Лабиринт отверженных

Ему захотелось разучиться дышать, как только он шагнул в комнату. Неимоверная концентрация запахов лака, красок, уайт-спирита, едва различимый − формальдегида и ещё ками-знает чего отбивал любое желание здесь находиться. Итачи оглянулся, ища, куда бы положить куклу. В помещении не было ни стульев, ни кровати, ни диванчика. Вдоль стен тянулись шкафы, закрытые наглухо, с левой стороны все одинаково черные, с правой − из лакированного темного дерева. В самом конце, напротив выхода, стоял небольшой письменный стол на низких ножках, достаточно большой, чтобы на нём мог поместиться человек. К нему и направился Итачи, горя желанием поскорее избавиться от куклы. Едва деревянное тело марионетки коснулось стола, как она бесцеремонно оплела Итачи десятью нитями и дернула его в сторону одного из шкафов. За доли секунды руки Учихи нашли какую-то кристальную колбочку, которая стояла на одной из полок. Всё происходило, как будто в ускоренной съёмке: Итачи с колбой в руке повернулся к кукле, пальцами раздвинул порванную кожу на её горле, вынул из трещины разбитую потемневшую колбочку и вставил на её место только что найденную. Движения были отточенными и четкими, как будто он проделывал такое годами. После этого нити чакры, опутавшие его тело, исчезли. − А теперь иди ко второму шкафу с правой стороны от двери и принеси мне новое тело. − Прозвучал в комнате глубокий мелодичный голос, принадлежавший кукле. − Не приказывай мне. − Не спорь со мной. − Равнодушно бросил сероглазый юноша. − Что мне с того? − Я тебя не убью за наглость, с которой ты со мной обращался всю дорогу. Считай это благодарностью за то, что доставил меня до моей мастерской. − Хм. Я это сделаю, потому что ты явно один из подчиненных Пейна, и только поэтому. Итачи подошел к нужному шкафу, потянул за ручку. Внутри оказалось изящное тело лет 15-ти, одетое в женское кимоно с узором из серебряных и алых пионов на фоне вишневого шелка. Руки были белоснежными, ногти на тонких пальцах накрашены темно-зеленым лаком. Волосы – черные, шелковистые, доходили до середины бедер. Лицо его было бледным, словно луна. Без единой неправильной черты. Идеально ровное, как положено по японской традиции. Просто ровное белое лицо: без глаз, ноздрей, рта… «Если бы я верил в Аякаши, я бы с уверенностью сказал, что передо мной один из них… Даже без лица она так прекрасна, какой-то мистической, притягательной красотой. Так, как бывают красивы только демоны…» Итачи бережно поднял бездыханное тело, отнес к столу, на котором лежал искусственный юноша. − Тебе её как положить, сверху или снизу? − Цинично хмыкнул Учиха, держа на руках «Аякаши». − Пф. Потрепанное кукольное тело сероглазого вдруг развалилось на части, как будто потеряло внутренний стержень. Что-то маленькое и темное вырвалось из его груди, опутанное паутиной чакры. Мгновение – и оно нитями раздвинуло вишневое кимоно на уровне груди, взломало грудную клетку и стало на место сердца. На глазах изумленного Итачи черноволосая голова с хрустом отвалилась и покатилась по полу. Коротко вздохнув, он беспомощно проводил её взглядом, а когда обернулся обратно, то встретился взором с глазами цвета стали. − Можешь отпустить, − холодно произнес парень, неприязненно глядя на Итачи. До Учихи дошло, что он всё ещё стоит возле стола, держа на руках своего недавнего спутника. «Ксо. Вот урод». Шиноби поставил это странное создание на ноги, от чего то неуверенно пошатнулось и чуть не грохнулось на пол. Итачи вовремя подхватил его, усадил на стол. − Ещё раз так сделаешь, и я оторву тебе руки! − Прошипел сероглазый. − Я бы предложил тебе проверить это прямо здесь, но меня сейчас стошнит от всех твоих химикатов, это во-первых; во-вторых я не хочу сражаться с тем, кто даже стоять не может, поэтому на сим мы попрощаемся. Береги себя. Учиха покинул комнату, тихо прикрыв за собой дверь, хотя ему хотелось хлопнуть ей со всей силы. Хидана и Какузу он нашел быстро. Ориентир − громкая, нецензурная брань первого, которую было прекрасно слышно из-за закрытой двери, напротив которой остановился Итачи. − Какузу, блядь, какого хрена мы должны ещё неделю тут торчать? Я сюда пришел, чтобы проливать кровь! − Когда Лидер скажет, тогда и пойдём. − А мне по хуй, что он там и когда скажет. По поводу завтрашнего боя ещё ладно, но потом… Э? Блядь, а ты что тут делаешь? − Прошу прощения, − сказал Итачи, входя в комнату. − Мы с моим напарником разминулись, а я так и не узнал, куда мне нужно идти. Вы мне не поможете? Напарники переглянулись. − А, хрен с тобой. Шевели граблями, я тебе сейчас покажу твою халупу, − проворчал Хидан. “Радости” алоглазого шиноби не было предела, когда Хидан проводил его на этаж ниже и указал на вторую дверь того же коридора, который он покинул пару минут назад. − И надолго меня тут поселят? − мрачно спросил Учиха. − А хуй его знает. Я бы на твоём месте тоже не особо радовался, − Хидан презрительно покосился на мастерскую в конце узкого зала. − Чертова кукольника тут никто не жалует. Он единственный, кого Лидер не выбрал сам. Жаль, что его не убили на Испытании. А, ладно, располагайся. Пока можешь, хех. С этими словами Хидан удалился, оставив Итачи одного. Учиха бросил последний взгляд на закрытую дверь мастерской и пошел в свою комнату. Обстановка внутри была простой и неуютной. Было заметно, что это помещение давно пустовало, воздух был сырой и холодный. Хорошо, хоть кровать с бельём имелась, маленький столик у её изголовья и шкаф для вещей. Совсем непохоже на традиционную обстановку в его родном особняке, но это скорее радовало, чем огорчало. Учиха разулся, рухнул на кровать и закрыл глаза. Тихо. Ни шороха, ни отзвука голосов… Когда он засыпал дома, он привык, что за сёдзи слышится звук журчащей воды и легкий шелест листьев. Иногда слышал, как по дому бегает маленький Сазке, громко топая. Но это длилось недолго, потому что на отдых у него всегда было слишком мало времени, и сон быстро принимал его в свои объятия. Ему снилось поле, покрытое белоснежными цветами асфодели. Он не был там один − неподалёку маячили какие-то тени, такие же легкие и эфемерные, как цветы царства мертвых. Он хотел позвать их, но почувствовал, что его голос ему не повинуется. Хотел подойти ближе к кому-то, но тени постоянно отдалялись, оставаясь такими же размытыми и неясными. Тогда он побежал. Бесконечное цветочное поле. Полумрак. Одиночество. Бежишь со всех сил, но никто не становится ближе. Он не помнил, как долго он бежал. Сердце бешено колотилось, кровь стучала в висках. Итачи в изнеможении упал на колени, не в силах двигаться дальше. − От себя не убежишь, − прозвучал мягкий голос сероглазой куклы прямо над ухом Итачи. − Тебе некуда бежать, Учиха Итачи. Алоглазый обернулся, но позади никого не было. Только бесконечное поле белоснежной асфодели. Маленькие цветочки шевелили лепестками, словно губами, повторяя его имя тихим голосом марионетки, тянули к нему холодные листочки. Оплетали, как виноград решетку, медленно тянули вниз. Мелодичный голос и пряный запах цветов успокаивали и усыпляли. Это был сон во сне, где нет ни событий, ни мыслей, только всепоглощяющее забвение… − Эй, Учиха!!! − Раздался бесцеремонный вопль из реально мира. − Харэ дрыхнуть, блядь, солнце уже высоко! Итачи словно холодной водой облили. Он резко встал с кровати, глянул на нарушителя спокойствия. − Хидан? − Вставай, говорю. Скоро тренировка начнётся. У тебя 10 минут на макияж. Озвучив радостную новость, Хидан вышел из его апартаментов. Итачи упал обратно на кровать, собираясь с мыслями. «Ладно, мне не привыкать. Хоть поспать нормально дали. Хм, с оружием у меня порядок, одежда вся, что есть, на мне… Поесть бы чего, у меня в походной сумке ещё осталось несколько булочек из рисового теста и какие-то овощи… Но если сейчас будет спарринг, то лучше на потом оставлю». Учиха привёл себя в порядок, собрал нужные вещи и поднялся наверх, где в коридоре уже стояли Хидан, Какузу, Орочимару и Кисаме. Хошигаки приветственно кивнул юноше, когда тот подошел к ихнему кругу. Орочимару загадочно усмехнулся, всё так же заинтересованно глядя на молодого шиноби. От расспросов по поводу вчерашнего он пока воздержался. − Долго ещё? − Скучным голосом спросил Хидан, крутя в руках свой амулет. − Конан будет через три минуты. − Сообщил Какузу, флегматично глядя куда-то поверх его головы. − Специально для нашего новичка поясню, − произнёс Орочимару, не сводя с Итачи смеющегося взгляда, − Зетцу в спарринге не участвует, мы ждём только Акасуна но Сасори. Если я достаточно хорошо его знаю, он должен появиться в течении минуты. Он не любит опаздывать и не любит ждать. Итачи сделал вид, что его это ничуть не интересует, и прислонился к стене, не выпуская окружающих из поля зрения. Скоро со стороны мастерской послышался стук деревянных гета о каменные плиты. Невысокая фигура в коротком кимоно подошла к ожидающим нукенинам и остановилась в полуметре от них, не входя в образовавшийся круг. На новоприбывшем было короткое черное кимоно без дзюбана. По плотной тяжелой ткани шел узор из серебристо белых пионов. Оби также был из черного шелка, а тонкий оби-дзимэ, опоясывающий широкий основной пояс, был выполнен в виде темного серебряного шнура со множеством узелков. Короткие волосы цвета красного винограда были немного растрёпанны, но в этом легком беспорядке было что-то художественное. На лицо было одета простая овальная белая маска с нарисованным посередине кадзи, означающим «драгоценность». Такое же кадзи было на холодном розовато-фиолетовом камне его кольца, которое он носил на большом пальце правой руки. Итачи невольно вспомнил своё собственное кольцо с алым камнем, на котором, единственном из всех увиденных им у Акацуки, не было никаких иероглифов. − Приветствую, Акасуна но Сасори. − Произнёс Орочимару. Остальные почтительно склонили головы, даже Хидан, хоть и с недовольной миной. Акасуна ответил на приветствие, слегка поклонившись присутствующим, после чего повернулся в сторону неподвижно стоящего Итачи. − Вам следует научить Вашего напарника вежливости, Орочимару-сан. − Холодно заметил он. − Прошу извинить его непочтительность, Сасори-сан. Он только вчера прибыл. − Пожал плечами Змей. − Это Итачи из клана Учиха. Интересный экземпляр, не находите? − Ему же лучше, если это действительно так, Орочимару-сан. Очень, хм… рад… знакомству, Учиха Итачи. Алоглазый чувствовал, как стальные глаза равнодушно изучают его сквозь белую маску. «Скрывает своё покалеченное лицо за маской. Вот, значит, как…» − Необычный у Вас сегодня внешний вид, Сасори-сан, − заметил Кисаме, внимательно рассматривая невысокую хрупкую фигурку с высоты своего роста. − Предыдущее тело Вам надоело? − Моя внешность никак не повлияет на мои боевые качества, Кисаме-сан. − Отрезал Сасори, разглядев за, казалось бы, простым любопытством недвусмысленный подтекст. − Лидер-сама ждёт вас в тренировочном зале. − Прозвучал голос Конан, эхом прокатившись по коридору. Шиноби развернулись и пошли вслед за ней. Итачи и Кисаме пошли последними. − Итачи-сан! − Негромко позвал бывший Мечник Тумана, когда остальные оказались на достаточной дистанции впереди. − Кисаме-сан? − Хочешь, дам полезный совет на будущее? Итачи слегка насторожился. «Подвох? Хотя… нет. Я не чувствую в нём лицемерия. Человек с его силой не станет мелочиться на уловки. Это не в его стиле…» − Я слушаю. − Когда закончится спарринг, подойдите к Сасори-сан и извинитесь за проявленное при встрече неуважение. Корона у Вас с головы не упадёт, а проблем на будущее значительно поубавится. Я знаю, что внутри кланов обычно царит строгая дисциплина, и она Вас, несомненно, достала. Мне она тоже не всегда по нраву. Но в Акацуки мало людей, каждый из нас − убийца со стажем, привыкший всё ломать под себя. И если не будет каких-то рамок, правил, то мы все просто поубиваем друг друга из-за мелочей. Запомни. С этими словами Хошигаки прибавил ходу, догоняя остальных Акацуки. «А ведь он… прав». Скоро все они дошли до огромного тренировочного зала, похожего на тот, где в Конохе время от времени происходили испытание боем те, кто хотел стать чоунином. Помещение было овальным, с высокими, метров по 15, наклонными стенами. В дальнем конце зала была огромная статуя какого-то божества с распростертыми руками. Почти по самым потолком была небольшая отгороженная зона для наблюдающих. Идеальное место для тренировочного поединка, хотя лично Учиха предпочитал природную местность. − Сегодня спаррингуетесь один на один. − Громко произнёс Пейн, занимая место в зрительской зоне. − Первая пара − Какузу и Орочимару. Остальные − наверх. Названные шиноби пошли в центр зала, остальные быстро поднялись к Пейну, стали рядом. − Готовы? Начинаем! Противники поклонились друг другу, и через секунду каждый из них начал бой.