Образы Тамриэля

В моей вселенной нет, календари не лгут – лгут люди, боги, сны, их имена и лица. Я собираю вновь свой бесполезный лут в мозаику того, что чаялось присниться, но вновь меня бежит, как в зачумленный дом боясь войти в мои глазницы, словно в двери.Я скован тишиной и ею же ведом по ложному пути, в который я не верю – а значит, у него нет явного конца, что кляксою чернил отмечен на странице. …Мать моего отца, отец ее отца. Все спят в сени камней заброшенной гробницы. Их не тревожит сон ни ветер, ни туман, их имена давно золой припорошило. Деяния честны, а край обетованн. Сменяющихся лет незримая машина с упорной простотой вращает маховик, им отмеряя суть прощений и прощаний. И я за годом год – проклятием в крови – как нетч заворожен неявными вещами, паря меж тишиной, внимая пустоте, как звукам внешних сфер, что неподвластны глазу. Я знаю имена – но имена не те, а истинных имен не прошепчу ни разу. Все пеплом замело. Им больше не звучать, у родовых гробниц не зажигают свечи. Но сын немых отцов, раб своего меча, окован их грехом. И гордостью отмечен. Когда настанет день, когда придет мой срок, я назову их всех без страха и без фальши. Мать моего отца, отец ее отца, вам место – между строк. Но я – шагаю дальше.