***
«Когда настанет мое время, я знаю, ты сошьешь для меня костюм и купишь мне галстук, поэтому я буду выглядить чертовски привлекательно. Парень, ты был прав, только лучшие умирают молодыми».Lukas Graham — Funeral
В колонках тихо и непринужденно играет песня, которой также скромно подпевает продавец. Тэхён раскладывает книги в отделе научной фантастики, он обожает стройные ряды книг, занимающие высокие стеллажи. Красота, да и только. В книжной лавке развиваются навыки перфекционизма, Тэхён подметил это почти сразу, и ему это, как ни странно, понравилось. Корочка к корочке, алфавитный порядок, чудный запах — жизнь налаживается. Натуральные материалы, хвойный лес в округе, характерные в традиционной манере деревни вокруг — что может быть лучше? Посетителей здесь мало, что не может не радовать, но именно сегодня книжную лавку навещает буддийский монах. В следующее мгновение эта встреча станет предзнаменованием, монах беспристрастным сквозняком ворвется в жизнь непростого Ким Тэхёна, оставит сплошные домысли и догадки бытия, разрушит сложившуюся картину мира простого мирянина. «Я не вижу чисел» — это первое, о чем думается Тэхёну. Мужчина это или юноша, черт его знает. Человек неопределенного возраста, с нечитаемым выражением лица, худощавый, бледный и крайне умиротворённый. Если не брать в расчет невозмутимый облик посетителя, его можно принять за простого деревенского говнюка в неприглядном тряпье. — День сегодня прекрасный, как и все, что я видел, — поздоровался монах. — Добрый день, — Тэхён впервые общается с последователем буддизма. Послушник в сером одеянии спустился со священного холма за книгами, пожертвованными мирянами, об этом несложно догадаться. Из подсобки Тэхён выносит сложенные в коробку книги и сухой паёк, все максимально скромно, для алчного человека — убого. — Пожалуйста, — протягивает коробку и ещё раз заглядывает в глаза…«Я не вижу чисел» — мысленно подтверждает факт. — В буддизме Древо Жизни Дамба имеет четыре ветви, — прежде, чем забрать подношения, будто невзначай вспоминает монах — от его корней текут четыре священных реки рая, символизирующие четыре безграничных желания: сострадание, привязанность, любовь, беспристрастность. — Что говорите? — Тэхён растерялся, он не смог воспринять ни слова. — Сердце человека имеет четыре направления. — Аа, да… — Тэхён молча передает коробку и прощается с монахом сложив руки в молитвенный жест. «Странные наставления с утра пораньше?» — из всех религий Тэхён никогда не мог должным образом понять и принять буддизм. Сострадание?Тэхён сострадает где-то в прошлом.
Привязанность?У Тэхёна искренне плохо получается.
Любовь?Это сложно.
Беспристрастность?Тут можно похвастаться успехами. Кажется…
Ким Тэхён признает, что именно эти чувства у него плохо развиты. Но, с другой стороны, он награждён проклятой индивидуальностью, поэтому эти желания не есть то безграничное для него. Необычный посетитель порывом ветра отбрасывает Тэхёна в его воспоминания. Если бы можно было измерить вес памяти, то она бы весила, как чугунный утюг или железное дерево, которое тонет в воде. Тэхён искренне ненавидит рефлексию, у него глобальное отторжение к переосмыслению своих поступков. Внутри ломается доселе крепкий стальной стержень из одеревенелых нервов и давно спроваженных в могилу чувств. Все колется и режется, давит и душит, трясется и содрогается — все это кажется грубой гиперболизацией, но именно так себя ощущает человек «с привилегиями». Тэхён заканчивает сегодняшний день сидя в пустом зале, полностью погруженный в свою тайную жизнь с металлическим привкусом крови и затхлым запахом «трупного» тела. Вот оно зеркало — болезненные круги под глазами, лёгкая неаккуратная щетина на лице и копна умеренно длинных сальных волос на голове — зеркало уставшей души Ким Тэхёна.***
О чем думает прохожий, когда видит незнакомого ему Тэхёна? Безработный, но и не глупый; бездомный, но чистоплотный; неухоженный, но красивый; безнадёжный, но есть потенциал. Тэхёну откровенно далеко и надолго на мнение других людей о его внешности и поведении. При этом он уверен, что у него есть чувство такта и хорошие манеры. — Мирянин обладает большим потенциалом к любви, — наутро снова приходит монах без возраста, без лица, без личностных качеств — мир будет спасён под эгидой любви. — Частенько Вы захаживаете, — недовольно откликнулся Тэхён. — Я обязан сыскать для Вас покой. Сейчас Ким Тэхён почувствовал что-то «живое» в монахе, всё-таки человек есть человек. Однако даты смерти все равно не видно. — Вы меня извините, но я не люблю проповеди. Звучит как бред умалишенного, — он уже знает, что погорячился, но не думает извиняться. — Понимаю негодование. Вижу, Вы всю ночь провели в сострадании? — Для кого-то всего лишь ночь, для меня это было вечностью, — Тэхён неуверенно конфликтует. — Любовь имеет свое начало у сострадания и привязанности. — Чего? — ситуация заставляет недоумевать — с Вами возможно вести диалог? Тэхён с утра никого не трогал, сидел себе на старой лавке у входа в книжный и топил горькие события сладким мороженым. Странный риторический вопрос, непонятно откуда взявшееся умозаключение. На колено падает капля сливочно-клубничного, Тэхён отвлекается, а потом не находит своего странного собеседника. Чудоковатая бестактность и невежливость оппонента удивляет. Странные отрывки бессмысленной беседы вызывают ощущение абсурда у стороннего наблюдателя. К вечеру Тэхёна настигает стадия принятия бесконечного ожидания деревенского послушника. Ему думается, что он избавляется от мыслей, но они сами же заставляют в скором времени снизойти «лысого», как окрестил монаха Тэхён, на коммерческое заведение именуемое книжной лавкой. Ким Тэхён знает в глубине души, что никогда не смог бы признать ожидания этого индивидуума. Вместе со своим физическим присутствием молодой монах приносит с собой внушительных размеров рукопись, так называемую Винаю — свод правил и распорядка буддийской монашеской общины. — Я в ученики не записывался, — Тэхён отстраняется от входа, пропуская внутрь страннейшего посетителя. — Храм принес этому месту свод правил, в которых зафиксированы канонические сочинения — Трипитака. Дар общины здешних мест. Пожалуйста, не стесняйтесь познавать новое. Приглашайте посетителей к прочтению. Из-за собственной строптивости Тэхён почувствовал себя одиозной личностью, что напомнило когда-то забытый случай ещё в подростковое время: одна малознакомая девчонка наивно предложила ему встречаться, а Тэхён, увидев, что она и более пяти лет не проживет, отверг ее чувства. «Я не хочу потом ходить на твои похороны» — так он подумал, но хватило ума не говорить вслух. Тэхён сейчас по-дурацки случайно вспомнил и понял, что та уже лет так восемь нежилец. «Лучшие умирают молодыми, Завтра может не настать. Да поможет нам Бог справиться с болью и страданиями. Лучшие умирают молодыми, Огненное пламя будет вечно гореть, Но никто не узнает твоего имени».Scorpions — The Good Die Young
Эта песня сейчас очень кстати. Как и присутствие послушника, который прошлой ночью сподвиг Тэхёна на щедрые слезы с примесью разоблачения, открытые душевные раны с чувством долга и сожаления. — Есть пять священных заповедей, принимаемых буддистами-мирянами. Первая заповедь запрещает убивать людей и животных и совершать самоубийство, вторая заповедь запрещает воровство, третья заповедь касается прелюбодеяния во всех его формах, четвёртая заповедь исключает ложь и оскорбления, пятая заповедь запрещает употреблять алкоголь и наркотики, — «не замечая» переживаний заговорил монах — в Корее распространен буддизм Тхеравады, наиболее близкий к оригинальным учениям. В этой традиции различают только два образа жизни: жизнь монаха и жизнь мирянина. Буддисты следуют Винае школы Дхармагуптака с 250 правилами для монахов и 348 для монахинь… — Спасибо, что тратите на меня время, — с благодарностью улыбнулся Тэхён. — Не стыдно не знать, стыдно не хотеть узнать, — кратко подытоживает монах. У Тэхёна улетучивается состояние морального самоуничтожения, лёгкая мысль мелькает о привязанности к незнакомцу. «В нём есть что-то притягательное». Тэхён смотрит внимательно и внимает собственным чувствам, слушает мелодию сердца и тонет в незнакомых ощущениях. Он не успевает испугаться, как вдруг видит в глазах напротив злосчастный набор цифр — проклятие, дарованное самым могущественным злом всех межгалактических просторов. Ким Тэхён отчаянно глушит в себе все тревожные чувства, собирается с духом и мирится с бесполезными экстрасенсорными навыками.***
Весь следующий день Тэхён экстремально много читает, дотошно вытирает от пыли все возможные углы и «складки» и верит, что «лысый» не явится. Тактика прошла на «ура». Он старается минимально скучать по компании молодого монаха и максимально забыть дату его смерти. День казался настолько длинным, что Ким Тэхён был готов поклясться, что к долгожданному зениту успеет скончаться. Но небесное светило преодолело наивысшую точку также быстро, как и продавец взмок от палящего солнца, стоило только выйти наружу. По радио передают экстренное предупреждение о неблагоприятных погодных условиях в виде сильной засухи. Возможно возникновение пожаров, запаха гари и повышенного атмосферного давления. Пожилых людей просят избегать долгих прогулок под палящим солнцем, а Тэхён не рекомендует себе засматриваться на тропу, откуда приходит монах. Он собирает зубами солёную влагу с губ и делает вид, что смерть другого человека его никак не касается. Не в тэхёновой власти что-либо менять. Этому препятствуют большой риск, страх, ответственность. «Главное, родные будут жить до глубокой старости. Остальное не так важно» — девиз Ким Тэхёна. Среди родных он также отмечает небольшой круг друзей, которыми удалось обзавестись с далёких школьных времён. Тэхён соврет сам себе, если скажет, что дата смерти не была критерием для дружбы. Кажется, сейчас проступят слезы, то ли от агрессивных солнечных лучей, то ли от осознания собственной неполноценности и дисгармонии с собственным «Я». Тэхён заходит обратно весь пропитанный липким потом и редкими слезами. Он чувствует себя грязным, ничтожным, безответственным. Он хотел бы овладеть частицей мудрости, как у того, без шуток, красивого монаха. Тэхён не замечает, как его раскручивает на откровения, как он достигает гармонии со своими животрепещущими ощущениями. Никогда в жизни он не был так «эротически» честен с собой. Что-то из запретной любовной алхимии ударило в голову, не давая вполне осознать масштабы катастрофического чувства. Закат подступил быстрее зенита, уволакивая Тэхёна домой без возможности встретить монаха. «Я был слишком груб» — с этой мыслью засыпает.***
Ким Тэхёну снится чудный сон, где он встречает своего нового знакомого. Не такого уж знакомого, но внешне узнаваемого. В этом сне монах впервые открыто и уверенно смотрит в глаза Тэхёну и также уверенно сообщает: «То, что ты видишь в глазах монаха, есть отражение скоротечности твоей жизни». «Это любовь» — уверен Тэхён и тихо без мучений уходит в новый мир беспристрастной походкой странствующего человека. Он на секунду останавливается, чуть не обделив вниманием красивого парня. Неспешно возвращается и со смущающей близостью заманивает в объятия. Они увлеченно целуются, не смея описывать интимности происходящей картины, оставляя смущённые краски на лицах и недосказанность нежных слов на губах. Сегодня ноль — пустота и безвещественность осязаемой действительности. Мин Юнги прочитает молитву за одного знакомого, не такого уж и знакомого, но душевно родного. Он признается общине в своем сильном любовном желании в отношении мужчины и будет навсегда отстранён от монашества. У них было четыре дня на знакомство, на познание сострадания, привязанности любви и беспристрастности.