Искренность

Еще на прошлой неделе погода напоминала осеннюю: холодные ливни совсем невежливо стучали в стекла, прекращая лишь на несколько часов, а порывы ветра не давали закрыть окна. Хотелось только одного: сидеть в комнате под теплым котацу. Однако все равно верилось в прогнозы, которые каждый день обещали солнце. Сегодня, наконец, сбылось. — Тебе не жарко? – спросил Минамото, когда они с Мицубой возвращались домой из школы. – Пить хочешь? – на дне сумки, заваленная учебниками, чтобы не нагревалась, у него лежала бутылка с водой. — Нет, — пробубнил Мицуба, в душе спрашивая себя: «Когда же мы вернемся домой? Скорее бы включить кондиционер». Проводил жалостливым взглядом бегущую под козырек магазина, в освежающую тень, пушистую кошку. Мицуба соврал, чтобы не беспокоить Минамото по пустякам. Но получилось плохо. На следующий день Минамото снова пришлось разгонять школьных задир, столпившихся вокруг дрожащего Мицубы. Горло царапал противный ком, нос заложило. Мицуба, увидев своего одноклассника, слабо и как-то боязливо выдохнул себе в колени. Вдруг он не сможет остановить слезы? —Ты как, может, пойдем помедленнее? – беспокоился провожающий Мицубу в медкабинет Минамото, косясь на кровоточащие грязные ссадины. Мелкие шажки давались с трудом, пальцы сильнее вцеплялись в руку Минамото. — Хватит уже, эти придурки просто сделали подножку, и я разодрал коленку, не заметив. Подумаешь, с лестницы свалился! Ничего же не сломал, — храбрился Мицуба, прикусывая внутреннюю сторону щеки от боли. «Моя коленочка, как же больно» — думал Мицуба, жмурясь и глубже вдыхая обжигающий кожу душный воздух школьного коридора. Мицуба соврал, чтобы Минамото думал, что он сильный. Он снова отсиживался в одиночестве. — Что случилось? — озадаченно спросил Минамото, припоминая, что он пригрозил всем, кто обижал Мицубу утром. — То, что ты мне нравишься, — резко, с вызовом (внутреннему себе) бросил Мицуба. Наконец-то излил душу. Отговорок в голове не было. Чувства к Минамото – то немногое, о чем он мог говорить искренне.