У Чанёля множество планов. Поездка в Японию, он хочет увидеть цветение сакуры, сохранить в памяти красивые цветы сада Кавати Фудзи, которым мечтает поразить не одного себя. Хочется увидеть свет, внутри страстное стремление зажить иначе, без ограничений и рамок — хочется свободы и жить как в последний раз, выжимая из этого дня всё, что есть, отдаваясь эмоциям без остатка и зная, что это всё правильно, нужно. Так, как должно быть.
У Бэкхёна неуверенность в будущем, поступление в университет, робость и скромность, тихий голос, который не всегда можно услышать. В голове множество страхов, опасений и неуверенности, а где-то под рёбрами никому не известная мечта поймать красивые лепестки сакуры и почувствовать их запах, окунуться во вдохновляющую атмосферу какого-то волшебства, когда действительно хочется верить в чудо. И смотреть на эти красивые деревья, усыпанные нежными махровыми соцветиями, находя в них вдохновение.
У Чанёля попытки раскрепостить Бэкхёна. Лёгкие прикосновения, едва ощутимые поцелуи в щёку, сувениры и маленькие радости. Короткие сообщения с прошёптанными одними губами словами любви, звонки посреди ночи, когда самому важному для него человеку не спится, и их тихие разговоры ни о чём и о чём-то, мечты, желания и грёзы.
Чанёль верит в их будущее, в лучшее, в то, что со всем можно справиться. Бэкхён пытается делать то же самое, но порой одинокими вечерами это невероятно сложно, и кажется, что больше в этом нет никакого смысла. Бён слабеет, а Ёль уверенно пытается подарить ему силы. Тот благодарен, но пожирает себя угрызениями совести, ведь ничего, кроме касания ослабевших рук и губ не может дать.
Теперь их желания и мечты невыполнимы и далеки. Бэкхён хочет верить в них, но понимает, что всё это невозможно теперь.
У Бэкхёна последняя стадия рака.
У Чанёля внутри вера в чудо.
Эта любовь для них похожа на что-то волшебное — она греет сердце обоих, и это тепло даёт стимул биться. Чанёль не сомневается: они должны бороться. И пока продолжают быть друг у друга, никакая болезнь не будет страшна. Да, жизнь может дать иной ответ, но он не желает думать об этом.
Только не сегодня.
В его памяти разные образы Бэкхёна, сменяющиеся кадрами один за другим: вот он стоит в мятно-зелёной кофте с длинными рукавами и светло-голубых джинсах, рядом с рекой Тхэхвага, улыбается прямо в камеру, дарит счастье одним своим взглядом; теперь Бэкхён невероятно таинственен и притягателен: тёмные тени украшают глаза и заставляют смотреть прямо в них, чтобы утонуть в глубине; тонкий аромат кофе, тёплые ладони, тихий смех и смущение, покрывающее бледную кожу Бёна румянцем, когда он слышит комплименты Чанёля, когда говорит, что не представляет своей жизни без него.
В груди обоих огромное желание жить, которое, может быть, позволит преодолеть все сложности и проблемы, потому что они стараются сохранить веру, ждут, надеются. Возможно, мечты станут явью. Чанёль очень ждёт, очень верит.
И однажды солнце поутру встанет немного иначе, Бэкхён проснется с улыбкой и Чанёль обнимет его ослабшее тело.
«Я верил, я знал, что ты поправишься», — Бён сам не поверит сначала, но когда утонет в чужой груди, позволяя себя обнять, губ коснется улыбка, ведь они не зря верили, не зря ждали, не напрасно мечтали и желали лучшего.
Ведь чудо случается, если действительно верить.
