insomnia

— Нет! — Питер упрямо ударил ладонью стену. Злость способности не пробудила, хотя маленькая надежда на это оставалась. Может он недостаточно сильно разозлился? Может если Питер постарается прислушаться к своему внутреннему «я», то способности вернутся назад? Не могли же они вот так просто взять и исчезнуть! Питер отчаянно зарычал и снова начал колотить стену. Сначала в ход шла только ладонь, а позже, когда Паркеру стало окончательно ясно, что результата это не приносит, он уже колотил стену кулаком. Костяшки не выдержали даже и минуты. Тяжело дыша, Питер поднес ободранную кожу к губам. Было больно. Как снаружи, так и внутри. Он провалил все… Почти поймал бессмертного, но из-за недосыпа что-то случилось с суперсилой, и теперь… теперь у него даже способностей нет, а значит из-за него Тони обречен. Он не сможет помочь Старку. Да и как — отсюда? Паркера самого, походу, спасать надо. — Вечно бы смотрел, как ты стену колотишь, но давай лучше знакомиться, — ворох одежды, которая была разбросана на диване, вдруг сузил глаза и заговорил. Питер вскрикнул, машинально отшатнувшись назад и нащупав за спиной батарею. — Эй, детка, да чего ты такой пугливый?! Учти, подгузников твоего размера у меня нет, так что держи себя в руках. — Что за… — Питер попытался сбросить напряжение вопросом, но собственный голос сорвался на фальцет. Давненько с Питером такого не было. Он будто бы снова вернулся в свои четырнадцать лет. — Спакуха, — из-за вороха одежды поднялась голова в маске. Надо же, оказывается, Питер просто не разглядел при плохом свете, что среди всей этой кучи может прятаться человек. Меж тем, голова в маске стала подниматься выше, и вскоре ее хозяин выпрямился в полный рост — ну, стоя, может быть, коленями на диване, этого Питеру не было видно, зато теперь силуэт точно смахивал на человеческий. — Это же я, твой дружелюбный сосед Дэдпул. У Питера отвисла челюсть. Глаза снова метнулись к наручнику, а затем уставились обратно на непонятного типа в красном костюме. Даже без паучьей чуйки Питер понимал, что вот сейчас конкретно влип, оказавшись здесь, без паучьих способностей, да еще и наедине с психом. Непредсказуемым, и потому опасным психом. Откуда он вообще про «дружелюбного соседа» узнал, это ведь даже не его реплика? — Прости, что украл твою реплику, — бессмертный будто бы прочитал мысли, стряхнул с плеча носок и, наконец, выпрямился в полный рост, а затем легко перемахнул через спинку дивана, оказавшись к Питеру ближе, чем парню бы того хотелось. Питер машинально вжался в батарею. — Но я твой фанат. У нас даже костюмы похожи, просто… скажем так, я более отмороженная версия. — Откуда… стой, нет, не отвечай: ты читаешь Дейли-Бьюгл, я понял, — Питер попытался найти его словам разумное объяснение, хотя казалось, что незнакомец (который уже теоретически представился Дэдпулом) знал намного больше, чем Питер мог ожидать. Где-то внутри разгоралась паника. Зачем он вообще вспомнил про Дейли-Бьюгл? — Слушай, я знаю, как все это смотрится со стороны, но я не совсем Человек-паук, то есть я… — Питер завис, протягивая последнюю гласную, а потом захлопнул челюсть. Мозг не смог придумать ни одной хорошей отмазки, а говорить этому психу правду точно не стоило. Питер совсем растерялся, не зная, как реагировать на нового знакомого: он ведь враг, так ведь? — Да, теоретически ты не совсем Человек-паук, но это только из-за той штуки, что у тебя на шее. — Дэдпул прищелкнул пальцами и сложил их в виде пистолета. Питер почувствовал укол где-то в области сердца, и быстро ощупал свободной рукой шею. — Что? — отсутствующим взглядом прожигая чужой костюм, Питер наткнулся пальцами на какую-то металлическую конструкцию, напоминающую обруч с кучей проводов, панелью ввода сзади и иголками изнутри, которые — о ужас — уходили под кожу. Питер задержал дыхание, не веря, что эту штуку он не заметил раньше. Теперь любое неосторожное движение казалось ему смертельным. — Сними ее. — Питер стиснул зубы и с мольбой посмотрел на незнакомца в красном, который теперь пополам сгибался от… смеха? — Для супергероя ты, по-моему, чересчур пугливый, — спустя секунду серьезно заявил он. Даже голос из обманчиво-высокого вдруг стал более низким. — Эта фигня тебе не навредит, можешь вертеть головой сколько влезет. Я сам такой аксессуар носил, честное-сабмиссивное. Но снимать я ее все равно не буду, неа, даже не упрашивай. — Ты псих… — Питер заставил себя выдохнуть и аккуратно повернул голову в сторону. Больно действительно не было, хотя это казалось странным, учитывая тот факт, что ему в шею вонзались иглы. Питер снова понял, что легкие просят кислорода и медленно выдохнул, а потом вдохнул. — Кто ты вообще такой, и какого черта притащил меня сюда? — парень попытался переключить панику на злость. Злиться на этого психанутого оказалось легче, чем пытаться объяснить себе ситуацию. — Я ж говорю, детка, я Дэдпул, — новый знакомый присел на корточки напротив Питера и наклонил голову в бок. Питеру это напомнило Ванду — когда Алая Ведьма так делала, жди беды. — И да, я читал и Дейли-Бьюгл, и комиксы про тебя, поэтому не удивляйся, что я знаю о тебе все и словил краш. — Краш? То есть, ты меня отпустишь? — Питер намеренно пропустил пугающие слова «я знаю про тебя все» и зацепился за единственную надежду на спасение. Если предположить, что псих говорил правду, то это значило, что Питер ему нравился, и вероятность умереть от его рук падала процентов на пятьдесят. — Неа. — Почему? — Питер не видел в его поступках логики. Дэдпул демонстративно сложил большой и указательный пальцы вместе и провел ими по маске в том месте, где у него находился рот, якобы закрывая его на замок. — Слушай, у тебя хоть нормальное имя имеется? — Уэйд Уилсон, — застегнутый на воображаемый замок рот продержался недолго. — Можешь звать меня просто красавчик. Или папочка. Или еще несколько звуковых сочетаний, который передают неземной восторг радости встречи со мной. Назвать не могу, у нас тут ограничения по рейтингу, так что додумывай сам. — Я в тебя сейчас кроссовок запущу, — Питер зажмурился, не желая его слушать. Реальность просто не укладывалась в голове. Парень вдруг резко открыл глаза. — Это все сон! Я просто сплю, и ты мне снишься! О, тогда понятно, почему ты болтаешь ерунду, все просто происходит у меня в голове. Уэйда, похоже, эти слова поставили в тупик. По крайней мере теперь, когда Питер облегченно переводил дух, на три с лишним секунды повисла почти гробовая тишина, если не считать облегченных выдохов. Впрочем, и они стихли довольно быстро, потому что до Питера дошло: если это очередной его кошмар, то сейчас по сценарию должны были начаться постельные сцены. Питер быстро перевел глаза на Уэйда и выставил руку вперед. — Не подходи! Учти, это мой сон, и я могу тебя из него выгнать. Или просто проснуться. Точно, я просто проснусь. — Питер нахмурил брови, не понимая, как он раньше не додумался до такого простого исхода. Хотя до этого он никогда просто их своих кошмаров не исчезал, да и поменять их по своему желанию не мог, но блеф сейчас казался единственным выходом. А может быть и не блеф, попробовать ведь стоило? Питер снова зажмурился что есть сил, пытаясь проснуться. Сейчас у него все получится. Сейчас он просто проснется и окажется там, где уснул: на асфальте на том самом перекрестке, например, а сверху будет кружить Сокол, Стив с Баки будут стоять по сторонам и обеспокоенно смотреть на Питера, которому, как окажется, просто прилетело по голове обломком, и он отключился минуты на две. А Дэдпул, вот этот самый тип в красном костюме, окажется пойманным в паутину и будет доставлен в Штаб, где поможет всем спасти Старка. И способности будут на месте, все целы и спасены. Вот это — реальность, а не то, что происходило сейчас. — Пацан, ты психанулся. — наблюдая за возней Питера, резюмировал Уэйд. Питер приоткрыл глаз и понял, что вокруг него так ничего и не поменялось. — Ага, причем, похоже, давно, — с отчаянием согласился Питер и пожал плечами, дескать, ну да, есть такое, но поделать с этим ничего не могу. Как ни странно, Дэдпул его понял. — Мой тебе совет: не давай своим психам тобой управлять. Как мутант с опытом говорю, спустишь раз с поводка — и поводок оденут уже на тебя. — Как-то ты слишком странными словами говоришь у меня-то во сне, — Питера все еще не покидало предчувствие, что с этой реальностью что-то не так. На обычные его сны это было не похоже, но и на то, что Питер не спит — тоже. Он ведь часто терял свои способности во сне, так? И часто в этих снах был эротический контекст и похищения. — Если бы я был в твоем сне, я бы это знал, — самоуверенно пожал плечами Уэйд, скидывая с дивана всю одежду на пол. Об бетон ударилась пряжка ремня, и Дэдпул тут же прекратил устраивать анархию. — О, нашел. — он поднял ремень, и Питер заметно напрягся. — У тебя штаны сползают, малышня, — усмехнулся Уэйд, как только заметил состояние Паркера. Питер тут же тихонько выдохнул. Ну да, джинсы. Костюм Старка он ведь сбросил на улице, выцепил из магазина какие-то левые шмотки, да прогадал с размером. Интересно, как теперь он выкручиваться только собирается? Костюм с системой навигации неизвестно где, ни телефона, ни другого устройства, с которого можно было бы подать сигнал под рукой не было, даже жучка, походу, на Питера никто не поставил. И в довершение — внимание, напоминалка — наручник на запястье и отсутствие всяких суперспособностей. Как действовать с таким раскладом? — Есть хочешь? У меня остатки пиццы. — Эм… нет, я откажусь. — Питер намеренно постарался меньше смотреть по сторонам. Не хотелось даже знать, где эта пицца могла храниться. Уэйда, впрочем, обстановка совсем не смущала, он чувствовал себя как дома. — Ты здесь живешь? — Неа, это мое злодейское логово. Одно из. Живу я совсем в другом месте, только у меня соседи дотошные. Местечко еще похуже этого. — человек в красном поднял с дивана коробку из-под пиццы, залез в нее рукой и выудил оттуда кусок, поднес к лицу с явным желанием надкусить, но в последний момент вспомнил, что на нем маска. — Слушай, не хочу травмировать твою нежную психику, отвернись. — Не хочешь, чтобы я видел твое лицо? — уточнил Питер. — Но это не честно. Ты ведь теперь знаешь, кто под маской Человека-паука. — Весь Нью-Йорк об этом знает. Серьезно, не заставляй меня тебя уговаривать. Зрелище тебе не понравится, детка, и пакета, чтобы проблеваться, у меня нет. Питер возражать не стал, решив, что сейчас собственные нервы дороже, поэтому все же отвернулся в сторону. Глаза снова наткнулись на несчастный наручник, но теперь вместо тревоги Питер чувствовал лишь разъедающую изнутри горечь.