночи с характерным запахом реактивов и с чем-то оооочень интересным, где-то на другом конце планеты или вовсе за её пределами. Именно из-за спокойного нрава драконов мне и казалось, что мои эмоции немного тусклее обычных представителей клана красноглазых. Но тогда мне страшно подумать, что же ощущал тот же Итачи, вырезая собственный клан. Ведь, могу утверждать почти наверняка — он сделал это ради своих родных. Этот мир жесток, и, порой, жизнь намного хуже смерти. А безболезненная кончина — вообще подарок судьбы. Когда мои мысли кое-как пришли в порядок, я вернулась в реальность, щурясь от света. Если раньше лучи солнца только-только пробовали на вкус синеву неба, то сейчас светило красовалось в самом зените. Хрустнув позвонками, я побежала в город. Нужно закончить с этим сегодня. В принципе, я планировала спокойно вырубить охранника и главу города, и заявится прямиком к даймё. Ну, а что, других идей у меня не нашлось. Вообще в архивах Конохи на удивление мало информации о гражданском правлении и жизни в целом. Найти сотню бесполезных отчетов — пожалуйста. Но найти документацию налогов на недвижимость — почти нереально. Главы кланов вообще с таким не заморачивались, просто выплачивали сумму, которую им говорит секретариат Хокаге. Вот почему верхушка деревни так удивилась, когда я решила изучать этот вопрос. В юных шиноби, особенно Учихах, бурлит кровь. Они никогда не закапывались по макушку в бумагах, а жили моментом погибая в сражениях. И этим отличались от тех же Сенджу, которые жили долго и, относительно, спокойно. Поэтому я бежала в город, ни о чем не подозревая. И, тем страннее было для меня увидеть — естественно находясь под мороком — какие речи разворачивает управляющий. Он из меня чуть ли не преступника сделал. — Она убила беременную женщину, без колебаний раздробив ее тело. Её жертв даже в черном мешке похоронить нельзя! — всё добавлял масла в понемногу разгорающийся огонь управляющий. — Она сражалась с моей охраной и напала лично на меня. Она — совершенно точно отступник. Я слышал, что один красноглазый гений истребил весь свой клан!!! — восклицал он. А я еле сдерживаюсь от того, чтобы засмеяться в голос. Надо же меня с Итачи перепутали. Но такая ошибка остудила мой разум и душу. Надо трезво подумать, как поступить. Есть два варианта. Первый, я просто на просто иду и вырубаю тех двоих, чтобы не парится. Второй, я убеждаю толпу в своей невиновности и виновности управляющего, и уже с поддержкой города вырубаю их. Второй вариант выглядит куда логичнее и выгоднее. Но дело в том, что я понятия не имею, как сотворить подобное, причем сделав это таким образом, чтобы те двоя не сбежали. — … надеюсь на ваше благоразумие! — заканчивает управляющий и уже собирается уходить, как я, почти на рефлексах ставлю щит на весь большой балкон, где стояли только они двое. Пора действовать. Под невидимостью я подлетела к балкону и уселась с одного края, где было место, и меня не могли достать управляющий с охранником. — Добрый день, дорогие граждане! — сбросив невидимость, усиленным голосом проговариваю я. Невольно, я намагичила себе иллюзию вчерашнего кимоно. Толпа, как по команде, испугано вздохнула, но никто никуда не убежал. Это радовало. — Меня зовут Изуми Учиха, и я шиноби Конохагакуре-но-сато, — я демонстративно вытягиваю руку с протектором. — И сейчас я вам расскажу историю о том, как меня захотели отравить, — толпа начала непонимающе переглядываться. — А чтобы всё было ясно, я покажу вам мои воспоминания, — говорю, протягивая руку рядом с собой. Там, где был удобный кусочек пустоты. И начинаю транслировать. На плоском экране, я показываю всё, начиная от того, как получила задание и заканчивая погоней за преступником. Но опустила момент смерти тех двоих, потому что сама не помнила, в чём и созналась. И также, скрыла способ, с помощью которого получала информацию от гражданских. Не зачем знать кому-либо о моих способностях, как шиноби. Ещё я пропустила встречу с двумя отступниками S-класса. А к картинам с той девушкой, со стойки регистрации, я поставила дополнительное заклинание, чтобы, не дай Лариша, кто-то в обморок свалился или ещё хуже словил сердечный приступ. Также, мне пришлось поставить заклинание тишины на балкон, хотя изначально не хотела этого делать. Но только спросив людей, когда крики управляющего стали уже совсем неприличными. -… и так получилось, что прихожу в город и вижу, что из меня делают преступника. Так мало того, даже не зная о ситуации клана, меня обвиняют в смерти сотни человек, хотя я сама была жертвой нападения. На этом всё, — говорю, отключая иллюзию. — Есть вопросы? — спрашиваю я, почти рефлекторно. Почему-то в данный момент я себя ощущала профессором где-то в Нарвале. Возможно, именно поэтому, я смогла и наладить контакт с людьми. Посмотрев на толпу, я увидела редкие поднятые руки. И впрямь словно урок. Кивнув одной молодой девушке, я стала ожидать вопроса. — Вам было сложно морально убить беременную женщину? — я удивленно вскидываю бровь. — Разве я не говорила? Она не была беременной, — по площади пронесся облегченный выдох. — Вас обманули, те двое только поженились. И избегая будущих вопросов, я скажу, что убила их, потому что точно знала о их виновности. И, если они были готовы убить, значит были готовы умереть. — А трудно в принципе убивать кого-то? — выкрикивает мальчик, совсем еще подросток, из толпы. Я выдыхаю. — Я шиноби. По сути, мы военные, готовые пойти на смертельный бой хоть в три часа ночи. Но да. Убивать сложно. Но только первые несколько раз. Потом чувства притупляются, и остается только работа, — говорю я, немного грустно. Да, я ещё не убивала настолько много людей, чтобы это стало частью моей рутины, однако видела таких людей. Из чего и делала выводы. Я обращаю взгляд в толпу, и вижу поднятые руки. Мне хочется искупаться, поесть, и завалиться спать, но я беру себя в руки и киваю высокому мужчине в первых рядах, с приятным твердым лицом и живыми зелеными глазами. — Мне, кажется, мы должны дать госпоже немного отдохнуть, у неё была трудная ночь, — говорит он, и я невольно улыбаюсь, кивая в благодарности. Народ тоже поддерживает эту мысль. — Я смогу ответить на ваши вопросы завтра, поэтому приходите на площадь к семи часам вечера, — говорю, улыбнувшись. — Всем спасибо за внимание, — ещё одно мгновение, и я исчезаю. Удобное все-таки заклинание невидимости. Перепрыгивая внутрь балкона, я без затруднений захожу в барьер, и смотрю на присевшего управляющего. Уже хочу что-то ему сказать, но тут в мою шею вводят какой-то препарат. Мгновенно включив глазёнки, я резким движением ловлю в захват охранника и ломаю ему руку. Вырубаю, сильно ударив коленом ему в нос, пока делала захват. Выдергиваю шприц, кидая тот на пол, и краем уха улавливаю какой-то свинячий писк. Поднимаю мутный взгляд, я вижу управляющего. Хмыкаю и обращаюсь в работу. Посмотрев на состав продукта, отмечаю, что это наркотическое вещество, причем довольно сильное, но над составом нужно будет поработать. Тупым краем кидаю кунай в управляющего, вырубая того точным попаданием в лоб, и принимаюсь аккуратно трансмутировать состав во что-то не слишком действенное. Слава Ларише, наркотик не начал действовать, и я выполнила операцию успешно. Управилась минут за двадцать. Никуда не годиться. Если бы мне вкололи это во время боя с сильным противником как Итачи или Орочимару, я бы на месте погибла бы. К слову, мне ещё повезло тем, что змейки ссанина не решили продемонстрировать мне свою ядовитость, потому что если говорить о неорганических наркотиках или ядах, то я управляюсь быстро. Но вот когда дело касается органики, всё намного труднее. Надо работать над скоростью трансмутация — киваю я и, скинув ненужные сейчас мысли, окидываю взглядом присутствующих. И как их переносить? Неужели в авоське из драконьих нитей под невидимостью? Мне же нужно будет лететь пару часов, а я поволоку такие тушки. А ещё город. Как оставить жителей? Я не могу просто так бросить целый город без управляющего, а особенно в такой стрессовой ситуации. В итоге, пока упаковывала свой груз в драконьи нити, успела поразмыслить над этим. Кажется, тот мужчина неплохо справится с подобным заданием. Только нужно будет быстренько прошерстить его память и уловить отголоски характера, чтобы быть уверенной в этом человеке. И почему мне стала небезразлична судьба этого города? Но сейчас меня в последнюю очередь волновали мотивы моих действий. Я бегала по крышам домов в поисках знакомого огонька. И наконец, найдя его, как любой нормальный шиноби, постучалась в окно. Мужчина, удивившись, открыл мне, и я скользнула внутрь. Оказалась в светлой кухне, где пахло блинами. Облизнувшись в мыслях, я начала выкладывать, зачем пожаловала. — Спасибо за то, что выручили на площади, — решаю все-таки в начале поблагодарить его. — Да не за что, — машет он рукой, и я вновь киваю своим мыслям. — Я бы хотела вас попросить стать заместителем управляющего городом, пока я буду решать этот вопрос у даймё, — говорю я, присаживаясь на подоконник. — Я, конечно, вам помогу, но вы просто так собираетесь к даймё? — спрашивает мужчина, переворачивая блины. — Да, конечно, — киваю я. — А что-то не так? … — началась непроизвольная беседа, а я начала просматривать память этого человека. Он вроде бы неплох, но предан даймё, городу и собственным идеалам. Немного радикален, но его жена очень мягкая женщина, её он слушает, как себя. Он достаточно умён, чтобы разбираться в бумагах. А ещё он очень сообразителен и харизматичен. Самое то на пост главы города. — Ладно, спасибо большое за помощь, вам нужно будет пойти в управление и разобраться с кое-какими бумагами, а также сделать так, чтобы народ не бушевал. Надеюсь на вас, — киваю я, растянув губы в улыбке. — Погодите, дайте я вам в дорогу запакую несколько блинов, — засуетился мужчина и я улыбнулась. Приятно, когда о тебе заботятся. Причем приятно вдвойне, когда это не сухой рис без подливы или того хуже персик, накаченный под завязку ядом. Когда мне сложили в небольшой пакетик несколько блинов, я вежливо отблагодарила мужчину и поспешила обратно в управление. Оттуда я захватила тело охранника и бывшего главы города, и, воплотив раннюю задумку для полета, поспешила к даймё. К слову, я подумала, что проще во время полета будет сидеть. Так, во всяком случае, можно есть не спускаясь на землю. Вообще, этот способ передвижения, невероятно экономичен в плане времени, но очень затратный в плане чакры. Но мы же прокачиваем резерв, верно?