Сегодня Питер любит яблоки

Питер Паркер не запоминал снов. Эти жгучие ненужные образы оставались там же, откуда приходили, возвращались каждую ночь, липким теплым дыханием одаривая его холодную от пота кожу. Он просыпался уже уставшим, зная, что целый день будет болеть голова, тянуть куда-то вниз, приглашая заснуть. Но как только Питер закрывал глаза, всё повторялось снова и снова. Его ночь стало лимбом, очередным проклятием. — Солнце, не надо изматывать себя, — умоляла его тетя Мэй. Но Пит не мог с собой ничего поделать. Ничего. Все просили его остановиться, подумать о своих родных, о своем здоровье. Эти бесполезные фразы и мольбы окружили его, заточая в клетку из невыполненных обещаний и несбыточных надежд. Питер Паркер чувствовал себя одиноким, чувствовал, что не может никому довериться, ведь никто не был способен понять его. Никто в его близком окружении не попадал в столь безвыходные ситуации. Несправедливый и несуществующий для Питера бог просто поставил его перед фактом. Сначала было трудно, потом легче. Множество неудач, попыток, усердий, — всё проходило быстро, как будто и не имело никакого значения. Потому что рядом был мистер Старк, у которого силы равнялись уму, любовь — дружбе. Когда мистера Старка не стало, Питер впервые понял, что ему придется повзрослеть, придется полагаться только на себя и больше ни на кого. — Повторяю, кто ты такой? — её голос звучал очень строго. Питер вытянул руки перед собой, чуть наклоняясь, чтобы случайно не оступиться и не упасть. Ведь сзади двадцать, а может и все тридцать метров высоты. — Дружелюбный сосед? — сипло проговорил Питер. — Паук номер два? Или парень-паук? — Хватит шутить. Паркер громко вздохнул и закатил глаза, опуская руки. Она дернулась от столь резкого движения, принимая позу для обороны. — Называй меня, как хочешь, — сдался Питер. — Как тебе удобно. — Кто ты? — продолжала гнуть своё. — Что ты делаешь? Что это за, — она осмотрела его с ног до головы, — за дурацкий костюм. — Эй! Он не дурацкий. Питер мысленно попросил себя не сердиться на нее. «Как бы ты отреагировал на странного парня в трико?» — Послушай, я не хочу тебе навредить. Она хмыкнула. — Ещё бы ты хотел. «Терпение, терпение». — Я такой же, как и ты, — попытался донести мысль Питер. Она шикнула, не слушая его. Всматриваясь куда-то вдаль, она присела на корточки. — Давай потом поболтаем, ладно? Она разбежалась и спрыгнула, сразу хватаясь за выпущенную паутину. Питер недовольно обернулся. — Как раздражает, — пробурчал и прыгнул следом. Её руки двигались красиво. Манера передвигаться несколько отличалась от его. Если Паркер предпочитал цепляться и лететь, держась за паутину, то она часто отталкивалась ногами от стен домов, только в редких случаях выпуская паутину. Питер подумал, что её паутина не так прочна, как его, поэтому ей приходится прыгать. Направлялась она прямо к Озкорпу. На очередной автомагистрали широким прямоугольником выстроились полицейские машины, отстреливая что-то, скрывавшееся в тени домов. — …Человек-паук! — услышал Питер. Но показывали вовсе не на него. Он наоборот присел на один из уже простреленных фонарей, наблюдая за всем сверху. «Человек-паук» опустилась перед полицейскими, которые, на удивление Питера, сразу же наставили на неё пистолеты. Она подняла руки вверх. — Спокойно, ребята, — она хохотнула. — Я пришла помочь, окей? Её нелепый смех показался Питеру до боли грустным. Видимо, здесь супергерои, как во времена профессора Ксавье, считаются преступниками, мутантами и только. Питу эта мысль показалась сумасшедшей, потому что он практически никогда не сталкивался с жесткой дискриминацией себя и своих способностей. Его принимали, его любили. Ведь он помогал, хоть и не всегда удачно. — Ну, опускайте. Но «ребята» и не собирались её слушать. Она махнула рукой, никак не комментируя нездоровое недоверие. Ей уже было не до этого. Из тени показался высокий, массивный мужчина, одетый в накидку из желтого меха и в леопардовой расцветке штаны. В руках он нес чуть надломленное на кончике копье. Его обросшее ровной бородой лицо хмуро корчилось, густые брови почти полностью закрывали черные глаза. Питер заметил, что зрачки у него были вертикальными, вытянутыми, практически как у кошек. Темные волосы с редкой проседью были аккуратно зачесаны назад. Его кожа блестела чем-то оранжевым и тропическим. Паркер покачал головой. Груда мышц, а не мужик. — Здравствуй, девушка-паук, — прогремел мужчина с явным русским акцентом. Девушка-паук невольно отступила назад. На фоне этого годзиллы, она выглядела слишком нелепо, слишком маленькой и хрупкой. «Да он съест её», — подумал Питер, готовясь спрыгнуть на помощь. — Привет, Крэйвен, — голос её звучал очень храбро. — Удивительная неделя, скажи. Что не день, то встреча со старыми добрыми знакомыми. Как в тюрьме? Как там Калипсо поживает? Мужчина недобро хмыкнул, делая шаг вперед. — А ты ещё смеешь произносить её имя. После всего, что ты сделала ей, — он наступал. — Сделала мне. — Ладно тебе. Все живы, здоровы. Но Крэйвен её уже не слушал, выходя на центр дороги. Полиция напряглась, кто-то начал что-то кричать. — Ты! Я обещал себе, что не буду бить девушку. Но! Это вопрос чести и достоинства. Моих чести и достоинства! Ты будешь первым исключением, — рычал мужчина, сжимая в кулаке доисторическое оружие. — Ты поплатишься за всё. Поплатишься за моё унижение, я заставлю тебя пожалеть. Не слова, а непередаваемые животные звуки. Она только отошла назад, явно не ожидая такой агрессии. Хотя судя по их разговорам, она посадила его в тюрьму, вместе с какой-то Калипсо. Питер покачал головой, как трудно со всем разбираться одному. Ей, наверное, намного тяжелее. Загудела голова, Питер вздрогнул. — Пригнись! — крикнул он, спрыгивая к «человеку-пауку». Асфальт крошился, как сухое печенье. Обломки поднимались в воздух под невероятной силой Крэйвена. Он скалился, принимая неестественную для человека позу хищника. — Какого черта? — прошипела она, оборачиваясь к Питеру. — Опять ты? — теперь почти кричала. Паркер убрал с её плеч руки, что так обыденно и легко закрыли её от удара. — Давай потом поболтаем, ладно? — передразнил её Пит, обращая внимание на взбесившегося злодея. Она, кажется, возмущенно вскрикнула, но Питер ничего не слышал из-за воя полицейской сирены, выстрелов и грохота. Из ниоткуда поднялся непонятный дым, ничего не было видно. Полицейские закашляли, опускаясь на колени. — …Я убью тебя! Крэйвен-охотник клянется жизнью, что убьет тебя! Питер осматривался по сторонам, кружился вокруг своей оси, пытаясь рассмотреть в белой завесе хоть что-то. И вот промелькнула белая макушка девушки, она вырывалась из огромных рук мужчины, неспособная что-либо предпринять против его силы. А Крэйвен продолжал говорить: — Всё в этом мире возвращается обратно. Она от бессилия взвыла, выпуская паутину в сторону, чтобы достать лежащий на асфальте пистолет. Но промахнулась. Крэйвен уродливо рассмеялся. — Бесполезно. Я тебе хребет сломаю! — Остановись! Подумай о Марии! Его лицо на секунду озарилось неподдельным удивлением, но уже следующим движением он поднял девушку в воздух, тряся перед собой. Питер за его спиной пытался подать ей знак, махая руками. Она заметила, легко мотнув головой. Паркер от радости подпрыгнул, указывая на петлю из паутины в его руках. — Заткнись! Закрой рот, — эти звуки исходили из самых глубин. — Грязная девка вроде тебя, — но Крэйвен не успел договорить. Один из полицейских выстрелил злодею в ногу, отчего Крэйвен ослабил хватку. Питер крикнул: — Хватай! Девушка, воспользовавшись ситуацией, поймала в воздухе петлю, накидывая её на шею мужчине. Пит незамедлительно потянул на себя, петля затянулась. Крэйвен от неожиданности упал на спину, хватаясь за горло. Питер натянул паутину ещё сильнее, но та под нечеловеческими мышцами и силой охотника медленно, но верно рвалась. «Человек-паук» прыгнула мужчине на грудь, фиксируя паутиной руки Крэйвена, чтобы тот не мог двигаться. Паркер видел, каким взглядом он смотрел на девушку — безумным. Крэйвен-охотник краснел от нехватки воздуха, хотя это никак не могло его убить. Его нога кровоточила. Он засмеялся, одновременно с тем кашляя и плюя ей в лицо: — Ты такая же, такая же!.. Все мы для них, — Крэйвен посмотрел на приближающихся полицейских, — одинаковые. Ты окажешься там же, где и я, — и добавил шепотом, доступным только Питеру и ей, — Белая Вдова. Эти слова, как пощечина, отразились на её лице, скрытом под маской, испугом. Почему-то Пит подумал именно так, потому что она резко отпрянула, не контролируя себя и свои движения. А Крэйвен продолжал смеяться, даже когда полицейские заключили его руки в электрические наручники. Она сидела на асфальте, смотря на злодея. — Да! Ты такая же! Запомни мои слова! Ха-ха, все мы окажемся в одном месте! И ты знаешь где!.. — кричал он уже из полицейского фургона. Питер подбежал к девушке, поднимая её и приводя в чувство. — Пошли, — шепнул он. Она оттолкнула Паркера, в последний раз взглянув назад, присела, пуская паутину, и оторвалась от земли. Питер последовал за ней.