Некий гаремный реванш: пятая колонна

— Вот так это и произошло, — Отинус подошла к краю крыши и посмотрела вниз. — К счастью, она выжила, но ты всё равно обвинил себя. Особенно когда начал тесно общаться с Шокухо Мисаки и решил, что из-за тебя Аю стала злой и попыталась убить соперницу. Посмотрим на это… — Нет! — Тома отвернулся было и от края крыши тоже, но сейчас повернулся и злобно уставился на Отинус. — Хватит! Аю исправилась, перестала быть такой, уехала из Академия-сити! Она уже не эта девушка! Ей плевать на меня, я тоже ею не интересуюсь, всё, мы оба зкрыли эту страницу! Можешь хоть три раза промотать, бог Отинус, ты лишь потеряешь время! Что ты хочешь этим добиться? Да, я хотел подглядеть в женскую раздевалку, да, я стал участником идиотского трио, да, я всё время дрался в детстве, да, я неудачник! Что дальше? Я вопреки и даже благодаря этому начал спасать других людей, чтобы никто не ощутил такой же пустоты, начал спасать тех, кто тоже чувствовал себя одиноким! И раз ты не можешь манипулировать моей памятью, не можешь отрицать всё, что я сделал, то и не сможешь свести меня с ума! Он аж закашлялся, пытаясь восстановить дыхание после гневной речи — а Отинус, повернувшись, молча смотрела на него, так всё и сжимая Гунгнир. — Ты не можешь убить меня, бог Отинус, — Тома наконец восстановил дыхание. — И не можешь свести меня с ума. Единственное, что ты можешь — оттянуть свой конец. Сделай же одолжение человечеству и сдайся. Отинус ничего не ответила — и мир вновь расплылся. На этот раз Тома далеко не сразу понял, где именно они очутились. Далеко не сразу узнал спускающихся по лестнице людей. И далеко не сразу осознал, что лестница сделана из человеческой плоти. — Как же нам повезло, что ты не Первый, Айхана, — Серья наконец спрыгнула на металлическую платформу и застучала каблуками, словно пытаясь избавиться от прилипших кусочков плоти. Цучимикадо спустился сразу за ней, куда спокойнее, а следом шагнули держащиеся друг за друга Тома и Мисаки. — Мне титул сильнейшего и не нужен! — лестница смоталась следом и спустя несколько секунд кошмарной картины воплотилась в довольного Аогами. — Хватает шанса подглядывать за вами всеми. И вообще, раз уж назвались моими друзьями, то привыкайте! — Друзьями? Что-то я не помню, чтобы причисляла себя к твоим друзьям, — Серья отвернулась к массивной железной двери. — Серья-тян, мы знаем, что ты нас терпишь исключительно ради Ками-яна, — насмешливо ответил Цучимикадо. — Но зато у тебя будут сразу два выбора, когда он тебя продинамит ради Шокухо-тян! — Кто кого ещё продинамит! — Серья заметно обозлилась; Тома же с не отпускающей его Мисаки оглянулся. Они сейчас стояли в некоем подобии гигантской шахты или, скорее, башни — сужающейся наверху в иллюзию ночного неба с неестественно блестящми звёздами. Внизу же исполинские щупальца кабелей, идущие по стенам, переплетались в нечто сияющее алым светом, практически гипнотизирующее… — Всё, заканчиваем, — Серья обрубила очередные насмешки Цучимикадо и Аогами. — Мы сейчас будем говорить с главным человеком в городе. То, что он нас пригласил, не значит, что можно кривляться как хочешь. Соберитесь. Это подействовало — собрался даже Аогами, резко посерьёзнев, и Серья коснулась двери. Та без всякого предупреждения выпустила из себя сетку красных лучей. Никто не успел отшатнуться, лучи скользнули по ребятам, мигнули, погасли — и дверь отворилась, а за ней сразу же зажёгся свет. — Фу, всего лишь проверка… — пробормотал Цучимикадо; Мисаки ещё сильнее прижалась к Томе и отказалась идти сама. Они зашли внутрь огромного и при этом невероятно пустого зала, единственным экспонатом которого оказалась гигантская колба, наполовину заполненная алой жидкостью, в которой вниз головой висел человек. Зелёные одеяния, длинные белые волосы и тонкие, но при этом грубые черты — человек мог оказаться как мужчиной, так и женщиной, хотя Серья говорила о нём как о мужчине. Они собрались перед колбой, посмотрели на пучок проводов, отходящих от неё к потолку, попереминались с ноги на ногу, но человек всё не реагировал. — Он ведь жив, да? — наконец шёпотом спросил Аогами. — Может, нас пригласили посмотреть на труп, дабы жизнь мёдом не казалась? — О, вы уже тут? — прошелестел тихий голос, и только после этого Алистер открыл яркие зелёные глаза. — Камидзе Тома прибыл, не так ли? — Да… сэр, — Тома только сейчас понял, что не знает, как обратиться уважительно, и взял первое всплывшее в памяти. — Сэр? Ты бы ещё господином назвал, — тихий голос повеселел и Цучимикадо непроизвольно улыбнулся. — Вижу, остальные тоже здесь. Шокухо Мисаки, Айхана Етцу, Кумокава Серья, Цучимикадо Мотохару. Я собрал вас здесь для особого предложения. Алистер выдержал паузу, а затем прошелестел: — Я хочу, чтобы вы стали супергероями моего города. — Плащи выдадут? — брякнул Аогами, вызвав нервные смешки. — Если только сошьёте сами, я не собираюсь вас ограничивать, — улыбка тронула тонкие губы Алистера. — Но я не про то, чтобы вы бегали по подворотням и хватали бандитов, с этим справятся Анти-Навык и Правосудие. Видите ли, Академия-сити — это блеск научной мысли в абсолютно всех аспектах. Инженерное дело, архитектура, программное обеспечение, социальная обстановка, медицина, космос… и оружие. И последнее вызывает страх всех остальных стран, а со страхом приходит желание уничтожить. Алистер оглядел обратившихся в слух ребят. — Вы, разумеется, понимаете, что Академия-сити не собирается нападать на другие страны. Наша задача вести за собой мир и развивать его, а не разрушать. Но мы не можем объяснить это всем и каждому, всегда найдутся те, кто воспримет наши усилия как желание спихнуть их с престола командующих миром. И главная из тех, кто будет особо упорствовать — католическая церковь, Ватикан, располагающий ресурсами Евросоюза. И я хочу, чтобы вы стали теми, кто будет вылавливать враждебных засланцев Церкви. — Мы пятеро? — удивился Тома. — Думаю, этого будет достаточно. Псионик Шокухо Мисаки и метаморф Айхана Етцу, что скоро достигнут пятого уровня. Кумокава Серья, уже раскидывающая свою сеть внутри города. Цучимикадо Мотохару, которому не нужно ничего объяснять. И вы, Камидзе Тома. Теперь Алистер смотрел прямо на него, и Тома даже отступил от волнения; Мисаки и вовсе едва не спряталась за ним. — Я уверен, что вы постепенно начали разочаровываться, Камидзе Тома. Вы ожидали от Академия-сити чего-то большего, чем занесение в нулевые уровни и полное отсутствие комментариев по поводу вашей силы. И я хотел бы извиниться от лица города, ибо это заняло больше времени, чем нужно — но зато и укрепило нашу уверенность в произошедшем. Зелёный свет глаз, казалось, выцеливал его ничуть не хуже сетки на входе. — Вы — не эспер, Камидзе Тома. И никогда им не были. Вы самый обычный человек, примерно как Кумокава Серья — обычный в плане сверхъестественных возможностей, разумеется. Однако ваша неудача не более чем побочный эффект инструмента, прячущегося в вашей правой руке. Имя этому инструменту — Разрушитель Барьеров, и он может уничтожать любое сверхъестественное воздействие, включая силу эсперов. Думаю, Шокухо Мисаки может вам это подтвердить. — Что? — Тома непонимающе оглянулся на девушку; та покраснела и опустила голову. — Когда ты меня касаешься, то я чувствую… — зашептала она. — Чувствую, что не могу контролировать… кого угодно… — И ты не говорила? — Я не хотела… ведь тогда ты будешь следить за тем, чтобы не коснуться меня… — Ох уж эти молодые годы, — вздохнул Алистер над ними. — Однако так и есть, Камидзе Тома. Ваше прикосновение может временно лишить силы любого мага или эспера. И не только их, но и созданное их силой либо призванное. И даже какие-то особые существа могут быть разрушены силой вашей руки. Например… А теперь улыбка показалась неприятной. -…например, христианский Бог. От этих слов словно буквально повеяло холодом. — Вы часто дрались, Камидзе Тома, и даже тут, как мне доносили, успели ввязаться во всякое, — Цучимикадо и Аогами отступили с виноватыми лицами. — Так что должны будете справиться с назначенной ролью. Вам будут доносить о проникшем в город маге, вы оказываетесь в нужном месте и своими ударами обезвреживаете его. Просто и элегантно. Тома оглянулся на Мисаки, на всех остальных — никто не спешил высказываться. Тогда он повернулся к Алистеру и уже куда увереннее спросил: — Что такое магия? — Его ты тоже уничтожила? — буркнул Тома, глядя на стеснительную Мисаки и чувствуя одну лишь боль. Сможет ли он ещё когда-нибудь её увидеть… её и остальных… надо побеждать Отинус, но как… — Его нет, — от этих слов Тома даже оторвал взгляд от любимой и уставился на Отинус. Та мрачно смотрела на рассказывающего про магию Алистера — слишком далеко, чтобы внезапно атаковать. — В смысле, его нет? — Тома всё же шагнул к ней. — В прямом, — Отинус не шелохнулась. — Вашего Алистера нет в этом мире. Ни единого следа. Нет в мире? То есть… он исчез? Но куда и как? И, получается, Етцу не выполняла его приказ? А чей тогда? Или что-то лично своё делала? Или Алистера уже давно нет? Потому и закрутилось всё с Интри, с Отинус, со всем остальным… Алистера уже давно нет, и никто не следит за порядком? Последний блеск надежды угас. Справиться с Отинус сможет только он, Тома. Надо извернуться, но найти способ коснуться Гунгнира, это единственный шанс… Группа подвыпивших ребят направилась к скамейке с чёткими намерениями, но вдруг остановилась и синхронно заморгала. — Слушайте… — предложил один из них. — А давайте завтра закодируемся, а потом отправимся на стройку работать? — Давай! — согласились остальные, развернулись и отправились к выходу из парка, потеряв интерес к скамейке и двум сидящим на ней подросткам. — Спасибо, — Тома перевёл дух и улыбнулся. — Я уж подумал, что опять челюсть сломают. — Не за что, — тихо ответила Мисаки, убирая в сумку пульт. — Проследи, пожалуйста, чтобы больше никто не подошёл. Не хочу отвлекаться. — Хорошо, — и они замолчали. Девушка заводила каблуком туфли по асфальту, выписывая непонятную фигуру, и открыла рот едва ли не за секунду до парня: — Тома, скажи, ты никогда не задумывался над тем, как всё это устроено? — Что «это»? — Город, — Мисаки подняла голову и уставилась на ряд небоскрёбов, начинающихся сразу за парком. — Почему весь мир словно бы согласился с его существованием? На какие деньги он создавался и живёт? Как функционирует в условиях, когда процентов восемьдесят его жителей — подростки? И как свозит к себе этих подростков? Как не раскрыл свой обман о том, что все силы мы получаем только тут? — Задумывался, — Тома тоже уставился на небоскрёбы. — Но в итоге решил, что просто слишком мало знаю. Вот кто такой Алистер, например? Даже ты не знаешь. И чем ломать голову… я лучше выслежу очередного говнюка, покушающегося на город. — Ты тоже его полюбил, Тома? — улыбнулась девушка. — Разумеется. Здесь я хотя бы понял, что не просто неудачнк. И стал полезен. Да и в целом… Прохладный ветерок пронёсся и взъерошил их волосы. Болтали, что в Академия-сити существует регуляция наружного воздуха, сохраняющая тепло в морозные дни и прохладу в жаркие. — Я тоже люблю наш город. И потому хочу возглавить его. Хочу стать Королевой, чтобы меня признали от низов до верхов. Не только своей силой… — Мисаки коснулась сумочки. — Хотя ей тоже, глупо будет не пользоваться. Но прежде всего чтобы приняли меня, Шокухо Мисаки. Вот ты, Тома, примешь меня лишь когда отращу большую грудь, да? — Ну… — мигом сконфузившийся парень почесал в затылке. — Как бы я тогда больше подкалывал тебя… — А я отращу, вот увидишь, — на полном серьёзе заявила Мисаки. — И добьюсь пятого уровня. А когда стану Королевой…. то хочу, чтобы ты стал моим королём… Последние слова потеряли в громкости и уверенности, но Мисаки всё равно произнесла их. Тома резко помрачнел и даже отвернулся. — Прости, Мисаки, что порчу твой момент… но нет. И дело не в груди. — Ты всё-таки не любишь меня? — прошептала та. — Я… — слова парню давались с трудом. — Я не уверен в тебе. Слушай, мы ведь только несколько месяцев знакомы… и какой бы ты ни была, но чтобы не как с Аю… — Как с Аю? — голос Мисаки резко добавил зловещих ноток, и Тома окончательно затерялся: — Я имею в виду, что, ну, я всё ещё не очень хорошо тебя знаю, и ты меня… ты ведь мою неудачу от силы несколько часов в день видишь, а представь что каждый день постоянно… мы ведь если станем парнем и девушкой, то однажды будем жить вместе и это… нужно сначала окончательно привыкнуть и согласиться… — Ты не веришь в меня, Тома? — теперь появлись плачущие нотки. — Я верю, я просто… — парень аж вспотел от напряжения. — Я не хочу встречаться с тобой лишь для того, чтобы потом расстаться. Чтобы не вышло как с Аю. Только когда буду уверен, что мы точно будем вместе всегда. Иначе… я не хочу рисковать. Не хочу, чтобы неудача всё испортила. — Дурак ты, Тома, — обиженно проговорила Мисаки. — Понимаешь хоть, что можешь так упустить момент? — Я… — Тома замолчал, лишь сжался. Так они и продолжили молча сидеть. — Я был абсолютным идиотом, Мисаки, — прошептал Тома, желая ударить себя прошлого. — Даже не понимал, какое сокровище мне пришло. — И поэтому отвергал остальных, — сказала Отинус позади него. — Искал ту единственную. А как вспомнил её — отвергал их уже из опасения потерять её. Но в итоге оказалось, что правильным было собрать вместе всех девушек, дать шанс каждой. Без них ты бы не справился ни с чем. — Это неправильное решение, — Тома видел, что он и Мисаки вновь начали разговаривать, но не успокоился. — Для каждой из них это лишь суррогат отношений. В том числе для Мисаки. У меня… просто не оставалось выбора. Будь он — я оставил бы всех позади себя, не втягивал бы в это. Справился бы и так. — Справился бы? — Отинус покачала головой. — Ну давай посмотрим, человек.