Когда все пошло не по плану

В ту ночь, когда должно было случиться это судьбоносное событие, никто не мог уснуть. Хотя здесь им и не нужен был сон, но все же иногда приходилось отдыхать. Так и сейчас, они решили восстановить силы перед тем, как Нимуэ станет новой Хранительницей Грааля. Но оба знали, чем все это закончится, эта ночь станет судьбоносной для всего Зачарованного леса, потому что Темные сыграли слишком большую роль в истории всего сказочного мира. И этого нельзя было ни изменить, ни переписать. Иначе их судьбы будут под угрозой. А главное, что то, во что может обойтись подобное вмешательство, никто из них не знал. Эмма внимательно смотрела на то, что происходило у алтаря. Ей было жаль ученика и хотелось помочь. Для него действия Нимуэ оказались слишком сильным ударом. И для них тоже. Стоило той раздавить сердце и сломать меч, она почувствовала, как магия внутри взвилась. А тьма привычно клубилась внутри, хотя за много лет Реджина отвыкла от этого. И теперь тело словно стало тяжелым, а магия зажила своей жизнью, плохо поддаваясь контролю, и едва не взяла верх над ней. Она никогда не была слабой волшебницей, но после того, как испила из Святого Грааля, ее силы изменились в какой-то степени. Как и Румпельштильцхена. Тот тоже, кстати, почувствовал много не слишком приятных ощущений. Тьма бушевала внутри, прогоняя сонливость. Снова не хотелось спать. На самом деле, до того, как они попали в прошлое, Реджина почти перестала спать. Иногда ей хватало два или три часа в день, чтобы отдохнуть. Конечно, это имело и свои плюсы. Но такое ее положение вещей пугало, ибо это значило лишь одно: что с каждым годом тьма становится сильнее внутри и все быстрее выходит из-под контроля. Но ведь колдовство — это эмоции, и будь она еще раз проклята, если позволит взять над собой верх. Тем более собственной магии, чтобы быть подчиненной ей? Да ни за что в жизни, Реджина усмирила ее. И чтобы так и было, ей надо успокоиться. Эмма глубоко дышала, чтобы прийти в себя. Давно она не ощущала тяжести тьмы. Так же как и Румпельштильцхен пытался взять под контроль свою магию и тьму. Только у него не было света, чтобы уравновесить. И в то же время так гораздо легче. Когда Нимуэ ушла, Мерлин был совершенно разбит. Рядом лежали осколки меча, но его это совсем не волновало. Как так вышло, что в один миг все разрушилось. Его надежды на счастье с той, которую он так любил. Но она выбрала тьму, став настоящим чудовищем. Это было так больно, у него не было сил подняться, и он даже не заметил появления новых действующих лиц — двух разодетых в богатые одежды темных тонов. Легендарные волшебники, Мордред и Моргана. Его Учителя, он не видел их давно. Наверное, лет тридцать. Ему было более пятисот лет, а они еще старше. Никто не знает, откуда они пришли. Кто-то говорил, что из-за моря с востока, из великой страны, где время застыло навечно в песках. Или же из края вечного льда. Но что чародей знал точно, так это то, что они были прежними хранителями Грааля. Но тогда как другие, когда их служба подходила к концу, начинали стареть, то они не менялись вообще. Оставаясь неизменными, они словно были все ещё связанными с чашей. Их деяния вошли в историю ещё до того, как Мерлин вообще родился. И именно они научили его многому из того, что он знал, а также дали толчок к дальнейшему развитию, чтобы изобретать и помогать всем, кто к нему приходил. И еще никогда ему не входило ему таким боком. Моргана подняла осколки и с удивлением посмотрела на своего спутника. Осколков было три, а не два, как должно быть. Это из-за них история изменилась или же они чего-то не знают? И почему у Реджины ощущение, что что-то не так? Ее жизнь напрямую связана с одним из них. Но откуда это странное чувство? Ее интуиция редко ошибалась и нечасто давала сбои. Тем более дар предвидится всегда был к ее услугам. Только вот расшифровать каждое из ведений было большой проблемой. Иногда просто невозможно угадать, когда и где исполнится тот или иной фрагмент. Или же то, что действительно должно произойти, и то, что было всего лишь вероятностью, которая могла и не сбыться. Порой это становилось слишком обременительным. Не зря такой дар считали проклятьем. Особенно если его не могли контролировать, а бывало и такое, что носитель этого дара терялся в видениях, не отличая реальность от грядущего и прошлого. И это было страшно. Румпельштильцхен же не отводил взгляда от осколка, который станет позже известным как кинжал Темного. Его проклятье и в то же время источник сил и бессмертия. Это было настолько завораживающее зрелище, что от него невозможно было оторвать и взгляда. То, как блики лунного света отражались на поверхности, не могло остановить Румпеля равнодушным. Его чувства были куда прозаичнее, чем у его спутницы. Желание завладеть осколком было едва преодолимым. Но его останавливало то, что он, таким образом, может навредить истории и изменить ее, чего допустить категорически нельзя. Кто бы мог подумать, что он окажется в прошлом и станет известен как Мордред? И войдет в историю наряду с Мерлином. Но их и история куда старше и сложнее, чем у того же чародея. И они сами творили ее.